Главная » Книги

Гомер - Илиада, Страница 29

Гомер - Илиада


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29

от супруги,
   Стал посредине двора и молился, вино возливая,
   На небо взор возводя; и, возвысивши голос, воскликнул:
   "Зевс, наш отец, обладающий с Иды, славнейший, сильнейший!
   Дай мне прийти к Ахиллесу угодным и жалостным сердцу; 310 Птицу пошли, быстролетного вестника, мощью своею
   Первую в птицах, любимую более всех и тобою;
   С правой страны ниспошли; да сходящую сам я увидя,
   С верой в нее отойду к кораблям конеборным данаев!"
   Так умолял,- и услышал его промыслитель Кронион; 315 Быстро орла ниспослал, между вещих вернейшую птицу,
   Темного, коего смертные черным ловцом называют.
   Словно огромная дверь почивальни высоковершинной
   В доме богатого мужа, замком утвержденная крепким,
   Крылья орла таковы распростерлись, когда он явился, 320 Вправе над Троею быстро парящий. Они лишь узрели,
   В радость пришли, расцвело упованием каждого сердце.
   С живостью старец взошел в колесницу свою и немедля
   Коней погнал от преддверья и гулких навесов крылечных.
   Мески пошли впереди под повозкой четыреколесной 325 (Ими Идей управлял, благомысленный вестник); а сзади
   Борзые кони, которых бичом Дарданид престарелый
   Гнал через город; его провожали все близкие сердцу,
   Плача по нем неутешно, как будто на смерть отходящем.
   Скоро, из замка спустяся, они очутилися в поле; 330 Все провожавшие их возвратились печальные в Трою,
   Дети и сродники. Сами ж они не сокрылись от Зевса:
   В поле увидел он их и исполнился милости к старцу;
   И к любезному сыну, к Гермесу, так возгласил он:
   "Сын мой, Гермес! Тебе от богов наипаче приятно 335 В дружбу вступать с человеком; ты внемлешь, кому пожелаешь.
   Шествуй и Трои царя к кораблям быстролетным ахеян
   Так проводи, да никто не узрит и никто не узнает
   Старца в ахейских дружинах, доколе к Пелиду не придет".
   Так произнес, - и ему повинуется Гермес посланник: 340 Под ноги вяжет прекрасную обувь, плесницы златые,
   Вечные; бога они и над влажною носят водою,
   И над землей беспредельною, быстро, с дыханием ветра;
   Жезл берет он, которым у смертных, по воле всесильной,
   Сном смыкает он очи или отверзает у спящих; 345 Жезл сей прияв, устремляется аргоубийца могучий.
   Скоро он к граду троян и к зыбям Геллеспонта принесся;
   Полем пошел, благородному юноше видом подобный,
   Первой брадой опушенному, коего младость прелестна.
   Путники вскоре, проехав великую Ила могилу, 350 Коней и месков своих удержали, чтобы напоить их
   В светлой реке; тогда уже сумрак спускался на землю.
   Тут, оглянувшися, Гермеса вестник Идей прозорливый
   Близко увидел, и так возгласил к Дарданиду владыке:
   "Взглянь, Дарданид! осторожного разума требует дело: 355 Мужа я вижу; и мнится мне, нас он убить умышляет!
   Должно бежать; на конях мы ускачем; или, подошедши,
   Ноги ему мы обнимем и будем молить о пощаде!"
   Рек он, - и старцево сердце смутилося; он ужаснулся;
   Дыбом власы у него поднялися на сгорбленном теле; 360 Он цепенея стоял. Эриуний приближился к старцу,
   Ласково за руку взял и вещал, вопрошая Приама:
   "Близко ль, далеко ль, отец, направляешь ты коней и месков,
   В час усладительной ночи, как смертные все почивают?
   Иль не страшишься убийствами дышащих, гордых данаев, 365 Кои так близко стоят, неприязненны вам и свирепы?
   Если тебя кто увидит под быстрыми мраками ночи,
   Столько сокровищ везущего, что твое мужество будет?
   Сам ты не молод, и старец такой же тебя провожает.
   Как защитишься от первого, кго лишь обидеть захочет? 370 Я ж не тебя оскорблю, но готов от тебя и другого
   Сам отразить; моему ты родителю, старец, подобен!"
   Гермесу бодро ответствовал старец Приам боговидный:
   "Все справедливо, любезнейший сын мой, что ты говоришь мне;
   Но еще и меня хранит покровительной дланью 375 Бог, который дает мне такого сопутника встретить,
   Счастья примету, тебя, красотою и образом дивный,
   Редким умом одаренный; блаженных родителей сын ты!"
   Вновь Дарданиду вещал благодетельный Гермес посланник:
   "Истинно всo и разумно ты, старец почтенный, вещаешь. 380 Но скажи мне еще, и сущую правду поведай:
   Ты высылаешь куда-либо столько богатств драгоценных
   К чуждым народам, дабы хоть они у тебя уцелели?
   Верно, объятые страхом, уже покидаете все вы Трою святую?
   Таков знаменитый защитник погибнул, 385 Сын твой! В сражениях был он не ниже героев ахейских!"
   Гермесу быстро воскликнул старец Приам боговидный:
   "Кто ты таков, от кого происходишь ты, юноша добрый,
   Так мне прекрасно напомнивший смерть злополучного сына?"
   Старцу ответствовал вновь благодетельный Гермес посланник: 390 "Ты испытуешь меня, вопрошая о Гекторе дивном.
   Часто, часто я сам на боях, прославляющих мужа,
   Гектора видел, и даже в тот день, как, к судам отразивши,
   Он побеждал аргивян, истребляя крушительной медью.
   Стоя вдали, удивлялись мы Гектору; с вами сражаться. 395 Нам Ахиллес запрещал, на царя Агамемнона гневный.
   Я Ахиллесов служитель, в одном корабле с ним приплывший;
   Родом и я мирмидонец; родитель мой храбрый Поликтор;
   Муж и богатый и старец, как ты, совершенно маститый.
   Шесть у Поликтора в доме сынов, а седьмой пред тобою; 400 Жребий меж братьев упал на меня, чтоб идти с Ахиллесом.
   Ныне осматривать поле пришел от судов я: заутра
   Боем на город пойдут быстроокие мужи ахейцы.
   Все негодуют они на долгую праздность; не могут
   Бранного пыла мужей обуздать воеводы ахеян". 405 Гермесу паки ответствовал старец Приам боговидный:
   "Ежели подлинно ты Ахиллеса Пелида служитель,
   Друг, не сокрой от меня, умоляю, поведай мне правду:
   Сын мой еще ль при судах иль уже Ахиллес быстроногий
   Тело его рассеченное псам разметал мирмидонским?" 410 Старцу ответствовал вновь благодетельный Гермес посланник:
   "Старец, ни псы не терзали, ни птицы его не касались;
   Он и поныне лежат у судов Ахиллеса, под кущей,
   Всo, как и был, невредимый: двенадцатый день, как лежит он
   Мертвый, - но тело не тлеет, к нему не касаются червя, 415 Быстрые черви, которые падших в бою пожирают.
   Правда, его ежедневно, с восходом Денницы священной,
   Он беспощадно волочит вкруг гроба любезного друга;
   Но мертвец невредим; изумишься ты сам, как увидишь:
   Свеж он лежит, как росою умытый; нет следа от крови, 420 Члена не видно нечистого; язвы кругом затворились,
   Сколько их ни было: много суровая медь нанесла их.
   Так милосердуют боги о сыне твоем знаменитом,
   Даже и мертвом: любезен он сердцу богов олимпийских".
   Рек он, - и старец, исполняся радости, быстро воскликнул: 425 "Благо, мой сын, приносить небожителям должные дани!
   Гектор, - о если бы жил он! - всегда в благоденственном доме
   Помнил бессмертных богов, на великом Олимпе живущих;
   Боги за то и по смертной кончине его помянули.
   Но преклонися, прими от меня ты прекрасный сей кубок 430 И, охраняя меня, проводи, под покровом бессмертных,
   В стан мирмидонский, пока не приду к Ахиллесовой куще".
   Вновь Дарданиду ответствовал Гермес, посланник Зевеса:
   "Младость мою соблазняешь ты, старел, но я не склонюся
   Дара, какой предлагаешь мне, тайно принять от Пелида. 435 Я уважаю Пелида и сердцем страшусь от героя
   Дар похищать, чтобы после меня беда не постигла;
   Но с тобою сопутствовать рад я землею и морем;
   Рад я тебя проводить и до славного Аргоса града;
   И с таким путеводцем к тебе не приближится смертный". 440 Рек, и на царских коней в колесницу вскочил Эриуний;
   Быстро и бич и бразды захватил в могучие руки;
   Коням и мескам вдохнул необычную рьяность и силу,
   И когда принеслися ко рву и стене корабельной,
   Где незадолго над вечерей стражи ахеян трудились,- 445 Всех их в сон погрузил благодетельный аргоубийца;
   Башни запор отодвинул, врата растворил и Приама
   Ввез внутрь стены и за ним с дорогими дарами повозку.
   Но лишь предстали они к Ахиллесовой куще великой
   (Кущу царю своему мирмидонцы построили в стане 450 Крепко из бревен еловых и сверху искусно покрыли
   Мшистым, густым камышом, по влажному лугу набравши;
   Около кущи устроили двор властелину широкий,
   Весь оградя частоколом; ворота его запирались
   Толстым засовом еловым; трое ахеян вдвигали, 455 Трое с трудом отымали огромный замок сей воротный
   Сильных мужей; но Пелид и один отымал его быстро) -
   Те благодетельный Гермес отверз перед старцем ворота,
   Ввез дары знаменитые славному сыну Пелея,
   Спрянул на дол с колесницы и так провещал к Дарданиду: 460 "Бог пред тобою, о старец, бессмертный, с Олимпа нисшедший,
   Гермес: отец мой меня тебе ниспослал путеводцем.
   Я совершил и к Олимпу обратно иду; всенародно
   Я не явлюсь Ахиллеса очам: не достойно бы было
   Богу бессмертному видимо чествовать смертного мужа. 465 Ты же иди и, вошед, обыми Ахиллесу колена;
   Именем старца родителя, матери многопочтенной,
   Именем сына моли, чтобы тронуть высокую душу".
   Так возгласивши, к Олимпу великому быстро вознесся
   Гермес. Приам, с колесницы стремительно прянув на землю, 470 Там оставляет Идея, дабы он стоял, охраняя
   Коней и месков; а сам устремляется прямо в обитель,
   Где Ахиллес находился божественный. Там Пелейона
   Старец увидел; друзья в отдаленье сидели; но двое,
   Отрасль Арея Алким и смиритель коней Автомедон, 475 Близко стоя, служили; недавно он вечерю кончил,
   Пищи вкусив и питья, и пред ним еще стол оставался.
   Старец, никем не примеченный, входит в покой и, Пелиду
   В ноги упав, обымает колена и руки целует, -
   Страшные руки, детей у него погубившие многих! 480 Так, если муж, преступлением тяжким покрытый в отчизне,
   Мужа убивший, бежит и к другому народу приходит,
   К сильному в дом,- с изумлением все на пришельца взирают,-
   Так изумился Пелид, боговидного старца увидев;
   Так изумилися все, и один на другого смотрели. 485 Старец же речи такие вещал, умоляя героя:
   "Вспомни отца своего, Ахиллес, бессмертным подобный,
   Старца, такого ж, как я, на пороге старости скорбной!
   Может быть, в самый сей миг и его, окруживши, соседи
   Ратью теснят, и некому старца от горя избавить. 490 Но, по крайней он мере, что жив ты, и зная и слыша,
   Сердце тобой веселит и вседневно льстится надеждой
   Милого сына узреть, возвратившегось в дом из-под Трои.
   Я же, несчастнейший смертный, сынов возрастил браноносных
   В Трое святой, и из них ни единого мне не осталось! 495 Я пятьдесят их имел при нашествии рати ахейской:
   Их девятнадцать братьев от матери было единой;
   Прочих родили другие любезные жены в чертогах;
   Многим Арей истребитель сломил им несчастным колена.
   Сын оставался один, защищал он и град наш, и граждан; 500 Ты умертвил и его, за отчизну сражавшегось храбро,
   Гектора! Я для него прихожу к кораблям мирмидонским;
   Выкупить тело его приношу драгоценный я выкуп.
   Храбрый! почти ты богов! над моим злополучием сжалься,
   Вспомнив Пелея отца: несравненно я жалче Пелея! 505 Я испытую, чего на земле не испытывал смертный:
   Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю!"
   Так говоря, возбудил об отце в нем плачевные думы;
   За руку старца он взяв, от себя отклонил его тихо.
   Оба они вспоминая: Приам - знаменитого сына, 510 Горестно плакал, у ног Ахиллесовых в прахе простертый;
   Царь Ахиллес, то отца вспоминая, то друга Патрокла,
   Плакал, и горестный стон их кругом раздавался по дому.
   Но когда насладился Пелид благородный слезами
   И желание плакать от сердца его отступило,- 515 Быстро восстал он и за руку старца простертого поднял,
   Тронут глубоко и белой главой, и брадой его белой;
   Начал к нему говорить, устремляя крылатые речи:
   "Ах, злополучный! много ты горестей сердцем изведал!
   Как ты решился, один, при судах мирмидонских явиться. 520 Мужу пред очи, который сынов у тебя знаменитых
   Многих повергнул? В груди твоей, старец, железное сердце!
   Но успокойся, воссядь, Дарданион; и как мы ни грустны,
   Скроем в сердца и заставим безмолвствовать горести наши.
   Сердца крушительный плач ни к чему человеку не служит: 525 Боги судили всесильные нам, человекам несчастным,
   Жить на земле в огорчениях: боги одни беспечальны.
   Две глубокие урны лежат перед прагом Зевеса,
   Полны даров: счастливых одна и несчастных другая.
   Смертный, которому их посылает, смесивши, Кронион, 530 В жизни своей переменно и горесть находит и радость;
   Тот же, кому он несчастных пошлет,- поношению предан;
   Нужда, грызущая сердце, везде пег земле его гонит;
   Бродит несчастный, отринут бессмертными, смертными презрен.
   Так и Пелея - дарами осыпали светлыми боги 535 С юности нежной; украшенный выше сынов земнородных
   Счастьем, богатством, владыка могучий мужей мирмидонских,
   Смертный, супругой богиню приял от руки он бессмертных.
   Бог и ему ниспослал злополучие: он не имеет
   В доме своем поколения, сына, наследника царства. 540 Сын у Пелея один, кратковечный; но я и доныне
   Старца его не покою; а здесь, от отчизны далеко,
   Здесь я в Троаде сижу и тебя и твоих огорчаю.
   Сам ты, о старец, мы слышали, здесь благоденствовал прежде.
   Сколько народов вмещали обитель Макарова, Лесбос, 545 Фригия, край плодоносный, а здесь - Геллеспонт бесконечный:
   Ты среди всех, говорят, и богатством блистал и сынами.
   Но, как беду на тебя ниспослали небесные боги,
   Около Трои твоей неумолкная брань и убийство.
   Будь терпелив и печалью себя не круши беспрерывной: 550 Ты ничего не успеешь, о сыне печаляся; плачем
   Мертвого ты не подымешь, но горе свое лишь умножишь!"
   Сыну Пелея ответствовал старец Приам боговидный:
   "Нет, не сяду я, Зевсов любимец, доколе мой Гектор
   В куще лежит, погребенью не преданный! Дай же скорее, 555 Дай сим очам его видеть! а сам ты прими искупленье:
   Мы принесли драгоценное. О, насладись им и счастлив
   В край возвратися родимый, когда ты еще позволяешь
   Старцу мне бедному жить и солнца сияние видеть!"
   Грозно взглянув на него, говорил Ахиллес быстроногий! 560 "Старец, не гневай меня! Разумею и сам я, что должно
   Сына тебе возвратить: от Зевса мне весть приносила
   Матерь моя среброногая, нимфа морская Фетида.
   Чувствую, что и тебя (от меня ты, Приам, не сокроешь)
   Сильная бога рука провела к кораблям мирмидонским; 565 Нет, не осмелился б смертный, и младостью пылкой цветущий,
   В стан наш вступить: ни от стражей недремлющих он бы не скрылся,
   Ни засовов легко б на воротах моих не отдвинул.
   Смолкни ж, и более мне не волнуй ты болящего сердца;
   Или страшись, да тебя, невзирая, что ты и молитель, 570 В куще моей я не брошу и Зевсов завет не нарушу".
   Так говорил; устрашился Приам и, покорный, умолкнул.
   Сын же Пелеев, как лев, из обители бросился к двери:
   Но не один, за царем устремилися два из клевретов,
   Сильный Алким и герой Автомедон, которых меж другов 575 Более всех Пелейон почитал, по Патрокле умершем.
   Быстро они от ярма отрешили и коней и месков;
   В кущу ввели и глашатая старцева; там посадивши
   Мужа на стуле, поспешно с красивого царского воза
   Собрали весь многоценный за голову Гектора выкуп; 580 Две лишь оставили ризы и тонкий хитон хитротканый,
   С мыслью, чтоб тело покрытое в дом отпустить от Пелида.
   Он же, вызвав рабынь, повелел и омыть, и мастями
   Тело намазать, но тайно, чтоб сына Приам не увидел:
   Он опасался, чтоб гневом не вспыхнул отец огорченный, 585 Сына узрев, и чтоб сам он тогда не подвигнулся духом
   Старца убить и нарушить священные Зевса заветы.
   Тело рабыни омыли, умаслили мастью душистой,
   В новый одели хитон и покрыли прекрасною ризой;
   Сам Ахиллес и поднял, и на одр положил Приамида,- 590 Но друзья совокупно на блещущий воз положили.
   Он же тогда возопил, именуя любезного друга:
   "Храбрый Патрокл! не ропщи на меня ты, ежели слышишь
   В мрачном Аиде, что я знаменитого Гектора тело
   Выдал отцу: не презренными он заплатил мне дарами; 595 В жертву тебе и от них принесу я достойную долю".
   Так произнес - и под сень возвратился Пелид благородный;
   Сел на изящно украшенных креслах, оставленных прежде,
   Против Приама стоявших, и слово к нему обратил он:
   "Сын твой тебе возвращен, как желал ты, божественный старец; 600 Убран лежит на одре. С восходом Зари возвращаясь,
   Сам ты увидишь его; но теперь мы о пище воспомним.
   Пищи забыть не могла и несчастная матерь Ниоба,
   Матерь, которая разом двенадцать детей потеряла,
   Милых шесть дочерей и шесть сыновей расцветавших. 605 Юношей Феб поразил из блестящего лука стрелами,
   Мстящий Ниобе, а дев - Артемида, гордая луком.
   Мать их дерзала равняться с румяноланитою Летой:
   Лета двоих, говорила, а я многочисленных матерь!
   Двое сии у гордившейся матери всех погубили. 610 Девять дней валялися трупы; и не было мужа
   Гробу предать их: в камень людей превратил громовержец.
   Мертвых в десятый день погребли милосердые боги.
   Плачем по них истомяся, и мать вспомянула о пище.
   Ныне та мать на скалах, на пустынных горах Сипилийских, 615 Где, повествуют, богини покоиться любят в пещерах,
   Нимфы, которые часто у вод Ахелоевых пляшут,-
   Там, от богов превращенная в камень, страдает Ниоба.
   Так, божественный старец, и мы помыслим о пище.
   Время тебе остается оплакать любезного сына, 620 В Трою привезши; там для тебя многослезен он будет".
   Рек - и, стремительно встав, Ахиллес белорунную, овцу
   Сам закалает; друзья, обнажив и опрятав, как должно,
   В мелкие части искусно дробят, прободают рожнами,
   Ловко пекут на огне и готовые части снимают. 625 Хлеб между тем принесши, поставил на стол Автомедон
   В пышных корзинах; но брашно делил Ахиллес благородный.
   Оба к предложенным яствам питательным руки простерли.
   И когда питием и пищей насытили сердце,
   Долго Приам Дарданид удивлялся царю Ахиллесу, 630 Виду его и величеству: бога, казалось, он видит.
   Царь Ахиллес удивлялся равно Дарданиду Приаму,
   Смотря на образ почтенный и слушая старцевы речи.
   Оба они наслаждались, один на другого взирая;
   Но наконец возгласил к Ахиллесу божественный старец: 635 "Дай мне теперь опочить, Зевесов любимец! позволь мне
   Сном животворным хоть несколько в доме твоем насладиться.
   Ибо еще ни на миг у меня не смыкалися очи
   С дня, как несчастный мой сын под твоими руками погибнул;
   С оного дня лишь стенал и несчетные скорби терпел я, 640 Часто в оградах дворовых по сметищам смрадным валяясь.
   Ныне лишь яствы вкусил и вина пурпурового ныне
   Принял в гортань; но до этой поры ничего не вкушал я".
   Так говорил; Ахиллес приказал и друзьям и рабыням
   Стлать на крыльце две постели и снизу хорошие полсти 645 Бросить пурпурные, сверху ковры разостлать дорогие
   И шерстяные плащи положить, чтобы старцам одеться.
   Вышли рабыни из дому с пылающим светочем в дланях;
   Скоро они, поспешившие, два уготовали ложа.
   И Приаму шутя говорил Ахиллес благородный: 650 "Спи у меня на дворе, пришелец любезный, да в дом мой
   Вдруг не придет кто-нибудь из данаев, которые часто
   Вместе совет совещать в мою собираются кущу.
   Если тебя здесь кто-либо в пору ночную увидит,
   Верно, царя известит, предводителя воинств Атрида; 655 И тогда замедление в выкупе мертвого встретишь.
   Слово еще, Дарданид; объяснися, скажи откровенно:
   Сколько желаешь ты дней погребать знаменитого сына?
   Столько я дней удержуся от битв, удержу и дружины".
   Сыну Пелея ответствовал старец Приам боговидный: 660 "Ежели мне ты позволишь почтить погребением сына -
   Сим для меня, Ахиллес, величайшую милость окажешь.
   Мы, как ты знаешь, в стенах заключенные; лес издалека
   Должно с гор добывать; а трояне повергнуты в ужас.
   Девять бы дней мне желалось оплакивать Гектора в доме; 665 Гробу в десятый предать и пир похоронный устроить;
   В первый-на-десять мертвому в память насыпать могилу;
   Но в двенадцатый день ополчимся, когда неизбежно".
   Старцу ответствовал вновь быстроногий Пелид благородный:
   "Будет и то свершено, как желаешь ты, старец почтенный. 670 Брань прекращаю на столько я времени, сколько ты просишь".
   Так произнес Ахиллес - и Приамову правую руку
   Ласково сжал, чтобы сердце его совершенно спокоить.
   Так отпустил; и они на переднем крыльце опочили,
   Вестник и царь, обращая в уме своем мудрые думы. 675 Но Ахиллес почивал в глубине крепкостворчатой кущи,
   И при нем Брисеида, румяноланитая дева.
   Все, и бессмертные боги, и коннодоспешные мужи,
   Спали целую ночь, усмиренные сном благодатным.
   Гермеса токмо заботного сон не осиливал сладкий, 680 Думы в уме обращавшего, как Дарданида Приама
   Вывесть из стана, привратным незримого стражам священным.
   Став над главою Приамовой, так возгласил Эриуний:
   "Ты не радишь об опасности, старец, и так беззаботно
   Спишь у враждебных мужей, пощаженный Пелеевым сыном! 685 Многие дал ты дары, чтобы выкупить мертвого сына;
   Но за живого тебя троекратной ценою заплатят
   Дети твои, у тебя остающиесь, если узнает
   Царь Атрейон о тебе и ахейцы другие узнают".
   Так провещал; ужаснулся Приам и глашатая поднял. 690 Гермес мгновенно запряг им и коней, и месков яремных;
   Сам через стан их быстро прогнал, и никто не увидел.
   Но лишь достигнули путники брода реки светловодной,
   Ксанфа пучинного, богом рожденного, Зевсом бессмертным,
   Там благодетельный Гермес обратно вознесся к Олимпу. 695 В ризе златистой Заря простиралась над всею землею.
   Древний Приам, и стенящий и плачущий, гнал к Илиону
   Коней, а мески везли мертвеца. И никто в Илионе
   Их не узнал от мужей и от жен благородных троянских
   Прежде Кассандры прекрасной, златой Афродите подобной. 700 Рано на замок восшед, издали в колеснице узнала
   Образ отца своего и глашатая громкого Трои;
   Тело узрела на месках, на смертном простертое ложе;
   Подняла горестный плач и вопила по целому граду:
   "Шествуйте, жены и мужи! Смотрите на Гектора ныне, 705 Вы, что живого, из битв приходившего, прежде встречали
   С радостью: радостью светлой и граду он был и народу!"
   Так вопияла; и вдруг ни жены не осталось, ни мужа
   В Трое великой; грусть несказанная всех поразила,-
   Все пред вратами столпилися в встречу везомого тела. 710 Всех впереди молодая супруга и нежная матерь
   Плакали, рвали власы и, на труп исступленно бросаясь,
   С воплем главу обнимали; столпившиесь плакали стоя.
   Верно, и целый бы день до заката блестящего солнца,
   Плача над Гектором храбрым, рыдали толпы за вратами, 715 Если бы старец Приам не воззвал с колесницы к народу:
   "Дайте дорогу, друзья, чтобы мески проехали; после
   Плачем вы все насыщайтесь, как мертвого в дом привезу я!"
   Так говорил; расступилась толпа и открыла дорогу.
   К славному дому привезши, на пышно устроенном ложе 720 Тело они положили; певцов, начинателей плача,
   Подле него поместили, которые голосом мрачным
   Песни плачевные пели; а жены им вторили стоном.
   Первая подняла плач Андромаха, младая супруга,
   Гектора мужеубийцы руками главу обнимая: 725 "Рано ты гибнешь, супруг мой цветущий, рано вдовою
   В доме меня покидаешь! А сын, бессловесный младенец,
   Сын, которому жизнь, злополучные, мы даровали!
   Он не достигнет юности! Прежде во прах с оснований
   Троя рассыплется: пал ты, хранитель ее неусыпный, 730 Ты, боронитель и града, защитник и жен и младенцев!
   Скоро в неволю они на судах повлекутся глубоких;
   С ними и я неизбежно; и ты, мое бедное чадо,
   Вместе со мною; и там, изнуряясь в работах позорных,
   Будешь служить властелину суровому; или данаец 735 За руку схватит тебя и с башни ударит о землю,
   Мстящий за трату плачевную брата, отца или сына,
   Гектором в битвах сраженного; много могучих данаев,
   Много под Гектора дланью глодало кровавую землю.
   Грозен великий отец твой бывал на погибельных сечах; 740 Плачут о нем до последнего все обитатели Трои.
   Плач, несказанную горесть нанес ты родителям бедным,
   Гектор! Но мне ты оставил стократ жесточайшие скорби!
   С смертного ложа, увы! не простер ты руки мне любезной;
   Слова не молвил заветного, слова, которое б вечно 745 Я поминала и ночи и дни, обливаясь слезами!"
   Так говорила, рыдая; и с нею стенали троянки.
   Тут между ними Гекуба рыдательный плач подымает:
   "Гектор, из верх мне детей наиболее сердцу любезный!
   Был у меня и живой ты богам всемогущим любезен; 750 Боги с небес о тебе и по смертной кончине пекутся!
   Прочих сынов у меня Ахиллес, быстроногий ристатель,
   Коих живых полонил, за моря пустынные продал,
   В Имброс, в далекий Самос и в туманный, беспристанный Лемнос;
   Но, тебя одолев и оружием душу исторгнув, 755 Как он ни долго влачил вкруг могилы Патрокла любимца,
   Коего ты одолел,- но его, мертвеца, он не поднял!
   Ты ж у меня, как росою омытый, покоишься в доме,
   Свежий, подобно как смертный, которого Феб сребролукий
   Легкой стрелою своей, налетевший незапно, сражает". 760 Так вопияла Гекуба, и плач возбудила всеобщий.
   Третья Елена Аргивская горестный плач подымает:
   "Гектор! деверь почтеннейший, сродник, любезнейший сердцу!
   Ибо уже мне супруг Александр знаменитый, привезший
   В Трою меня, недостойную! Что не погибла я прежде! 765 Ныне двадцатый год круговратных времен протекает
   С оной поры, как пришла в Илион я, отечество бросив;
   Но от тебя не слыхала я злого, обидного слова.
   Даже, когда и другой кто меня укорял из домашних,
   Деверь ли гордый, своячина, или золовка младая, 770 Или свекровь (а свекор всегда, как отец, мне приветен),
   Ты вразумлял их советом и каждого делал добрее
   Кроткой твоею душой и твоим убеждением кротким.
   Вот почему о тебе и себе я, несчастнейшей, плачу!
   Нет для меня, ни единого нет в Илионе обширном 775 Друга или утешителя: всем я равно ненавистна!"
   Так вопияла она, - и стенал весь народ неисчетный.
   Старец Приам наконец обращает слово к народу:
   "Ныне, трояне, свозите вы лес в Илион; не страшитесь
   Войска ахейского тайных засад: Ахиллес знаменитый 780 Сам обещал, отпуская меня от судов мирмидонских,
   Нас не тревожить, доколе двенадцатый день не свершится".
   Так говорил, - и они лошаков и волов подъяремных
   Скоро в возы запрягли и пред градом немедля собрались.
   Девять дней они в Трою множество леса возили; 785 В день же десятый, лишь, свет разливая, Денница возникла,
   Вынесли храброго Гектора с горестным плачем трояне;
   Сверху костра мертвеца положили и бросили пламень.
   Рано, едва розоперстая вестница утра явилась,
   К срубу великого Гектора начал народ собираться. 790 И лишь собралися все (неисчетное множество было),
   Сруб угасили, багряным вином оросивши пространство
   Всё, где огонь разливался пылающий; после на пепле
   Белые кости героя собрали и братья и други,
   Горько рыдая, обильные слезы струя по ланитам. 795 Прах драгоценный собравши, в ковчег золотой положили,
   Тонким обвивши покровом, блистающим пурпуром свежим.
   Так опустили в могилу глубокую и, заложивши,
   Сверху огромными частыми камнями плотно устлали;
   После курган насыпали; а около стражи сидели, 800 Смотря, дабы не ударила рать меднолатных данаев.
   Скоро насыпав могилу, они разошлись; напоследок
   Все собралися вновь и блистательный пир пировали
   В доме великом Приама, любезного Зевсу владыки.
   Так погребали они конеборного Гектора тело.

Категория: Книги | Добавил: Armush (28.11.2012)
Просмотров: 527 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа