| Главная » Книги |
Бедный Демьян - Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 - октябрь 1917), Страница 9
Бедный Демьян - Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 - октябрь 1917)
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
nbsp;
"Добудемте права!"
"Умремте за свободу!"
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
От смелых слов у всех кружилась голова.
Но только рядышком шелохнулась трава,
Как первый, кто кричал: "За волю в землю лягу!
С пригорка задал тягу.
За ним все зайцы, кто куда,
Айда!
*
Зайчиха с заинькой под кустиком сидела.
"Охти мне, без тебя уж стала тосковать
Ждала тебя, ждала: глаза все проглядела.
Договорились, что ль, в совете вы до дела?"
"Договорилися. Решили бунтовать!"
*
О бунте заячьем пошли повсюду толки.
Не говоря уж о лисе,
Теперь, поди, хвосты поджали звери все, -
А больше всех, понятно, волки?!
1913
СИЛУЯН
Нашла тоска на Силуяна:
"Тьфу, окаянная пора!
Как оплошал народ: ни одного двора,
Где б не было изъяна.
Куда ни сунешься - прямая нищета:
Ни хлеба, ни скота.
Где лошаденка есть, так беспременно кляча.
Повеситься, такая незадача:
На все село - лихой хотя б один конек!
Хотя б один!"
Бедняк лил слезы чуть не градом.
Из-за чужих коней?! А так! Ведь паренек
Был... конокрадом!
ВОРЫ
На днях в Михайловском манеже приступят
к устройству международной интендантской
выставки.
("Вечернее время".)
Лихому вору
Все впору.
Накравши где-то чуть не гору
- Короче: добрый воз! -
Хороших, гибких лоз
И наплетя из них корзинок,
Свое изделие привез Корней на рынок.
"Вот где корзиночки! Ну, чем не хороши?! -
Корней товар свой выхваляет. -
Ей-ей, нужда не позволяет,
А то б не променял не то что на гроши,
Ни на какие барыши!
(Сам барыши в уме считает.)
Эй, тетка, не зевай, спеши.
Три гривенки - корзина.
За парочку - полтина!" -
Орет вовсю купчина.
Ан, рядом - глядь! Мартын корзины ж продает, -
Да как ведь продает? Задаром отдает:
"Вот где плетушки, так плетушки!
Эй, божии старушки,
Молодки-хлопотушки,
Красотки-хохотушки,
Маланья, Акулина!..
Товар - малина!
Берите у Мартына,
За штуку - три алтына,
Молодкам - за пятак,
А ежли что - и так!"
"Мартын, очухайся, скотина! -
Шипит Корней. -
Ты ж это что, злодей,
Рехнулся с полугару,
Объелся ль белены,
Что своему товару
Не ведаешь цены?
Расстаться можно так с последними штанами!
Ведь при моей цене барыш уж не большой, -
А я корзины плел все ж из лозы... чужой...
Из краденой, сказать меж нами".
"Эх, - отвечал Мартын, - чудак же ты, Корней!
На что польстился? На лозинки!
Какой с лозы барыш? Будь наперед умней:
Воруй готовые корзинки!"
*
Вот то-то и оно.
Нет интендантов здесь? Спросить бы заодно.
(Охота просто знать. Мы, право, не задиры.)
Как это там у них: все иль не все равно,
Что воровать: казенное сукно,
Готовые ль казенные мундиры?
"АДМИНИСТРАТОР"
Утром 27 декабря в Петропавловскую
больницу в каретах скорой помощи были
доставлены с тяжкими поранениями проживающие в
доме No 13, по М. Вульфовой ул., Побожаева,
два ее взрослых сына и чиновники - Ульянович,
Чекалов и Чеботарев, все шестеро - израненные
дворником, ворвавшимся в квартиру подвыпивших
жильцов для водворения порядка. Дворник
арестован.
("Биржевые ведомости", 27/XII, 1912 г.,
No 13317.)
Ерема в дворниках служил.
Хоть было по двору порой и хлопотливо,
А в праздник - особливо,
Одначе жил Ерема - не тужил
И службу нес хозяйскую ретиво.
Хозяин уж не раз Ереме за труды
Сулил при случае подачку.
От радости мужик сильней порол горячку.
И допоролся... до беды.
О рождестве, когда кто мог, тот веселился,
Хозяин к дворнику ввалился:
"Ох, миленький, смотри!
Поостеречься б нам пожара.
В хватере надо мной шумят... Как будто свара...
Перепились, должно... Поди-ко-сь... усмири!"
И, повинуяся приказу,
Наверх стрелой летит силач.
"Ой, убивают! Ой!" - раздался где-то плач
И замер сразу.
Ерема мчит назад. Хозяин у перил
Стоит испуганный. "Ну что?"
"Да усмирил!..
С натуги ломит поясницу.
Поди ж ты, начали дерзить!.."
Израненных жильцов пришлося увозить
Едва живых - в больницу!
*
Я знаю: приговор Ереме будет строг.
Не повезло ему. Судьба в бараний рог
Таких, как он, не всех сгибает.
На неудачника легко махнуть рукой.
А в этом дворнике какой
"Администратор" погибает!
ОПЕКУН НА СТАРЫЙ ЛАД
Сечь вообще отвратительно. Так больно.
Но... высекли: и молодые люди не самоубиваются
и не совершают преступлений (столь частых). Но
перестали сечь: вдруг молодые люди сами себя
начали "сечь" самоубийствами и преступлениями.
(В. Розанов, "Новое вр.", No 13203.)
У Клима помер зять,
Господь бедняге не дал веку.
Так довелося Климу взять
Егорку-сироту в опеку.
Едва ль не со второго дня
Наш опекун ворчит: "Мотри ты у меня!
Не стану по головке гладить.
Набедокуришь - буду сечь.
Замашек всяческих теперь как не пресечь,
Так опосля с тобой не сладить".
И, что ни день, с тех пор,
Как только час улучит,
Мужик сиротку учит:
То по загривку даст, то схватит за вихор,
То палкой взбучит!..
"Побойся бога, Клим! - вздыхал сосед Пахом. -
Опека бы твоя не кончилась грехом!"
Грехом и кончилась. Случилось: после порки
День целый опекун не мог сыскать Егорки.
"Вот, язва-то! Вот песий струп!
Полезем на чердак. Там негодяя нет ли?..
Есть! Вот!"... И обмер сам: на мужика из петли
Глазами страшными холодный глянул труп.
И плач и вой пошел по дому. Напоследи
Сбежалися соседи.
"Что? - все накинулись на Клима. - Что, злодей?!"
"Как будешь ты глядеть, скотина, на людей?"
"У, чтоб те руки обломало!
Дите, сироточку, побоями сгубил!"
"Бил! - огрызнулся Клим. - Беда не в том, что бил!
Беда - что бил, как вижу, мало!"
*
Нововременскую прочтя на днях статейку,
Где, изнасиловав убогую идейку,
Сеченье воспевал какой-то подхалим,
Я ахнул: батюшки! Да это ж пишет... Клим!
СВЕЧА
"Хозяин! Пантелей Ильич! Гляди-ко... Волга...
Взбесилась, видит бог. И потонуть недолго.
А не потонем - все равно
Водой промочит все зерно".
Приказчик мечется, хлопочет.
А Пантелей Ильич, уставя в небо взор,
Дрожащим голосом бормочет:
"Святители! Разор!
Чины небесные, арханделы и власти!
Спасите от лихой напасти!
Я добрым делом отплачу...
Сведу в лампадах пуд елею...
Под первый праздничек свечу
Вот с эту мачту закачу...
И сотельной не пожалею!"
То слыша, говорит приказчик Пантелею:
"Ты это что ж, Ильич? Про мачту-то... всурьез?
Да где же ты свечу такую раздобудешь?"
"Молчи, дурак, - умнее будешь! -
Хозяин отвечал сквозь слез. -
Дай только вымолить скорей у неба жалость,
Чтоб я с моим добром остался невредим, -
А там насчет свечи мы после... поглядим...
Укоротим, пожалуй, малость!"
*
Читатель, за вопрос нескромный извини:
Скажи, ты помнишь ли те дни,
Когда везде толпы народа
Гудели, как шмели
У меда:
"Свобода!"
"Свобода!"
А дела до конца не довели.
На радостях, забыв о старом,
Обмякли перед вольным даром.
Читатель, ежли ты один из тех шмелей,
Сам на себя пеняй и сам себя жалей, -
А мне тебя не жаль. Польстившись на подарок,
Что заслужил, то получи:
Заместо сотенной свечи -
Копеечный огарок.
"НАТУРАЛИСТ"
"Эх ты, карманчик мой! Расти, голубчик, пухни!" -
Так губернаторский лакей
Мокей
Пред всею челядью бахвалился средь кухни.
"Что, ирод? Знать, опять с кого-нибудь содрал?"
"Вестимо!
Чужой целкач у нас не проплывет, брат, мимо.
Как вышло давеча. Проснувшись, генерал:
"Ну, что, брат? - эт-та мне, - в приемной много люду?"
"Порядком, - говорю, - набилось отовсюду".
"А ты, - и пальцем так изволил погрозить, -
Карман себе небось успел уж нагрузить?"
"Так точно, - говорю. - Греха таить не буду.
А только доложу: есть и для вас... "сюжет"..."
Тут барин мой, как был без брюк и без манжет,
К дверям-от - шасть, и к щелке - глазом.
"Где, говори скорей?"
"Вон... в шляпке с черным газом".
"Так... Недурна, хе-хе... Еще разок взгляну..."
А сам пустил слюну:
"Венера... истинно Венера...
Глаза потупила... Пикантная манера!
Не удержаться тут святому от греха.
Зачем пришла, Мокей?"
"Просить за жениха,
Что посадили вон намедни... землемера".
"За жениха, хе-хе... Ух, дьявол! Все забудь!
Видал, какая грудь?
Пусть не ломается, шепни, не будет дурой.
Скажи, что, дескать, я... что мы... не как-нибудь:
Облагорожены культурой!
Исполним, дескать, все... Мол, барин - холостяк,
И благодарность вся... пустяк:
Возьмем, хе-хе... натурой!"
1913 г.
*
За все свои дела волк отвечает шкурой.
Но этот самый вот "натуралист"-подлец
Попал в министры под конец.
И хоть при Керенском и был объявлен вором,
Но как сановникам еще была лафа,
То, вишь ты, для него "не подошла графа",
И этот аспид был отпущен прокурором.
1918 г.
УРОЖАЙ
Как у попа Ипата
Не борода - лопата.
Расправивши ее оплывшею рукой,
Печальных мужиков намедни
В конце обедни
Поп речью потчевал такой:
"Ох, вижу: в помыслах мирских погрязли все вы.
Не богомольцы вы весной.
Все только думки про посевы:
А не побил бы град, а не спалил бы зной.
Почто мятетеся и плачетеся векую?
Бог видит вашу скорбь и всю нужду людскую,
Казня и милуя нас, грешных, поделом.
Не судьи мы господней воле.
Идите же со мною в поле, -
На всходах отпоем молебен всем селом.
И ущедрит вас бог зерном по вашей вере,
И будет хорошо приходу и попу.
С вас много ль надо мне: с копенки по снопу,
Аль с закрома по мере".
*
Читатель, не мудри и зря не возражай.
Поп линию свою ведет примерно:
Помолится, и будет урожай -
У мужиков? Бог весть! А у попа - наверно.
УТЕШЕНИЕ
"... Лубок, приютившийся в получивших
распространение баснях".
(Ликвидаторский "Луч", 13/IV, No 172.)
Средь суеты дневной и давки,
Изрядно разморясь от зноя и винца,
Уставились в окно иконной лавки
Два подозрительных каких-то молодца.
"Скажи, - гнусил один, - уж сделай одолженье...
Не зря болтаю, нет... Душевный, братец, зуд...
Ученый ты... Скажи, ты веришь в Страшный суд,
То-бишь, в загробное отмщенье?
Вот посмотри... в окне...
Изображенье...
Подумай, каково тем грешникам в огне!
Тебе не чудится их тел горелый запах?
Друг, если правда все, - ведь быть тебе и мне
у черта в лапах!"
"Потише ты... - скосив глаза с опаской вбок,
| |
| Просмотров: 546 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры