Бедный Демьян - Стихотворения, басни, поэмы, повести (1930-1940)

ign="justify">  

  

   Я посвящаю с гордостью понятной.

  

  

   Свидетелю рожденья твоего,

  

  

  Соратнику тебя создавших великанов,

  

  

   Чьи гений, смелость, мастерство

  

  

   Определили торжество

  

  

  Одержанных побед, осуществленных планов,

  

  

   Мне радостен твой праздник боевой

  

  

   На рубеже великих достижений,

  

  

   Мне дорог строгий облик твой -

  

  

  Ударно-пафосный и четко-деловой,

  

  

  В котором отражен всепролетарский гений.

  

  

   Я отдал все тебе, весь скромный мой талант,

  

  

  И будешь ты сверкать в его последней вспышке.

  

  

  Октябрьско-ленинский бессмертный фолиант,

  

  

  Ты мне была близка в бою и в передышке,-

  

  

  Мне Ленин близок был "изустно", не по книжке,

  

  

   И близок был не понаслышке

  

  

  Испытанный и признанный гигант,

  

  

  Сменивший Ленина на пролетарской вышке.

  

  

   В приветственных словах всего не помянуть,

  

  

   Но радостью одной горжуся я бесспорной,

  

  

   Что героический твой путь

  

  

  Отмечен и моей работою упорной

  

  

  И что благодаря бессменному труду,

  

  

  Которому лишь смерть грозна угрозой срыва,

  

  

   В сознание потомков я войду

  

  

  "_Правдистом первого призыва_".

  

  

  

  

  ПОРОГИ

  

  

  

  

  

  

   В день пуска Днепростроя

  

  

  

  

  

  

  А. М. Горькому.

  

  

   Сегодня - день от всех отличный,

  

  

   Сегодня - праздник символичный:

  

  

   Сегодня утренней порой

  

  

   В наш боевой рабочий строй

  

  

   Победно входит "энергичный"

  

  

   Наш торжествующий герой -

  

  

   Электросильный _Днепрострой_.

  

  

   Как мы мечтали, как гадали,

  

  

   Как нажимали все педали,

  

  

   Как торопили дни, часы,

  

  

   Чтобы скорей мильонно-тонной

  

  

   Мускулатурою бетонной

  

  

   Он обрастал - кремнисто-донный

  

  

   Гигант невиданной красы!

  

  

   Как много пиголиц пищало,

  

  

   Как много воронов вещало

  

  

   О "фантастической игре",

  

  

   "Затее дикой" на Днепре.

  

  

   И вот - затея стала фактом,

  

  

   Игра - великим, смелым актом,

  

  

   И мир, весь мир, в любой стране,

  

  

   Мир пролетарский - с теплой лаской,

  

  

   Мир буржуазный - с злой опаской,

  

  

   С тоской, понятной нам вполне,

  

  

   Внимает радиоволне

  

  

   И ловит радостные хоры,

  

  

   Рабочий смех и разговоры,

  

  

   И - голос будущих судьбин -

  

  

   Гул торжествующих турбин!

  

  

   А там, за звуками, картина:

  

  

   Сталебетонная плотина,

  

  

   Замкнувши ток днепровских вод,

  

  

   Дает им новый, точный ход,

  

  

   Чтоб Украине, "неньке милой" {*},

  

  

   {* Ненька - мать.}

  

  

   Они запели в наши дни

  

  

   Не то, что пели искони.

  

  

   Организованною силой

  

  

   Отныне сделались они!

  

  

   Вперед днепровские пороги

  

  

   Не преградят уж им дороги,

  

  

   Не будет их водоворот

  

  

   Ломать челны, губить народ.

  

  

   Все вековечные заторы,

  

  

   Ликуя, волны погребли.

  

  

   В глубоководные просторы

  

  

   Войдут морские корабли

  

  

   И станут гордо у плотины,

  

  

   Где чудо-электротурбины

  

  

   Дают - неслыханный захват -

  

  

   Мильярды сило-киловатт,

  

  

   Невидимых, но ощутимых

  

  

   Богатырей неутомимых.

  

  

   Отважных электросолдат,

  

  

   Всегда готовых вмиг, по знаку,

  

  

   За поворотом рычага,

  

  

   Лавиной ринуться в атаку

  

  

   На старо-косного врага,

  

  

   Который уж не будет боле

  

  

   Держать в убожестве, в неволе,

  

  

   И чудо-Днепр, и чудо-поле,

  

  

   И эти чудо-берега!

  

  

   Взрывая скалы, землю роя,

  

  

   Водой Днепра пороги кроя,

  

  

   Мы на плотине Днепростроя

  

  

   Свершали подвиг трудовой.

  

  

   Темп забирая боевой,

  

  

   Мы до конца его не сдали

  

  

   И - средь машин, бетона, стали -

  

  

   В работе творчески-живой

  

  

   Мы, закаляясь, обрастали

  

  

   Мускулатурой волевой.

  

  

   На горе вражеским пророкам,

  

  

   Их предсказаньям вопреки,

  

  

   Мы повышали гонку срокам,

  

  

   Снуя по руслу и протокам

  

  

   В бетон закованной реки.

  

  

   Мы сдали творческий экзамен!

  

  

   Всей зло-пророческой гурьбе

  

  

   Теперь кричать "аминь и "_а_мен"

  

  

   Не нам придется, а себе.

  

  

   Там, где с порогами в борьбе

  

  

   Вода, бурля, взметалась пылью,

  

  

   Где историческою былью

  

  

   Дышала каждая скала,

  

  

   Свершились дивные дела:

  

  

   Над ровной водной пеленою,

  

  

   Над новозданной глубиною,

  

  

   Гряду порогов поборов

  

  

   И к реву их неумолимы,

  

  

   Победу празднуя, зажгли мы -

  

  

   Взамен угаснувших костров -

  

  

   Гирлянду солнц-прожекторов.

  

  

   Чтоб больше древние пороги

  

  

   Не заступали нам дороги

  

  

   К грядущей, сказочной судьбе,

  

  

   С водой и скалами в борьбе

  

  

   Мы не работали - горели!

  

  

   Пороги есть в одном Днепре ли?

  

  

   Им в жизни не было числа.

  

  

   Не позабыть всей тьмы и зла,

  

  

   Всей тяготы непереносной

  

  

   Минувшей жизни старо-косной:

  

  

   Она "порожиста" была.

  

  

   Не только взрослые - и дети -

  

  

   В пучине жизни заодно,

  

  

   Разбившись о пороги эти,

  

  

   Метались горестно, бедно,

  

  

   В тоске - изранено смертельно -

  

  

   Метались брошенно, бездельно

  

  

   И опускалися "на дно".

  

  

   О, сколько жизней, сил, талантов,

  

  

   Народных творческих гигантов,

  

  

   Топя тоску свою в вине,

  

  

   Тоску по жизни светлой, новой,

  

  

   С разумной творческой основой,

  

  

   Страдало, корчилось "на дне"!

  

  

   Их всех, чьи гибли дух и тело

  

  

   "На дне" погибельно-гнилом,

  

  

   Их сердце Горького узрело,

  

  

   И пожалело, и согрело

  

  

   Сердечно-ласковым теплом,

  

  

   И перед всем раскрыло светом:

  

  

   Кто погибал "на дне" на этом,

  

  

   Кого забросила сюда,

  

  

   Кого измяла, сокрушила,

  

  

   Услады жизненной лишила,

  

  

   Лишила радостей труда

  

  

   Порогов жизненных гряда.

  

  

   Работы горьковской итоги

  

  

   Росли пред нами вглубь и вширь.

  

  

   Он рвал проклятые пороги,

  

  

   Передовой наш богатырь,-

  

  

   В боях с ним вражеская стая

  

  

   Не мало понесла потерь,-

  

  

   Он шел, ряды врагов сметая,

  

  

   Как он сметает их теперь.

  

  

   Ему, грозе дворцов, чертогов

  

  

   При старом строе, при царе,

  

  

   Ему, "взрывателю порогов",

  

  

   Тех, что мы рвали в _Октябре_,

  

  

   Ему, певцу иной культуры,

  

  

   Культуры нашей, трудовой,

  

  

   Ее стальной мускулатуры,

  

  

   Ее закалки волевой,

  

  

   Ему, чье знамя буревое

  

  

   Пред нами реет столько лет,

  

  

   Моим "_Стихом о Днепрострое_"

  

  

   О нашем энерго-герое,

  

  

   Я энергичный шлю привет!

  

  

  

   ЕСТЬ ЗА ЧТО

  

  

   У заводской пионерской площадки

  

  

   Пионер! Смотрите, как он ловок!

  

  

   Пионер! Смотрите, как он смел!

  

  

   Сколько их, ребяческих головок,

  

  

   Озорных, упругих детских тел!

  

  

   Расцвела спортивная площадка

  

  

   Разномастной шустрой детворой.

  

  

   Пионер! Какая в нем ухватка!

  

  

   Как он горд спортивною игрой!

  

  

   Он сейчас был первым в перегонке.

  

  

   Так легко понять его экстаз:

  

  

   Может быть, там мать стоит в сторонке

  

  

   И с него не сводит добрых глаз.

  

  

   Может быть, с культурной эстафетой

  

  

   По пути в партком или завком

  

  

   Подошла она к площадке этой

  

  

   И стоит, любуяся сынком.

  

  

   Простояв минутку, полминутки,

  

  

   Вновь она пойдет, ускорив шаг.

  

  

   Но ребячьи шутки-прибаутки

  

  

   Будут все звенеть в ее ушах.

  

  

   Под конец тряхнет она задорно

  

  

   Головой и станет напевать:

  

  

   "Есть зачем работать нам упорно!

  

  

   Есть за что с врагами воевать!"

  

  

  

  

   1933

  

  

  

  

  ПОДРЕЗ

  

  

  

   Часть первая

  

  

  

   ИСТОРИЧЕСКАЯ

  Представьте же теперь, что лучший косарь (сам хозяин) идет не впереди, а сзади партии (наемных косарей) и что он из 1000 взмахов "на ручке" будет делать 100 взмахов не средней, а высшей силы. Понятно, что в каждом случае, когда задний косарь станет "_подрезывать_ переднего", вся партия должна будет делать порывистые, усиленные напряжения...

  Случаи таких "подрезываний" (хозяином батрака) в буквальном смысле неоднократно замечались. Так приходилось наблюдать следующие факты: хозяин-крестьянин шел с косой позади работника, а работник, шедший впереди, несмотря на усталость, должен был волей-неволей шагать быстро вперед, боясь быть захваченным косою своего хозяина. Оказывается, что случаи ранения рабочих таким образом нередки и зарегистрированы даже земскими участковыми врачами. Один из них в своем отчете рассказывает, что вечером был привезен в амбулаторию крестьянин, весь залитый кровью, со слабыми признаками жизни. Оказалось, что у него перерезана артерия и случилось это так: на косовице он шел впереди, а сзади него в том же столбе шел его хозяин. Чтобы работник не отставал, обыкновенно хозяин идет сзади и таким образом подгоняет впереди идущего батрака. Батрак порядочно устал, и размах косы, а также его шаги стали замедляться; в одном из таких замедлений хозяин, шедший сзади с косой, хватил по правой ноге сзади работника и перехватил ему всю заднюю часть мускулов ноги до обнажения кости, работник свалился, обливаясь кровью... Соседи, тут же находившиеся, засыпали ему рану землей и залепили мякиной хлеба...

  См. книгу кн. Н. В. Шаховского "Земледельческий отход крестьян", СПБ. 1903 г., стр. 256.

  

  

  

   Часть вторая

  

  

  

   ФАКТИЧЕСКАЯ

  

  

   Дед Сысой хрипит на сходе

  

  

   При честном при всем народе:

  

  

   "Вот подохну, пропаду,

  

  

   А в колхоз ваш не пойду!"

  

  

   Дед Сысой, сердитый, хмурый,

  

  

   Весь пришибленный, понурый,

  

  

   Волком травленым глядит

  

  

   И дудит, дудит, дудит,

  

  

   Тянет нудную волынку

  

  

   Про старинушку-старинку,

  

  

   Про минувшие дела:

  

  

   Дескать, вот где жизнь была!

  

  

   В старину-то как живали!

  

  

   Как живали?!

  

  

   Хлеб жевали,

  

  

   Запивали

  

  

   Хлеб водой,

  

  

   Заедали

  

  

   Лебедой,

  

  

   Воем выли временами

  

  

   На голодной полосе.

  

  

   Нет, на масляной блинами

  

  

   Объедалися не все.

  

  

   Свой покос не все косили,

  

  

   К богатею шли, просили:

  

  

   "Плохо дело, хоть помри.

  

  

   Не возьмешь ли в косари?

  

  

   На тебя, Сысой, надея".

  

  

   "Сердце" есть у богатея,

  

  

   В человеке есть "душа",

  

  

   Говорит он не спеша,

  

  

   Рассудительно, серьезно:

  

  

   "Ладно. Просишь больно слезно.

  

  

   Я ж нуждаюсь в косаре".

  

  

   Ранним-рано, на заре

  

  

   С батраком хозяин - в поле:

  

  

   "Ну, накосит кто поболе?

  

  

   Перекосит кто кого?"

  

  

   Сам косарь хозяин - во!

  

  

   Жилы крепкие у дяди,

  

  

   Мужичина весь в соку!

  

  

   "Ты вперед, а я уж сзади",-

  

  

   Говорит он батраку.

  

  

   Смотрит хитрою лисою.

  

  

  

  Замахал батрак косою,

  

  

   Машет, машет без конца,

  

  

   У бедняги пот с лица.

  

  

   Ослабел он, тяжко дышит,

  

  

   Хочет вырваться вперед,

  

  

   А хозяин сзади, слышит,

  

  

   На него все прет и прет.

  

  

   Опершись сильней на пятку,

  

  

   Сжав покрепче рукоятку,

  

  

   Весь разваренный, как рак,

  

  

   Косит яростней батрак

  

  

   В страхе-ужасе великом

  

  

   Пред хозяйским строгим ликом.

  

  

   Вдруг качнулся, сразу - хлоп! -

  

  

   Помертвевши, с диким криком

  

  

   Наземь рухнул он, как сноп,-

  

  

   На щеке его на впалой

  

  

   Стынут синие круги,

  

  

   Хлещет кровь струею алой

  

  

   Из подрезанной ноги.

  

  

   Люд с полос других сбежался,

  

  

   "Что случилось?" - говоря.

  

  

   "Что! - Сысой заобижался: -

  

  

   Вот сыскал я косаря!..

  

  

   Ён косил - глядеть обидно.

  

  

   Шел я сзади полосой.

  

  

   Сгоряча ему, как видно,

  

  

   Полноги отсек косой".

  

  

   "Кто бы сбегал за водицей?

  

  

   Надо дать ему испить".

  

  

   "Рану сверху бы землицей".

  

  

   "Или хлебцем залепить".

  

  

   На Сысоя взгляды злые.

  

  

   "Жадность!"

  

  

  

  

  "Слопал мужика!"

  

  

   "Ён, зверюга, не впервые

  

  

   Подрезает батрака!"

  

  

   "На тот свет придет с ответом -

  

  

   Все зачтут ему грешки".

  

  

   "Эх, на свете бы на этом

  

  

   Гаду выпустить кишки!"

  

  

   Гад Сысой дождался кары:

  

  

   Под октябрьские удары

  

  

   - Вместе с полным сундуком -

  

  

   Он попал уж стариком.

  

  

   Растрясли его нещадно,

  

  

   И трясли потом изрядно,

  

  

   И, как был он злой стервец,

  

  

   Раскулачили вконец.

  

  

   Подмели с пути помеху.

  

  

   И не мало было смеху

  

  

   От Сысоевых угроз:

  

  

   "Не пойду я в ваш колхоз!"

  

  

   Животы все надрывали:

  

  

   "Да тебя ж туда не звали!"