Главная » Книги

Барыкова Анна Павловна - Переводы и переделки, Страница 11

Барыкова Анна Павловна - Переводы и переделки


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

align="justify">   Вдали корабль в безбрежном море света,
   Он протянул к нему худые руки,
   С восторженным, сияющим лицом,
   И крикнул: - "Парус, парус!.. Я спасен!.."
   Корабль все приближался... Ближе, ближе...
   "Андрей!" - позвал с кормы знакомый голос.
   - "Здесь!" - умирая отвечал Андрей.
  

---*---

- 248 -

Эдвин Арнольд.

Восточные сказания.

I

Грех Бен-Азара.

  
   Однажды Бен-Азар - "Друг Божий", - по прозванью,
   Великий патриарх и праотец святой
   Прогневал Господа, - есть древнее сказанье:
   К палаткам праотца, вечернею порой,
   Подъехал старый путник, жаждой истомленный.
   Уже два дня в пустыне раскаленной,
   В волнах песков сыпучих, бедствовал старик;
   Глаза его слезились, губы почернели,
   Ворочался с трудом запекшийся язык:
   - "Воды... напиться дайте!.." - мог он еле-еле
   Сказать, подъехав к стану; а верблюд худой,
   Измученный, упал и, вытянувши шею,
   Казалось, издыхал.
   Когда кувшин с водой
   Студеной, блещущий живительной росой,
   Был подан страннику, - он тотчас, - сожалея
   Верблюда, - позабыв, что сам два дня не пил,
   Сперва к усталому животному склонился
   И свежею водой заботливо омыл
   Ему глаза и рот, и горло промочил;
   Потом с молитвою усердной обратился
   На запад, - к солнцу. Благодарный взгляд
   Он поднял с верою на пламенный закат
   И заходящему светилу возлиянье, -
   Обряд отцов своих, - свершил.
   Тогда лишь сам

- 249 -

   Напиться собрался; но к жаждущим устам
   Он не успел кувшин поднесть...
   В негодованьи,
   Ревнитель правой веры, Бен-Азар
   Сказал рабам:
   - "Отнять кувшин с водою
   У нечестивого! Он, скверною рукою,
   Молясь на запад, вылил Божий дар!
   Он солнцу кланялся, - не истиниому Богу!
   Так пусть воды моей не пьет неверный пес!"
   Послушались рабы и выполнили строго
   Хозяина приказ...
   Но кто-то вновь поднес
   К губам страдальца чашу с влагою живою;
   И жадно к ней приник он бледной головою...
   - "Кто повеление мое нарушить смел?.." -
   Воскликнул Бен-Азар, взглянул - и обомлел,
   И понял - "Кто"...
   Посланник светлый рая
   Язычника поил, крылами осеняя,
   И лучезарною десницей обнимал.
   Язычник пил; рабы глядели в изумленьи
   И в ужасе немом на светлое виденье...
   И вот посланник кроткий праотцу вещал:
   "Друг Милосердного! Прогневал ты Владыку.
   Молись, да не зачтет тебе твой грех великий!
   Знай, что язычнику Всеведущий простил
   Неведенье его. Он - праведней, чем ты.
   Знай, - увидал Господь с небесной высоты,
   Как, о себе забыв, верблюда он поил,
   Как был он милосерд к скотине бессловесной,
   Как к небу возносил он благодарный взгляд
   И как, в неведеньи; молился на закат;
   Знай, - ту молитву к солнцу принял Царь небесный,
   Творец и Повелитель неба и светил,
   Создатель всеблагой восхода и заката!..
   А ты не пожалел страдающего брата, -
   Ты, Бен-Азар, "Друг Божий", Бога оскорбил!"
   Виденье скрылося... А патриарх смиренно
   К ногам язычника главою сокрушенной

- 250 -

   Припал и со слезами жгучими молил:
   - "Прости мне, праведник, как Бог тебя простил!"
  

---*---

II

Раб Гассана.

  
   Роскошно пирует Гассан-Бен-Али;
   К нему все старейшины в гости пришли;
   Шатер его полон людей именитых,
   В одеждах шелками и золотом шитых;
   Как горный родник от весенних лучей,
   Веселием искрятся речи гостей.
  
   Подносит им кушанья раб молодой
   На блюде хрустальном, цены дорогой,
   Украшенном сплошь жемчугом-изумрудом;
   Но вдруг с драгоценным, сияющим блюдом
   Запнулся несчастный, упал второпях, -
   И чудо искусства рассыпалось впрах.
  
   Вскочили все гости: - "Когда б он был мой, -
   Кричали они, - так сейчас с головой
   Простился бы пес!" - "Я мерзавца такого
   Повесил бы! Шкуру содрал бы с живого!"
   Гассан, словно грозная туча, молчал.
   И раб перед ним на колени упал.
  
   "Хозяин, помилуй!.. Писанъе гласит:
   "Блажен, кто в душе своей гнев укротит!" -
   Сказал он, в груди заглушая рыданья.
   Ответил Гассан: - "Да! Я вспомнил
   Писанъе. Уж я не сержусь, от души отлегло!"
   И стало вновь ясно Гассана чело.
  
   "Хозяин! - молил, припадая к ногам
   Гассана, невольник, - написано там:
   "Прости виноватаг!" - "Помню. Прощаю!" -

- 251 -

   Ответил Гассан и, раба поднимая,
   С улыбкою руку ему протянул;
   К ней раб благодарный губами прильнул.
  
   "Хозяин! Да будет Господь наш с тобой!
   Он - Бог милосердных и кротких душой,
   Бог милости, щедрости, правды и света;
   И щедрых Он любит! - написано это!"
   - "Ты кстати про "щедрых" напомнил, дружок
   Дарю тебе волю и мой кошелек".
  
   Потом Бен-Али обратился к гостям:
   - "Вот бедный невольник напомнил всем нам
   Про вечную книгу. А строчка оттуда,
   Не правда ль, - дороже разбитого блюда?
   Не правда ль, - он славно его починил
   Словами, - и волю свою заслужил?"
  

---*---

III

Два повеления.

  
   Вечный Престол окружая несметною, грозною Силой,
   Ждет повелений Аллаха посланников сонм легкокрылый;
   Молний быстрее вселенную всю облетая,
   Вмиг исполняется воля святая;
   Звездам на небе сияющим, моря пучине глубокой, -
   Близко, далеко. - кудаб ни взглянуло всезрящее Око,
   Всюду относят посланники правды и Света
   Бога живого заветы.
   Голос предвечный воззвал: - Джебраил!" - и
   как грома раскаты
   В небе вечернем раздался: - "Лети, мой наперсниккрылатый,
   Вниз, ко дворцу золотому царя Солимана;
   Он, - удостоенный царского сана,
   Избранный мною, хранимый всечасно, возлюбленный мною,

- 252 -

   Ныне готов позабыть час молитвы ко Господу-Богу;
   Вижу, - любуется он на коней златогривых,
   Статных и дивно красивых,
   Не замечая, как солнце клониться ко западу стало;
   Ты, Джебраил, возвести ему: "Время молитвы настало!"
   Да не погибнет избранник под гневом Владыки, -
   Нужен народу правитель великий!..
   Стой, - погоди еще!.. Вижу, на склоне горы Арафата
   Трудится тщетно день целый, от ранней зари до заката,
   С тяжкою ношей своей, муравей запоздалый, -
   Да не погибнет и малый:
   Он своему муравейнику нужен!.." И ангел, - в молчаньи, -
   Молний быстрее исполнил Творца своего приказанья:
   Во-время стал на молитву избранник Аллаха,
   Полон смиренья и Божьего страха;
   И муравью запоздалому силу и жизнь возвратила
   И привела в муравейник могучая длань Джебраила...
   Так в необъятной вселенной, от края до края,
   Воля творится святая.
  

---*---

IV

Азраил.

  
   Индийский царевич, - краса Индостана,
   Приехал к царю-мудрецу Солиману,
   Стремясь молодою душой вдохновенною
   Постигнуть все тайны небес сокровенные.
   И тихой вечерней порою с царем
   Сидел он, - речам его вещим внимая,
   В премудрые притчи вникая, -
   В чертоге его золотом.
  
   А резвые джины, лукавые духи,
   Порхали как птицы, роились как мухи,

- 253 -

   Кружились, жезлу Солимана послушные;
   И видел царевич их пляски воздушные
   И ждал от царя еще бРльших чудес;
   Как вдруг появился в чертоге, - нежданный,
   Какой-то печальный и странный,
   Крылатый посланник небес.
  
   То был ангел смерти. С царевичем рядом
   Он встал и взглянул вопросительным взглядом;
   И мрачно глядели глаза удивленные,
   Как будто бы юноши видом смущенные.
   - "Кто это?" - тихонько царевич спросил.
   Ответил мудрец: "Ои людей исцелитель,
   И воли Отца исполнитель,
   А имя ему: Азраил!"
  
   - "Мне страшно здесь!" - молвил царевич бледнее. -
   Я смерти боюсь! Повели поскорее,
   Чтоб в Индию милую джины проворные,
   Твоей всемогущей деснице покорные,
   Сейчас же на крыльях меня отнесли".
   Махнула жезлом Солимана десница,
   И джины, как птиц вереница,
   С царевичем скрылись вдали.
  
   Тогда ангел смерти к царю обратился:
   - "Ты видел, премудрый, как я удивился,
   Как в очи ему поглядел в изумлении,
   Найдя его здесь? Знай, что мне повеление:
   Сыскать его в Индии нынче дал Бог.
   Он там и умрет в золоченых палатах;
   Ты дал ему джинов крылатых,
   Чтоб взять его душу я мог".
  
   И с бледной улыбкою ангел печальный
   Сказал: "Мне пора! Он уж в Индии дальней!"
   Расправил широкие крылья могучие,
   По небу вечернему грозною тучею

- 254 -

   Пронесся в сияньи последних лучей...
   На утро был найден царевич убитый,
   Застывшею кровью облитый,
   На мягкой постели своей.
  

---*---

Из поэмы "Свет- Азии".

Отрывок первый.

  
   Страдалица земля!.. Вся жизнь твоя - обман;
   Все радости твои обращены в мученья;
   Твоим несчастным детям, пойманным в капкан,
   Приговоренным к смерти прежде их рожденья,
   Защиты нет ни в ком, - нигде спасенья нет.
   В насмешку мне дана была душа живая
   И в ней зажжен любви животворящий свет...
   Цель нашей жизни - смерть...
   Чья ж это шутка злая?
  
   Неужто создал Ты нарочно этот мир
   Отчаянья и смерти, - Брама Вседержитель?
   И радует Тебя червей голодных пир,
   Костров и трупов смрад?.. Неужто Ты - мучитель
   Всего живого? Ты - установил закон
   Безжалостной борьбы, друг друга пожиранья?
   Ты видишь кровь и слезы, слышишь вопль и стон
   Молящихся Тебе беспомощных созданий
   И не поможешь им, Ты, - всемогущий Бог?..
   Жесток и зол Ты, Брама!.. Я бы всем помог,
   И не было бы в мире смерти и страданий...
   Иль не всесилен Ты?.. Иль вовсе нет благих
   И праведных богов, достойных поклоненья?..
   Так Жалость и Любовь помогут вместо них,
   И человек укажет людям путь спасенья!
   Он должен быть. Он есть. Найду его для вас,
   Заблудшиеся братья! Ждите, - близок час!
  

---*---

- 255 -

Отрывок второй.

  
   - "Жизнь моя - вечный пир. День и ночь, - ежечасно, -
   Блеска, роскоши, неги, веселья полна, -
   Без сознанья, без цели кружится она,
   Как невольниц моих хоровод сладострастный...
   Вереницею пестрой, блестящей волной,
   Предо мною мелькают часы наслажденья,
   Исчезая бесследно в пучине забвенья...
   Жизнь ли это?.. Не сон ли тревожный, пустой?
   Что он значит? Чем кончится? Есть ли разгадка
   Опьяняющих грез безпокойного сна?..
   Кто мне дал тебя, - жизнь? Для чего ты дана?
   Отчего я, - в дремоте томительно-сладкой,
   В этой пляске чарующей радостных дней,
   На безумно-веселом пиру сладострастья, -
   Не нашел для себя ни покоя ни счастья?..
  
   Для чего, - там, - далеко от жизни моей, -
   За решеткой того заповедного рая,
   Где дремлю я, - царевич, всеобщий кумир, -
   Есть другой, безысходно-страдающий мир,
   Где неправда, и зло, и борьба роковая
   Называются: "жизнью"?.. Зачем мне сквозь сон
   Все мерещатся братьев далеких страданья?
   Отчего мне, - сквозь песни, - все слышны рыданья,
   Крики боли, глухой несмолкающий стон
   Непосильною мукой надорванной груди?
   Отчего я, - сквозь рой опьяняющих грез, -
   Вижу - море безбрежное крови и слез,
   Где беспомощно тонут несчастные люди?
   Отчего к ним душа моя рвется всегда
   И томится тоской непонятной и жгучей
   О неведомом мире? Чей голос могучий
   Призывает меня, посылает туда:
   "Встань, Сидарта - сын Майи! Твое назначенье
   Не в дремоте, не в сладких бессмысленных снах,

- 256 -

   Не на ложе любви, не на шумных пирах,
   Не в веселом и буйном хмелю наслажденья.
   Миру нужен спаситель! Проснись и ступай!
   Ждут тебя беззащитные, темные братья;
   Помоги им, открой им с любовью объятья, -
   И цель жизни найдешь ты! Иди - и спасай!"
  

---*---

Отрывок третий.

  
   В мрачный храм бога Индры пришел вдохновенный
   Гаутами. Стояли брамины, толпою
   В белых ризах алтарь окружая священный
   И костер разводя, кровь животных рекою
   Орошала весь храм. Царь с блестящею свитой
   Там молился.
   На жертвенник, кровью залитый,
   Был возложен красивый козел длиннорогий,
   Крепко связанный, убранный пышно венками;
   Старший жрец возглашал над ним:
   "Грозные боги!
   Вот еще благолепная жертва пред вами, -
   За грехи Бимбасара-царя искупленье!
   На утеху вам, страшные, я всесожженью
   Предаю его мясо и кровь проливаю!.."
   И он поднял свой нож над протянутой глоткой.
   - "Запрети ему, царь, запрети, умоляю!.." -
   Гаутами сказал, и десницею кроткой
   У брамина взяв нож из десницы кровавой,
   Узы жертвы распутал. Потом, - величавый
   И спокойно-бесстрашный прошел меж жрецами
   " Прямо к царскому месту. Толпа расступилась,
   Все сердца покорял он мгновенно глазами,
   Где любовь бесконечная к людям светилась.
   "Кто ты, дивный?" - спросил его царь в изумленьи,
   Преклоняясь пред ним и сойдя с возвышенья.

- 257 -

   "Люди-братья! - ответил учитель: внимайте!
   Правду вечную вам возвестит Гаутами.
   Жертв кровавых не надо Всевышнему - знайте!
   Он вам ныне вещает моими устами:
   "Жизнь - одна! Жизнь - таинственный дар и священный,
   Дар прекрасный для всех, всем равно драгоценный.
   Отнимать ее - грех неоплатно-великий
   Пред Дающим ее. Всеблагому не надо
   Вашей службы кровавой, бессмысленно дикой...
   Вы, жестокие, ждете от неба пощады?
   За злодейства вы просите блага, награды?..
   Если правда, что злы и безжалостны боги,
   Укротит ли их гнев ваш козел длиннорогий?
   Можно ль их подкупить этой жертвою лживой?
   Если ж правда, что боги добры, справедливы,
   То нужна ли им кровь на земле пролитая?
   Не противны ли храмы, где жертва живая
   Рвется, мучится, бьется у вас под ножами?..
  
   Верьте, братья, что милость предвечно богами
   Суждена милосердным. Одно назначенье
   Всем созданиям смертным: любя и жалея,
   Мирно жить друг для друга. И наше спасенье
   В кроткой жалости сильного к тем, кто слабее.
   Все мы здесь - обреченные смерти и боли, -
   Все родня, все подвластны одной вечной Воле!.."
  
   Долго он говорил; разъяснял откровенья
   Древних книг и подвижников прежних ученья.
   И в устах вдохновенных былого заветы
   Озарялись сиянием нового света.
   - "Если б вы захотели. - сказал Гаутами, -
   Как земля наша скорбная стала б прекрасна!
   Как прекрасны и счастливы стали б вы сами,
   Если б жили с законом предвечным согласно, -
   Все живое щадили, любили, жалели,
   Не губили жестокой рукою напрасно,
   Только пищу бескровную, чистую ели;

- 258 -

   Если б вы не считали убийство забавой,
   Душ и рук не грязнили охотой кровавой...
   Разве мало вам пищи дозволенной, чистой?
   Созревают на нивах хлеба золотые;
   Спеют ягоды сладкие в роще душистой;
   Осыпают деревья плоды наливные,
   И повсюду ключи бьют студеной водою...
   А вы губите жизнь безпощадной рукою?"
  
   И сердца отогрел он святою любовью.
   Устыдились брамины забрызганных кровью
   Рук жестоких и длинной одеждою белой
   Прикрывали их; старый алтарь закоптелый
   Был покинут; священный костер позабытый,
   Смрадным стынущим жиром и кровью залитый,
   Угасал. Гордый царь с головой преклоненной
   Слушал речи святого душой умиленной...
  
   А на утро гонцами царя громогласно
   Был и новый закон возвещен всенародно,
   Повсеместно:
   "Царю Бимбасара угодно:
   Да не будет в стране, его воле подвластной,
   Впредь убийства животных для жертвы кровавой;
   Да не льется невинная кровь беззаконно
   Ни для пищи, Дарующим жизнь воспрещенной,
   Ни для злой и жестокой напрасной забавы;
   И да ведает всякий под нашей державой:
   Жалость к тварям живым есть Небес повеленье.
   Жизнь - одна! Милосердным и кротким - спасенье!"
  
   Тот закон на гранитной колонне высокой
   Был начертан: и свято хранится сердцами
   До сих пор там, где Ганг протекает широкий,
   Где свет Истины вечной зажег Гаутамн.
  

---*---

- 259 -

Отрывок четвертый.

  
   Некогда здесь, близ деревни Далиды, в пещере глубокой,
   Праведный старец, от мира отрекшийся, жил одиноко,
   С Брамой беседовал он; в темноте и молчаньи
   Тесного склепа он видел сиянье
   Радужных крыльев, он слышал небесное дивное пенье.
   Землю преступную, жалких людей, их борьбу и мученья -
   Он позабыл. И душа его в небе витала,
   Радость Нирваны вкушала.
   А на земле в это время был голод.
   От долгого зноя
   Сгинул весь хлеб на полях, и пропало зерно трудовое;
   Речки посохли, леса вековые горели,
   Сочные травы лугов помертвели;
   Край опустел. Все живое, извери и люди, бежало.
   Тигры в трущобе завыли: им свежей добычи не стало...
   Старец услышал сквозь сон неземной созерцанья
   Алчущих крови рыканье.
   Вспомнил он землю, очнулся и вышел из темной пещеры.
   Видит: подернулось небо зловещее дымкою серой;
   Все сожжено; над долиною мертвой и смрадной
   Солнце стоит, как палач беспощадный
   В ярко-багровой одежде над бледною жертвой казненной;
   Кости белеют кругом; а вблизи, на земле раскаленной,
   В корчах упала тигрица, от голода воя, -
   С нею - детенышей двое;
   Любит она их и кормит. И нет молока у несчастной.

- 260 -

   Бьются тигрята под грудью иссякшей, терзают напрасно
   едную мать; но она оттолкнуть их не может, -
   Терпит, хоть камни горячие гложет,
   Бездну небес оглашая безпомощным, страшным рычаньем...
   Стало отшельнику жалко; согрелась душа состраданьем.
   - "Любишь ты, тварь кровожадная!.. Брама Великий!..
   Любит и зверь этот дикий, -
   Любит и кормит, - страдая, себя не жалея!..
   Учит меня - человека... И стыдно душе перед нею...
   Мало любил я... Ушел от людей и страданья...
   Жалкая самка! Спасибо!.. Земное призванье
   Ты мне напомнила ныне!.. Бери мое грешное тело;
   Я умираю - любя!.." Подошел он к ней быстро и смело;
   Сброшена наземь чалма и убогая ряса.
   - "Вот тебе крови и мяса!.." -
   Крикнул он. Рада тигрица... А в светлых селениях рая
   Рады бессмертные Дивы, бессмертную душу встречая...
   Сжалилось небо: и спряталось солнце за тучей,
   Вихрь над землею промчался могучий.
   Сжалилось небо: и грянули долго-желанные грозы,
   Хлынули крупиые капли дождя, - благодатные слезы.
   Жертву великую старца - в незримом чертоге
   Приняли вечные боги.
  

---*---

- 261 -

Лонгфелло.

Псалом жизни.

  
   Не говори ты мне в печальном песнопеньи,
   Что "наша жизнь лишь сон тревожный и пустой".
   Есть тайный смысл всему, - всему - предназначенье;
   Мертва душа того, в ком дремлет дух живой.
  
   Жизнь не обман, не шутка и не сновиденье;
   Смерть и могилы тьма не служат целью ей.
   Слова: "ты прах еси, - и ты предашься тленью",
   Не о душе бессмертной сказаны твоей.
  
   Не в наслажденьях жизнь и не в тоске унылой;
   Есть и святая цель у нашего пути:
   Любить, творить добро, - на сколько хватит силы,
   И с каждым новым днем бодрей вперед итти.
  
   Вперед! Не унывай, на свете много дела,
   А время быстрое незримо улетит.
   И сердце бедное, хотя и бьется смело, -
   Нам похоронный марш порой в груди стучит.
  
   Мы на биваках здесь. Весь мир нам битвы поле;
   В бою за Истину, - наперекор судьбе, -
   Не будь рабом немым, не будь скотом без воли, -
   Иди вперед смелей, умри в святой борьбе.
  
   Оставь о Будущем приятные мечтанья;
   А Прошлое пускай хоронит мертвецов...
   Лишь в Настоящем - жизнь! И цель в нем, и призванье
   Благословенных Богом искренних борцов.

- 262 -

   Их подвири, их жизнь, - пример для сердца ясный
   Того, что можем мы Неправду победить;
   И в темный гроб сходя, оставить след прекрасный
   На Времени песках. И после смерти - жить.
  
   И может-быть потом, - когда-нибудь, - разбитый
   Волнами бурь житейских и заблудший брат
   По тем следам живым отыщет путь забытый
   И бодрость духа в нем они возобновят.
  
   Проснемся же скорей и станем на работу.
   Довольно спали мы, нам бодрствовать пора!
   И пусть живет душа одной святой заботой:
   Трудиться для победы Правды и Добра!
  

---*---

- 263 -

  

Ли-Гёнт.

Отрывки.

I

  
   Порою в тихий час любви и умиленья,
   Порою в бурный час душевного смятенья
   Мне грезились ,,дела великие" людей -
   Властителей земли, богатырей-вождей,
   Поправших все права, всю волю человека;
   Неправда грезилась, - царящая от века, -
   И праведной души стремленье к небесам
   Из смрадной, трупами усеянной берлоги,
   Где пушка алчная и меч - земные боги -
   Царят и властвуют, - вселяя в сердце страх, -
   Над человечеством, блуждающим впотьмах;
   Где жизнь и счастие забиты силой грубой,
   Где барабаны бьют и дико воют трубы
   Свой дерзкий вызов в бой; где, ужасов полна,
   По нивам мечется безумная Война
   На бешеном коне с кровавой длинной гривой
   И всюду сеет смерть; мне грезился спесивый,
   Высокий, пышный трон; вся Мощь, вся Власть земная,
   Все бедствия, вся кровь Насильем пролитая;
   И ныне, - говорю вам, - в тихий час святой:
   Я убедился, знаю, верю всей душой,
   Что Кротость в этом мире всех властей сильнее,
   Что все могущества - бессильны перед нею -
   Как глупая пальба, и стук, и треск земной
   Пред вечно-кроткою природы тишиной,
   Когда она в ночном таинственном молчаньи
   Мир проповедует без слов всему созданью!
  

---*---

- 264 -

II

  
   Когда ж пробудитесь от смерти, люди-братья,
  &nb

Другие авторы
  • Репина А. П.
  • Соболь Андрей Михайлович
  • Антоновский Юлий Михайлович
  • Пыпин Александр Николаевич
  • Ленкевич Федор Иванович
  • Львов Павел Юрьевич
  • Захер-Мазох Леопольд Фон
  • Джунковский Владимир Фёдорович
  • Воинов Владимир Васильевич
  • Поло Марко
  • Другие произведения
  • Айхенвальд Юлий Исаевич - Веневитинов
  • Аверченко Аркадий Тимофеевич - Экспедиция в Западную Европу сатириконцев: Южакина, Сандерса, Мифасова и Крысакова
  • Ниркомский Г. - Белинский В. Г. Три повести Ниркомского
  • Венгерова Зинаида Афанасьевна - Мильтон
  • Неведомский М. - Д. И. Писарев
  • Бернс Роберт - Стихотворения
  • Чернышевский Николай Гаврилович - Очерки из крестьянского быта А. Ф. Писемского
  • Засулич Вера Ивановна - Вольтер. Его жизнь и литературная деятельность
  • Брюсов Валерий Яковлевич - Элули, сын Элули
  • Некрасов Николай Алексеевич - Поэмы 1855-1877 гг. (Другие редакции и варианты)
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
    Просмотров: 429 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа