Горбунов-Посадов Иван Иванович - Освобождение человека

Под брызжущими, свежими, молодыми силами, под усилиями сильных, смелых молодых рук, может дрогнуть

  

  

   тьма человеческого страдания, может быть свергнута эксплуатация, может пасть угнетенье, может облегчиться труд, уничтожиться нужда, рассеяться сковывавшее душу человечества невежество, исчезнуть горе человеческое!

  

   Какие великие дела любви могут совершиться армиями молодых жизней! Какое море великой любви может разлиться из их души! Сколько страданий, сколько мук человеческих могут быть вырваны ими навсегда из мира, только бы великие призывы, великие идеалы любви упали на молодые души благодатным дождем, вызывая всю бесконечную таящуюся в них силу, ждущую только первых лучей солнца, чтобы брызнуть в мир могучим потоком.

  

   Но нет. Любить никто не учит юношей Европы. Их только учат уметь убивать.

  

   Их не учат уметь любить, уметь всей душой самоотверженно служить страданью, смягчать каждое горе лаской любви, исцелять живым участьем каждую рану, осушать каждую слезу лучом братства, поднимать слабых, озарять светом сознанья погибающих во мраке невежества, спасать всех гибнущих под невыносимым крестом, бороться до последней капли сил за наступление царства любви и свободы!

   Никто не учит молодые сердца направить сюда все свои молодые силы, все молодые руки, упорно, день за днем, мужественно, бесстрашно жертвуя собой.

  

   Чего только не могла бы совершить она, великая, могучая армия миллионов молодежи, став великой армией любви! Какие дела любви и братства могли бы совершиться в мире! Каким чудным дыханием, каким ароматом великой молодой души наполнилась бы жизнь! Благоуханье юношеской любви, чистоты, юношеского героизма наполнило бы весь воздух мира, разгоняя душащие жизнь кровавые испарения зла, человеконенавистничества, корысти, наполняя мир новою, прекрасною жизнью!

  

   Чего только не могла бы совершить великая, объединенная братская армия молодежи, узнав все счастье борьбы и жертвы собою за любовь!

  

   120

  

   Но нет! Никто не учит юношей Европы любить. Их учат только убивать, только убивать!

  

  

   Бедные юноши! У них вырывают душу и вместо нее вставляют дуло ружья или пистолета.

  

   Бедные дети! И перед Евангелием, перед величайшею книгою любви, книгою освобождения от всякой вражды, от всех войн, они клянутся убивать всякого, кого им прикажут.

  

   Все сильнее и сильнее топот миллионов ног на площадях Европы, топот ног миллионов юношей, день изо дня учащихся расстреливать друг друга.

   С каждым днем новые и новые сотни тысяч вновь обученных убийству молодых людей вливаются вновь и вновь в население Европы, превращая всю Европу в одну сплошную фабрику войны.

  

   Мировая война неизбежна.

   Когда все люди превращены в машины государственного повиновения, в автоматы военного убийства, тогда она неизбежна - кровавая всемирная бойня.

  

   Весь мир ведь в их руках, в руках людей ненасытного, бешеного властолюбия и корысти, для которых на свете нет ничего святого, кроме их аппетитов, которые не остановятся ни перед чем, которые перешагнуть через океаны крови, чтобы достигнуть увеличения своей власти и своих богатств.

  

   И дьявол в кровавой короне радостно хохочет.

   Да, им раздавлен в мире безумный Христос. Им осмеян сумасшедший Толстой. Мир не хочет их. Им не быть вождями мира. Не за ними пойдет человечество. Оно идет за самыми жестокими, тщеславными, жадными, низкими, корыстными. Они - и только они - распоряжаются миром и будут вечно распоряжаться им!

  

   Что могут дать Христы и Толстые? Какую-то любовь! Блестящий мыльный пузырь! А он, дьявол крови, власти, корысти,

  

  

   насилия и обмана, дает своим слугам, правителям мира, самое реальное, самое действительное, самое осязаемое, самое божественное: силу и славу, богатство и власть. И самом жадному, - самому жестокому из них всю власть над всею землей!

  

   Глупец Христос отказался от власти над всем миром, которую он, дьявол вражды и власти, предлагал ему, если Христос поклонится ему и воплотит его волю в мире. Христос узнал бы тогда все счастье власти и силы!

  

   Насильники все умнее его - юродивого Христа, - все они - все вожди и правители народов: цари империй, начальники республик, вожди политических партий - все они, обожающее власть, опьяненные властью и славой.

   Каждому свое. Им - правителям - власть и почет. Их рабам - нищета и смерть. На то они и рабы. Они привыкли к своему рабству. Их шеи привыкли к железному ошейнику, их рты к наморднику, их ноги к цепям, которые веками они тащут в монархиях и республиках. Их руки привыкли к ружью, которым они расстреливают себя самих.

   Они привыкли отдавать в солдатское рабство своих детей. Они привыкли через хитрую механику тысячи всевозможных налогов отдавать свой заработок - плод тяжких трудов - на ружья и пушки, которые рвут в клочья сыновей рабочих и мужиков.

   Пусть жилища их - жилища свиней, полные грязи и мрака. Пусть бездомные, чтобы согреться, зарываются в навозе вокруг блистающих столиц. Пусть жены рабочих людей истерзаны вечным недоеданьем семьи. Пусть дети их вырастают дикарями. Великая всемирная война за отечество, за культуру и свободу отстроит им великолепные жилища, - великолепные жилища в могильных ямах на полях бойни. Она наполнит желудки рабочих рабов, - наполнит их начинкой бомб и землей. Она наполнит мозги рабочих рабов светом знанья, - знанья, что они вечные рабы от колыбели до смерти с пулей в брюхе, выпущенной из ружья такого же раба - пролетария солдата - врага!

  

  

   Вся Европа - красная кузница, в которой день и ночь куется всемирная война.

  

   122

  

   Как красный маяк поднимается она над миром, красная кузница, блистая кровавыми огнями, бросая на весь мир свои зловещие отблески.

  

   - Смотрите на меня, - кричит Европа всему миру. - Учитесь у меня, дикари, язычники, идолопоклонники!

  

   Вот она стоит перед всем миром, христианская, высокообразованная Европа, вся обвешенная оружием, убийца, вся насосавшаяся кровью и богатствами своих колоний, вся вымазанная кровью своего векового разбоя, с револьвером, приставленным к груди человечества, и кричит ему: "Отдай мне все или я тебя убью!"

   В другой руке у нее бухгалтерская книга, куда она записывает свои барыши.

  

   Одна нога ее на растоптанном Евангелии, а другая на выпачканной кровью разорванной книге, на которой написано; "Цивилизация".

  

   Европа кричит всем частям света, всем народам: "Я - цивилизация! Я - христианство! Цивилизация - это значит грабеж. Христианство - это значит убийство. Отдайте мне все. Весь мир должен быть моим. А если он не захочет быть моим, я засыплю весь мир стальною смертью, и тогда, хрипя, вы все приползете на брюхе к моим ногам, чтобы отдать мне все.

  

   "Дикари! Язычники! Идолопоклонники! - кричит христианская Европа, - учитесь у меня подлости, бессовестности, жестокости, и безграничному лицемерию".

  

   И они учатся у нее, народы Востока, и Запада, и Юга, белые, желтые и черные. Они пристально, жадно следят за каждый движением христианской, либеральной, архикультурной Европы. Они все учатся уже десятки лет у нее торговать, убивать и обманывать.

  

   И скоро ученики превзойдут своих учителей.

  

   Мир все звереет.

  

   Кровавая ночь человечества приближается с каждой минутой.

  

  

  

   Для алчности купца, царя, миллиардера, банкира мало захватить пол-мира.

   Им нужен весь мир, чтобы высосать из него все соки.

  

   И управляемые ими великие державы, великие спруты, великие громадные удавы - Великобритания, Германия, Россия, Франция - готовятся сдавить весь мир в своих щупальцах, в своих кольцах.

  

   Только бы схватить первой!

  

   Они сцепятся между собой в страшной борьбе, великие державы, великие спруты и удавы, обвивая, душа окровавленное тело человечества.

  

   Они не могут поделить мир между собой.

   Каждой нужно все золото, все богатство мира.

   Каждая хочет сесть на трон всего мира.

  

   Небо все темнеет. Преступление все приближается.

   И когда закипит котел крови, все народы будут в него брошены.

  

  

  

  

   Матери Европы! Ужас, кровь, убийство уже на пороге каждого вашего дома!

  

   Матери Европы, спокойно спящие около своих детей, вслушайтесь, вслушайтесь! Слышите эти шаги во мраке ночи человеческого сознания? - Это крадутся они, разбойники в императорских, королевских, президентских, миллиардерских коронах, с веревками в руках, чтобы связать спящее человечество!

  

   Матери Европы, берегитесь! Ножи кровавых заговорщиков занесены над вашими детьми. И - что еще ужаснее - они отравляют душу ваших детей и делают из них своих убийц, которые пойдут с песнями резать друг друга по их первому знаку.

  

   Мать! Дитя играет на твоих коленях. Знай, что правители сделают из него государственного человекоубийцу.

  

   Матери Европы! Вы спокойно вяжете свои чулки, шьете платьица для ваших ребят, готовите ваши обеды, принимаете своих гостей, занимаетесь вашими театрами и нарядами, а вся Европа вокруг вас обращается все более и более в сплошной лагерь все надвигающегося и надвигающегося мирового убийства.

  

   В ваших светлых домах горят яркие огни. Звучит музыка. Смеются и веселятся как ни в чем не бывало. А ваши сыновья учатся быть военными убийцами и скоро, может быть, превратятся в окровавленные куски пушечного мяса, когда это будет угодно их повелителям.

  

  

   Матери! вы сами своими руками отдаете сыновей в выучку человеческим мясникам. Слепые матери слепого человечества, вы любуетесь на ваших мальчиков в кадетских мундирчиках, когда они впервые идут с ружьем и толпа бежит по улицам за ними, маршируя под звуки тех барабанов, которые поведут их потом убивать друг друга.

   Вы радуетесь, как светлому празднику, их производству; вы со слезами радости обнимаете сына с блестящими погонами на плечах.

   Вы не видите, как поведут они потом на убой свое стадо - своих солдат. Вы не видите, как, щелкая челюстями, жадная, исступленная, гнуснейшая смерть пойдет по пятам за ними, вся красная в их юной крови. Вы не видите, как она бросит их друг на друга, как будут они рвать друг друга на части своими саблями.

  

   Матери! Берегите ваших детей! Берегите их бедную, бессмертную душу, над которой так надругаются.

   Шепчите, пока не поздно, им слова великой любви, которая одна только может спасти мир. Передавайте им с молоком вашим великий дух любви.

   Учите их, пока еще не сделали из них зверей, чувству великого человеческого братства, которое одно только может спасти в них человека.

  

   Матери! Вашим детям неоткуда ждать света. Откуда им увидать его: от науки, которая рабски молчит пред властителями, потому что иначе профессоров ее выгонят из университета? От литературы, которая роется в женском белье и только унижает, опошляет и расслабляет души? От церкви, которая благословляет разделение на ненавидящие друг друга государства и нации и окропляет святою водою пушки? От апостолов любви, - но ведь первое, что вашим детям скажут о них, это то, что это вредные фантазеры, утописты, сумасшедшие.

  

   Матери Европы! Все развратит ваших детей - и школа и церковь. В школе их научат любить лишь свою страну и ненавидеть все другие. В школе их научат восхищаться победами пушек и штыков и петь гимны в честь величайших разбойников в коронах и эполетах. В церкви их

  

   126

  

   научат молиться за "христолюбивое" воинство. В церкви их научат молиться за победы величайших убийц со скипетром и фельдмаршальским жезлом.

   Мать! Ты кормишь дитя своим чистым, святым, материнским молоком. Его отравят ядом патриотизма, национализма, империализма, жадной корысти, слепого повиновения, вражды, ненависти, насильничества.

   Пока твоего ребенка еще не сделали зверем, учи его великому всечеловеческому братству.

   Но, вместо этого, вы сами, вы сами, матери, дарите вашим детям игрушечные ружья, сабли, пушки, в которые они весело играют. Знаете ли вы, что это первый посев международного убийства? Знаете ли вы, что играть с орудием человекоубийства - ружьем, это все равно, что играть с орудием казни - виселицей или крестом, на котором задушили сына человеческого - Иисуса?!..

  

   Матери, вы все Богоматери, потому что все ваши дети - сыны Божии. У вас на коленях играют маленькие Христы. Помните же, помните ежечасно, что Ироды в императорских, королевских, президентских и миллиардерских коронах готовят из часа в час все, чтобы устроить новое избиение детей человеческих, перед которым Иродово избиение покажется детскою шуткой.

  

   Но они делают что-то еще, в миллион раз боле ужасное: они готовят из самих детей, из чистых детских душ, из маленьких Иисусов будущих распинателей, будущих убийц друг друга.

  

   Матери Европы, пока вы спокойно отводите детей в школы, ходите по магазинам, обедаете среди семьи, молитесь, коленопреклоненные, в своих церквах, вокруг вас, ни на минуту не прекращаясь, безостановочно готовится всемирная бойня.

   Казармы гудят миллионами молодых рабов государства, сгоняемых для подготовления к великому преступлению. На площадях миллионы их старательно учатся день изо дня одному: убийству друг друга. Тысячи фабрик и заводов и мастерских безостановочно готовят орудия убийства. Окна

  

  

   военных штабов горят огнями, и курьеры и среди ночи стучатся с докладами.

   Все отдыхает, только приготовление к величайшему преступленью не спит, не отдыхает. Ни одна минута не пропадает у тех, которые поведут на заклание ваших детей.

  

   Матери Европы, прижмите крепче к груди бедное, милое тельце ваших мальчиков. Через несколько лет оно станет кровавым навозом, на котором должны еще сильнее расцвести сила и власть владык мира.

  

   Матери, глядите, глядите хорошенько в чистые очи ваших милых сыновей, наглядитесь ими, потому что через несколько лет из их глаз глянут на вас другие глаза: глаза убийц, глаза изнасилователей девушек, убийц братьев их и отцов, глаза убийц стариков, женщин, детей, убийц всех, в кого попадут их бомбы и пули.

  

   Матери Европы! Вы не видите, что вы спите с вашими детьми на краю жерла дымящегося уже вулкана, к которому ваших сыновей все ближе и ближе сталкивают кровавые руки.

  

   Небо все мрачнеет. Вот-вот раздастся первый удар грома...

  

   Вы не слышите, как 19 веков стучится к вам в двери, ломая в отчаяньи руки, великая Любовь в терновом венце, которая принесла в мир спасение детей человеческих и которую 19 веков душат цари, начальники, богачи, ученые и епископы, чтобы человечество не услышало ее голоса!

  

   128-133

   ???

  

  

  

  

   Под приказом итти убивать задрожали, застонали обесчещенные проволоки телеграфов,

   И мир завыл от ужаса и страданья и... пошел убивать.

  

  

   Ночь спустилась над миром,

   И из тьмы слышен только крик:

   - Убивай! Убивай! Убивай!

  

  

   Вчера это были люди. Вчера это был мужик, ведший свой плуг. Вчера это был кузнец, поднимавший свой молот. Вчера это был учитель, учивший детей.

   Сегодня человек вдруг исчез. Люди исчезли.

   Сегодня вместо них - нечто миллионное безликое в серой солдатской шинели.

   Сегодня вместо их разумных, дышавших заботой, мыслью, любовью, человеческих лиц, - вместо них что-то миллионное, слившееся вместе в одну тупую солдатскую морду.

  

   Человек исчез. Вместо него серая солдатская шинель, движущаяся миллионами, волоча орудия убийства.

  

  

   Первый выстрел в человека. Первый залп в человеческую грудь. Первая пролившаяся братская кровь. Первые свалившиеся на землю человеческие братские трупы.

  

  

   Вчера эти убивающие и издыхающие люди были мужики, учителя, приказчики, писатели, рабочие, конторщики, ученые. Сегодня они стали убийцами с красными от человеческой крови руками, или застреленными, заколотыми, окровавленными телами с проломленными черепами, с вытекшими мозгами, с разорванными животами, с окровавленными, переломанными ребрами, развороченными штыком.

  

  

   Как же это сделалось?

   Я вас спрашиваю: как же бы это не сделалось, когда к этому, только ведь и готовились десятки лет перед вашими глазами?

  

  

   А цивилизация?

   Но один распоротый штыком человеческий живот кричит, что никакой цивилизации нет.

  

   Если бы была цивилизация, разве могли бы при белом свете дня десятки миллионов людей десятки лет ежедневно готовиться распороть штыками живот друг другу?

  

  

   Вот она, война: голая, кровавая, бесстыдная, ликующая, вся в крови, ненасытная, пляшет она, дрыгая окровавленной задницей, на теле человечества, забрызгивая его калом своего кровавого поноса - пулями и гранатами, жадно разрывая и пожирая окровавленные человеческие кишки, вывороченные ее бомбами и штыками.

  

   Бесчестье, позор, безумие, подлость, мерзость!

  

  

  

  

   Шумят тысячи вагонов. Как мычанье погруженных дли бойни в вагоны быков, несутся из них солдатские песни, крики, ругательства, проклятия.

  

   Дикие человеческие стада... Мыча от страха, покорно, в слепом ужасе бросятся они на другие человеческие стада, убивая, калеча, растаптывая.

  

  

   Рабочие и мужики в серых солдатских шинелях убийцами и грабителями вступают в чужую братскую страну.

  

   Вот мирные поля с дымящимся навозом, где брат-крестьянин ведет свой плуг, святое орудие святого труда. Вот дымят фабрики, полные гигантским напряжением братьев-рабочих. Вот села и деревни, полные мирным трудом, мирной жизнью, мирной заботой. Вот города, где тысячи братьев-бедняков напрягают все свои силы в тяжкой борьбе за существование.

   Да ведь же это все друзья, ведь все это ваши кровные братья - крестьяне, рабочие, бедняки, труженики!

   Да ведь вы, вступающие в их землю крестьяне и рабочие в солдатской шинели, должны бы, опомнившись, протянуть им братские мозолистые руки и сказать:

   - Нет. Мы-то уж никак не станем вас убивать! Здравствуйте, братья, дорогие братья! Чем мы можем помочь вам в вашей трудной доле, в вашем освобождении от наших общих цепей?

  

  

   - Нет, нет! - кричат вам цари, президенты, генералы, офицеры, газетные писаки. - Это враги. Бей их! Бей их без пощады! Рви их! Жги их хлеба! Бей бомбами их фабрики! Жги их деревни и города! Что? Под бомбы попадают женщины и дети? Ну что ж? Валяй и их! Бей всех!

  

  

   Шумят, шумят вагоны... Тысячи вагонов... В них везут на убой человеческие стада, миллионы пудов человеческого мяса для пушек, которые хотят жрать, которые отлиты на деньги трудовых народов, чтобы они расстреляли друг друга для своих угнетателей и грабителей.

  

   Шумят, шумят вагоны. Миллионы голов человеческих стад везут они на убой. И обратно, обратно шумят сотни-сотни вагонов и везут назад десятки тысяч окровавленных, еле дышащих человеческих тел в бинтах и повязках, перекалеченные войной.

  

   Взад и вперед. Взад и вперед. Вперед - здоровое пушечное мясо. Назад - развозимое по всей стране окровавленное изорванное человеческое мясо. По всей стране. По всем странам.

  

   И народы воют от ужаса и страданий и, дикие, безумные рабы, покорно везут, везут пушкам свое мясо и мясо своих детей!

  

  

   "А, ты не хочешь? Ты не хочешь убивать? Ты смеешь иметь свою волю, свой разум, свою совесть, свою душу? Расстрелять мерзавца, анархиста!"

  

  

   И все едут и идут убивать. Молодые и пожилые. Невежественные и ученые. Безграмотные и писатели. Воры и учителя. Мужики - убивать мужиков. Рабочие - убивать рабочих. Учителя - убивать учителей. Профессора - убивать про-

  

   138

  

   фессоров. Монахи - убивать монахов. Социалисты - убивать социалистов. Люди - убивать людей.

  

   "Убивай! Убивай! Убивай!"

  

   И они убивают, убивают, убивают.

  

   Нет пощады никому, - старику, женщине, ребенку!

   Ты человек, и этого довольно, чтобы убить тебя!

  

   И несутся ужасающие человеческие стоны, трещанье человеческих костей.

   И кроткие глаза тысячами подстреленных с людьми лошадей, погасая, изумленно глядят на эту оргию человеческого зверства и безумия.

  

  

  

  

   Война швырнула жизнь, труд, душу, разум, все человеческое в кровавую бездну.

  

   С неба, из земли, из воды, отовсюду бросается на человека смерть и смерть.

   Пьяные от резни, от водки, от пламени пожаров наступают одурелые, измазанные кровью солдаты.

   Звериный, дикий вой "Ура!" - и звериное дикое стадо в серых шинелях лезет на убой!

  

   Звериные, дикие человеческие стада бросаются на убийство обезумевшими от власти, от тщеславия, от жадности безумцами, зверями в кровавых коронах и президентских сюртуках.

   И мир без конца повинуется им. И, как послушные собаки на цепи, все бегут туда, куда тащат их эти жадные, тщеславные, осатаневшие от власти и корысти безумцы.

  

   Вперед! Вторгайтесь моментально, чтобы оглушить, задушить, связать врага, - эту скотину, которую надо зарезать.

   Вперед за "святыми знаменами!" - за дикими тряпками, призывающими убивать, грабить и поджигать, - за окровавленными тряпками, разжигающими людей, как диких быков, распороть рогами брюхо друг другу! - Вперед! Вперед!..

  

   Народы приучены повиноваться. Ни у кого из них никакой своей воли. Все они существуют из-под палки - палки царя, вожака, кого угодно. Дрессированные звери. Их только и учили и учат повиновению: учили ему начальники,

  

   140

  

   священники, ученые, вожаки, учит нагайка, штык, книги, газеты, школа, молебен в церкви, прокламация. Bсe только учило и учит их быть чьими-нибудь рабами.

  

   "Стереть врага с лица земли!" - на разные лады, разными словами кричат с обеих сторон повелители в мундирах и сюртуках.

   Смотрите - на знамени изображение Христа! Христос, ведущий убийц на бойню!

   Да никакого Христа и не было! И Толстого не было! Ничего не было.

   Были и есть звери и звериные вожаки - самые жадные, тщеславные и хитрые из зверей.

   И они спускают своих зверей друг на друга, и они перегрызают друг другу горло.

  

   Каждый солдат - это убийца, грабитель и поджигатель.

  

   Но эти солдаты, эти убийцы, эти грабители были ведь до этого дня людьми: у них была душа, - обманутая, но божественная, - и такая ужасная, такая несчастная теперь!

  

   Каждый из них был ребенком когда-то, чистым, невинным, любящим. В своей кроватке, в белой рубашечке, он молился обо всех великому Богу любви. Он засыпал блаженным райским сном у материнской груди. Любовь окружала его, хранила его, молилась над ним.

  

   Теперь он бежит, зверски крича, размахивая штыком, дымящимся человеческой кровью.

  

   Теперь он тащится с миллионами подобных ему по чужой земле, нагло хозяйничая в ней, убивая, поджигая, грабя, насилуя, - окровавленный, пьяный, дикий, беспощадный, обезумевший от крови и страха, безгранично несчастный.

  

   И все же миллионы из них - невежественных, темных, - приходя в себя, стыдятся своих убийств.

   А эти образованные генералы, и цари, и президенты, - они сжигают деревни и убивают людей и хвастаются еще на весь мир об этом все в своих приказах, в своих газетах и иллюстрациях!

  

  

   И красный дьявол братоубийства кричит, торжествуя, над полями, заливаемыми кровью:

   "Что такое ваша человеческая жизнь? Пыль. Комок студня. Так раздавите же ее в кровавой грязи, чтобы посадить на престол мира величайшего убийцу и процентщика!"

  

  

   Как все было здесь зелено, весело! Зеленели огороды, цвели сады, пели птицы, играли, щебетали дети. Все благоухало. Все радовало.

  

   Все сожгли сейчас. Все искалечено, вырвано, вытоптано, изуродовано. Все сожжено. Только кучи угольев и золы от всего.

  

   В кровавом поте лица веками воздвигались эти гнезда человеческие. Теперь они растоптаны окровавленными сапогами солдат.

  

   Это был город. Теперь это дымящиеся развалины с обуглившимися трупами зарезанных людьми людей и лошадей, с валяющимися на улицах убитыми мальчиками и девочками, с сошедшими с ума изнасилованными женщинами.

  

   Это была деревня. Теперь это куча горящих угольев с жареным человеческим мясом, солдатским и крестьянским. Остатки пира людоедов.

  

   Церковь, библиотека, школа, госпиталь, - все к дьяволу! Что тут толковать о них, когда каждого человека отправляют к дьяволу, схватив его за горло и зарезав, как борова. Это-то, и только это-то, и есть война.

  

   Повсюду тысячами валяются неубранные, непогребенные, распространяющие ужасную, отвратительную трупную вонь, разлагающиеся тела, искрошенные в куски.

  

   Женщина с разорванными шрапнелью грудями... Мать и с ней девочка с пробитыми бомбой животами... Мальчик с висящей на кровавой жиле, оторванной бомбой, ножкой...

  

   142

  

   И детские застывшие глазки выпучены в ужасе в небо: "Боженька, Боженька, да что же это делается?!"

  

   Расстреливают стариков, женщин, юношей - почти детей, насилуют и убивают девушек.

  

   "В плен не брать!" И сотнями убивают сдавшихся. Добивают заживо раненых.

   Убивают брата. Потом этими же грязными, кровавыми руками срывают все с сестры, хватают ее... Дикие животные, сорвавшиеся с цепи... Гнусность. Подлость. Грязь. И крики: "Вперед, герои, богатыри, защитники культуры и свободы!"

  

  

   Бегут. Бегут. Тысячами, десятками, сотнями тысяч бегут они от ворвавшихся в их мирные поля убийц-солдат. Человек бежит от человека, как от дьявола. Кто он, этот ужасный безликий убийца, эта миллионная солдатская шинель? Кто он? Германский, русский, французский мужик, рабочий, ремесленник, ученый, студент, ласковый сын, нежный жених, любящий отец? Сейчас он убийца в солдатской шинели, дьявол со штыком. И нет от него пощады.

  

   Бегут, бегут под ураганом бомб и пуль. Свинцовый дым застилает небо. Все пылает. Бегут в ужасе обезумевшие толпы людей, таща в телегах, на руках жалкий, выхваченный из огня скарб, растеривая его, таща на руках детей, теряя их.

   За ними по пятам подвигается неприятель. Пушки грохочут. Все наступают, исступленные, окровавленные дьяволы.

   В темноте продолжается наступление. В ночи пылают красные языки зарева. Это горят их города, их деревни, их села, их избы, - горит все, что десятками лет, чуть не веками собирали они с величайшими усилиями, с величайшим трудом. И сейчас все погибло, все пропало, и дьяволы, вырвавшиеся из ада, гонятся за ними в холода и бури ночи, в тьме ночи, в ужасе ночи.

   Останавливаясь от совершенного изнеможения, они раскла-

  

  

   дывают в ледяном холоде ночи костры и молятся немому Богу, несчастные, чтобы Он спас их.

  

   А сзади их все растет и растет, и по всему небу разливает страшный, адский, кровавый свет, зарево их пылающих сел и деревень.

  

   Вон из родины! Навеки вон! Окровавленные дьяволы навеки выгнали их.

  

  

   Ты схвачен. Ты пленный, и потому ты отныне наш раб! Ты будешь нашим рабочим скотом. Ты исполнишь все, что мы тебе прикажем! Ты будешь строить батареи против твоих земляков, чтобы мы перебили их всех. Ты будешь рыть могилы, чтобы свалить туда их трупы.

  

   Пленный! ты будешь валяться пред нами на коленях в грязи, а мы поставим грязную, вымазанную в крови твоих братьев, ногу тебе на голову и будем плевать тебе в рожу, потому что ты - пленник.

  

  

   От океана до океана вся земля залита кровью. Земля переполнена окровавленными трупами сверху до самого неба, внутри до самого ада.

  

   Все в крови. Все человеческие лица стали звериными мордами, все вымазаны в человеческой крови.

   Запах человеческой крови, густой, отвратительный, переполняет весь воздух.

  

   Жизнь человеческая, - огромная, великая жизнь каждого человека! И эти вот жизни - эти миллионы раздавленных войною червей-людей с выдавленными внутренностями, - эти валяющиеся миллионы раздавленных человеко-червей с торчащей из них кровавой кашей из крови, мозгов, мяса, кишек и кала, раздавленных кровавыми солдатскими сапогами!

  

   144

  

   Шумят, шумят вагоны к границам и от границ. Миллионы пожилых солдат перебиты. Перебиты миллионы молодых. Теперь везут на войну миллионы юношей, почти детей. Из вагонов несутся их песни, их крики, их стоны. Из вагонов выглядывают их искаженные полудетские лица. Кажется, что везут на убой в телегах телят на зарез. И несется их жалобное мычанье; и бьются о края телег детские телячьи морды.

  

   Зато издатели газет и пушечные короли и фабриканты снарядов и всякого снабжения войск потирают руки. Все идет великолепно. Миллионы сыплются в их бездонные карманы. Хорош гешефт! В мировой лотерее выпадает в целый век один такой счастливый выигрыш. Дела идут отлично!

  

   Императоры и короли, депутаты и министры - пайщики оружейных заводов.

   "Валяйте, окровавленные черти, рабы и дураки, вырезайте для нас друг друга!" - кричат они в своем сердце.

   "Вперед, герои, спасители отечества, спасители цивилизации!" - кричат они в своих манифестах и приказах.

  

  

  

  

   Все для войны! Все для войны!" кричат воззвания, кричат газеты, кричат плакаты, облепившие улицы и площади городов и деревень.

   Все для войны - все человеческие усилья, все тело, все деньги, все достоянье, весь труд народов, всю душу, весь разум, - все сюда - в кровавую, всеуничтожающую бездну, в бездонную кровавую помойную яму войны!

  

  

   Из двух великолепных домов столицы выходят два знаменитые ученые.

   Обоим им ниже других кланяются студенты и швейцары в университетах.

   Когда они проходят по улицам, многие прохожие снимают перед ними шляпы. Их знают сотни тысяч людей. Портреты их часто появляются в иллюстрациях среди статей с заголовком: "Наш знаменитый ученый". "Великое открытие". "Доклад профессора... в академии". "Увенчание профессора... звездой Черного Орла... Железным крестом"...

   Родина благоговеет перед ними.

  

   Один из этих знаменитых ученых - великий химик, жертвуя все силы на алтарь великого отечества, недавно открыл - специально для текущей войны - взрывчатое вещество неслыханной, ошеломляющей всякое человеческое понятие силы, - вещество, которое может взорвать сразу целые округа с десятками городов, с сотнями селений, с сотнями тысяч людей.

  

   146

  

   Другой великий ученый - медик, бактериолог, тоже напрягая все усилия