| Главная » Книги |
Толстой Лев Николаевич - Путь жизни, Страница 5
Толстой Лев Николаевич - Путь жизни. Если уж выбирать одно из двух, то лучше изнурять, чем
нежить, тело, - потому лучше, что, если не доел, не доспал, переработал,
тело сейчас же покажет тебе ошибку. Если же слишком изнежил тело, то оно, не
сейчас, но гораздо позже, покажет тебе твою ошибку тем, что будет слабое и
больное.
Сократ сам воздерживался от всего того, что едят не для утоления
голода, а для вкуса, и уговаривал своих учеников делать так же. Он говорил,
что не только для тела, но и для души большой вред от лишней еды или питья,
и советовал выходить из-за стола, пока еще есть хочется. Он напоминал своим
ученикам сказку о мудром Улиссе: как волшебница Цирцея не могла заколдовать
Улисса оттого только, что он не стал объедаться, а товарищей его, как только
они набросились на ее сладкие кушанья, всех обратила в свиней.
Казалось бы, ученым, богатым людям, тем, кто называет себя
просвещенными, надо бы понимать, что в обжорстве, в пьянстве, в нарядах нет
ничего хорошего; а именно эти-то люди и придумывают сладкие кушанья, пьяные
напитки и всякие наряды и, кроме того, что этим сами себя портят, развращают
своим примером и рабочих людей.
"Если ученые люди находят радость в роскошной жизни, то значит, что так
и надо", - говорят рабочие люди, и портят свою жизнь, подражая богатым.
В наше время большая часть людей думает, что благо жизни в служении
телу. Это видно из того, что самое распространенное в наше время учение это
учение социалистов. По этому учению, жизнь с малыми потребностями есть жизнь
скотская, и увеличение потребностей это первый признак образованного
человека, признак сознания им своего человеческого достоинства. Люди нашего
времени так верят этому ложному учению, что только глумятся над теми
мудрецами, которые в уменьшении потребностей видели благо человека.
Посмотрите на то, как хочет жить раб. Прежде всего он хочет, чтобы его
отпустили на волю. Он думает, что без этого он не может быть ни свободным,
ни счастливым. Он говорит так: если бы меня отпустили на волю, я сейчас бы
был вполне счастлив, я не был бы принужден угождать и прислуживаться моему
хозяину, я мог бы говорить с кем угодно, как с равным себе, мог бы идти,
куда хочу, не спрашиваясь ни у кого.
А как только отпустят его на волю, он сейчас же разыскивает, к кому бы
подольститься, чтобы получше пообедать. Для этого он готов идти на всякие
мерзости. А пристроившись к какому-нибудь богатому человеку, он попадает
опять в то рабство, из которого так хотел выйти.
Если такой человек начнет богатеть, то он заводит себе любовницу и
попадает к ней, к этой любовнице, в еще худшее рабство. Если он разбогатеет,
то у него еще меньше свободы. И вот он начинает страдать и плакать. Когда же
ему приходится особенно трудно, он вспоминает о прежнем своем рабстве и
говорит:
А ведь мне недурно было у своего хозяина! Не я о себе заботился, а меня
одевали, обували, кормили; и когда я болен бывал, заботились обо мне. Да и
служба была нетрудная. А теперь сколько дел! Был у меня один хозяин, а
теперь сколько их стало у меня! Скольким людям должен я угождать!
Потребности тела, одного тела, легко удовлетворяются. Нужно особенное
несчастье, чтобы у человека не было одежды прикрыть тело и куска хлеба,
чтобы наесться. Но никакими силами нельзя добыть всего того, чего может
пожелать человек.
Несмышленый ребенок плачет и кричит, пока ему не дадут того, что нужно
его телу. Но как только ему дали то, что нужно его телу, он успокаивается и
ничего больше не просит. Но не то со взрослыми людьми, когда они полагают
свою жизнь не в духе, а в теле. Такие люди никогда не успокаиваются, им
всегда еще чего-нибудь нужно.
Потакать телу, давать ему лишнее, сверх того, что ему нужно, - большая
ошибка уже потому, что от роскошной жизни не прибавляется, а уменьшается
удовольствие от еды, от отдыха, от сна, от одежды, от помещения. Стал есть
лишнее, сладкое, не проголодавшись, расстраивается желудок, и нет охоты к
еде и удовольствиям. Стал ездить там, где мог пешком пройти, привык к мягкой
потели, к нежной, сладкой пище, к роскошному убранству в доме, привык
заставлять делать других, что сам можешь сделать, - и нет радости отдыха
после труда, тепла после холода, нет крепкого сна и все больше ослабляешь
себя и не прибавляешь, а убавляешь радости и спокойствия и свободы.
Людям надо бы учиться у животных тому, как надо обходиться освоим
телом. Как только у животного есть то, что ему нужно для его тела, оно
успокаивается; человеку же мало того, что он утолил свой голод, укрылся от
непогоды, согрелся?, -он придумывает все разные сладкие питья и кушанья,
строит дворцы и готовит лишние одежды и всякие ненужные роскоши, от которых
ему не лучше, а только хуже живется.
Если бы люди ели только тогда, когда они голодны, и питались простой,
чистой и здоровой пищей, то они не знали бы болезней и им легче было бы
бороться со страстями.
Мудрец говорил: благодарю Бога за то, что он сделал все нужное легким,
а все ненужное трудным. Это особенно верно в пище. Та пища, которая нужна
человеку для того, чтобы он был здоров и способен работать, проста и дешева:
хлеб, плоды, коренья, вода. Все это везде есть. Трудно только делать всякие
хитрые кушанья, вроде мороженого летом и т.п.
Все эти хитрые кушанья мало того, что трудны, еще и вредны. Так что не
тем здоровым людям, которые едят хлеб с водой и кашу, надо завидовать хворым
богачам с их хитрыми кушаньями, а богачам завидовать беднякам и учиться их
питанию.
Редко умирают от голода. Гораздо чаще болеют и умирают оттого, что
слишком сладко едят и не работают.
Что выгоднее: потратить в неделю 4 часа на приготовление хлеба и потом
питаться всю неделю этим хлебом с водой, или тратить 21 час в неделю на
приготовление вкусной и утонченной пищи? Что дороже: лишние 17 часов в
неделю или сладкая пища?
Греческий мудрец Пифагор не ел мяса. Когда у Плутарха, греческого
писателя, писавшего жизнь Пифагора, спрашивали, почему и зачем Пифагор не ел
мяса, Плутарх отвечал, что его не то удивляет, что Пифагор не ел мяса, а
удивляет то, что еще теперь люди, которые могут сытно питаться зернами,
овощами и плодами, ловят живые существа, режут их и едят.
Еще с самых древних времен мудрецы учили тому, что не надо есть мяса
животных, а питаться растениями, но мудрецам не верили, и все ели мясо. Но в
наше время с каждым годом находится все больше и больше людей, которые
считают грехом есть мясо и не едят его.
Мы удивляемся на то, что были люди, которые ели мясо убитых людей, и
что есть еще и теперь такие в Африке. Но подходит время, когда будут так же
удивляться на то, как могли люди убивать животных и есть их.
Десять лет кормила корова тебя и твоих детей, одевала и грела тебя овца
своей шерстью. Какая же ей за это награда? Перерезать горло и съесть.
Если бы не жадность, ни одна птица не попала бы в сети, и птицелов не
поймал бы ни одной птицы. На ту же приманку ловят и людей. Брюхо - это цепь
на руки и кандалы на ноги. Раб брюха всегда раб. Хочешь быть свободен,
прежде всего освобождай себя от брюха. Борись с ним. Ешь для того, чтобы
утолить голод, а не для того, чтобы получить удовольствие.
"Не убий" относится не к одному убийству человека, но и к убийству
всего живого. И заповедь эта была записана в сердце человека прежде, чем она
была записана на Синае.
Сострадание к животным так тесно связано с добротою характера, что
можно с уверенностью утверждать, что кто жесток с животными, не может быть
добрым человеком.
Не поднимай руки против брата твоего и не проливай крови никаких других
существ, населяющих землю, - ни людей, ни домашних животных, ни зверей, ни
птицы; в глубине твоей души вещий голос тебе запрещает ее проливать, ибо
кровь - это жизнь, а жизнь ты не можешь вернуть.
Те радости, которые дает человеку чувство жалости и сострадания к
животным, окупят ему в сто крат те удовольствия, которых он лишится отказом
от охоты и употребления мяса.
Для того, чтобы люди могли жить хорошо, им нужнее всего их разум, и
потому им надо бы дорожить больше всего своим разумом, а между тем люди
находят удовольствие именно в том, чтобы заглушать этот разум табаком,
вином, водкой, опиумом. Отчего это? А оттого, что люди хотят жить дурною
жизнью, а разум, если он не заглушен, показывает, что жизнь их дурная.
Если бы вино, табак, опиум не действовали на разум, заглушая его, и
потому не давали бы волю дурным желаниям, никто не стал бы пить или вдыхать
горький напиток или дым.
Отчего у разных людей есть разные привычки, а привычки курения и
пьянства одни и те же у всех, и у богатых и у бедных? А оттого, что
большинство людей недовольно своей жизнью. А недовольны люди своею жизнью
оттого, что все ищут удовольствий тела. А тело никогда не довольно, и от
этого недовольства люди, как бедные, так и богатые, стараются забыться в
курении или пьянстве.
Человек идет ночью с фонарем и с трудом разбирает дорогу, сбивается и
опять справляется. И вот человеку надоело разбирать дорогу, и он задувает
свет в фонаре и идет, куда попало.
Разве не то же самое делает человек, когда одурманивает себя табаком,
вином, опиумом? Трудно разбирать в жизни путь, чтобы не сбиваться, и когда
сбился, опять выбираться на дорогу. И вот люди, чтобы не трудиться разбирать
путь, тушат в себе единственный свет - разум - курением, пьянством.
Если человек ест лишнее, объедается, то трудно ему не быть ленивым.
Если же пьет хмельное, то трудно ему быть целомудренным.
Ни вино, ни опиум, ни табак не нужны для жизни людей. Все знают, что и
вино, и опиум, и табак вредны и телу и душе. А между тем, чтобы производить
эти яды, тратятся труды миллионов людей. Зачем же делают это люди? Делают
это люди оттого, что, впав в грех служения телу и видя, что тело никогда не
может быть удовлетворено, они придумали такие вещества, как вино, опиум,
табак, которые одуряют их настолько, что они забывают про то, что у них нет
того, чего они желают.
Если человек положил свою жизнь в телесных удовольствиях и не может
получить всего того, чего он желает, то он старается обмануть сам себя:
поставить себя в такое положение, в котором ему казалось бы, что он имеет
то, чего желает: он одуряет себя табаком, вином, опиумом.
Никто никогда не напивался и не накуривался для того, чтобы делать
хорошее дело: работать, обдумать вопрос, ходить за больным, молиться Богу.
Большинство же злых дел делаются в пьяном виде.
Одурманение себя чем бы то ни было не есть еще преступление, но
приготовление себя ко всякого рода преступлениям.
Троица проклятий: пьянство, мясоедение и курение.
Трудно себе представить, какая счастливая перемена произошла бы в нашей
жизни, если бы люди перестали одурманивать и отравлять себя водкой, вином,
табаком, опиумом.
Кому из двух людей лучше: тому ли, кто сам своим трудом себя кормит
так, чтобы только не быть голодным, одевать себя так, чтобы не быть голым,
обстраивать себя так, чтобы не быть мокрым и холодным, или тому, кто или
попрошайничеством, или прислуживанием, или, что самое обыкновенное,
мошенничеством, или насилием добывает себе и сладкую пищу, и богатую одежду,
и богатое помещение?
Не расчет приучать себя к роскоши, потому что чем больше тебе для
твоего тела нужно, тем больше надо трудиться телом же для того, чтобы лучше
накормить, одеть, поместить свое тело. Ошибка эта незаметна только для таких
людей, которые тем или другим обманом сумели так устроиться, чтобы другие
должны были не на себя, а на них работать, так что для таких людей, для
богатых, это уже, кроме того, что не расчет, еще и дурное дело.
Если бы люди не придумывали себе роскошных жилищ, одежд, пищи, все
нуждающиеся теперь могли бы жить без нужды, а богатые - без страха за себя и
свои богатства.
Как первое правило мудрости в познании самого себя, потому что только
знающий себя может знать и других, так и первое правило милосердия в том,
чтобы довольствоваться малым, потому что только такой довольный малым может
быть милосердным к другим.
Жить только для своего тела это значит делать то же, что сделал тот
рабочий, который хозяйские деньги, вместо того чтобы купить, как велел
хозяин, нужные для самого рабочего вещи, промотал на свои потехи.
Бог дал нам дух Свой для того, чтобы мы могли исполнять дело Божие и
чтобы нам самим было хорошо. А мы этот дух Божий тратим на служение своему
телу. И дело Божие не исполняем и себе делаем худо.
То, что разумному существу, человеку, несвойственно предаваться
сластолюбию, а свойственно всегда бороться с ним, всякий может на опыте
узнать из того, что чем больше человек удовлетворяет требованиям тела, тем
слабее становятся его духовные силы. И наоборот. Великие мудрецы и святые
были воздержны и целомудренны.
Как дым изгоняет пчел из улья, так обжорство и пьянство изгоняет все
лучшие духовные силы.
Не беда, когда тело пострадает от духовной работы, но плохо то, когда
самое дорогое в человеке - душа - пострадает от страстей тела.
"Где будет сокровище ваше, там будет и сердце ваше", - сказано в
Евангелии. Если сокровищем своим человек будет считать свое тело. Он и будет
полагать свой силы на то, чтобы у него для тела были вкусные кушанья,
покойные помещения, красивая одежда и всякие удовольствия. А чем больше
полагает человек свои силы на тело, тем меньше у него останется их для жизни
духовной.
Если человек живет не для души, а для тела, то он делает то же, что
делала бы птица, если бы она передвигалась с места на место пешком своими
слабыми ногами, а не летала бы на своих крыльях туда, куда ей надо.
Сладкую еду, богатые одежды, всякую роскошь - вы называете счастьем. А
я думаю, что ничего не желать - это самое большое блаженство, и для того,
чтобы приблизиться к этому высшему счастью, надо приучить себя нуждаться в
немногом.
Чем меньше потакать телу в еде, одежде, помещении, увеселении, тем
свободнее жить. И напротив, только пустись улучшать еду, одежду, помещение,
увеселения - и не будет конца трудам и заботам.
Бедным лучше быть, чем богатым, потому что богатые больше завязают в
грехах, чем бедные. Да и грехи богатых мудреные и запутанные, и трудно
разобраться в них. У бедняков грехи нехитрые, и легче от них освобождаться.
Богатые люди так привыкли к греху служения телу, что не видят его и,
полагая, что делают то, что должно для блага детей, с первых лет приучают их
к объедению, роскоши, праздности, то есть, развращая их, готовят для них
тяжелые страдания.
То, что бывает с желудком, когда объешься, бывает и с весельем. Чем
больше стараются люди увеличить удовольствие еды, придумывая утонченные
кушанья, тем больше ослабляется желудок и уменьшается удовольствие еды. Чем
больше стараются люди увеличить удовольствия увеселений утонченными, хитрыми
играми, тем больше ослабляется способность истинного веселья.
Страдать можно только телом; дух не знает страданий. Чем слабее
духовная жизнь, тем сильнее страдания. И потому, если не хочешь страдать,
живи больше душою, а меньше телом.
Хорошо жить в честном браке, но лучше никогда не жениться. Редкие люди
могут это. Но хорошо тому, кто может.
Если люди женятся, когда могут не жениться, то они делают то же, что
делал бы человек, если бы падал, не споткнувшись. Если споткнулся и упал, то
что же делать, а если не споткнулся, то зачем же нарочно падать? Если можешь
без греха прожить целомудренно, то лучше не жениться.
Неправда, что целомудрие противно природе человека. Целомудрие возможно
и дает несравненно больше блага, чем даже счастливый брак.
Губительны для доброй жизни излишества в пище, так же и еще более
губительны для доброй жизни излишества половой жизни. И потому чем меньше
отдается человек тому и другому, тем лучше для его истинно духовной жизни.
Разница между тем и другим, однако, большая. Отказавшись совсем от пищи,
человек уничтожает свою жизнь; отказавшись же от половой жизни, человек не
прекращает ни своей жизни, ни жизни рода, которая зависит не от него одного.
Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый
заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и
девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть
святой и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу.
Если люди, женившись, думают, что они своим браком служат Богу и людям
тем, что продолжают род людской, то они сами себя обманывают. Таким людям,
вместо того чтобы жениться для увеличения числа детских жизней, гораздо
проще поддерживать и спасать те миллионы детских жизней, которые гибнут от
нужды и заброшенности.
Хотя только редкие люди могут вполне быть целомудренны, пусть всякий
человек понимает и помнит, что он всегда может быть более целомудрен, чем он
был прежде, и может вернуться к нарушенному целомудрию, и что чем больше
приблизится человек к полному целомудрию, тем больше он получит сам для себя
истинного блага и тем более он будет в состоянии служить благу ближних.
Говорят, что если все люди будут целомудренны, то прекратится род
человеческий. Но ведь по церковному верованию должен наступить конец света;
по науке точно так же должны кончиться и жизнь человека на земле и сама
земля; почему же то, что нравственная добрая жизнь тоже приведет к концу род
человеческий, так возмущает людей?
Главное же то, что прекращение или не прекращение рода человеческого не
наше дело. Дело каждого из нас одно: жить хорошо. А жить хорошо по отношению
половой похоти значит стараться жить как можно более целомудренно.
Один ученый сделал расчет, что если человечество будет удваиваться
каждые 50 лет, как оно удваивается теперь, то через 7000 лет от одной пары
разведется людей столько, что если бы их тесно прижать плечо с плечом по
всему земному шару, то поместится на всем земном шаре только одна двадцать
седьмая часть всех людей.
Для того, чтобы этого не было, нужно только одно - то самое, что
высказывалось всеми мудрецами мира и что вложено в душу всех людей, -
целомудрие, стремление к наибольшему целомудрию.
"Вам сказано, - сказал Христос, поминая слова закона Моисея, - не
прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с
вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем" (Мф. V, 27-28).
Слова эти не могут означать ничего другого, как только то, что, по
учению Христа, человек вообще должен стремиться к полному целомудрию.
Как же это может быть? - скажут на это. - Держись люди полного
целомудрия, уничтожится род человеческий. Но, говоря так, люди забывают то,
что указание совершенства, к которому должно стремиться, не означает того,
что человек должен достигнуть полного совершенства. Человеку ни в чем не
дано достигнуть полного совершенства. Назначение человека в приближении к
совершенству.
Неиспорченному человеку всегда бывает отвратительно и стыдно думать и
говорить о половых сношениях. Береги это чувство. Оно недаром вложено в душу
людей. Чувство это помогает человеку удержаться от греха блуда и соблюсти
целомудрие.
Называют одним и тем же словом любовь духовную - любовь к Богу и
ближнему, и любовь плотскую мужчины к женщине или женщины к мужчине. Это
большая ошибка. Нет ничего общего между этими двумя чувствами. Первое
духовная любовь к Богу и ближнему - есть голос Бога, второе - половая любовь
между мужчиной и женщиной - голос животного.
Во всех людях - женщинах и мужчинах - живет дух божий. Какой же грех
смотреть на носителя духа божия, как на средство удовольствия! Всякая
женщина для мужчины прежде всего должна быть сестрою, и всякий мужчина для
женщины - братом.
Закон Бога в том, чтобы любить Бога и ближнего, то есть всех людей без
различия. В половой же любви мужчина любит больше всех других одну женщину и
женщина одного мужчину, и потому половая любовь чаще всего отвлекает
человека от исполнения закона Бога.
Пока ты не уничтожил до самого корня похотливую. привязанность свою к
женщине, до тех пор дух твой будет привязан к земному, как сосунок-теленок
привязан к своей матери.
Люди, захваченные похотью, мечутся, как заяц в западне. Как только они
завязли в путах похотливой страсти, они уже надолго не выбьются из
страданий.
Ночная бабочка летит на огонь, потому что не знает того, что обожжет
крылья; и рыба глотает червяка на удочке, потому что не знает того, что это
губит ее. А мы знаем, что блудная похоть наверное опутает и погубит нас, а
все-таки отдаемся ей.
Как светляки над болотом заводят людей в трясину, а сами пропадают, так
же обманывают людей прелести половой похоти. Люди запутаются, испортят себе
жизнь. А когда опомнятся и оглянутся, то уже нет и признака того, ради чего
они погубили свою жизнь.
Для того, чтобы ясно понять всю безнравственность, все антихристианство
жизни христианских народов, довольно только вспомнить о том, что повсюду
допускается и упорядочивается правительствами положение женщин, живущих
развратом.
Среди богатых людей сложилось поддерживаемое ложной наукой убеждение о
том, что половое общение необходимо для здоровья и что так как женитьба не
всегда возможна, то и половое общение вне брака, не обязывающее мужчин ни к
чему, кроме денежной платы, есть дело совершенно естественное. Убеждение это
до такой степени стало общим и твердым, что родители, по совету врачей,
устраивают разврат для своих детей; правительства же, единственный смысл
которых состоит в заботе о благосостоянии своих граждан, учреждают разврат,
то есть разрешают существование сословия женщин, долженствующих погибать
телесно и душевно для удовлетворения распущенности мужчин.
Говорить о том, полезно или вредно для здоровья мужчины половое общение
с женщинами, с которыми он не будет жить, как муж с женой, все равно что
говорить, полезно или вредно человеку для его здоровья пить кровь других
людей.
Человеку, как животному, нужно бороться с другими существами и
плодиться, чтобы увеличить свою породу; но как разумному, любящему существу,
ему нужно не бороться с другими существами, а любить всех, и не плодиться,
чтобы увеличить свою породу, а быть целомудренным. Из соединения этих двух
противных стремлений: стремления к борьбе и к половой похоти и стремления к
любви и целомудрию, и слагается жизнь человека такою, какою она должна быть.
Что делать чистым юноше и девушке, когда в них пробудилось половое
чувство? Чем руководиться?
Соблюдать себя чистыми и стремиться к все большему и большему
целомудрию мыслей и желаний.
Что делать юноше и девушке, подпавшим соблазнам, поглощенным мыслями о
беспредметной любви или о любви к известному лицу?
Все то же: не попускать себя на падение, зная, что такое попущение не
освободит от соблазна, а только усилит его, и все так же стремиться к
большему и большему целомудрию.
Что делать людям, когда они не осилили борьбы и пали?
Смотреть на свое падение не как на законное наслаждение, как смотрят
теперь, когда оно оправдывается обрядом брака, и не как на случайное
удовольствие, которое можно повторять с другими, а также и не как на
несчастье, когда падение совершается с неровней и без брачного обряда, а
смотреть на это первое падение как на вступление в неразрывный брак.
Что делать мужчине и женщине, вступившим в брак?
Главное средство борьбы с похотью - это сознание человеком своей
духовности. Стоит человеку вспомнить, кто он, для того, чтобы половая
страсть представилась ему тем, что она и есть: унизительным животным
свойством.
Борьба с половой похотью необходима. Но надо заранее знать всю силу
врага, не обольщать себя обманчивой надеждой на скорую победу: бой с этим
врагом бывает тяжелый. Но не надо падать духом. Пусть будут падения все-таки
не унывай. Ребенок, когда учится ходить, падает сотни раз, ушибается,
плачет, опять встает и опять падает, но в конце концов все-таки выучивается.
Не падение страшно, а страшно оправдание падения, страшна та ложь, которая
выставляет эти падения или чем-то роковым, неизбежным, или чем-то прекрасным
и высоким. Пусть, идя по пути к освобождению себя от скверны, к
совершенству, мы по слабости и собьемся с него, все же будем всеми силами
стараться идти по нему. Не будем говорить, что грязь - наш удел, не будем
"философски" или "поэтически" лгать, оправдывая себя, - будем твердо
помнить, что это есть зло и мы не хотим делать его.
Борьба с половой похотью - самая трудная борьба, и нет положения и
возраста, кроме первого детства и самой глубокой старости, когда человек был
бы свободен от нее. И потому взрослому и не старому еще человеку, как
мужчине, так и женщине, надо всегда быть настороже против врага, выжидающего
только удобного случая нападения.
Все страсти зарождаются в мыслях и поддерживаются мыслями. Но никакая
страсть не поддерживается и не усиливается так мыслью, как страсть
сладострастия. Не останавливайся на сладострастных мыслях, а отгоняй их.
Как в пище приходится людям в воздержании учиться у животных - есть
только, когда голоден, и не переедать, когда сыт, так приходится людям и в
половом общении учиться у животных: так же, как животные, воздерживаться до
полной зрелости, приступать к общению только тогда, когда неудержимо
влечешься к нему, и воздерживаться от полового общения, как только появился
зародыш.
Один из самых верных признаков того, что человек точно хочет жить
доброй жизнью, это - строгость к себе в половой жизни.
Хорошо человеку не касаться женщин, но, во избежание блуда, каждый имей
свою жену, и каждый имей своего мужа.
Кор. VII, 1-2
2
Христианское учение не дает одинаких правил для всех; оно во всем
только указывает то совершенство, к которому надо приближаться; то же и в
половом вопросе: совершенство - это полное целомудрие. Люди же, не понимая
христианского духа, хотят общего для всех правила. Вот для таких людей и
выдуман церковный брак. Церковный брак вовсе не христианское учреждение,
потому что, разрешая в известных условиях половое общение, оно отступает от
христианского требования: стремления к все большему и большему целомудрию.
Брак - это обещание двух людей, мужчины и женщины, иметь детей только
друг от друга. Тот из двух, кто не исполняет этого обещания, делает грех, от
которого всегда ему же самому бывает хуже.
Для того, чтобы попасть в цель, надо бить дальше ее. Так и для того,
чтобы брак был неразрывен и оба супруга оставались верны друг другу, надо,
чтобы оба стремились к целомудрию.
Очень ошибаются те люди, которые думают, что совершенный над ними обряд
бракосочетания освобождает их от необходимости воздержания в половом общении
для достижения и в брачном союзе все большего и большего целомудрия.
Если человек будет, как это бывает среди нас, видеть в половом общении,
хотя бы в браке, наслаждение, то неизбежно попадет в разврат.
Сожительство, последствием которого может быть деторождение, есть
истинный, действительный брак; всякие же обряды, заявления, условия не
составляют брака и употребляются большей частью для того, чтобы признать из
многих сожительств только одно браком.
Так как в истинном христианском учении нет никаких оснований для
учреждения брака, то люди нашего христианского мира, не веря в церковные
определения брака, чувствуя, что это учреждение не имеет основания в
христианском учении, и вместе с тем не видя перед собою, закрытого церковным
учением идеала Христа - полного целомудрия, остаются по отношению брака без
всякого руководства. От этого-то и происходит то кажущееся сначала странным
явление, что у народов, признающих религиозные учения гораздо более низкого
уровня, чем христианство, но имеющих точные внешние определения брака,
семейное начало, супружеская верность несравненно тверже, чем у так
называемых христиан. У народов, признающих более низкие, чем христианское,
вероучения, есть определенное наложничество и многоженство и многомужество,
ограниченное известными пределами, но нет той полной распущенности,
проявляющейся в наложничестве, многоженстве и многомужестве, царящей среди
людей христианского мира и скрывающейся под видом воображаемого единобрачия.
Если цель обеда - питание тела, то тот, кто съест сразу два обеда,
достигнет, может быть, большого удовольствия, ноне достигнет цели, ибо оба
обеда не переварятся желудком. Если цель брака есть семья, то тот, кто
захочет иметь много жен и мужей, может быть, получит много удовольствия, но
ни в каком случае не будет иметь главной радости брака и оправдания брака -
семьи. Хорошее, достигающее своей цели, питание бывает только тогда, когда
человек не ест больше того, что может переварить его желудок. Точно так же и
хороший, достигающий своей цели, брак бывает только тогда, когда муж не
имеет больше жен, а жена больше мужей, чем сколько их нужно для того, чтобы
правильно воспитать детей, а это возможно только тогда, когда у мужа одна
жена, а у жены один муж.
У Христа спросили: можно ли человеку оставлять жену и брать другую? Он
на это сказал, что этого не должно быть, что человек, сойдясь с женой,
должен соединиться с нею так, чтобы они двое были как одно тело. И что таков
закон Бога, и что то, что Бог соединил, человек не должен разделять.
На это ученики сказали, что жить так с женой слишком трудно. А Иисус
сказал им, что человек может и не жениться, но что если человек не женится,
то он должен жить чистой жизнью.
Для того, чтобы брак был разумным и нравственным делом, нужно:
Во-первых, не думать, как теперь думают, что каждому человеку, мужчине
и женщине, нужно непременно вступить в брак, а, напротив, думать, что
каждому человеку - мужчине и женщине - лучше всего соблюсти чистоту для
того, чтобы ничто не мешало отдать все свои силы на служение Богу.
Во-вторых, смотреть на вступление в половое общение кого бы то ни было
и с кем бы то ни было, как на вступление в неразрывный брак.
В-третьих, не смотреть на брак, как теперь, как на разрешение
удовлетворения плотской похоти, а как на грех, требующий своего искупления,
состоящего в исполнении обязанностей семьи.
Разрешение в браке для двух людей разных полов жить половой жизнью не
только несогласно с христианским учением о целомудрии, но прямо противно
ему.
Целомудрие, по христианскому учению, есть то совершенство, к которому
свойственно приближаться человеку, живущему христианской жизнью. И потому
все то, что препятствует этому приближению к целомудрию, как разрешение в
браке половых сношений, противно требованиям христианской жизни.
Когда на бракосочетание смотрят как на освобождение со времени
совершения брака от стремления к целомудрию, то брак становится не средством
ограничения похоти, а, напротив, поощрением ее. К сожалению, именно так и
смотрит на брак большинство людей.
Подумайте 10, 20, 100 раз, прежде чем жениться. Связать свою жизнь с
жизнью другого человека половой связью - дело великой важности.
Если бы люди достигли совершенства и стали бы целомудренны, род
человеческий прекратился бы, и незачем ему было бы жить на земле, потому что
люди стали бы как ангелы, которые не женятся и замуж не идут, как это
сказано в Евангелии. Но пока люди не достигли совершенства, они должны
производить потомство, для того, чтобы потомство это, совершенствуясь,
достигало того совершенства, которого должны достигнуть люди.
Брак, настоящий брак, состоящий в рождении и воспитании детей, есть
посредственное служение Богу - служение Богу через детей. "Если я не сделал
того, что мог и должен был сделать, так вот на смену мне мои дети, - они
будут делать".
От этого-то люди, вступающие в брак, имеющий целью деторождение, всегда
испытывают чувство как будто некоторого успокоения, облегчения. Люди
чувствуют, что они передают часть своих обязанностей своим будущим детям. Но
чувство это законно только тогда, когда соединенные браком супруги стараются
воспитать детей так, чтобы они не были помехой делу божьему, а работниками
его. Сознание того, что если я сам не мог или сама не могла вполне отдаться
служению Богу, то я сделаю все возможное для того, чтобы дети мои сделали
это, - сознание это дает и браку и воспитанию духовный смысл.
Благословенное детство, которое среди жестокости земли дает хоть
немного неба. Эти восемьдесят тысяч ежедневных рождений, о которых говорит
статистика, составляют как бы излияние невинности и свежести, которые
борются не только против уничтожения рода, но и против человеческой
испорченности и всеобщего заражения грехом. Все добрые чувства, вызываемые
около колыбели и детства, составляют одну из тайн великого провидения;
уничтожьте вы эту освежающую росу, и вихрь эгоистических страстей как огнем
высушит человеческое общество.
| |
| Просмотров: 486 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры