| Главная » Книги |
Гиппиус Зинаида Николаевна - Стихотворения, Страница 3
Гиппиус Зинаида Николаевна - Стихотворенияbsp;Ты - мой веселый и беспощадный -
Ты - моя близкая и неизвестная.
Ждал я и жду я зари моей ясной,
Неутомимо тебя полюбила я...
Встань же, мой месяц серебряно-красный,
Выйди, двурогая,- Милый мой- Милая...
1905
ОНА
В своей бессовестной и жалкой низости,
Она как пыль сера, как прах земной.
И умираю я от этой близости,
От неразрывности ее со мной.
Она шершавая, она колючая,
Она холодная, как змея.
Меня изранила противно-жгучая
Ее коленчатая чешуя.
О, если б острое почуял жало я!
Неповоротлива, тупа, тиха.
Такая тяжкая, такая вялая,
И нет к ней доступа - она глуха.
Своими кольцами она, упорная,
Ко мне ласкается, меня душа.
И эта мертвая, и эта черная,
И эта страшная - моя душа!
1905, СПб
ОНА
А. А. Блоку
Кто видел Утреннюю, Белую
Средь расцветающих небес,-
Тот не забудет тайну смелую,
Обетование чудес.
Душа, душа, не бойся холода!
То холод утра,- близость дня.
Но утро живо, утро молодо,
И в нем - дыхание огня.
Душа моя, душа свободная!
Ты чище пролитой воды,
Ты - твердь зеленая, восходная,
Для светлой Утренней Звезды.
1905, СПб
ОПЯТЬ
Бор. Буг<аеву>
Ближе, ближе вихорь пыльный,
Мчится вражеская рать.
Я - усталый, я - бессильный,
Мне ли с вихрем совладать?
Одинокие послушны,
Не бегут своей судьбы.
Пусть обнимет вихорь душный,
Побеждает без борьбы.
Выйду я к нему навстречу,
Силе мглистой поклонюсь.
На призыв ее отвечу,
В нити серые вовьюсь.
Не разрежет, не размечет,
Честной сталью не пронзит,-
Незаметно изувечит,
Невозвратно ослепит.
Попируем мы на тризне...
Заметайся, пыльный след!
Распадайтесь, скрепы жизни,
Ночь прошла, но утра нет.
Едко, сладко дышит тленье...
В сером вихре тает плоть...
Помяни мое паденье
На суде Твоем, Господь!
1906
НЕЛЮБОВЬ
З. В.
Как ветер мокрый, ты бьешься в ставни,
Как ветер черный, поешь: ты мой!
Я древний хаос, я друг твой давний,
Твой друг единый,- открой, открой!
Держу я ставни, открыть не смею,
Держусь за ставни и страх таю.
Храню, лелею, храню, жалею
Мой луч последний - любовь мою.
Смеется хаос, зовет безокий:
Умрешь в оковах,- порви, порви!
Ты знаешь счастье, ты одинокий,
В свободе счастье,- и в Нелюбви.
Охладевая, творю молитву,
Любви молитву едва творю...
Слабеют руки, кончаю битву,
Слабеют руки... Я отворю!
1907
ТРИ ФОРМЫ СОНЕТА
I
Веленьем не моим, но мне понятным,
Ты, непонятная, лишь мне ясна.
Одной моей душой отражена,-
Лишь в ней сияешь светом незакатным.
Мечтаньям ли, молитвам ли невнятным
Ты отдаешься средь тоски и сна,-
От сна последнего ты спасена
Копьем будящим, ядом благодатным.
Я холод мертвый ядом растоплю,
Я острого копья не притуплю,
Пока живая сила в нем таится.
Но бойся за себя. Порою мнится,
Что ложью острое копье двоится,-
И что тебя я больше не люблю.
II
Я все твои уклоны отмечаю.
Когда ты зла,- я тихо утомлен,
Когда ты падаешь в забвенный сон,-
С тобою равнодушно я скучаю.
Тебя, унылую, брезгливо презираю,
Тобой, несчастной,- гордо огорчен,
Зато в глубокую всегда влюблен,
А с девочкою ясною - играю.
И каждую изменчивость я длю.
Мне равносвяты все твои мгновенья,
Они во мне - единой цепи звенья.
Терзаю ли тебя, иль веселю,
Влюбленности ли час, иль час презренья,-
Я через все, сквозь все - тебя люблю.
III
Б. Б-у
...И не мог совершить там никакого чуда...
Не знаю я, где святость, где порок,
И никого я не сужу, не меряю.
Я лишь дрожу пред вечною потерею:
Кем не владеет Бог - владеет Рок.
Ты был на перекрестке трех дорог,-
И ты не стал лицом к Его преддверию...
Он удивился твоему неверию
И чуда над тобой свершить не мог.
Он отошел в соседние селения...
Но поздно, близок Он, бежим, бежим!
И, если хочешь,- первый перед Ним
С бездумной верою склоню колени я...
Не Он Один - все вместе совершим,
По вере, чудо нашего спасения...
1907, Париж
СЫЗНОВА
Хотим мы созидать - и разрушать.
Все сызнова начнем, сначала.
Ужели погибать и воскресать
Душа упрямая устала?
Все сызнова начнем,- остановись,
Жужжащая уныло прялка.
Нить, перетлевшая давно,- порвись!
Мне в прошлом ничего не жалко.
А если не порвешься - рассечем.
Мой гнев, удар мой, непорочен.
Разделим наше бытие мечом:
Клинок мерцающий отточен...
1907
ЖУРАВЛИ
Ал. Меньшову
Там теперь над проталиной вешнею
Громко кричат грачи,
И лаской полны нездешнею
Робкой весны лучи...
Протянулись сквозистые нити...
Точно вестники тайных событий
С неба на землю сошли.
Какою мерою печаль измерить?
О, дай мне, о, дай мне верить
В правду моей земли!
Там под ризою льдяной, кроткою,
Слышно дыханье рек.
Там теперь под березкой четкою
Слабее талый снег...
Не туда ль, по тверди глубинной,
Не туда ль, вереницею длинной,
Летят, стеня, журавли?
Какою мерою порыв измерить?
О, дай мне, о, дай мне верить
В счастье моей земли!
И я слышу, как лед разбивается,
Властно поет поток,
На ожившей земле распускается
Солнечно-алый цветок...
Напророчили вещие птицы:
Отмерцали ночные зарницы,-
Солнце встает вдали...
Какою мерою любовь измерить?
О, дай мне, о, дай мне верить
В силу моей земли!
Март 1908, Париж.
ВНЕЗАПНО...
Тяжки иные троп_ы_...
Жизнь ударяет хлестко...
Чьи-то глаза из толпы
Взглянули так жестко.
Кто ты, усталый, злой,
Путник печальный?
Друг ли грядущий мой?
Враг ли мой дальный?
В общий мы замкнуты круг
Боли, тоски и заботы...
Верю я, все ж ты мне друг,
Хоть и не знаю,- кто ты...
1908
ЗЕМЛЯ
Пустынный шар в пустой пустыне,
Как Дьявола раздумие...
Висел всегда, висит поныне...
Безумие! Безумие!
Единый миг застыл - и длится,
Как вечное раскаянье...
Нельзя ни плакать, ни молиться...
Отчаянье! Отчаянье!
Пугает кто-то мукой ада,
Потом сулит спасение...
Ни лжи, ни истины не надо...
Забвение! Забвение!
Сомкни плотней пустые очи
И тлей скорей, мертвец.
Нет утр, нет дней, есть только ночи...
Конец.
1908
14 ДЕКАБРЯ
Ужель прошло - и нет возврата?
В морозный день, в заветный час,
Они, на площади Сената,
Тогда сошлися в первый раз.
Идут навстречу упованью,
К ступеням Зимнего Крыльца...
Под тонкою мундирной тканью
Трепещут жадные сердца.
Своею молодой любовью
Их подвиг режуще-остер,
Но был погашен их же кровью
Освободительный костер.
Минули годы, годы, годы...
А мы все там, где были вы.
Смотрите, первенцы свободы:
Мороз на берегах Невы!
Мы - ваши дети, ваши внуки...
У неоправданных могил
Мы корчимся все в той же муке,
И с каждым днем все меньше сил.
И в день декабрьской годовщины
Мы тени милые зовем:
Сойдите в смертные долины,
Дыханьем вашим - оживем.
Мы, слабые,- вас не забыли,
Мы восемьдесят страшных лет
Несли, лелеяли, хранили
Ваш ослепительный завет.
И вашими пойдем стопами,
И ваше будем пить вино...
О, если б начатое вами
Свершить нам было суждено!
14 декабря 1909, СПб
ПЕТЕРБУРГ
Сергею Платоновичу Каблукову
Люблю тебя, Петра творенье...
А. Пушкин
Твой остов прям, твой облик жесток,
Шершавопыльный - сер гранит,
И каждый зыбкий перекресток
Тупым предательством дрожит.
Твое холодное кипенье
Страшней бездвижности пустынь.
Твое дыханье - смерть и тленье,
А воды - горькая полынь.
Как уголь дни,- а ночи белы,
Из скверов тянет трупной мглой.
И свод небесный, остеклелый,
Пронзен заречною иглой.
Бывает: водный ход обратен,
Вздыбясь, идет река назад...
Река не смоет рыжих пятен
С береговых своих громад,
Те пятна, ржавые, вскипели,
Их ни забыть, ни затоптать...
Горит, горит на темном теле
Неугасимая печать!
Как прежде, вьется змей твой медный,
Над змеем стынет медный конь...
И не сожрет тебя победный
Всеочищающий огонь.
Нет! Ты утонешь в тине черной,
Проклятый город, Божий враг!
И червь болотный, червь упорный
Изъест твой каменный костяк!
1909, СПб
ZEPP'LIN III
Еще мы здесь, в юдоли дольней...
Как странен звон воздушных струн!
То сероблещущий летун
Жужжит над старой колокольней.
Его туманные винты,
Как две медузы, дымноструйны.
И мнится - вот он, юный, буйный,
Заденет древние кресты.
Но взмыл,- и режет облак пыльный
Своим сверкающим ребром.
И пар небес, под острием,
Растаял, нежный и бессильный.
Дрожит волнистая черта,
На нем и в нем все что-то дышит...
И ласково его колышет,
Смиряясь, злая пустота.
Нет, мы не здесь, в юдоли дольней,
Мы с ним, летим, к завесе туч!
| |
| Просмотров: 620 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры