| Главная » Книги |
Козлов Иван Иванович - Невеста Абидосская, Страница 2
Козлов Иван Иванович - Невеста Абидосскаяp;
Лишь серну дикую и лань
Разит на ловле безопасной;
Его страшиться мне напрасно.
Ему ли с робкою душой
За честь лететь на смертный бой?
Меня кичливость в нем смущает,
В нем кровь... чья кровь?.. Ужель
он знает?..
В моих очах он как араб,
Как в битвах низкий, подлый раб;
Я усмирю в нем дух мятежный! -
Но чей я слышу голос нежный?..
Не так пленителен напев
Эдемских светлооких дев.
О дочь! тобою жизнь яснее,
Ты матери своей милее. -
С тобою мне, под сумрак лет,
Одни надежды, горя нет;
Как путника в степи безводной
Живит на солнце ключ холодный,
Так веселит взор жадный мой
Явленье пери молодой.
Какой поклонник в поднебесной
Перед гробницею чудесной,
Пророка пламенней молил?
Кто так за жизнь благодарил,
Как я за дочь, мою отраду,
Его прекрасную награду?
Дитя мое... О, сладко мне
Благословенье дать тебе!"
6
Пленительна, светла, как та мечта живая,
Которая с собой несет виденья рая
Страдальца горестным, призраков полным снам,
И радует тоску, что встреча есть сердцам,
Что в небе отдана утрата нам земная,
Мила, как память той, чей свят бесценный прах,
Чиста, как у детей молитва на устах,
Была Яфара дочь. - Заплакал вождь угрюмый,
Когда она вошла, и не от мрачной думы.
Кто сам не испытал, что слов на свете нет
Могущей красоты изобразить сиянье?
Предстанет ли пред кем? В душе очарованье,
Бледнеет, и в очах затмится божий свет,
И, сладостно томясь, веселый и унылый,
Он сердцем признает всю власть чудесной силы.
Зюлейка так блестит той прелестью младой,
Которой имя нет, безвестной ей одной,
Невинностью цветет, любовью пламенеет,
И музыка у ней с лица как будто веет, {3}
И сердце нежное льет жизнь ее красам.
А взор? о! этот взор - он был душою сам!
Она вошла - главу склонила
И руки белые крестом
На перси чистые сложила, -
И перед сумрачным отцом -
С улыбкою смиренной стала,
И на плечо к нему припала,
И белоснежною рукой
Приветно старца обнимала.
Лаская дочь, Яфар немой,
Унылый, - дело начатое
Уже готов был отменить;
Яфар боялся погубить
Ее веселье молодое;
Он чувством был прикован к ней;
Но гордость в нем всех чувств сильней.
7
"Зюлейка - сердца утешенье!
Тебе сей день докажет вновь
Мою отцовскую любовь;
С тобой мне тяжко разлученье;
Но я, забыв печаль мою,
Тебя в замужство отдаю;
Жених твой славен, - меж военных
Он всех храбрей; Осман рожден
От древних, доблестных племен,
От Тимарьетов неизменных, {4}
Никем, нигде не побежденных;
И словом, я тебе скажу,
Он родственник Пасван-Оглу.
До лет его какое дело!
Не юноши искал я сам;
Тебе ж приданое я дам,
Которым ты гордися смело.
Когда ж всё будет свершено,
И наши силы заодно, -
То посмеемся мы с Османом
Над жизнь отъемлющим фирманом;
Лишь голов_ы_ не сбережет, {5}
Кто в дар снурок к нам привезет.
Теперь, моей внимая воле,
Послушна мне, ему верна,
Уже ты с ним искать должна
Любви и счастья в новой доле".
8
И дева юною главой
Безмолвно, робкая, поникла,
И весть разящею стрелой,
Казалось, грудь ее проникла.
В смятеньи тяжком и немом
И чувствам воли дать не смея,
Она стояла пред отцом
Бледна, как ранняя лилея;
Но вздох прокрался, - на щеках
Зарделись девственные розы,
И на потупленных очах
Невольно навернулись слезы.
Что может, что с твоей красой,
Румянец девственный, равняться!
И жалость нежная тобой
Всегда готова любоваться!
И что, что может так пленять,
Как слезы красоты стыдливой!
Их жаль самой любви счастливой
Лобзаньем страстным осушать!
Но уж о том, как с ней одною
Селим в саду гулял зарею,
Иль не хотел, иль позабыл,
Яфар совсем не говорил. -
Он трижды хлопает руками, {6}
Чубук в алмазах с янтарями {7}
Рабам вошедшим отдает;
Уж конь его арабский ждет,
Он бодро на него садится
И в поле чистое летит -
Смотреть воинственный джирид;
Пред ним, за ним несется, мчится
Дельгисов, мамелюков рой {8}
И черных мавров легкий строй;
Готовы дротики тупые,
Кинжалы, сабли уж блестят;
Туда все скачут, все летят,
Лишь у ворот неподкупные
Татары на часах стоят.
9
И, подгорюнясь, думы полный,
На синие морские волны
Угрюмый юноша взирал:
Меж Дарданелл они сверкали,
Струились тихо и плескали
В излучинах прибрежных скал.
Но он, унылый, не видал
Ни моря с синими волнами,
Ни поля с дальними холмами,
Ни чалмоносцев удалых,
Стремящихся перед пашою
Шум грозный сечей роковых
Представить бранною игрою;
Не видит он, как к облакам
Их кони вихрем прах взвевают,
Как сабли острые мелькают,
И как с размаха пополам
Чалмы двойные рассекают; {9}
Не слышит он, как громкий крик
За свистом дротиков несется
И как в долине раздается:
Олах! Олах! - их дикий клик; {10}
Душа полна мечтой одною -
Яфара дочерью младою.
10
Задумчиво сидел Селим,
Печален, бледен, недвижим,
И сквозь решетки он безмолвно
Взор мрачный в поле устремлял. -
Вздохнула дева, вздох невольно
Ее все думы рассказал.
Такой внезапною грозою
Душа Зюлейки смущена;
Ах! разной с ним - но и она
Уже волнуется тоскою
В любви младенческой, живой:
У ней так нежно сердце билось;
Но вдруг теперь в груди младой
Невнятно что-то пробудилось,
Какой-то стыд, какой-то страх,
И речь немеет на устах;
И можно ль долго ей таиться?
И как начать? и в чем открыться?
"Что может так его томить?
Зачем ему меня чуждаться?
Не так мы с ним привыкли жить,
Не так нам должно расставаться!"
И вот нарочно вкруг него
Прекрасная в раздумье ходит;
А он и взора своего
Уже на деву не возводит.
Но что ж - кувшин в углу блестит
С персидской, розовой водою;
Она к ней весело летит
И плещет легкою рукою
На стены мраморны с резьбою,
На златотканые ковры,
Восточной роскоши дары;
Потом на милого взглянула,
К нему бросается стрелой, -
И вдруг душистою водой,
Резвясь, на юношу плеснула;
Но он не слышит, не глядит,
И под одеждой парчевою
Вода душистая бежит
Студеною по нем струею,
А он не чувствует. - Селим
Сидит, как мрамор, недвижим.
"Он всё молчит, тоской томимый;
Но разгоню его мечты...
Бывало, он любил цветы,
И я ему цветок любимый
Сама сорву, сама подам",
И дева кинулась к цветам,
Весельем детским оживилась;
И роза мигом сорвана -
И вот бежит, и вот ока
У ног Селима очутилась.
"Любовник розы - соловей {11}
Прислал тебе цветок свой милый;
Он станет песнию своей
Всю ночь пленять твой дух унылый.
Он любит петь во тме ночей,
И песнь его дышит тоскою;
Но с обнадеженной мечтою,
Споет он песню веселей.
И с думой тайною моей
Тебя коснется пенья сладость,
И напоет на сердце радость
Любовник розы - соловей.
11
Но ты цветка не принимаешь,
И гнев на горестном челе, -
Уж ты со мною не играешь!
Скажи, кому ж ты мил, как мне?
О мой Селим! о сердцу милый!
Меня страшит твой взор унылый,
Ужель меня ты разлюбил?
Ах! если выдумкой напрасной
Твоей тоски не усладил
И соловей мой сладкогласный, -
На грудь ко мне склонись, склонись.
Вот поцелуй - развеселись!
Родитель грозный мой с тобою,
Я знаю, и суров, и строг;
Но ты к нему привыкнуть мог,
И как за то любим ты мною!
Увы! не то ль крушит тебя,
Что замуж выдают меня?
Осман, жених мой нареченный,
Он, может быть, он недруг твой?
Клянусь же Меккою святой,
Клянусь любовью неизменной,
Ког 
| |
| Просмотров: 407 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры