| Главная » Книги |
Рылеев Кондратий Федорович - Стихотворения, Страница 12
Рылеев Кондратий Федорович - Стихотворения="justify">
ОТРЫВКИ, НАБРОСКИ, ПЛАНЫ
141
Надежда! Наконец
С тобой навек расстаться
Определил творец!
Прости ж, прости ж навечно,
И знай, о друг сердечный,
Звенит уж колокольчик!
Прости! всему конец.
Между 1816 и 1820 (?)
142
Коль пред тобой стою,
В восторге утопаю,
Твое дыханье пью;
В разлуке же вздыхаю,
Томлюсь, грущу, <то>скую
И в скорби утешенья
Нигде не нахожу.
Между 1816 и 1820 (?)
143. К ЦИНТИИ
(Элегия из Проперция)
К чему тебе убирать чело твое иноземными прикрасами
И прикрывать легкими складками флера цеосского?
Увлажнять власы твои благовониями восточными
И жертвовать, не стыдясь, роскоши стран полуденных,
И, выставляя украшения покупные,
Не ослеплять нас единственно твоими собственными красами!
Ах! не приноси постыдных жертв роскоши.
Поверь мне, любовь, любовь ненавидит искусство...
Взгляни, Цибелла украшает себя единствен<но>
собств<енным> своим блеском.
Как повязка небрежно наброшена на руке ее!
Древо на скале бесплодной произрастает в вящей красе,
И волна более прельщает нас в своем естественном стремлении.
Тишина не украшает лона своего, как единств, сокров. морей,
И не искусство наставляет концертам певцов пернатых.
Когда Кастор-Поллукс преисполнился нежного исступления.
Похитил Фебу и сестру ее Гелаиру,
Когда прекрасный Аполлон негде оспаривал сердце
Нимфы Марпессы у ее победителя,
Когда Пелопс достигал свою легкую любовницу,
Остановив стремление ее вверх <нрзб.> кругом,
То <нрзб.> его красота показывала соперникам его цвета,
В которые Апеллес омачивал свои кисти.
Ни злато, ни сафиры не составляли его оружий,
Одна чистая стыдливость составляла все его краски.
И ты, Цинтия, если хочешь всегда нравиться очам моим,
То украшай себя всей естественною прелестью любви.
[Смотри] когда твоя соединенная красота
Вздыхает нежно на лютне Аонии,
Пение, которое, будучи то высокое, то замысловатое,
Самой Палладе служит поучением и привлекает Венеру.
Ты, которая всегда будешь благословенна мной,
Беги роскоши, обижающей красу, которой глупая
гордость завидует.
<1821>
144
Как _солнце_ ни блестит и как оно ни светит,
Но _пятна_ Астроном
И в нем, -
Коль телескоп хорош, - приметит.
---
Кто б ни был ты: служитель алтарей,
Иль раб во вретище, иль властелин в порфире,
Друг человечества, или злодей,
Герой, которого трепещут в мире, -
Ах! и тебя сей жребий не м<инует>.
1821 (?)
145
Приветствую тебя, отечество Вадима,
С младенчества певцу любезная страна,
Приветствую тебя, о славная страна!
Свободы колыбель, отечество Вадима.
1821 (?)
146
Вотще в различные рядим его одежды;
Пускай, пускай зовем его царем своим
И, полные в душе обманчивой надежды,
Мним счастья в храм войти, руководимы им!
Пусть будет в жизни он нам спутник неразлучный;
Всё так, всё хорошо, но только в книге скучной
Я уважаю ум, - но, истиной пленен,
Скажу: блаженней всех, кто мене всех умен.
1821 или 1822 (?)
147. <НАБРОСОК ПЕРЕЛОЖЕНИЯ
"СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ">
Они под звуком труб повиты,
Концом копья воскормлены, -
Луки натянуты, колчаны их открыты,
Путь сведом ко врагам, мечи наточены.
Как волки серые, они по полю рыщут
И - чести для себя, для князя славы ищут.
Ничто им ужасы войны!
В душе пылая жаждой славы,
Князь Игорь из далеких стран
К коварным половцам спешит на пир кровавый
С дружиной малою отважных северян.
Но, презирая смерть и пламенея боем,
Последний ратник в ней является героем.. .
1821 или 1822 (?)
148. СОФЬЕВКА
Описательная поэма Ст. Трембецкого
1. <ПРОЗАИЧЕСКИЙ ПЕРЕВОД>
Милая взорам и оживленная многочисленными {1}
дарами природы,
Приветствую тебя, страна, текущая млеком и медом.
На твоих лугах множество ветроногих прядает
со ржанием,
Твои пажити утучняют рослых волов,
Баран, которого твои травы откормили,
Тяжесть хвоста его должны двигать колеса.
Семена, вверенные сочным твоим недрам,
В приращении уподобляются жатвам вавилонским.
Чернеются плодородные твои бразды, но земля твоя
Промокла кровью, утучнена растерзанными телами.
Досель еще недра твои, раздертые сохой поселянина.
Указывают зубы слонов и остатки персов. {2}
В сих набегах, познанная иноземцами,
Страна сия шестнадцать раз переменила властелинов.
В ней жестокие битвы Азии с Европой.
В ней подданный боролся с властителем.
И так нивы превратились в степи и в травы, не знающей косьбе (?)
Умножились ужасною змеею, с <нрзб.> Пифону.
В последние времена, хоть не было явной войны,
Удручал Украину неспокойный мир:
То набеги Сечи, то татарских орд.
Всегда над главою висели изменнические стрелы, копья, мечи;
Дикие племена внутри, частые возмущения, враждующий сосед {3}
Принуждали больных жить вдалеке;
Правитель богател, а властит<ель> града
Как милость получал часть своего доходу.
Екатерина, бессмертная своими делами,
Уничтожив разбои Сечи и Крыма.
С тех пор только всякий обеспечен в своей власти,
Живет под защитою вооруженного Закона, свободный от напасти.
Изгнали варварство, дела приняли другой вид,
И плодородная земля есть тем, чем быть должна.
Ныне сии питающие (?) поля манят к себе.
Чрез гостеприимное море тысячью кораблей
Воскресла Одесса! меняет на злато
Плод земли, орошенный потом оратая.
Вследствие мудрого правления некогда пренебреженные селы
Перерождаются по примеру английских и италианских,
И граждане прилежно трудятся.
А как древо Юпитера в Додонских лесах,
Так Потоцкий возвышается пред другими:
Воспоминать предков его излишним было бы трудом, -
И кто с этим родом сравнится заслугами?
И что он сделал для отечества и для своих соотчичей -
На особенной хартии предам потомству.
Ныне занимает меня единственно описание,
Откуда взялось имя Софьевки и для чего оно славно?
Турок, наделяющий чумою.
Однажды дали знать, что народ собрался у с соболезнованием,
Жалуясь, что один зверь разоряет пасеки, пчельники,
Другой пойманных агнцев испил невинную кровь,
Тот класы Цереры пожрал и вытоптал.
Собрали псарню, готовы кони,
Юношество, жаждущее опасностей, подает знак к охоте,
Спешат в поле, едва сняли смычки.
Лай псов; звук рогов охотничьих вторят леса.
Сам хозяин спешит на глухую тропу между скал,
В сие время пущенная стрела пронзила ему грудь.
Когда хотел найти убийцу и оглядывается кругом, стоная,
Маленький охотник {3} плавал в воздухе с милою улыбкою.
Говорит: "Не жалуйся; это дружественная язвь;
Для довершения твоего счастия она нанесена тебе.
Ты имеешь почести, имеешь несметные сокровища,
Имей же и ту, которая приятностию равняется с моею матерью.
Где Сельница с Тульчинкой изливают чистые струи свои,
Гимен соединит участь твою с Софьей.
Ты назовешь сим именем место, где я показался тебе,
Чтобы по сей причине навеки его прославить.
А в дополнение должной мне жертвы
Перемени в великолепные сальг ужасные сии овраги.
Для сооружения я помогу тебе моими руками,
Проведу первые черты острием моей стрелы.
Здесь, где амфитеатром возвышаются горы,
Поставь жилище для нашей подруги Флоры,
Далее великолепный ряд коринфских колонн -
Пусть, поддержав храм любимицы Вертумна,
Несет она неблагодарного, ее благодарившего (?) даром,
Будут гнутые ветви осеннею тяжестию.
Там, где ты будешь забавляться с твоими детьми,
С сокровенною пышностью рассыпь сельские хаты;
Остальное отдал бы твоей воле, если поставишь напереди
Истукан Минервы - покровительницы твоего роду.
Высоким своим достоинством он обязан Палладе;
Она вам помогает в боях и советах.
А как сие условие делается между нами на охоте,
И как дщерь Латоны есть богиня ловитвы,
Сделаешь озеро, в которое излиянные воды Вильчи,
Может носить название зеркала Дианы.
Сделай или нет - сделай, что тебе угодно,
Боготворение упрямой девственницы для меня хладно";
Рек и, поостри стрелы на кровавом камне,
Устремился парить над херсонесскими, валами.
Эти условия добрая {4} вера повелевает исполнить,
И оттого дано Софьевке бытие и привлекательность.
Из раздробленных скал соорудив правильные склады,
Воззвали на них обитать заморские дрияды.
Ноздреватые плиты, дающие отпор стали,
Превратились в колоссы и в изображение богов.
Труды твои бесконечные, и всякую весну
Прибавятся какие-нибудь достопамятные украшения.
Слава сих мест, неизвестных в прежние лета,
Наполняет окрестные страны.
Но не довольно слышать о сем, и взоры, избалованные Тульчином,
Горят нетерпением осмотреть оные.
Здесь, находя предметы, знаменитые во всех отношениях,
Всё посредственное кажется противно вкусу.
Лечу, не слезая с утружденного коня,
И когда запах Софьевки окружит меня,
Взоры мои повсюду пленяются новым творением.
Это утешает меня, другое забавляет, иное восхищает.
Обиженные прежде горы осенились принесенными издалека лесами,
Где между отечественными деревьями помещены
Произрастания Ливана, Атласа и Антиподов.
1 _Незачеркнутый вариант над строкой_: богатыми. - Ред.
2 Война сына Дария.
3 _Над строкой_: Амур. - Ред.
4 _Незачеркнутый вариант над строкой_: теплая. - Ред.
2. <НАБРОСОК СТИХОТВОРНОГО ПЕРЕВОДА>
Дарами щедрыя природы оживленна,
Приветствую тебя, страна благословенна,
Точащая из недр млеко и чистый мед!
Ты для оратая даешь сторичный плод;
Луга цветущие, дыша благоуханьем,
Всегда оглашены коней ретивых ржаньем;
На тучных пажитях дебелый бродит вол,
И овцы, прядая, пестрят зеленый дол!
[Но кровью тучная земля твоя упилась]
Но плодородная земля Украйны милой
Промокла кровию, могилой
[Необозримые, златящиеся нивы
Волнует ветерок прохладный и игривый]
[Но плодородные бразды земли прекрасной
Напоминают нам про жребий твой несчастный]
О сколько раз тебя свирепая война
Но трупами сынов сраженных утучнилась
И кровью <нрзб.> душа твоя упилась
[Прелестный край!
Душа летит <к тебе?>
Земля прекрасная]
Досель раздертая [оратая] сохой поселянина
Ее земля
Земля свободных Козаков
Вдруг выкажет [останки]
Иль зубы белые слонов
1821 или 1822 (?)
149
[Вечернею порою,
Склоняясь над ружьем,
Стоял солдат с тоскою
На вале крепостном.]
По небу голубому
Плыл месяц молодой;
По валу крепостному
Вдоль ходит часовой.
[Мундир Преображенский
Стан стройный обхватил.]
Вокруг мгновенный трепет
И шелест парусов,
Невы невнятный лепет
И крики рыбаков...
[Томится чем-то дивным
Душа моя давно.]
Шумит река. Но войн
Не слышит плеску волн
И бродит, неспокоен.
Сердечной думы полн.
[Луч месяца трепещет
На шпице крепостном,
Огонь восторга блещет
На воине младом.]
Луч месяца играет
На трепетных струях,
Огонь души пылает
У воина в очах.
С волненьем обычайным,
Отрадою дыша,
Томится чем-то тайным
[Высокая] душа.
[Грудь юного в волненьи,
Роятся и кипят]
Безмолвие в природе,
Но в <нем> волнует кровь
И к правде и к свободе
Священная любовь.
Кипят в нем и роятся
Высокие мечты
И вылететь стремятся,
Как будто из тюрьмы.
Свое предназначенье
Узнав в тиши ночной,
"Не это ль вдохновенье?" -
Рек воин молодой.
Кто ж был сей <несравненный>
Сей дивный часовой?
Певец наш вдохновенный,
Державин молодой.
1821 или 1822 (?)
150. <ОЛЬВРОВН И РУСЛА>
(Отрывок)
На дальных берегах чужбины
Он девять месяцев разил
Иноплеменные дружины
И их зеленые равнины
Невинной кровию багрил.
Непостоянство бурной влаги,
Пучины грозные морей,
Ни блеск сверкающих мечей
Не охлаждали в нем отваги.
Владыки чуждые пиры
В нагорных замках нам давали,
Несли с покорностью дары,
Свои услуги предлагали
И, трепеща постыдных уз.
Постыдной данью покупали
И дружбу нашу и союз.
Успехами надменный сими
И славы жаждущий Иснель
С друзьями храбрыми своими,
Прибрежных к трепету земель,
Приготовлялся к битвам новым...
Однажды пред костром дубовым,
На почерневшем сидя пне,
Вечерних сумраков порою,
Задумчиво склонясь главою:
"О царь певцов! - сказал он мне, -
Почто столь долгое молчанье?
Почто, почто в очарованье
Ты не приводишь, скальд младой,
&nb 
| |
| Просмотров: 455 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры