| Главная » Книги |
Сырокомля Владислав - Маргер, Страница 5
Сырокомля Владислав - Маргерхъ въ замкѣ тревоги мрачный гнетъ;
Хранитъ молчанье Маргеръ; угрюмъ и грустенъ онъ;
Съ утра тревожно Эгле глядитъ на небосклонъ,
Какъ будто измѣряя путь солнца остальной....
Какъ тихо день проходитъ медлительной чредой!...
Задумчивъ старый Лютасъ и головой трясетъ,
Всѣ въ замкѣ - жены, дѣти,- блуждая взадъ - впередъ,
Порою какъ-то странно на рыцаря глядятъ;
И будто съ злымъ предвѣстьемъ, нерѣдко долг³й взглядъ
Слѣдитъ за нимъ упорно.... но въ лицахъ у людей
Не видно непр³язни,- печали слѣдъ скорѣй....
Дивится онъ: что въ замкѣ случилось? Отчего
Всѣ смотрятъ такъ печально и робко на него?
Литвины-же, встрѣчаясь, спѣшатъ скорѣй уйти,
Какъ будто не желая бесѣду съ нимъ вести?
А, впрочемъ, мало дѣла до всѣхъ до нихъ ему....
Его одна лишь дума тревожитъ: почему,
Нарушивши обычай благочестивый свой,
Дочь князь не ходила сегодня въ лѣсъ святой?
Такъ молока не жаждетъ въ часъ корма алчный змѣй,
Какъ плѣнникъ жаждалъ взора возлюбленной своей...
Не отгадала-ль пламя любви его она?
Не занята-ль работой? Иль, можетъ быть, больна?
Не дикимъ-ли Литвиномъ,- да будетъ проклятъ онъ! -
Предъ нѣманской богиней огонь любви зажженъ;
Такъ цѣлый день томился Рансдорфъ въ душѣ своей.
И онъ страдалъ - кто знаетъ? - страдалъ еще больнѣй;
О, да! несчастно сердце, когда его язвятъ
Духъ мрачный недовѣрья, ревнивыхъ мыслей адъ!
XIV.
Вотъ скрылось солнце... вечеръ... обычною порой
По валу бродитъ рыцарь... а тамъ топоръ святой
Жрецы ужъ отточили и пламя разожгли.
Стемнѣло... кто-то въ бѣломъ виднѣется вдали.
Вперяетъ рыцарь очи... то стройный женск³й станъ
Скользитъ, какъ-бы украдкой, тропинкой сквозь бурьянъ,
Вотъ ближе, ближе... Боже! предъ плѣнникомъ - она!...
Краснѣетъ... хочетъ молвить... но, силы лишена,
Едва собралась съ духомъ.... "О, рыцарь молодой!
"Бѣги, бѣги скорѣе!... побѣгъ устроенъ твой...
"Препятств³й нѣтъ... чрезъ Нѣманъ... туда... черезъ кусты,
"Бѣги скорѣй, несчастный!.. Не то погибнешь ты!..."
Взявъ за руку Рансдорфа, бѣжитъ она стремглавъ,
Какъ серна молодая... то вѣтви разобравъ,
То черезъ камень прыгнувъ:- "Спѣши, спѣши, скорѣй!.."
Дыханье отъ волненья прерывисто у ней
Въ очахъ сверкаетъ пламя трепещущимъ лучемъ
И то блѣднѣетъ дѣва, то вспыхнетъ вся огнемъ....
Рансдорфъ, спѣша за нею, не знаетъ ничего:
Какая ждетъ опасность... куда ведутъ его....
Лишь одного хотѣлъ-бы, чтобъ дни и годы шли,
А онъ бѣжалъ бы съ нею - хотя на край земли.
XV.
Подъ сѣнью старой ольхи ихъ старый Лютасъ ждалъ,
Входъ въ мрачную пещеру у ногъ его з³ялъ.
Изъ-подъ кореньевъ ольхи отваленъ камень былъ -
И въ темный ходъ подземный отверст³е открылъ,
Какъ будто адской бездны въ разверзнутый тайникъ;
Спустясь туда, воскликнулъ торжественно старикъ:
"Рансдорфъ! Минута эта великая свята!
"Клянись своею вѣрой и именемъ Христа,
"Хотя пришлось-бы жизнью и волей заплатить,
"Ненарушимо тайну про этотъ ходъ хранить!
"Жрецы тебя въ закланью ждутъ въ замкѣ въ этотъ часъ,
"Тебя-жъ спасти отъ смерти поклялся я и спасъ!.
"Вотъ путь подземный, близко онъ въ Нѣману ведетъ;
"Твой конь тамъ на прибрежьи; тебя тамъ лодка ждетъ,-
"Чрезъ Нѣманъ живо къ краю доѣдешь своему,
"Но поклянись не выдать на свѣтѣ никому
"Ходъ потаенный!"
Рыцарь склонился головой:
"Клянусь Христомъ, клянусь я Мар³ею святой!
"Поклявшись, крестоносецъ не можетъ обмануть....
"О, Эгле, дорогая! прощай! здорова будь!
"Возьми вотъ этотъ крестикъ... въ немъ - Богъ мой, и порой
"Надъ нимъ Рансдорфа вспомни!"
И рыцарь молодой
Ушолъ подземнымъ ходомъ во слѣдъ за старикомъ.
Одна оставшись, Эгле поникнула челомъ,
Свободнѣе вздохнула, и долго, слезъ полна,
На Нѣманск³я волны вперяла взоръ она,
Пока обвѣялъ вѣтеръ пылавш³й ликъ у ней,
И жреческое пѣнье достигло до ушей.
Пѣснь третья. I.
Въ большой Мальбургской залѣ сбирается совѣтъ:
Сквозь рядъ широкихъ оконъ струится солнца свѣтъ
На каменныя плиты, на фрески по стѣнамъ,
На сонмы крестоносцевъ, собравш³еся тамъ,
Играетъ и златится на рыцарскихъ плащахъ,
На свѣтлой стали шлемовъ, на блещущихъ броняхъ.
Всѣ рыцари, какъ братья, одинъ костюмъ у нихъ.
По одному покрою плащи и латы ихъ;
Со шлемовъ вьются перья на всѣхъ, какъ на одномъ,
Не сходны только лица въ характерѣ своемъ:
Тутъ загорѣлый обликъ съ сѣдою бородой,
Румянцемъ богатырскимъ облитый, какъ зарей;
Тамъ блѣдныя ланиты и мягк³я черты
Распущенность и нѣга въ нихъ ярко разлиты,-
Легко жрецовъ разврата и Вакха въ нихъ узнать;
Тамъ строго сжаты губы, суровости печать
Видна въ поникшемъ взорѣ, на ликѣ испитомъ;
Кто дышетъ фанатизмомъ, кто ярымъ ханжествомъ;
Но ни одно лицо здѣсь и ни однѣ черты
Не носятъ христ³анской любви и чистоты.
Нѣтъ, рыцари остыли давно уже душой
Къ примѣрамъ патр³арховъ, что встарь въ землѣ Святой
Къ болящимъ поспѣшали на первый ихъ призывъ;
Святой Мар³и Дѣвѣ оружье посвятивъ
И о Христѣ ревнуя, на хлѣбѣ - до водѣ,
Хранили пилигримовъ, спасали ихъ въ бѣдѣ;
Къ безпомощнымъ и слабымъ съ рукой спасенья шли,
Съ Арабами воюя въ степяхъ Святой земли.
Теперь Господня гроба монахъ не стережетъ,
Но въ княжеской столицѣ спокойно жизнь ведетъ;
Въ служен³и священномъ свой мечъ онъ закалилъ
И съ жадност³ю когти въ чужое запустилъ,
Надъ Прусс³ей и Польшей и смежною Литвой,
Съ угрозою подъявши и мечъ, и крестъ святой.
Тщеслав³е безъ мѣры и жадность безъ конца
Привольно свили гнѣзда подъ рясой чернеца.
Кто долженъ по обѣту уничиженнымъ быть,
Тотъ хочетъ гордой силой царей превосходить
И къ золоту и власти объялъ его порывъ,
Въ немъ Сердце жгучей жаждой и страстью распаливъ.
II.
По залу льются волны нестройныхъ голосовъ:
Изъ отдаленныхъ замковъ, земель и городовъ,
Епископы, комтуры, собрались безъ числа
И ждутъ сюда изъ Польши монаршаго посла.
Пр³ѣхалъ папск³й нунц³й, съ апостольскимъ письмомъ,
И цезарск³й посланникъ, чтобъ съ польскимъ королемъ
Уладить несогласья изъ-за границъ земли,
Что въ рыцарствѣ не мало хлопотъ произвели.
По залу крестоносцы толпятся и снуютъ,
Комтуры межъ собою вполголоса ведутъ
Бесѣду о трактатахъ, о разныхъ ихъ статьяхъ,
О силѣ правъ церковныхъ, о цезарскихъ правахъ,
О томъ, как³е сроки опредѣлилъ законъ
Для права на владѣнье по давности временъ;
Теперь съ монархомъ Польскимъ есть важный споръ одинъ:
Кому должны достаться Куява и Добжинъ?
Друг³е разговоры идутъ у молодыхъ -
О рыцарскихъ турнирахъ кипитъ бесѣда ихъ;
Одинъ хвастливо кажетъ венец³анск³й мечъ,
Другой про очи дѣвы ведетъ съ восторгомъ рѣчь.
О первенствѣ въ безстыдствѣ тамъ жарк³й споръ у всѣхъ,
И вслѣдъ разгульной пѣсни звучитъ нахальный смѣхъ.
III.
Тѣмъ временемъ герольды ужи вступили въ залъ -
Прибыт³я магистра торжественный сигналъ.
Открылись настежъ двери, затихнулъ шумъ кругомъ,
И старецъ, удрученный боями и трудомъ
Вошелъ, какъ скромный рыцарь, подъ панцыремъ простымъ;
Магистра аттрибуты выносятъ передъ нимъ:
И мечъ, и крестъ велик³й! Всѣмъ поклонился онъ,
Отвѣтивши на общ³й почтительный поклонъ.
Магистерское кресло онъ занялъ за столомъ,
Колѣна преклонили комтуры всѣ кругомъ.
Монахъ, раскрывши требникъ, сталъ медленно читать
Молитвы, призывая Господню благодать,
Прося Святаго Духа, чтобъ откровенья свѣтъ
Излилъ Онъ благотворно на рыцарск³й совѣтъ.
О, горькое глумленье! у рыцарей въ сердцахъ
Давно ужъ и безслѣдно исчезъ Господень страхъ.
Нѣтъ! благодати неба въ уб³йствахъ и въ крови
Безбожными устами напрасно не зови!
Теодоръ Альтенбургск³й магистромъ восемь лѣтъ;
Съ тѣхъ поръ какъ въ санъ верховный избралъ его совѣтъ;
Онъ больше духомъ браннымъ; чемъ Божьимъ, вдохновленъ,
И орденскую славу въ бояхъ возвысилъ онъ.
Но тщетенъ блескъ побѣды надъ головой того,
Кто славныя скрижали правленья своего
Передъ лицемъ потомства и сверстниковъ своихъ
Кропитъ невинной кровью, клеймитъ измѣной ихъ.
Могуч³й графъ Теодоръ! воинственной герой!
Угаснетъ и померкнетъ вѣнецъ блестящ³й твой!
Кѣмъ кровь дѣтей жестоко подъ Гнѣзномъ пролита,
Кто въ Калишѣ расхитилъ сокровища Христа,
Кто для корысти имя Господне осквернилъ,
Кто съ Шамотульскимъ въ сдѣлку коварную вступилъ,
Кто возбудилъ Сарматовъ (неслыханный злодѣй!)
Продать и господина, и миръ земли своей -
Воинскимъ лавромъ тшетно украситъ онъ чело,
Проклят³е навѣки надъ нимъ уже легло.
Ни цезарь, ни собранье имперскихъ всѣхъ князей,
Ни папа самъ не снимутъ его съ главы твоей!
IV.
Но вотъ обрядъ молитвы обычный совершенъ,
Уже магистръ велик³й возсѣлъ на Княж³й тронъ;
Вкругъ на скамьяхъ дубовыхъ совѣтники сидятъ,
А рыцарство за ними въ обширный стало рядъ,
Съ толпой оруженосцевъ и свитою пажей.
Отъ польскаго монарха всѣ ждутъ они вѣстей:
Съ войной иль съ миромъ посланъ властителемъ своимъ
Мельштынск³й славный рыцарь, Янъ Леливита къ нимъ?
У входной двери стражи парадные стоятъ;
По ман³ю магистра всѣ стройно встали въ рядъ;
Снаружи конск³й топотъ, гулъ по мосту идетъ,
И гости пр³ѣзжаютъ, сбираясь у воротъ.
Вотъ звукъ трубы герольда раздался громовой,
И славный Леливита разубранъ, какъ на бой,
Толпой пажей и юныхъ Сарматовсь окруженъ,
Со спущеннымъ забраломъ вступаетъ; тихо онъ
Торжественной походкой чрезъ цѣлый залъ идетъ,
И грамату монарха магистру подаетъ.
Поднявъ забрало, гордо склонился онъ челомъ,
Свободы благородной печать лежитъ на немъ;
По смѣлымъ взорамъ видно, по облику чела,
Что мужественно сердце у гордаго посла;
Страна-жъ его богата, король его силенъ,
И не съ мольбой покорной сюда явился онъ.
На мечъ спокойно руку посланникъ положилъ,
Обвелъ собранье взглядомъ, въ раздумьи закрутилъ
Свои усы густые и, молча, въ сторонѣ
Сталъ ожидать отвѣта въ глубокой тишинѣ.
V.
Почти два года въ Польшѣ на тронѣ Казим³ръ,
Котораго Великимъ по смерти назвалъ м³ръ.
Родъ доблестный Локетка стяжалъ почетъ людской,
Держа бразды правленья надъ Пястовой страной.
Онъ, при отцѣ, ребенкомъ, съ войною сталъ знакомъ,
Въ Добжинѣ отличился, Коспяны взялъ потомъ,
Съ тѣхъ поръ и крестоносцы знакомы были съ нимъ,
И былъ герой сарматск³й не мало ими чтимъ.
Но зная, что Ловетокъ въ могилѣ опочилъ,
У юнаго-жъ орленка еще немного силъ,
Монахи, вѣроломно чело свое поднявъ
Возстали: кто-жъ отмститъ имъ за нарушенье правъ?
Кто? Въ Кротовѣ лишь мальчикъ да женщина; совѣтъ
Изъ дряхлыхъ собранъ старцевъ, весьма преклонныхъ лѣтъ;
Сосѣдн³е князья же, завистливо и зло
Ликуя, что Польши растетъ враговъ число
Примкнули къ крестоносцамъ, съ враждою къ Полякамъ;
Король Венгерск³й, Чешск³й и съ ними цезарь самъ,
Все христ³анство словомъ въ лицѣ вождей своихъ,
Возстало на Сарматовъ, и кто же былъ за нихъ?
Какой ихъ ждалъ союзникъ съ пр³язненной рукой?
Одинъ Господь лишь въ небѣ да мечъ ихъ боевой!
VI.
Магистръ, окончивъ чтенье, послан³е сложилъ,
И къ старцу рѣчь такую посланникъ обратилъ:
"Магистръ высокомощный и рыцарство! со мной
"Король мой и владыка привѣтъ прислалъ вамъ свой,
"И Господа онъ молитъ, чтобъ щедро Царь царей
"Васъ надѣлилъ - и счастьемъ, и милостью Своей!
"Причемъ напоминаетъ недавн³й вамъ трактатъ,
"Что Добжинъ и Куява не вамъ принадлежатъ.
"Подъ Пловцами разбиты при старомъ королѣ -
"Не сами ль предложили вы миръ моей землѣ?
"Не тысячу ли гривенъ серебряныхъ тогда
"Намъ обѣщалъ вашъ орденъ? И что же? Ни слѣда
"Отъ этихъ обѣщан³й и не было, и нѣтъ
"Гдѣ-жъ рыцарское слово? Гдѣ рыцарск³й обѣтъ?
"Когда же вами будетъ исполненъ долгъ святой,
"Что требуетъ и нунц³й, что собственной рукой
"Въ апостольскомъ посланье самъ папа подтвердилъ?
"Рѣшительно спросить васъ король мнѣ поручилъ.
"Къ тому-жъ солдаты ваши свирѣпою ордой
"Границы наши грабятъ, смущаютъ ихъ покой.
"И въ городахъ, и въ селахъ тревожно все вокругъ:
"оставлены ремесла, бросаетъ пахарь плугъ,
"На нивахъ запустѣнье, разогнаны стада
"А развѣ скорбь народа для короля чужда?
"Не даромъ же корона горитъ надъ нимъ свѣтло,
"Не даромъ же, вѣнчая монаршее чело,
"Арх³епископъ мѵромъ священнымъ умастилъ
"И мечъ, покрытый славой, властителю вручилъ,
"Мечъ Хробрыхъ, Кшивоустыхъ. Еще недавно онъ
"Въ десницѣ у Ловетка такъ храбро закаленъ
"И такъ побѣдоносно подъ Пловцами блестѣлъ....
"О, рыцари! онъ, вѣрно, заржавѣть не успѣлъ!
"Но, санъ вашъ уважая, король державный мой
"Тогда надѣнетъ только свой панцырь боевой,
"Когда вы, явной спесью заставивъ вынуть мечъ,
"Апостольскимъ велѣньемъ рѣшитесь пренебречь
"Поэтому, недавно, пр³явъ посольск³й санъ,
"Нашъ Краковск³й епископъ, изъ Слунца, славный Янъ,
"Къ апостольскому трону былъ посланъ королемъ
"И жалобы на муки, гоненья и погромъ,
"На все, чѣмъ вы терзали Поляковъ безъ конца,
"Повергъ владыкѣ церкви, какъ сынъ къ стопамъ отца.
"Отецъ же христ³анства къ намъ благосклоненъ былъ
"И къ стонамъ угнетенныхъ вниман³е склонилъ.
"Онъ на гоненья наши съ участ³емъ воззрѣлъ
"И шлетъ своихъ прелатовъ въ полуночный предѣлъ.
"Посланники же папы, въ достоинствѣ судей,-
"Прелатъ Петръ Амиценьск³й, Герардъ из Титулей,
"Отъ папы должной властью вполнѣ облечены,
"По жалобамъ законнымъ рѣшенье дать должны,
"И, защитивши Польшу, отдать въ ея удѣлъ
"Чѣмъ орденъ крестоносцевъ неправо завладѣлъ.
"Уже легаты въ Польшѣ и въ настоящ³й часъ
| |
| Просмотров: 347 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры