. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .*
Один из этих вечеров
Вам верно памятен доселе:
Он был на Фоминой неделе.
Тогда задумчив, нездоров,
Я много слушал голосов,
А сам молчал красноречиво,
Смотря на краску потолка.
Глаза тускнели - и лениво
Держала голову рука.
Мечты Камены и Амура
Порой рождалися во мне;
Меж тем в почтенной тишине
Читались сказки Дарленкура.
Я чувствовал, я понимал . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
*
И цвет прославленной перчатки -
Перчатка палевого цвета,
Весьма красива и нежна.
С руки прекрасного предмета
Она была подарена
В любви сопернику поэта;
За то обиженным певцом
В посланье гордом и живом
Тогда же мстительно воспета.
Счастливой юноша хранит
Сию прелестную перчатку,
Подарок матери Харит,
Души значительную взятку.
Он, верно, глядя на нее,
Воображение свое
Надеждой сладкою ласкает
И в очарованных мечтах
На славных Невских берегах
При свете месяца гуляет.
*
И почерк нежного пера -
Не знаю как - и может быть
Мне и не должно, и опасно
Стихами шутки непристрастной
И здесь, и с вами говорить
Об этой истине прекрасной:
Питомцы низменных отрад,
Судьи подсолнечного света
Нередко скромного поэта
За мысли чистые бранят;
Теперь божественная муза
В делах и чувствах невольна,
Как век священного союза,
Как М..... нова жена.
И посему-то - на молчанье
Решился я переменить
Мое усердное желанье
И этот стих вам объяснить.
Безумно было ожиданье -
Прошу заметить, как правдивы,
Естественны и глубоки,
Как удивительно-учтивы
Слова и мысли сей строки!
Безумно было ожиданье!-
Тут много сказано, тут есть
Самостоятельная честь
И благородное признанье
В непоэтических делах,
Стихотвореньях и мечтах.
. . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . .
Еще заметьте слово: было.
Недаром сказано оно:
Им навсегда умерщвлено
Все, что недавно и давно
Мне сильно голову кружило,
Все, что поэта научило,
Желать, не ведая чего,
И дар священный Аполлона
С холмов возвышенных его
Сводить к подошве Геликона.
Но, слава господу! прошла
Любви могучая тревога;
Огонь Дельфического бога
Опять живит мои дела,
Опять спокойна и светла
Моя житейская дорога!
______
* Точки поставлены самим сочинителем. [Прим. Языкова]
Эпилог
Довольно я наговорил,
Довольно ясны объясненья!
Я знаю - в них я погрешил
Против общественного мненья,
Против Кипридиных детей.
Быть может - юношеских дней
Мечты нескрытные, живые
Где-где веселости моей
Внушали мысли удалые.
Я виноват; но знаю - вы
Поэта вашего поймете
И шутку вольной головы
Невинной шуткой назовете.
МОЛИТВА
Молю святое провиденье:
Оставь мне тягостные дни,
Но дай железное терпенье,
Но сердце мне окамени.
Пусть, неизменен, жизни новой
Приду к таинственным вратам,
Как Волги вал белоголовой
Доходит целый к берегам!
Н.Д. КИСЕЛЕВУ
ОТЧЕТ О ЛЮБВИ
Я знаю, друг, и в шуме света
Ты помнишь первые дела
И песни русского поэта
При звоне дерптского стекла.
Пора бесценная, святая!
Тогда свобода удалая,
Восторги музы и вина
Меня живили, услаждали;
Дни безмятежные мелькали;
Душа не слушалась печали
И не бывала холодна!
Пускай известности прекрасной
И дум высоких я не знал;
Зато учился безопасно
Зато себя не забывал.
Бывало, кожаной монетой
Куплю таинственных отрад -
И романтически с Лилетой
Часы ночные пролетят.
Теперь, как прежде, своенравно
Я жизнь студентскую веду;
Но было время - и недавно!
Любви неметкой и неславной
Я был в удушливом чаду;
Я рабствовал; я все оставил
Для безответной красоты;
Простосердечно к ней направил
Мои надежды и мечты;
Я ждал прилежного участья:
Я пел ланиты и уста,
И стаy, и тайные места
Моей богини сладострастья;
Мне соблазнительна была
Ее супружеская скромность,
Очей загадочная томность
И ясность белого чела,-
Все нежило, все волновало
Мою неопытную кровь,
Все в юном сердце зажигало
Живую первую любовь.
Ах! сколько ..... сновидений,
Тяжелых вздохов, даже слез,
Алкая полных наслаждений,
В часы полуночных явлений,
Я для надменной перенес!
Я думал страстными стихами
Ее принудить угадать,
Куда горячими мечтами
Приятно мне перелетать.
И что ж? Она не разумела,
Кого любил, кому я пел.
Я мучился, а знаком тела
Ей объяснить не захотел,
Чего душа моя хотела.
Так пронеслися дни поста,
И, вольнодумна и свята,
Она усердно причастилась.
Меж тем узнал я, кто она;
Меж тем сердечная война
Во мне помалу усмирилась,
И муза юная моя
Непринужденно отучилась
Мечтать о счастье бытия.
Опять с надеждой горделивой
Гляжу на Шиллеров полет,
Опять и радостно и живо
В моей груди славолюбивой
Огонь поэзии растет.
И призиаюся откровенно,
Я сам постигнуть не могу,
Как жар любви не награжденной
Не превратил меня в брюзгу!
Мои телесные затеи
Отвергла гордая краса.-
А не сержусь на небеса,
А мне все люди - не злодеи;
А романтической тоской
Я не стеснил живую душу,
И в честь зазорному Картушу
Не начал песни удалой!
Сия особенность поэта
Не кстати нынешним годам,
Когда питомцы бога света
Так мило воспевают нам
Свое невинное мученье,
Так помыкают вдохновенье,
И так презрительны к тому,
Что не доступно их уму!
Но как мне быть? На поле славы
Смешаю ль звук моих стихов
С лихими песнями аравы
Всегда отчаянных певцов?
Мне нестерпимы их жеманства,
Их голос буйный и чужой...
Нет, муза вольная со мной!
Прочь жажда славы мелочной
И легкий демон обезьянства!
Спокоен я: мои стихи
Живит не ложная свобода,
Им не закон - чужая мода,
В них нет заемной чепухи
И перевода с перевода;
В них неподдельная природа,
Свое добро, свои грехи!
Теперь довольно, до свиданья!
Тогда, подробней и ясней
Сего нестройного посланья,
Я расскажу тебе доянья
Любви поконченной моей!
* * *
Напрасно я любви Светланы
Надежно, пламенно искал;
Напрасно пьяный и непьяный
Ее хвалил, ее певал.
Я понял ветренность прекрасной,
Пустые взгляды и слова -
Во мне утихнул жар опасной,
И не кружится голова!
И сердце вольность сохранило,
За холод холодом плачу;
Она res publica, мой милой,
Я с ней бороться не хочу!
НАСТОЯЩЕЕ
6 апреля, 1825
ЭЛЕГИЯ
Вчера гуляла непогода
Сегодня то же, что вчера -
И я, от утра до утра
Уныл и мрачен как природа.
Не то, не то в душе моей
Что восхитительно и мило,
Что сердце юноше сулило
Для головы и для очей:
Болезнь встревоженного духа
Мне дум высоких не дает
И, как сибирская пищуха,
Моя поэзия поет.
НЕЧТО
Мудрец - народов просветитель,
Бывал ли тверд и мудр всегда?
Карамзин
Теперь мне лучше: я не брежу
Надеждой темной и пустой,
Я не стремлюсь моей мечтой
За узаконенную межу
В эдем подлунной и чужой.
Во мне уснула жажда неги:
Неумолимый идеал
Меня живил и чаровал -
И я десятка с два элегий,
Ему во славу, написал.
Но тщетны миленькие бредни:
Моя душа огорчена,
Как после горестного сна,
Как после праздничной обедни,
Где речь безумна и длинна!
НОВГОРОДСКАЯ ПЕСНЬ
1-я
1170 г.
Свободно, высоко взлетает орел,
Свободно волнуется море;
Замедли орлиный полет,
Сдержи своенравное море!
Не так ли, о други, к отчизне любовь,
Краса благородного сердца,
На битве за вольность и честь
Смела, и сильна, и победна?
Смотрите, как пышен, блистателен день!
Как наши играют знамена!
Не даром красуется день,
Не даром играют знамена!
Виднее сражаться при свете небес;
Отважней душа и десница,
Когда перед бодрым полком
Хоругви заветные плещут.
Гремите же, трубы! На битву, друзья,
Потомки бойцов Ярослава!
Не выдадим чести родной -
Свободы наследного права.
Что вольным соседей завистных вражда
И темные рати Андрея?
К отчизне святая любовь
Смела, и сильна, и победна!
Свободно, высоко взлетает орел,
Свободно волнуется море:
Замедли орлиный полет,
Сдержи своенравное море!
ПОЭТ
"Искать ли славного венца
На поле рабских состязаний,
Тревожа слабые сердца,
Сбирая нищенские дани?
Сия народная хвала,
Сей говор близкого забвенья,
Вознаградит ли музе пенья
Ее священные дела?
Кто их постигнет? Гений вспыхнет -
Толпа любуется на свет,
Шумит, шумит, шумит - затихнет:
И это слава наших лет!"
Так мыслит юноша-поэт,
Пока в душе его желанья
Мелькают, темные, как сон,
И твердый глас самосознанья
Не возвестил ему, кто он.
И вдруг, надеждой величавой
Свои предвидя торжества,
&n