Рылеев Кондратий Федорович - Стихотворения

ы из кавказского военного быта, но в Изд. 1956 г. (с. 398399) пересмотрел свое мнение, отнеся отрывок к военным событиям 1812 г., что более вероятно. Ахтырцы - офицеры и солдаты Ахтырского гусарского полка, составившие значительную часть партизанского отряда прославленного героя войны 1812 г. Д. В. Давыдова. Один из них - М. Г. Бедрага - был хорошо знаком Рылееву по Воронежской губернии (см. примеч. 21). Бугцы и донцы - казачьи части, также активно участвовавшие в действиях партизанских отрядов Отечественной войны 1812 г.

  171. ПСС, с. 363, по автографу ПД, находящемуся на одном листе с автографом стихотворения "Ты посетить, мой друг, желала...". Тематически и фразеологически связан со стихотворением "Я ль буду в роковое время..." (1824).

  172. BE, 1888, No 11, с. 208, неточно и с пропусками; ПСС, с. 489, по автографу ПД. План набросан на бумаге с водяным знаком "1824". На первом листе ему предшествует отметка: "Фроловы. Старик Фролов", а также набросок: "Порою на скачках меня обгоняли. Но никто еще в <нрзб.> не помешал мне дороги". С замыслом этой несостоявшейся поэмы, должно быть, связан фрагмент Седой Кавказ, краса природы..." (No 173). Ю. Г. Оксман высказал догадку, что мысль об этой поэме зародилась у Рылеева под впечатлением встреч с декабристом Якубовичем (1798-1845), приехавшим в Петербург с Кавказа летом 1825 г. Якубович превосходно знал Кавказ и любил рассказывать о нем. Он открыл Рылееву, что цель его приезда в Петербург - осуществление мести Александру I, несправедливо наказавшему его. Не исключена возможность, что "славное дело", о котором упоминается в плане рылеевской поэмы, каким-то образом соотносилось с проблемой цареубийства,

  173. ПСС, с. 363. Автограф - ПД, представляющий собою запись среди черновиков "Наливайки". Ю. Г. Оксман правомерно предполагает, что это - набросок к запланированной Рылеевым поэме из кавказского военного быта (ПСС, с. 543).

  174. ЛН, с. 134, по черновому автографу ЦГАОР. Заключительные строки наброска сближают его с черновиками стихотворения "В альбом Т. С. К" (см. варианты), что дает некоторое основание для предположительной датировки этого текста.

  175. ПСС, с. 543, как вариант наброска "Любя свободу, правду, честь...", по автографу ПД, находящемуся перед этим наброском. Вероятно, набросок произведения об Украине, - возможно, на историческую тему. Датируется, как и следующий набросок, 1825 г. (см. следующее примеч.).

  176. PC, 1871, No 1, с. 96, второй набросок; ПСС, с. 364, по автографу ПД, находящемуся на одном листе с предыдущим наброском. На обороте листа - заметки, касающиеся К. П. Чернова, что служит основанием датировки. Дуэль Чернова и В. Д. Новосильцева, на которой Рылеев был секундантом Чернова, состоялась 10 сентября 1825 г. О дуэли Чернова с Новосильцевым Рылеев написал

  официальную

  объяснительную

  записку

  с.-петербургскому генерал-губернатору (см.: ПСС, с. 395-396; о дуэли см. также: "Исторический вестник", 1890, No 5, с. 591-602; ЛН, с. 257-267).

  177. ПСС, с. 478, по автографу ПД, находящемуся среди черновых набросков к "Гайдамаку", к которому не может иметь отношения, по теме. В черновиках "Наливайки" сохранился набросок замысла "Двор Екатерины". Так как на определенном этапе работы Рылеева над украинскими сюжетами есть текстовые пересечения между "Наливайкой", "Гайдамаком" и "Палеем" (см. примеч. 76), есть основания предполагать, что двустишие - заготовка к этому замыслу.

  178. PC, 1871, No 1, с. 97; BE, 1888, No 12, с. 596. Автограф - ПД. Набросок записан в черновиках "Наливайки", но к поэме никакого отношения не имеет. Судя по тому, что в этих черновиках есть и роспись об отправке разным лицам экземпляров "Дум" и "Войнаровского", высказывалось предположение, что четверостишие - надпись-посвящение к одному из этих экземпляров (ПСС, с. 543).

  179. Соч. и П, с. 324; по автографу ПД, на тюремной бумаге, среди записей, сделанных в Петропавловской крепости; на этом же листе набросок "Благий Отец! Се час приходит мой!..".

  180. Соч. и П, с. 323, по автографу ПД, на обороте листа, на котором, среди других записей, автограф наброска "Сердце человеческое". Написано в Петропавловской крепости. Является стихотворным переложением строк Евангелия от Иоанна (XVII, 1-5).

  181. ЛН, с. 134, по автографу ЦГАОР. Этот набросок, как и следующие два, датировке не поддается.

  182. Печ. впервые по автографу ЦГАОР, находящемуся на одном листе с автографом "Когда вечерние лучи златого Феба...".

  183. Печ. впервые по автографу ЦГАОР,

  

  

  СТИХОТВОРЕНИЯ, ПРИПИСЫВАЕМЫЕ РЫЛЕЕВУ

  184. Маслов, прилож., с. 77. Автограф (?) - ПД. Басня находится в тетради, состоящей из одиннадцати стихотворных и прозаических произведений, переписанных одной и той же рукой, возможно Рылеевым. По-видимому, тетрадь - сборник литературных упражнений воспитанников 1-го кадетского корпуса. Это подтверждается тем, что среди подписей встречается фамилия Фролова (см. о нем примеч. 95). Три стихотворения (NoNo 184-186) и два прозаических отрывка ("Причина падения власти пап", "Победная песнь героям") не имеют подписи и, видимо, принадлежат составителю тетради, т. е. Рылееву: возле стихотворений имеются приписки - другой рукой, атрибутирующие их Рылееву. Таким образом, его авторство почти не вызывает сомнений. Стихотворения были приведены в комментарии к ПСС, с- 519, с оговоркой о возможной их принадлежности поэту. Приписка возле басни гласит: "Когда стихи сии Рылеева читаю То точно как его... я будто лобызаю".

  185. Маслов, прилож., с. 78. Автограф (?) - ПД, в той же тетради, что и предыдущее. Возле текста приписка: "Сии стихи писал Рылеев, мой приятель, Теперь да защитит его в войне создатель", из которой следует, что сатира написана незадолго до выхода Рылеева из кадетского корпуса. Она, видимо, обращена к Фролову, товарищу Рылеева по 1-му кадетскому корпусу, которого он упоминает в стихотворениях 95, 97, 104.

  186. Маслов, прилож., с. 82. Автограф (?) - ПД, в той же тетради, что и два предыдущих. Приписка в тетради: "Хвала тебе, о мой любезный друг Рылеев. Поэт и сын ты истинно Ареев". Датируется по содержанию (написано не ранее изгнания наполеоновских войск из Москвы). Лесная - правая рука. Веси - деревни. Метились - уничтожились.

  187. Альм "Эвтерпа", М., 1828, с. 24 (анонимно) и альм. "Эрато", М., 1829, с. 125 (анонимно). Печ. по альм. "Жасмин и роза", М., 1830, с. 78, Где подпись: Рылеев. Последняя публикация отмечена Н. Н. Трубицыным ("О народной Поэзии в общественном и литературном обиходе первой трети XIX века", СПб., 1912, с. 88) и Н. П. Смирновым-Сокольским ("Русские литературные альманахи и сборники XVIII-XIX вв.", М., 1965, с. 152). Ссылаясь на эти источники, а также на картотеку В. И. Чернышева, С. Л. Гинзбург в статье "Забытая песня К. Ф. Рылеева" ("Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка", т. 28, вып. 6, 1969, с. 539-543) утверждает, что это стихотворение принадлежит поэту-декабристу, оспаривая оценку его в ЛН (с. 333) как псевдорылеевского. Предположение С. Л. Гинзбурга не лишено основания, но считать принадлежность этой песни Рылееву доказанной нельзя. По стилю она отличается от других ранних песен Рылеева, песенник же, в котором она была опубликована с его подписью, нельзя считать достаточно авторитетным источником (именно в изданиях подобного типа нередки случаи приписывания писателям произведений, им не принадлежащих).

  188. Н Зр, 1820, No 10, с. 41, подпись: - ять -. Это, как и следующие два стихотворения, без аргументации приписаны Рылееву в сб.: "Восстание декабристов". Библиография. Сост. Н. М. Ченцов, М.Л., 1929, с. 490. Вошло как произведение Рылеева в ПСС, и Изд. 1956, но вопрос о том, кому в действительности принадлежит подпись "- ять -", представляется спорным.

  189. Н Зр, 1820, No 10, с. 41, подпись: - ять-. См. предыдущее примеч. На принадлежность Рылееву ранее указывалось в кн.: Маслов, с. 1. Как произведение Рылеева вошло в ПСС, ПССоч. и Изд. 1956.

  190. Н Зр, 1820, No 11, с. 147, подпись: - ять -. См. примеч. 188. Как произведение Рылеева вошло в ПСС, ПССоч. и Изд. 1956.

  191. "Благонамеренный", 1821, No 4, с. 167, подпись: К. Р. В издание стихотворений Рылеева вводится впервые. На принадлежность эпиграммы Рылееву есть указание М. Н. Лонгинова, - запись, сделанная им на книге журнала "Благонамеренный", находившейся в его библиотеке. Этому свидетельству можно доверять, во-первых потому, что М. Н. Лонгинов - лицо в данном случае достаточно авторитетное: с отцом его Н. М. Лонгиновым Рылеев и А. А. Бестужев были знакомы, сохранился экземпляр "Полярной звезды на 1824 год" с дарственной надписью Бестужева Н. М. Лонгинову (см.: ЛН, с. 94). М. Н. Лонгинов мог иметь сведения об авторстве Рылеева от своего отца или его современников. Его указание, во-вторых, подкрепляется тем, что в том же журнале и в тот же период Рылеев печатал много аналогичных произведений.

  192. "Собрание стихотворений декабристов", Лейпциг, 1862, с. 199. Из нескольких приписанных Рылееву стихотворений это можно с большей вероятностью считать ему принадлежащим. И общая политическая направленность его, соответствующая направленности послания "А. П. Ермолову", и общие мотивы, отразившиеся, кроме этих произведений, еще в оде "На смерть Бейрона", и стилистические признаки (особенно в строфах 1 и 2) говорят в пользу авторитета Рылеева (подробнее см.: ПСС, с. 545). Написано весной 1821 г. в связи с начавшимся национально-освободительным движением в Греции в поддержку восставших. В это время Рылееву были свойственны либерально-монархические взгляды, аналогичные тем, которые выражены в стихотворении. Поводом для его написания послужила, как полагает Ю. Г. Оксман (ПСС, с. 545), двадцатая годовщина восшествия на престол Александра I (11 марта 1821 г.). Фемистокл - см. примеч. 14. Куршид-паша - турецкий военачальник, возглавлявший карательные силы, брошенные на борьбу с греческими патриотами. Испанец непреклонный - Риэго (см. примеч. 35).

  193. ПЗ VI, с. 62, в составе воспоминаний декабриста Н. Р. Цебрикова. Четверостишию предшествуют следующие строки: "Раз мне принесли обед... Я принялся рассматривать оловянные тарелки, и на одной из них нашел на обороте очень четко написанные гвоздем последние стихи Рылеева..." ("Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ", М.-Л., 1931, с. 255). Однако, находясь в крепости, Рылеев вряд ли мог написать подобные стихи. Все творчество его 1826 г. проникнуто иными настроениями (см. примеч. 45-47). Ю. Г. Оксман (см. ПСС, с. 548-549) предположил, что стихи эти могли быть написаны ранее, но всплыть в памяти самого Рылеева или его друзей. Не полагаясь полностью на свидетельство Цебрикова, печатаем надпись на крепостной тарелке в разделе приписываемых Рылееву стихотворений.