| Главная » Книги |
Жуковский Василий Андреевич - Собрание стихотворений, Страница 6
Жуковский Василий Андреевич - Собрание стихотворенийbsp; Так и слезы - освеженье
Запустевшия души.
ЛАЛЛА РУК
Милый сон, души пленитель,
Гость прекрасный с вышины,
Благодарный посетитель
Поднебесной стороны,
Я тобою насладился
На минуту, но вполне:
Добрым вестником явился
Здесь небесного ты мне.
Мнил я быть в обетованной
Toй земле, где вечный мир;
Мнил я зреть благоуханный
Безмятежный Кашемир;
Видел я: торжествовали
Праздник розы и весны
И пришелицу встречали
Из далекой стороны.
И блистая, и пленяя -
Словно ангел неземной -
Непорочность молодая
Появилась предо мной;
Светлый завес покрывала
Оттенял её черты,
И застенчево склоняла
Взор умильный с высоты.
Всё - и робкая стыдливость
Под сиянием венца,
И младенческая живость,
И величие лица,
И в чертах глубокость чувства
С безмятежной тишиной -
Всё в ней было без искусства
Неописанной красой.
Я смотрел - а призрак мимо
(Увлекая душу в след)
Пролетал невозвратимо;
Я за ним - его уж нет!
Посетил, как упованье;
Жизнь минуту озарил;
И оставил лишь преданье,
Что когда-то в жизни был.
Ах! не с вами обитает
Гений чистый красоты;
Лишь порой он навещает
Нас с небесной высоты;
Он поспешен, как мечтанье,
Как воздушный утра сон;
Но в святом воспоминанье
Неразлучен с сердцем он.
Он лишь в чистые мгновенья
Бытия бывает к нам,
И приносит откровенья,
Благотворные сердцам;
Чтоб о небе сердце знало
В темной области земной,
Нам туда сквозь покрывало
Он дает взглянуть порой;
И во всем, что здесь прекрасно,
Что наш мир животворит,
Убедительно и ясно
Он с душою говорит;
А когда нас покидает,
В дар любви у нас в виду
В нашем небе зажигает
Он прощальную звезду.
К востоку я стремлюсь душою!
Прелестная впервые там
Явилась в блеске над землёю
Обрадованным небесам.
Как утро юного творенья,
Она пленительно пришла
И первый пламень вдохновенья
Струнами первыми зажгла.
Везде любовь ее встречает;
Цветет ей каждая страна;
Но всюду милый сохраняет
Обычай родины она.
Так пролетела здесь, блистая
Востока пламенным венцом,
Богиня песней молодая
На паланкине золотом.
Как свежей утренней порою
В жемчуге утреннем цветы,
Она пленяла красотою,
Своей не зная красоты.
И нам с улыбкой ясной,
В своей веселости младой,
Она казалася прекрасной
Всеобновляющей весной.
Сама гармония святая
Ее нам мнилось бытие,
И мнилось, душу разрешая,
Манила в рай она ее.
При ней все мысли наши пенье!
И каждый звук ее речей,
Улыбка уст, лица движенье,
Дыханье, взгляд - все песня в ней.
ПОБЕДИТЕЛЬ
Сто красавиц златооких
Председатели на турнире.
Все - цветочки полевые;
А моя одна как роза.
На нее глядел я смело,
Как орел глядит на солнце.
Как от щек моих горячих
Разгоралося забрало!
Как рвалось пробиться сердце
Сквозь тяжелый, твердый панцырь!
Тихих взоров светлый плвмень
Стал душе моей пожаром;
Сладкошепчущие речи
Стали сердцу бурным вихрем;
И она - младое утро -
Стала мне грозой могучей;
Я помчался, я ударил -
И ни что не устояло.
НОЧЬ
Уже утомившийся день
Склонился в багряные воды,
Темнеют лазурные своды,
Прохладная стелется тень;
И ночь молчаливая мирно
Пошла по дороге эфирной,
И Гепер летит перед ней
С прекрасной звездою своей.
Сойди, о небесная, к нам
С волшебным твоим покрывалом,
С целебным забвенья фиалом,
Дай мира усталым сердцам.
Своим миротворным явленьем,
Своим усыпительным пеньем,
Томимую душу тоской,
Как матерь дитя, успокой.
ТАИНСТВЕННЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ
Кто ты, призрак, гость прекрасный?
К нам откуда прилетал?
Безответно и безгласно,
Для чего от нас пропал?
Где ты? Где твое селенье?
Что с тобой? Куда исчез?
И зачем твое явленье
В поднебесную с небес?
Не надежда ль ты младая,
Приходящая порой
Из неведомого края
Под волшебной пеленой?
Как она, неумолимо
Радость милую на час
Показал ты с нею мимо
Пролетел и бросил нас.
Не Любовь ли нам собою
Тайно ты изобразил?..
Дни любви, когда одною
Мир для нас прекрасен был,
Ах! тогда сквозь покрывало
Неземным казался он...
Снят покров; любви не стало;
Жизнь пуста, и счастье - сон.
Не волшебница ли Дума
Здесь тебе явилась нам?
Удаленная от шума,
И мечтательно к устам
Приложила перст, приходит
К нам, как ты, она порой,
И в минувшее уводит
Нас безмолвно за собой.
Иль тебе сама святая
Здесь Поэзия была?..
К нам, как ты, она из рая
Два покрова принесла:
Для небес лазурно-ясный,
Чистый, белый для земли:
С ней все близкое прекрасно;
Все знакомо, что вдали,
Иль Предчувствие сходило
К нам во образе твоем
И понятно говорило
О небесном, о святом?
Часто в жизни так бывало:
Кто-то светлый к нам летит,
Подымает покрывало
И в далекое манит.
МОТЫЛЕК И ЦВЕТЫ
Поляны мирной украшенье,
Благоуханные цветы,
Минутное изображенье
Земной, минутной красоты;
Вы равнодушно расцветаете,
Глядяся в воды ручека,
И равнодушно упрекаете
В непостоянстве мотылька.
Во дни весны с востока ясного,
Младой денницей побуждён,
В пределы бытия прекрасного
От высоты спустился он.
Исполненнй воспоминанием
Небесной, чистой красоты,
Он вашим радостным сиянием
Пленился, милые цветы.
Он мнил, что вы с ним однородные
Переселенцы с вышины,
Что вам, как и ему, свободные
И крылья и душа даны:
Но вы к земле, цыеты, прикованы;
Вам на земле и умереть;
Глаза лишь вами очарованы,
А сердца вам не разогреть.
Не рождены вы для внимания;
Вам непонятен чувства глас;
Стремишься к вам без упования;
Без горя забываешь вас.
Пускай же к вам резвясь ласкается,
Как вы, минутный ветерок;
Иною прелестью пленяется
Бессмертья вестник мотылек.
Но есть меж вами два избранные,
Два ненадменные цветка:
Их имена, им сердцем данные,
К ним привлекают мотылька.
Они без пышно сияния;
Едва приметны красотой:
Один есть цвет воспоминания,
Сердечной думы цвет другой.
О милое воспоминание
О том, чего ужв мире нет1
О дума сердца - упование
На лучший, неизменный свет!
Блажен, кто вас среди губящего
Волненья жизни сохранил
И с вами низость настоящего
И пренебрег и позабыл.
ЗАМОК НА БЕРЕГУ МОРЯ
Ты видел ли з"амок на бреге морском?
Играют, сияют над ним облака;
Лазурное море прекрасно кругом.
"Я з"амок тот видел на бреге морском;
Сияла над ним одиноко луна;
Над морем клубился холодный туман".
Шумели ль, плескали ль морские валы?
С их шумом, с их плеском сливался ли глас
Веселого пенья, торжественных струн?
"Был ветер спокоен; молчала волна;
Мне слышалась в з"амке печальная песнь;
Я плакал от жалобных криков ея".
Царя и царицу ты видел ли там?
Ты видел ли с ними их милую дочь,
Младую, как утро весеннего дня?
"Царя и царицу я видел... вдвоем
Безгласны, печальны сидели они;
Но милой их дочери не было там".
В двенадцать часов по ночам
Из гроба встает барабанщик;
И ходит он в зад и в перед,
И бьет он проворно тревогу.
И в темных гробах барабан
Могучую будит пехоту:
Встают молодцы-егеря,
Встают старики-гренадеры,
Встают из-под Русских снегов,
С роскошных полей Итальянских,
Встают с Африканских степей,
С горючих песков Палестины.
В двенадцать часов по ночам
Выходит трубач из могилы;
И скачет он взад и вперед,
И громко трубит он тревогу.
И в темных могилах труба
Могучую конницу будит:
Седые гусары встают,
Встают усачи кирасиры;
И с севера, с юга летят,
С востока и с запада мчатся
На легких воздушных конях
Один за другим эскадроны.
В двенадцать часов по ночам
Из гроба встает полководец;
На нем сверх мундира сертук;
Он с маленькой шляпой и шпагой;
На старом коне боевом
Он медленно едет по фрунту;
И маршалы едут за ним,
И едут за ним адьютанты;
И армия честь отдает.
Становится он перед нею;
И с музыкой мимо его
Проходят полки за полками.
И всех генералов своих
Потом он в кружок собирает,
И ближнему на ухо сам
Он шепчет пароль свой и лозунг;
И армии всей отдают
Они тот пароль и тот лозунг:
И "Франция" - тот их пароль,
Тот лозунг - "Святая Елена".
Так к старым солдатам своим
На смотр генеральный из гроба
В двенадцать часов по ночам
Встает император усопший.
ПОСЛАНИЯ
К ФИЛАРЕТУ
Послание
Где ты, далёкий друг? Когда прервём разлуку?
Когда прострёшь ко мне ласкающую руку?
Когда мне встретить твой душе понятный взгляд,
И сердцем отвечать на дружбы глас священной?
Где вы, дни радостей? Придёшь ли ты назад,
О время прежнее, о время незабвенно?
Или веселие навеки отцвело,
И счастие моё с протекшим протекло?..
Как часто о часах минувших я мечтаю!
Но чаще с сладостью конец воображаю,
Конец всему - души покой,
Конец желаниям, конец воспоминаньям,
Конец боренью и с жизнью и с собой...
Ах! время, Филарет, свершиться ожиданьям.
Не знаю... но, мой друг, кончины сладкий час
Моей любимою мечтою становится;
Унылость тихая в душе моей хранится;
Во всём внимаю я знакомый смерти глас.
Зовёт меня... зовёт... куда зовёт?.. не знаю;
Но я зовущему с волнением внимаю;
Я сердцем сопряжён с сей тайною страной,
Куда нас всех влечёт судьба неодолима;
Томящейся душе невидимая зрима -
Повсюду вестники могилы предо мной.
Смотрю ли, как заря с закатом угасает -
Так, мнится, юноша цветущий исчезает;
Внимаю ли рогам пастушьим за горой
Иль ветра горного в дубраве трепетанью,
Иль тихому ручья в кустарнике журчанью,
Смотрю ль в туманну даль вечернею порой,
К клавиру ль преклонясь, гармонии внимаю -
Во всём печальных дней конец воображаю.
Иль предвещание в унынии моём?
Или судил мне рок, в весенни жизни годы,
Сокрывшись в мраке гробовом,
Покинуть и поля и отческие воды,
И мир, где жизнь моя бесплодно расцвела?..
Скажу ль?.. Мне ужасов могила не являет;
И сердце с горестным желаньем ожидает,
Чтоб промысла рука обратно то взяла,
Чем я безрадостно в сем мире бременился,
Ту жизнь, в которой я столь мало насладился,
Которую давно надежда не златит.
К младенчеству ль душа прискорбная летит.
Считаю ль радости минувшего - как мало!
Нет! счастье к бытию меня не приучало;
Мой юношеский цвет без запаха отцвёл.
Едва в душе своей для дружбы я созрел -
И что же!. . предо мной увядшего могила;
Душа, не воспылав, свой пламень угасила.
Любовь... но я в любви нашёл одну мечту,
Безумца тяжкий сон, тоску без разделенья,
И невозвратное надежд уничтоженье.
Иссякшия души наполню ль пустоту?
Какое счастие мне в будущем известно?
Грядущее для нас протекшим лишь прелестно.
Мой друг, о нежный друг, когда нам не дано
В сем мирежить для тех, кем жизнь для нас священна,
Кем добродетель нам и слава драгоценна,
Почто ж, увы! почто судьбой запрещено
За счастье их отдать нам жизнь сию бесплодну?
Почто (дерзну спросить?) отъял у нас творец
Им жертвовать собой свободу превосходну?
С каким бы торжеством я встретил мой конец,
Когда б всех благ земных, всей жизни приношеньем
Я мог - о сладкий сон! - той счастье искупить,
С кем жребий не судил мне жизнь мою делить!..
Когда б стократными и скорбью и мученьем
За каждый миг её блаженства я платил:
Тогда б, мой друг, я рай в сём мире находил
И дня как дара ждал, к страданью пробуждаясь;
Тогда, надеждою отрадною питаясь,
Что каждый жизни миг погибшия моей
Есть жертва тайная для блага милых дней,
Я б смерти звать не смел, страшися бы могилы.
О незабвенная, друг милый, вечно милый!
Почто, повергнувшись в слезах к твоим ногам,
Почто, лобзая их горящими устами,
От сердца не могу воскликнуть к небесам:
"Всё в жертву за неё! вся жизнь моя пред вами!"
Почто и небеса не могут внять мольбам?
О безрассудного напрасное моленье!
Где тот, кому дано святое наслажденье
За милых слезы лить, страдать и погибать?
Ах! если б мы могли в сей области изгнанья
Столь восхитительно презренну жизнь кончать -
Кто б небо оскорбил безумием роптанья!
К НИНЕ
Послание
О Нина, о Нина, сей пламень любви
Ужели с последним дыханьем угаснет?
Душа, отлетая в незнаемый край,
Ужели во прахе то чувство покинет,
Которым равнялась богам на земле?
Ужели в минуту боренья с кончиной -
Когда уж не буду горящей рукой
В слезах упоенья к трепещущей груди,
Восторженный, руку твою прижимать,
Когда прекратятся и сердца волненье,
И пламень ланитный - примета любви,
И тайныя страсти во взорах сиянье,
И тихие вздохи и сладкая скорбь,
И груди безвестным желаньем стесненье -
Ужели, о Нина, всем чувствам конец?
Ужели ни тени земного блаженства
С собою в обитель небес не возьмём?
Ах! с чем же предстанем ко трону Любови?
И то, что питало в нас пламень души,
Что было в сем мире предчувствием неба,
Ужели то бездна могилы пожрёт?
Ах! самое небо мне будет изгнаньем,
Когда для бессмертья утрачу любовь;
И в области райской я буду печально
О прежнем, погибшем блаженстве мечтать;
Я с завистью буду - как бедный затворник
Во мраке темницы о нежной семье,
О прежних весельях родительской сени,
Прискорбный, тоскует, на цепи склонясь -
Смотреть, унывая, на милую землю.
Что в вечности будет заменой любви?
О! первыя встречи небесная сладость -
Как тайные, сердца созданья, мечты,
В единый слиявшись пленительный образ,
Являются смутной весельем душе -
Уныния прелесть, волненье надежды,
И радость, и трепет при встрече очей,
Ласкающий голос - души восхищенье,
Могущество тихих, таинственных слов,
Присутствия сладость, томленье разлуки,
Ужель невозвратно вас с жизнью терять?
Ужели, приближась к безмолвному гробу,
Где хладный, навеки бесчувственый прах
Горевшего прежде любовию сердца,
Мы будем напрасно и скорбью очей,
И прежде всесильным любви призываньем
В бесчувственном прахе любовь оживлять?
Ужель из-за гроба ответа не будет?
Ужель переживший один сохранит
То чувство, которым так сладко делился;
А прежний сопутник, кем в мире он жил,
С которым сливался тоской и блаженством,
Исчезнет за гробом, как утренний пар
С лучом, озлатившим его, исчезает,
Развеянный легким зефира крылом?..
О Нина, я внемлю таинственный голос:
Нет смерти, вещает, для нежной любви;
Возлюбленный образ, с душой неразлучный,
И в вечность за нею из мира летит -
Ей спутник до сладкой минуты свиданья.
О Нина, быть может, торжественный час,
Посланник разлуки, уже надо мною;
Ах! скоро, быть может, погаснет мой взор,
К тебе устремляясь с последним блистаньем;
С последнею лаской утихнет мой глас,
И сердце забудет свой сладостный трепет -
Не сетуй и верой себя услаждай,
Что чувства нетленны, что дух мой с тобою;
О сладость! о смертный, блаженнейший час!
С тобою, о Нина, теснейшим союзом
Он страстную душу мою сопряжёт.
Спокойся, друг милый, и в самой разлуке
Я буду хранитель невидимый твой,
Невидимый взору, но видимый сердцу;
В часы испытанья и мрачной тоски,
Я в образе тихой, небесной надежды,
Беседуя скрытно с твоею душой,
В прискорбную буду вливать утешенье;
Под сумраком ночи, когда пронесёшь
Отраду в обитель недуга и скорби,
Я буду твой спутник, я буду с тобой
Делиться священным добра наслажденьем;
И в тихий, священный моления час,
Когда на коленях, с блистающим взором,
Ты будешь свой пламень к творцу воссылать,
Быть может, тоскуя о друге погибшем,
Я буду молитвы невинной души
Носить в умиленьи к небесному трону.
О друг незабвенный, тебя окружив
Невидимой тенью, всем тайным движеньям
Души твоей буду в весельи внимать;
Когда ты - пленившись потока журчаньем,
Иль блеском последним угасшего дня
(Как холмы объемлет задумчивый сумрак,
И, с бледным вечерним мерцаньем, в душе
О радостях прежних мечта воскресает),
Иль сладостным пеньем вдали соловья,
Иль веющим с луга душистым зефиром,
Несущим свирели далекия звук,
Иль стройным бряцаньем полуночной арфы -
Нежнейшую томность в душе ощутишь,
Исполнишься тихим, унылым мечтаньем
И, в мир сокровенный душою стремясь,
Присутствие бога, бессмертья награду,
И с милым свиданье в безвестной стране
Яснее постигнешь, с живейшею верой,
С живейшей надеждой от сердца вздохнёшь...
Знай, Нина, что друга ты голос внимаешь,
Что он и в веселье и в тихой тоске
С твоею душою сливается тайно.
Мой друг, не страшися минуты конца:
Посланником мира, с лучом утешенья
Ко смертной постеле приникнув твоей,
Я буду игрою небесныя арфы
Последнюю муку твою услаждать;
Не вопли услышишь грозящия смерти,
Не ужас могилы узришь пред собой:
Но глас восхищенный, поющий свободу,
Но светлый ведущий к веселию путь
И прежнего друга, в восторге свиданья,
Манящего ясной улыбкой тебя.
О Нина, о Нина, бессмертье наш жребий.
К Б[ЛУДОВ]У
Послание
Весёлого пути
Любезному желаю
Ко древнему Дунаю;
Забудь покой, лети
За русскими орлами;
Но в поле, под шатрами,
Друзей воспоминай
И сердцу милый край,
Где ждёт тебя, уныла,
Твой друг, твоя Людмила,
Хранитель-ангел твой...
С крылатою мечтой
Проникни сокровенно
В чертог уединенной,
Где, с верною тоской,
С пылающей душой,
Она одна вздыхает,
И промысл умоляет:
Да будет твой покров
В обители врагов.
Смотри, как томны очи,
Как вид её уныл;
Ей белый свет постыл;
Одна, во мраке ночи,
Сокрылась в терем свой;
Лампаду зажигает,
Письмо твоё читает,
И робкою рукой
Ответ ко другу пишет,
Где в каждом слове дышит
Души её печаль.
Лети в безвестну даль;
Твой гений над тобою;
Среди опасна бою
Его незримый щит
Тебя приосенит -
И мимо пролетит
Стрела ужасной Гелы.
Ах! скоро ль твой весёлый
Возврат утешит вновь
И дружбу и любовь?..
Для скорби утоленья,
Податель благ, Зевес
Двум жителям небес
Минуты разлученья
Поверил искони.
"Да будут, рек, они,
Один - посол разлуки,
Свидания - другой!"
И в час сердечной муки,
Когда рука с рукой,
В тоске безмолвной, други,
Любовники, супруги,
С последнею слезой,
В последнем лобызанье
Последнее прощанье
Друг другу отдают,
Мольбы из сердца льют,
И тихими стопами,
С поникшими главами,
В душе скрывая стон,
Идут, осиротелы,
В свой терем опустелый,
Сын Дия Абеон,
Задумчивый, бескрылой,
С улыбкою унылой,
С отрадой скорбных слёз,
Спускается с небес,
Ведомый Адеоном,
Который тихим звоном
Волшебных струн своих
Льёт в сердце упованье
На близкое свиданье.
Я вижу обоих:
Один с своей тоскою
И тихою слезою;
С надеждою другой.
Прости, мой друг нелестной!
Надолго ль? неизвестно.
Но верую душой
(И вера не обманет):
Желанный день настанет -
Мы свидимся с тобой.
Или... увы! незримо
Грядущее для нас!..
Быть может - в оный час,
Когда ты, невредимо
Свершив опасный путь,
Свободою вздохнуть
Придёшь в стране родимой
С Людмилою своей -
Ты спросишь у друзей:
"Где скрылся друг любимой?"
И что ж тебе в ответ?
Его уж в мире нет...
Так, если в цвете лет
Меня возьмёт могила,
И участь присудила,
Чтоб первый я исчез
Из милого мне круга -
Друзья, без скорбных слёз
На прах взирайте друга.
Где светлою струёй
Плескает в брег зелёный
Извилистый ручей,
Где сенистые клёны
Сплетают из ветвей
Покров гостеприимный,
Лобзаясь с ветерком:
Туда - лишь над холмом
Луна сквозь облак дымный
При вечере блеснёт,
И липа разольёт
Окрест благоуханье -
Сберитесь, о друзья,
В моё воспоминанье.
Над вами буду я,
Древес под зыбкой сенью,
Невидимою тенью
Летать, рука с рукой
С утраченным Филоном.
Тогда вам тихим звоном
Покинутая мной
На юном клёне лира
Пришельцев возвестит
Из таинственна мира,
И тихо пролетит
Задумчивость над вами;
Увидите сердцами
В незнаемой дали
Отечество желанно -
Приют обетованной
Для странников земли.
К БАТЮШКОВУ
Послание
Сын неги и веселья,
По Музе мне родной,
Приятность новоселья
Лечу вкусить с тобой;
Отдам поклон Пенату,
И милому собрату
В подарок пук стихов.
Увей же скромну хату
Венками из цветов;
Узорным покрывалом
Свой шаткий стол одень,
Вооружись фиалом,
Шампанского напень,
И стукнем в чашу чашей,
И выпьем всё до дна:
Буть верной Музе нашей
Дань первого вина.
Вхожу в твою обитель:
Здесь весел ты с собой,
И, лени друг, покой
Дверей твоих хранитель.
Всё ясно вкруг меня;
Закат румяный дня
| |
| Просмотров: 459 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры