v>
Не вчера ли бурлила в кремлевском дворце
Богатырско-рабочая юная сила?
Не вчера ль в гениальном вожде и борце,
В мудром слове его и в шутливом словце,
Молодая отвага сквозила?
Средь любимых вождей их соратник седой,
Облик чей пролетарски и сбит и подклинен,
Тот, чей путь боевой так же прям, как и длинен,
Разве не был он весь озорной, молодой,
Рукоплещущий юным героям Калинин?
Чудотворный прибой плодоносной волны
Прогремел над страной неоглядно-обширной.
Гениальная молодость нашей страны -
Это молодость жизни рабоче-всемирной.
Пусть поглотит врагов наших Лета-река,
Пусть забвенье покроет их тиной зловонной, -
Мы, строители нового мира, в века
Перейдем молодой и бессмертной колонной!
{* Лета - древнегреческое название мифической загробной реки забвения.
"Кануть в Лету" - быть наглухо забытым.}
КОГО МЫ БИЛИ
КОРНИЛОВ
Вот _Корнилов_, гнус отборный,
Был Советам враг упорный.
Поднял бунт пред Октябрем:
"Все Советы уберем!
Все Советы уберем,
Заживем опять с царем!"
Ждал погодки, встретил вьюгу.
В Октябре подался к югу.
Объявившись на Дону,
Против нас повел войну.
Получил за это плату:
В лоб советскую гранату.
КРАСНОВ
Как громили мы _Краснова_!
Разгромив, громили снова
И добили б до конца,-
Не догнали подлеца.
Убежав в чужие страны,
Нынче он строчит романы,
Как жилось ему в былом
"Под двуглавым..."
Под Орлом.
Настрочив кусок романа,
Плачет он у чемодана:
"Съела моль му-у-ундир... шта-ны-ы-ы-ы,
Потускнели галуны-ы-ы-ы".
ДЕНИКИН
Вот _Деникин_ - тоже номер!
Он, слыхать, еще не помер,
Но, слыхать, у старика
И досель трещат бока.
То-то был ретив не в меру.
"За отечество, за веру
И за батюшку-царя"
До Орла кричал: "Ур-р-ря!"
Докричался до отказу.
За Орлом охрип он сразу
И вовсю назад подул,
Захрипевши: "Кар-ра-ул!"
Дорвался почти до Тулы.
Получив, однако, в скулы,
После многих жарких бань
Откатился на Кубань,
Где, хвативши также горя,
Без оглядки мчал до моря.
На кораблике - удал! -
За границу тягу дал.
ШКУРО
Слыл _Шкуро_ - по зверству - волком,
Но, удрав от нас пешком,
Торговал с немалым толком
Где-то выкраденным шелком
И солдатским табаком.
Нынче ездит "по Европам"
С небольшим казацким скопом
Ради скачки верховой
На арене... цирковой.
МАМОНТОВ
Это _Мамонтов_-вояка,
Слава чья была двояка,
Такова и до сих пор:
- Генерал и вместе - вор!
"Ой да, ой да... Ой да, эй да!" -
Пел он весело до "рейда",
После рейда ж только "ой" -
Кое-как ушел живой;
Вдруг скапутился он сразу,
Получивши то ль заразу,
То ль в стакане тайный яд.
По Деникина приказу
Был отравлен, говорят,
Из-за зависти ль, дележки
Протянул внезапно ножки.
КОЛЧАК
Адмирал _Колчак_, гляди-ко,
Как он выпятился дико.
Было радостью врагу
Видеть трупы на снегу
Средь сибирского пространства:
Трупы бедного крестьянства
И рабочих сверхбойцов.
Но за этих мертвецов
Получил Колчак награду:
Мы ему, лихому гаду,
В снежный сбив его сугроб,
Тож вогнали пулю в лоб.
АННЕНКОВ
Сел восставших усмиритель,
Душегуб и разоритель,
Искривившись, псом глядит
Борька _Анненков_ бандит.
Звал себя он атаманом,
Разговаривал наганом;
Офицерской злобой пьян,
Не щадя, губил крестьян,
Убивал их и тиранил,
Их невест и жен поганил.
Много сделано вреда,
Где прошла его орда.
Из Сибири дал он тягу.
Все ж накрыли мы беднягу,
Дали суд по всей вине
И - поставили к стене.
СЕМЕНОВ
Вот _Семенов_, атаман,
Тоже помнил свой карман.
Крепко грабил Забайкалье.
Удалось бежать каналье.
Утвердился он в правах
На японских островах.
Став отпетым самураем,
Заменил "ура" "банзаем"
И, как истый самурай,
Глаз косит на русский край.
Ход сыскал к японцам в штабы:
"Эх, война бы! Ух, война бы!
Ай, ура! Ур... зай! Банзай!
Поскорее налезай!"
Заявленья. Письма. Встречи.
Соблазнительные речи!
"Ай, хорош советский мед!"
Видит око - зуб неймет!
ХОРВАТ
_Хорват_ - страшный, длинный, старый,
Был палач в Сибири ярый
И в Приморье лютый зверь.
Получивши по кубышке,
Эта заваль - по наслышке -
"Объяпонилась" теперь.
ЮДЕНИЧ
Генерал _Юденич_ бравый,
Тоже был палач кровавый,
Прорывался в Ленинград,
Чтоб устроить там парад:
Не скупился на эффекты,
Разукрасить все проспекты,
На оплечья фонарей
Понавесить бунтарей.
Получил под поясницу,
И Юденич за границу
Без оглядки тож подрал,
Где тринадцать лет хворал
И намедни помер в Ницце -
В венерической больнице
Под военно-белый плач:
"Помер истинный палач!"
МИЛЛЕР
Злой в Архангельске палач,
_Миллер_ ждал в борьбе удач,
Шел с "антантовской" подмогой
На Москву прямой дорогой:
"Раз! Два! Раз! Два!
Вир марширен нах Москва!"
Сколько было шмерцу герцу,
Иль, по-русски, - боли сердцу:
Не попал в Москву милок!
Получил от нас он перцу,
Еле ноги уволок!
МАХНО
Был _Махно_ - бандит такой.
Со святыми упокой!
В нашей стройке грандиозной
Был он выброшенным пнем.
Так чудно в стране колхозной
Вспоминать теперь о нем!
ВРАНГЕЛЬ
Герр барон фон _Врангель_. Тоже -
Видно аспида по роже -
Был, хоть "русская душа",
Человек не караша!
Говорил по-русски скверно
И свирепствовал безмерно.
Мы, зажав его в Крыму,
Крепко всыпали ему.
Бросив фронт под Перекопом,
Он подрал от нас галопом.
Убежал баронский гнус.
За советским за кордоном
Это б нынешним баронам
Намотать себе на ус!
*
Мы с улыбкою презренья
Вспоминаем ряд имен,
Чьих поверженных знамен
После жаркой с нами схватки
Перетлевшие остатки
Уж ничто не обновит:
Жалок их позорный вид,
Как жалка, гнусна порода
Догнивающего сброда,
Что гниет от нас вдали,
Точно рыба на мели.
Вид полезный в высшей мере
Тем, кто - с тягой к злой афере,
Злобно выпялив белки,
Против нас острит клыки.
1936
НОВЫЙ ГОД
В раздумье есть высокая черта.
Ему чужды пустая суета
И мелочность с их логикою зыбкой.
Раздумье говорит движеньем легким рта,
Усмешкой мудрою, спокойною улыбкой.
Оно в уверенном развитии своем
Сметает вражью ложь, рвет вражеские путы.
Встречая Новый год - пред тем как взять подъем
Порыва нового, - раздумью отдаем
Мы года старого последние минуты.
Не устрашает нас размах двойной, тройной
Гигантских замыслов, рожденных новым строем.
Страна, взгремевшая стахановской волной,
Недаром сделалась Великою Страной,
Где труд стал доблестью и труженик - героем,
Где соревнуются деревни, города
В замене творческой - средь бодрого веселья -
Аристократией труда
Аристократии безделья.
В бою мы не трубим еще в победный рог.
Встречая Новый год в раздумье мудро-строгом,
Мы знаем: встретим мы невзорванный порог
За каждым взорванным порогом.
Но также знаем мы: порогов вражьих ряд
Сколь ни велик, но мы пробьем сквозь них дорогу,
И недалек тот день - враги уж бьют тревогу!-
Когда ударит наш решающий снаряд
По их последнему порогу.
ПЕРВОЕ СЛОВО
Пленуму Союза советских писателей,
назначенному в г. Минске и посвященному
советской поэзии.
Через Минск шли части фронтовые,
На панов шли красные бойцы.
Я тогда увидел вас впервые,
Белорусские певцы.
Не забыть мне кипы книжных связок
Белорусского письма.
От легенд от ваших и от сказок
Я тогда сходил с ума.
Нынче жизнь все сказки перекрыла.
Бодрый гул идет со всех концов.
И летит - звонка и быстрокрыла -
В красный Минск семья родных певцов
Из Москвы, из Киева, Казани,
Из Тбилиси, из Баку,
Сходных столь по духу их писаний,
Разных столь по языку.
Речь пойдет о мастерстве о новом,
О певцах о всех и о себе,
_Но средь слов пусть будет первым словом
Ваше слово о борьбе_,
О борьбе, которой нету краше,
О борьбе, которой нет грозней,
О борьбе, в которой знамя наше
Возвестит конец фашистских дней;
О борьбе великой, неизбежной,
Мировой, решающей борьбе,
В коей мы призыв к семье мятежной,
Боевой, рабоче-зарубежной,
Позабыв на срок о флейте нежной,
Протрубим на боевой трубе!
ЦВЕТЫ И КОРНИ {*}
{* Написано к X съезду ВЛКСМ.}
1
Вдохновенные речи
Про соцстроительство.
Где?
В Кремле,
В бывшем царском покое.
В президиуме правительство?
Правительство.
Да какое!
Ораторша - дельная,
Не балаболка,
А по виду -
Так "молода-зелена",
Трактористка,
Ударница
И комсомолка -
Паша Анг_е_лина.
Ее слово
И дело
Живут неотторженно,
Между словом
И делом
Разрыва нет злого.
Овацией
Зал отвечает восторженно
На каждое меткое,
Звонкое
Слово.
"Мы, комсомолки,
<