| Главная » Книги |
Козлов Иван Иванович - Невеста Абидосская, Страница 6
Козлов Иван Иванович - Невеста Абидосская Но пусть беда отважных настигает,
Судьба теснит и дружба изменяет;
Всё усладит любовь твоя одна.
Прелестный друг! с той думою сердечной,
Что ты моя, что ты верна мне вечно,
Печаль летит - и гибель не страшна.
Равна любовь, равно к бедам презренье,
С тобой во всем найдется наслажденье;
Заботы, грусть и радость пополам;
Всё ты - всё я - и нет разлуки нам.
Свободные, с товарищами смело
Опять в морях начнем мы наше дело.
Так свет идет; дух жизни боевой
Дается всем природою самой.
Где льется кровь - где стран опустошенье,
Ужасна брань, и ложно примиренье;
И я горю воинственным огнем,
Но я хочу владеть одним мечом.
На распре власть престол свой утвердила,
И властвует им хитрость или сила;
Пускай же меч блестит в моих руках,
А хитрость пусть гнездится в городах;
Там негою те души развратились,
Которые б и бед не устрашились;
Там без подпор, без друга красоте
Цвести нельзя в невинной чистоте.
Но за тебя страшиться мне напрасно;
Как ангел, ты светла душою ясной.
Как знать судьбу! Но нам в родной стране
Спасенья нет, а горести одне.
Мою любовь разлука ужасает:
Яфаром ты Осману отдана;
Беги со мной! и страх мой исчезает;
Попутен ветр, ночь тихая темна.
Чета любви ненастья не робеет,
В опасной тме над нею радость веет.
Бежим, бежим, о милая! С тобой
Отрадно всё - и дышат красотой
Моря и степь; в тебе весь мир земной!
Пусть ветр шумит страшнее и страшнее,
Прижмешься ты к груди моей теснее! -
Не ужаснет час гибельный меня!
Лишь о тебе молиться буду я.
Что буйный ветр? что бездны океана?
Страшись, любовь, коварства и обмана!
Нас гибель ждет в гареме, не в морях,
Там миг один, а здесь вся жизнь в бедах.
Но - прочь от нас тяжелых дум волненья!
Решись скорей! настал уже для нас ?"
Иль час беды, или свободы час.
Мы жертва здесь и гордости, и мщенья.
Яфар мне враг! и хочет дерзкий бей
Нас разлучить, - тебе Осман злодей!
21
Гарун от казни и упрека
Избавлен мной; в сераль до срока
Я прибыл, - здесь не каждый знал,
Как я по островам скитался;
Кто тайну ведал - умолчал, -
И я начальником остался
На всё готовых смельчаков;
Решитель дерзостных трудов,
Я их в разъезды рассылаю,
Меж них добычи разделяю;
И жалко мне, что редко сам
Пускаюсь с ними по волнам.
Но уж пора! во тме глубокой
Всё тихо! челн мой недалеко;
Уж ветер вьется в парусах;
Бежим! оставим гнев и страх
На здешних мрачных берегах!
Осман пусть явится с зарею,
А ты свободна - ты со мною!
И если этот гордый бей
Жить должен, - и отца родного
Спасти от часа рокового
Ты хочешь, - о, беги скорей!
Беги! Когда ж судьбы моей
Узнав всю тайну без обмана,
И клятву сердца, и мечты
Любви младой забыла ты, -
Я остаюсь, я жду Османа!
Тебе не быть его женой,
Не быть, что б ни было со мной!!"
22
И неподвижная, немая
Стояла дева молодая.
Так нам резец изобразил,
Как мать в печали безотрадной
Вдруг обратилась в камень хладный.
Лишенная и чувств, я сил,
Очам она являла то же;
Лишь, бедная, была моложе;
Но, страха тайного полна,
Едва опомнилась она, -
Как видит: у ворот садовых
Вдруг блещет факел роковой...
Блеснул один, блеснул другой,
И много, - и огней багровых
Свет яркий озаряет сад.
"Беги!.. ты больше мне, чем брат!"
И в красном зареве с мечами
Злодеи видны меж кустами.
Они бегут, они летят,
По рощам, в просеках мелькают;
Кинжалы, факелы сверкают.
Страшнее всех Яфар бежит,
Бежит к пещере отдаленной,
И машет саблей обнаженной,
И гневом бешенства кипит.
Селим! ужель судьба решила,
Чтоб здесь была твоя могила?
23
Отважный смотрит: "Бил мой час -
Зюлейка! скоро всё свершится!
Целуй меня в последний раз.
Но близко наши, - к ним домчится
Призывный звук, - узрят они
В кустах багровые огни;
Их мало... но - чего страшиться!"
Вдруг из пещеры он стрелой,
Чеканный пистолет хватает:
Раздался выстрел вестовой, -
И дева в горести немой
Без слез от страха обмирает.
"Не слышно... что ж!.. и приплывут,
Но уж Селима не найдут.
На выстрел мой бегут толпою
Злодеи ближнею тропою, -
Так обнажись, отцовский меч!
Ты не видал подобных сеч.
О друг! прости! чрез рощу тайно
Иди с надеждой во дворец.
Тебе разгневанный отец
Простит. Но, ах! чтобы случайно
Свинец вблизи не просвистал,
Чтоб в очи не блеснул кинжал.
Иди... Не бойся за Яфара;
Пусть яд был дан его рукой,
Пусть скажет: робок я душой;
Не дам ему - не дам удара;
Но их - я рад, готов разить;
Меня ль убийцам устрашить!"
24
И он как вихрь на склон прибрежный
Стремится, выхватив свой меч;
Вот первый из толпы мятежной -
Его глава скатилась с плеч.
Вот и другой; меч снова блещет -
И труп у ног его трепещет.
Но уж он сам со всех сторон
Толпою буйной окружен.
Селим сечет их, колет, рубит;
Достиг до волн береговых -
И видит в море удалых.
Ужели рок его погубит!
К нему бесстрашные в боях
Летят на белых парусах;
О! дуй сильнее, ветр попутный!
Они спешат, - они гребут,
И с лодки в море - и плывут,
И сабли блещут в пене мутной;
Их дикий взор как жар горит,
С одежд, с кудрей вода бежит, -
Вскочили... вскрикнули... сразились;
Кипит в саду шумящий бой;
Но где ж Зюлейки друг младой;
Чьей кровью волны обагрились?
25
От вражьих стрел, от их мечей
Неуязвленный, невредимый,
Толпой неистовых теснимый,
Уж он на взморье, меж друзей;
Уж верная ладья манила
Его к приветным островам;
Уже рука его врагам
Удар последний наносила,
В тот самый миг... увы! зачем
Ты медлишь, юноша несчастный!
Что оглянулся на гарем,
Где не видать тебе прекрасной?
Ни тяжкий плен, ни смертный страх,
Она одна, одна в очах,
Он в ней живет - и в час напасти
Надежда льстит безумной страсти;
В тот миг свинец летит, свистит:
"Вот как Яфар врагов казнит!"
Чей слышен голос? кто свершитель
Удара мести в тме ночной?
Кто злобною вблизи рукой,
Кто метил выстрел роковой?
Чей карабин?.. он твой, губитель!
Ты ядом брата отравил,
Ты ж сироту его убил!..
И хлещет кровь его струею
Над ясной влагою морскою,
И бурных волн прибрежных шум
Уносит ропот тайных дум.
26
Уже рассвет; клубятся тучи,
В туман одет небесный свод;
Полночный бой у шумных вод
Давно замолк; но брег зыбучий
Явил с печальною зарей
Следы тревоги боевой,
Обломки сабли притуплённой
И меч, еще окровавленный.
Заметно было на песке,
Как буйные его топтали,
Как руки, роясь, замирали,
И под кустом невдалеке
Курился факел обгорелый.
Вот опрокинутый челнок
Волною брошен на песок,
И епанча из ткани белой
В крови, пробитая свинцом,
Висит на тростнике морском,
И быстрый плеск волны упорной
Отмыть не может крови черной;
Но где же тот, с чьего плеча
В крови упала епанча?
О! если б сердце чье хотело
Оплакать горестное тело, -
Пускай его, пусть ищет там,
Где море и кипит, и блещет,
И под скалой Сигейской плещет,
Стремясь к Лемносским берегам;
Над ним морские птицы вьются,
Уж хладный труп клевать несутся
И он бесчувственный плывет
По произволу бурных вод
И, колыхался с волною,
Качает юной головою,
Всплывает, тонет и порой
Как бы грозит еще рукой.
И пусть клюют морские птицы
Его, лишенного гробницы;
Иль дикий крик и клёв страшней
Тлетворных гробовых червей?
Был друг один, был ангел милый,
Прекрасный спутник прежних дней;
Она одна душой унылой
Грустила б над его могилой
И столб с надгробною чалмой {28}
Кропила верною слезой;
Но светлый взор ее затмился, -
И пламень жизни в ней погас
Тогда, как рок его свершился,
Как бил ему последний час.
| |
| Просмотров: 378 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры