Главная » Книги

Языков Николай Михайлович - Стихотворения, Страница 25

Языков Николай Михайлович - Стихотворения



вным-давно
  
  
   На мой приезд устремлено -
  
  
   Он обо мне воспоминанье
  
  
   Прекрасно вам возобновит:
  
  
   Опишет жизнь мою плохую.
  
  
   Без вдохновений, без Харит,
  
  
   Однообразную, пустую,
  
  
   Где-где благую, часто злую,
  
  
   И все, чем я, ослушный сын
  
  
   Моей возвышенной Камены,
  
  
   Томлюсь, беспечен и один,
  
  
   Без цели, действий и причин,
  
  
   И не надеясь перемены!
  
  
   Смотрите ж, слушайте его
  
  
   С душевной радостью и лаской:
  
  
   Не утаит он ничего,
  
  
   Не оклевещет никого
  
  
   И не представит были сказкой.
  
  
   Пленителен, завиден мне
  
  
   Его удел: свои рассказы
  
  
   Про жизнь в разгуле и вине,
  
  
   Про молодецкие проказы
  
  
   Распространит в родной стране!
  
  
   Мои ж надежды - что оне?..
  
  
  
  
  ЭЛЕГИЯ
  
  
  
  Язык души красноречивый,
  
  
  
  Восторга пламенный полет,
  
  
  
  Стихов и мыслей переливы
  
  
  
  И силу их,- она поймет;
  
  
  
  Но велика ль ее награда
  
  
  
  За вдохновение любви...
  
  
  
  Порой два-три небесных взгляда,
  
  
  
  И то при вас, друзья мои!
  
  
  
  
  ЭЛЕГИЯ
  
  
   Тот не поэт, в ком не пробудит
  
  
   Восторгов нежных, снов и мук
  
  
   Твоих речей волшебный звук;
  
  
   Тот не поэт, кто не забудет
  
  
   Судьбы и вольности своей,
  
  
   Всех дум и смелых и надменных,
  
  
   Постигнут искрой сих очей,
  
  
   Победоносных, вдохновенных!
  
  
   Блажен, кто грудью молодой,
  
  
   Кто сладострастными устами...
  
  
   Но ты смеешься над мольбами,
  
  
   Воспламененными тобой;
  
  
   Ты прерываешь грозным взглядом
  
  
   Сердечный юноши привет,-
  
  
   И полон мужеством и хладом
  
  
   Ему нежданный твой ответ.
  
  
  
  
  ЭЛЕГИЯ
  
   Ты восхитительна! Ты пышно расцветаешь -
  
   И это чувствуешь - и гордо щеголяешь
  
   Сапфирами твоих возвышенных очей,
  
   И пурпуром ланит, и золотом кудрей,
  
   И перлами зубов, и грудью лебединой,
  
   И стана полнотой, и поступью павлиной.
  
   Отчаянье подруг и чудо красоты!
  
   Скажи, кого зовешь, чего желаешь ты
  
   Порой, как в тишине благословеньем ночи
  
   Смежаются твои лазоревые очи,
  
   Как тайные мечты не дремлют - и любовь
  
   Воспламеняет их и гасит вновь и вновь?
  
   Я знаю: это он, младый и чернобровый,
  
   Прекрасный девственник, надменный и суровый;
  
   Им соблазнилась ты. Он манием руки
  
   Смиряет конские разбеги и прыжки;
  
   Он метко боевым булатом управляет,
  
   И в час, как хладными лучами осыпает
  
   Полночная луна недвижимый залив,
  
   Он, смелые стопы железом окрилив,
  
   Один, на звонком льду, меж сонными брегами,
  
   Летает с края в край проворными кругами.
  
   О нем мечтаешь ты; твой небезгрешный сон
  
   То нежно скрашен им, то жарко возмущен:
  
   Чело твое горит, и вздохи грудь волнуют,
  
   И воздух... медленно уста твои целуют!
  
  
  
  
  Песни:
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Пусть свободны и легки
  
  
  
  Мчатся юности досуги!
  
  
  
  Пейте, братья, пейте, други,
  
  
  
  Удалые бурсаки!
  
  
  
  В честь учености спесивой,
  
  
  
  И тяжелой и пустой,
  
  
  
  Сидя мирной чередой,
  
  
  
  Прите шрамовское пиво.
  
  
  
  Вся беседа гордо встань:
  
  
  
  Бурсе нашей знаменитой
  
  
  
  Слава! Лейте пунш сердитой
  
  
  
  В богатырскую гортань!
  
  
  
  [За разгульную красотку,
  
  
  
  За свободу наших дней!]
  
  
  
  Улыбнись, бурсак, и пей
  
  
  
  Сокрушительную водку!
  
  
  
  Други-братья! вот оно -
  
  
  
  Волхов, Тибр и Ипокрена:
  
  
  
  В нем огонь, и шум, и пена -
  
  
  
  Благодатное вино!
  
  
  
  И струи его живыя
  
  
  
  В честь красавицы своей
  
  
  
  Всякой прямо в сердце лей,
  
  
  
  И да здравствует София!
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Дороже почестей и злата
  
  
  
  Цени свободу бурсака!
  
  
  
  Не бойся вражьего булата,
  
  
  
  Отважно стой и мсти за брата
  
  
  
  И презирай клеветника!
  
  
  
  Люби трудов благую сладость,
  
  
  
  Науки, песни и вино;
  
  
  
  Одной красавице - всю младость:
  
  
  
  С ней мрак и свет, печаль и радость,
  
  
  
  Уста и сердце заодно!
  
  
  
  Но бодро кинь сей мир прекрасной,
  
  
  
  Когда зовет родимый край:
  
  
  
  За Русь святую, в бой ужасной,
  
  
  
  Под меч судьбины самовластной
  
  
  
  Иди и живо умирай!
  
  
  
  Цвети же, Русь! Добро и слава
  
  
  
  Тебе, отчизна бурсака!
  
  
  
  Будь честью первая держава,
  
  
  
  Всегда грозна и величава,
  
  
  
  И просвещенна, и крепка!
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Когда умру, смиренно совершите
  
  
  
  По мне обряд печальный и святой,
  
  
  
  И мне стихов надгробных не пишите,
  
  
  
  И мрамора не ставьте надо мной.
  
  
  
  Но здесь, друзья, где ныне сходка наша
  
  
  
  Беседует разгульна и вольна;
  
  
  
  Где весела, как праздничная чаша,
  
  
  
  Душа кипит студенчески-шумна,-
  
  
  
  Во славу мне, вы чашу круговую
  
  
  
  Наполните блистательным вином,
  
  
  
  Торжественно пропойте песнь родную
  
  
  
  И пьянствуйте об имени моем.
  
  
  
  Все тлен и миг! Блажен, кому с друзьями
  
  
  
  Свою весну пропировать дано;
  
  
  
  Кто видит мир туманными глазами
  
  
  
  И любит жизнь за песни и вино!..
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Разгульна, светла и любовна
  
  
  
  Душа веселится моя;
  
  
  
  Да здравствует Марья Петровна.
  
  
  
  И ножка, и ручка ея!
  
  
  
  Как розы денницы живые,
  
  
  
  Как ранние снеги полей -
  
  
  
  Ланиты ее молодые
  
  
  
  И девственный бархат грудей.
  
  
  
  Как звезды задумчивой ночи,
  
  
  
  Как вешняя песнь соловья -
  
  
  
  Ее восхитительны очи,
  
  
  
  И сладостен голос ея.
  
  
  
  Блажен, кто, роскошно мечтая,
  
  
  
  Зовет ее девой своей;
  
  
  
  Блаженней избранников рая
  
  
  
  Студент, полюбившийся ей!
  
  
  
   ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСНЯ
  
  
  В последний раз приволье жизни братской,
  
  
  Друзья мои, вкушаю среди вас;
  
  
  Сей говор чаш - свободной дружбы глас -
  
  
  Сей крик и шум - разлив души бурсацкой,
  
  
  Приветствуют меня в последний раз.
  
  
  Заутро день засветится мне новый;
  
  
  Свежо вздохнет младая грудь моя;
  
  
  Веселыми очами встречу я
  
  
  Родимые долины и дубровы...
  
  
  Где ж вы, мои разгульные друзья?
  
  
  Могучий бог ведет меня далече
  
  
  От вас, моих сограждан-бурсаков!
  
  
  Найду ли где поэзию трудов,
  
  
  Наш дивный быт и пламенное вече,
  
  
  Живую жизнь и мысли без оков?
  
  
  О! будь же вам звездою путеводной,
  
  
  Друзья мои, свобода юных лет!
  
  
  Да радостно, средь удалых бесед,
  
  
  Она хранит ваш дух своенародной
  
  
  И сумрачный вам озаряет свет.
  
  
  А мне, друзья, отрадою священной
  
  
  Останется счастливая мечта
  
  
  Про вас и Дерпт, про милые места,
  
  
  Где я гулял, младой и вдохновенной,
  
  
  И с вами пел: все миг и суета!
  
  
  
  Цикл "Dubia"(1822-1829)
  
  
  
   POSTSCRIPTUM
  
  
  
  Твердо будучи уверена,
  
  
  
  Что вы с удовольствием
  
  
  
  Курите сей сорт табака,
  
  
  
  Взяла я смелость послать
  
  
  
  К вам один фунт
  
  
  
  Оного, и надеюсь, что
  
  
  
  Вы не откажете мне
  
  
  
  В благосклонности принять
  
  
  
  Картуз сей подарком
  
  
  
  На первый день апреля.
  
  
  
  ДОМ СУМАСШЕДШИХ В ДЕРПТЕ
  
  
  
  От учения уставши,
  
  
  
  Наконец пришел к себе,
  
  
  
  И все книги побросавши,
  
  
  
  Растянулся на софе.
  
  
  
  Прочитать хотел Рамбаха,
  
  
  
  Чтоб немного отдохнуть,
  
  
  
  Но игранье Зегельбаха
  
  
  
  Приказало мне заснуть.
  
  
  
  Я заснул, но мне приснился,
  
  
  
  Други, пречудесный сон:
  
  
  
  Предо мной будто явился
  
  
  
  Наш приятель Петерсон.
  
  
  
  "Долго ль,- он сказал,- лениться,
  
  
  
  Нежиться по пустякам.
  
  
  
  Вечер славный! и пройтиться
  
  
  
  Непременно должно нам!"
  
  
  
  - Делать нечего! согласен,
  
  
  
  Но куда же мы пойдем?
  
  
  
  "Левенштернов сад прекрасен!
  
  
  
  Там мы, может быть, найдем"...
  
  
  
  - Понимаю!- мы пустились,
  
  
  
  Но, о ужас! Что ж потом
  
  
  
  Вместо сада нам явилось:
  
  
  
  Боже! сумасшедших дом!
  
  
  
  В Юрьеве дом сумасшедших?
  
  
  
  Вот и надпись! Ну, прочтем:
  
  
  
  "Пристань для умов отцветших".
  
  
  
  Не налево ли кругом?
  
  
  
  Чтоб каким-нибудь случаем
  
  
  
  В пристань нас не занесло!"
  
  
  
  - Нет, зайдем; авось, узнаем
  
  
  
  Из знакомых кой-кого!
  
  
  
  Мы вошли в огромну залу
  
  
  
  О шести больших дверях;
  
  
  
  Надпись каждой объявляла
  
  
  
  О живущих там гостях.
  
  
  
  Первый тут отдел поэтам,
  
  
  
  А второй - профессорам!
  
  
  
  Остановимся на этом;
  
  
  
  Прежде к ним пойдем... а там,
  
  
  
  Если станет нам охоты,
  
  
  
  И других мы посетим:
  
  
  
  От своей давясь перхоты,
  
  
  
  И чахоткой одержим,
  
  
  
  Вот Паррот многоученый
  
  
  
  С бюстом Невтона сидит,
  
  
  
  То целует, то взбешенный,
  
  
  
  С гневом на него глядит.
  
  
  
  "Все равно,- он восклицает,-
  
  
  
  Что Паррот и что Невтон.
  
  
  
  Славен он,- все уверяют,
  
  
  
  Но кому ж он одолжен?
  
  
  
  Быть великим я позволил,
  
  
  
  Чрез меня он и велик:
  
  
  
  Он мою прочесть изволил
  
  
  
  "Theoretische Physik".
  
  
  
  Вот наш Эверс: пред картиной
  
  
  
  Гнев его являет вид;
  
  
  
  С толстою сидит дубиной
  
  
  
  И кому-то в ней грозит.
  
  
  
  Я взглянул: с брегов Балтийских
  
  
  
  Рюрик с братьями спешит
  
  
  
  Скипетр взять князей российских
  
  
  
  Над славянами княжить.
  
  
  
  Эверс крикнул:
  
  
  
  "То докажет пусть дубина,
  
  
  
  Что везде я так нашел".
  
  
  
  И давай тузить геройски
  
  
  
  И картину, и князей,
  
  
  
  К берегам чтоб Черноморским
  
  
  
  Князь шел с братьею своей...
  
  
  
  
  ДРУГУ
  
  
   Не искушай меня бесплодно,
  
  
   Не призывай на Геликон:
  
  
   Не раб я черни благородной,
  
  
   Ее закон - не мой закон.
  
  
   Пусть слух ее ласкают жадной
  
  
   Певцы - ровесники ее;
  
  
   Ей слушать песни их отрадно,
  
  
   Они для ней своя семья:
  
  
   Ни вкус, ни век, ни просвещенье
  
  
   Не разграничивают их;
  
  
   Ее приводит в восхищенье
  
  
   Безжизненный, но звучный стих.
  
  
   Так песнь простая поселянки
  
  
   Пленяет поселян простых;
  
  
   Так песни буйные цыганки
  
  
   Приятней арий для иных.
  
  
   Не искушай меня бесплодно,

Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
Просмотров: 647 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа