Долгоруков Иван Михайлович - Стихотворения - Книги

И. М. Долгорукий

Стихотворения --------------------------------------

Песни и романсы русских поэтов.

Вступительная статья, подготовка текста и примечания В. Е. Гусева.

Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание.

М.-Л., "Советский писатель", 1965

OCR Бычков М. Н. mailto:bmn@lib.ru --------------------------------------

СОДЕРЖАНИЕ

"Сколько раз, жестокий, клялся..."

"Ах! как скучно жить в разлуке..."

"Без затей, в простом обряде..."

"Прости! я обнимаю..."

"Без тебя, моя Глафира..."

Иван Михайлович Долгорукий родился в 1764 году в Москве, умер в 1823 году там же. Ранние литературные опыты (переводы) Долгорукого относятся к концу 1770-х годов; первое его оригинальное произведение - стихи "На смерть Горича" - опубликовано в 1788 году в виде приложения к "Московским ведомостям". Известность Долгорукому принесли стихотворения, написанные в 1790-х годах, во время его пребывания в Пензе в качестве вице-губернатора ("К швейцару", "Камин в Пензе", "К судьбе" и др.). Сам он был скромного мнения о своем творчестве, шутливо признавался, что "пустился в парнасские области на самых тощих конях и в крайне худой повозке". {"Бытие сердца моего, или Стихотворения князя Ивана Михайловича Долгорукого", М., 1802, с. 5.} Долгорукий стремился в своих стихах запечатлеть "жизнь чувствительной души", чем и объясняется его увлечение песенным жанром. Его перу принадлежат 29 песен (выдержанных в духе сентиментализма), которые поэт объединил под названием "Песни на разные голоса", и цикл стихотворений в "народном" стиле - "Гудок Ивана Горюна". Многие из песен Долгорукого сочинены на "голоса" популярных в конце XVIII века романсов, другие были "положены на музыку и пелись". {М. А. Дмитриев, Князь Иван Михайлович Долгорукой и его сочинения, СПб., 1863, с. 199.} Авторы музыки на тексты Долгорукого, как правило, неизвестны. На слова его стихотворение "Если б люди дар имели..." написал романс С. В. Шереметьев.

Сколько раз, жестокий, клялся

Лишь одну меня любить!

Сколько разум твой старался

Мне одной любезным быть!

Души нежной слабость видя,

Ты заставил дух пылать

В той, кто, всё возненавидя,

Тебе тщилась угождать.

Но теперь ту презираешь,

Кого богом своим звал,

И другой всё то вещаешь,

Чем меня к любви склонял.

Иль на то тебе, неверный,

Над собой дала я власть,

Чтоб холодностью безмерной

Наградил мою ты страсть?

О, любовь, царица света!

Отомщай ты за меня!

Убегай того предмета,

Кому жертвой стала я.

Но покой напрасно льщуся

В его казни я найтить;

Лишь тем больше сокрушуся.

Нет! ему не в силах мстить.

1790-е годы

Ах! как скучно жить в разлуке

С тою, кто души милей!

Нет ни доли, нет ни муки,

Чтоб могла сравниться с ней!

И несчастие прелестно

Для того, кто с дорогой;

А тому ничто не лестно,

Кто не зрит ее с собой.

Нет другого нам блаженства,

Как, любя, любиму быть;

Нет и в счастьи совершенства,

Коль нельзя его делить!

Если б я и над вселенной

Вдруг явился господин -

От любезной отлученный,

Буду я везде один.

Сколько слава ни пленяет,

Хотя тьму сулит наград,

Но таких не доставляет,

Как любовна страсть, отрад.

И в порфире на престоле

Мира грозные судьи

У красавицы в неволе

Часто жертвуют любви.

Утекайте, злы минуты,

И промчите грусть мою!

Уносите вздохи люты

И с слезами, кои лью!

О владыки всего света!

Дайте милую обнять!

У ног милого предмета

Дайте рай скорей вкушать!

Нину видеть повсечасно,

Не страшась разлуки с ней,

И, ее пленяя страстно,

День от дня ей быть милей, -

Вот каких я благ желаю!

Нет иных уж для меня.

Всё вам, смертны, уступаю;

Будь лишь Нина век моя!

1790-е годы

Без затей, в простом обряде,

Дома с Ниной жить мне - рай;

С нею в поле иль во граде

Мне любезен всякий край.

С ней убожества не знаю;

Всё по мне и всё на нрав.

Нина тут - я не скучаю;

Нины нет - и нет забав!

Мы участье принимаем

С нею равное во всем;

В черный день не унываем,

В красный пляшем и поем.

Чужой доле не ревнуем,

И, природы чтя предел,

На богов не негодуем,

Что не знатен наш удел.

При заре вечерней, ясной,

Когда дум нет в голове,

С Ниной милой и прекрасной

Мы гуляем на траве.

Там с ней взапуски резвлюся;

Она бегает за мной,

Я за нею волочуся:

Ах! чем купишь час такой!

Деньги - бедная награда

За свободу, за любовь;

Пышность - слабая отрада,

Когда в нас пылает кровь.

Пусть фортуны обольщенье

Весь морочит род людей;

Нина, ты мое прельщенье,

Ты краса судьбы моей!

Твоя скромность и приятство,

Речь, улыбка, страстный взор -

Вот одно мое богатство!

Всё другое в свете - вздор.

Кучей денег кто гордится,

Тот пускает пыль в глаза;

И сквозь золото катится

Часто горькая слеза.

1790-е годы.

Прости! я обнимаю

Тебя в последний раз,

Печали век встречаю

Утех за краткий час.

Лети в страну далеку,

Лети других пленять;

Счастливу следуй року,

Оставь меня страдать!

Мои красы завянут,

Я выучусь тужить;

Тебя хвалить все станут,

А я одна любить.

Я к сердцу мне драгому

От сердца весть пошлю;

Уста мои другому

Не скажут: я люблю!

Нет, чувств иных не знаю,

Как собственно твои,

И к ним я применяю

Все склонности мои.

Коль счастлив ты - я рада,

Коль грустен - я крушусь;

Твой смех - моя отрада;

Заплакал ты - я рвусь.

Вся мысль моя, ты знаешь,

Тебе принадлежит;

Ты сердцем обладаешь,

Оно к тебе лежит.

За всё мое пристрастье

Одну меня люби;

Почту себе за счастье

И вид один любви.

1790-е годы

100

Без тебя, моя Глафира,

Без тебя, как без души,

Никакие царства мира

Для меня не хороши.

Мне повсюду будет скучно,

Не могу я быть счастлив;

Будь со мною неразлучно,

Будь со мной, доколе жив!

Ни богатства не желаю,

Ни в большие господа;

Всё другим то уступаю,

Будь лишь ты со мной всегда.

Вот одно мое желанье!

У меня другого нет;

Без тебя - вся жизнь страданье,

Без тебя - пустыня свет.

Я люблю тебя всех боле,

Я люблю одну тебя;

В толь приятной сердцу доле

С кем сравняю я себя?

Ах! ни с кем, ни с кем, конечно!

Только ты люби меня;

Буду счастлив, будешь вечно

Ты мой друг и жизнь моя!

1790-е годы

ПРИМЕЧАНИЯ

96-100. Впервые - "Бытие сердца моего, или Стихотворения князя Ивана Михайловича Долгорукого", М., 1802. Печ. по изд. "Бытие сердца моего...", ч. 3, М, 1818.

96. В песенниках - с 1810-х годов ("Всеобщий песенник...", ч. 1, М, 1810) до 1859 г.

97. В песенниках - с начала XIX в. (НРВП, ч. 2) до 1854 г.

98. В песенниках - в начале XIX в. (НРВП, ч. 2). Сам поэт свидетельствует о популярности песни уже в середине 1790-х годов: "Ее любили все и пели везде охотно. Безделка такая знакома была даже в Москве и далее" (Записки князя И. М. Долгорукова, Пг., 1916, с. 322).

99. В песенниках - с начала XIX в. (НРВП, ч. 2) до 1864 г. Музыка Жилина ("Эрато", 1814, No 5).

100. В песенниках - с начала XIX в. (НРВП, ч. 2) до 1822 г. Глафира - героиня нескольких произведений Долгорукого. Ее как "друга сердца" упоминает Долгорукий и в предисловии к первому изданию "Бытия...".

НРВП - Новейший российский всеобщий песенник. Новое издание в 4-х частях, М., 1803.

Сатира русских поэтов первой половины XIX в.: Антология

М., "Советская Россия", 1984. (Школьная б-ка).

Парфену

В последнем вкусе человек

Камин в Москве

ПАРФЕНУ

Парфен! напрасно ты вздыхаешь

О том, что должен жить в степи,

Где с горя, с скуки изнываешь.

Ты беден - следственно, терпи.

Блаженство даром достается

Таким, как ты, на небеси,

А здесь с поклону все дается.

Ты беден - следственно, проси.

Коль барин на смех поднимает,

Вменяй то в честь и не ропщи;

Тобой он тешиться желает.

Ты беден - следственно, молчи.

Не смей отнюдь тем обижаться,

Что некогда ему тобой

В своей уборной заниматься,

Ты беден - так в сенях постой.

Иной шага не переступит,

С софы не тронется своей,

А сходно все достанет, купит.

Ты беден - бегай и потей.

О бедность! горько жить с тобою!

Нельзя и чувствам воли дать.

Я, рассуждая сам с собою,

Не мог вовек того понять,

Как могут люди быть такие,

У коих множество всего,

И в том же свете есть другие,

У коих вовсе ничего.

Иной в прекраснейшей палате

Дает вседневный пир друзьям;

А рядом с ним в подземной хате

Другой не ест по целым дням.

Богач теряет десятину,

И все кричат: "Какой урон!"

А бедный выронит полтину -

И никому не жалок он.

Обижен сильный - шум, тревога;

Обижен сирый - быть должно!

Иль в области всесильна бога

Парфен и Крез не все равно?

Ужли различны всем на свете

Удел судьбы, природы дар!

Иным все радости в предмете,

Другим, что шаг - то и удар.

Ах, нет! нельзя, чтоб провиденье,

Создав меня, тебя, его,

Пролило все благотворенье

Из нас из трех на одного.

Равно нас матери утроба,

Равно и носит, и родит;

И всем, в свой час открыв дверь гроба,

Равно нас смерть туда валит.

За что ж?- Опять позабываешь,

Что ты не должен рассуждать,

Ко всем вопросы посылаешь;

А знал бы ты, Парфен,- молчать.

Терпи свое тихонько горе,

И знай, что наша жизнь была

И будет впредь такое море,

В котором гадов несть числа.

Рассудком тщетно ты хлопочешь

Предрассужденье одолеть;

И если волею не хочешь,

Насильно будешь же терпеть.

Так верь ты мне, Парфен! держися

Пословицы казачьих стран;

По их системе жить учися:

Терпи - и будешь атаман.

1794-1802

В ПОСЛЕДНЕМ ВКУСЕ ЧЕЛОВЕК

Люблю приятельску беседу,

Где нет насмешки никакой,

Где можно за столом соседу

Сказать словца два-три за свой;

Люблю я там играть, резвиться,

Где принят просто, без чинов,

Где не боюсь тем провиниться,

Что на bon mot {*} я не готов.

{* острота (фр.).}

Бывало, дед почтенный в роде,

Когда семейный пир дает,

По чувствам сердца, не по моде,

Своих гостей к себе зовет,

Трапезу ставит не богату,

Вином заморским не поит,

Не штофом убирает хату,

А всякий весел там и сыт.

Там нет вестей, переговоров,

Надутый барин не шипит;

Не сеют сплетницы раздоров,

Богач над бедным не трунит.

Прошли те годы, как любили

Таким манером в свете жить;

То дни златого века были,

Каких нам снова не нажить.

Тогда супруг жене был верен,

Сестру любил всем сердцем брат,

Родитель в детях был уверен,

И ближний ближнему был рад;

Но столь похвальные примеры

Не попадаются уж нам:

Другой все люди стали веры,

Себе всяк ныне строит храм.