ign="justify">
Только я себе - ха-ха -
Уж сыскала жениха!
Что мне ваши женишонки?
Чай, не крысы, всё - мышонки!
Поглядеть, так в сердце нож.
То ли мой жених: пригож,
Смел, силен, умен и честен!..
Вам давно уж он известен:
Ах, милее мне всех крыс
Наш работник Стеногрыз!"
*
Как вскричит отец на дочку!
Но... Мы здесь поставим точку.
БАКИНСКАЯ "ДЫНЯ" 1914 ГОДА
В 1908 году на предъявленные бакинскими
рабочими требования нефтепромышленник Гукасов
ответил телеграммой: "Пришлите мне чарджуйскую
дыню".
("Труд. правда", No 10.)
"Ох! - У Гукасова припадок злой одышки
И колотье в боку: -
Ох, как-то там теперь?.. Ох, не горят ли вышки
В Баку?"
Туз нефтяной клянет со сломленной гордыней
Разбитые мечты:
"Шесть лет готовились... и угостили... "дыней"!..
Скоты!"
"ПО ОСНОВЕ!"
Гг. хозяева захотели похвастать хорошим
отношением к рабочим. Но, видно, забыли они
про худую основу.
(Письмо максвельцев в "Трудовой правде" 6
июня.)
Без намеков и наглого крику,
Господам-ликвидаторам в пику,
Повторим, что сказали максвельцы вчера:
"От частичных уступок не ждем мы добра!
Мы к иному стоим наготове.
Наш удар - по прогнившей основе!"
АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ЮМОР
В Ростове-на-Дону газета "Утро юга"
оштрафована 8 мая на 500 рублей за помещение
статьи "Необходимо кричать".
(Из телеграмм.)
Свободна ли печать?
О господи! Вестимо!
Свободен всяк кричать,
Кому необходимо.
Нет гнета на Руси
На малую толику:
Полтысячи внеси
И - надорвись от крику!
ЗАКОННИКИ
Микола Тюрин поутру
Чинил дыру
В прогнившей крыше
И только что, взобравшись выше,
Сесть на конек хотел верхом,
Как поскользнулся ненароком
И, вниз свалившись кувырком,
О частокол огрелся боком.
На крик народу собралось.
Жена исходит в диком вое:
"Ды на ко-го ж..."
"Не вой ты... брось!"
"Эх, братцы, горе-то какое!"
"Гляди: прошло колом наскрозь!"
Придя в себя, бедняк Микола
Взмолился горько: "Братцы... ой!..
Сымите... братцы... с частокола!.."
"Чичас приедя становой, -
Уж потерпи, голубчик, малость!"
"Уж потерпи!"
"Ой... братцы... ой!.."
"Чичас приедя... Эка жалость!.."
"Ды на ко-го ж ты нас..."
"Постой!
Тьфу, Груша, ты-то хоть не вой!"
"Ды на ко-го ж..."
"Ой... братцы... ой!.."
"Чичас приедя!.. Слышь, Микола?
Никак нельзя без протокола!"
"Уж потерпи!"
Мужик терпел...
Терпел... Под вечер захрипел,
Уставил мутный взор на Грушу,
Икнул... и отдал богу душу!
ЧИЖ-ТРЕЗВЕННИК
"Чиж-жик, чижик, где ты был?
На Фонтанке водку пил...
Вы-пил р-рюмку... вып-пил две...
3-заш-шумело... в га-ла-ве!.."
"С чего ты, братец, так- распелся? -
Вскричал воробушек чижу. -
Эге, да ты, как погляжу,
Уже порядком... разговелся!"
"Пью!" - свистнул чижик воробью.
"Пьешь? Видно. Вон какая резвость!
Аль не слыхал, что нынче - трезвость?"
"А как же? С трезвости и пью!..
Попробуй, запишись, дружище...
Запьешь, гляди, меня почище!"
"В чем дело, братец?"
"В чем? А в том:
Когда великим-то постом
У нас средь птичьего прихода
Пошла на трезвость эту мода
И под любым почти кустом
Все лишь про трезвость драли глотку,
На "зелье адское", на водку,
Решил и я махнуть хвостом
И обязать себя обетом
Не пить, по крайности, хоть летом,
Когда у всех у нас хлопот
С детьми, с хозяйством полон рот.
Решив, пошел сказать об этом
Попу приходскому, отцу
Скворцу.
"Ох!- молвил батя мне умильно. -
Слыхал я, чадо: пьешь ты сильно.
Рад за тебя теперь душой!
Искус приемлешь ты большой.
Перед таким искусом, чадо,
Нам отслужить молебен надо".
Поп отслужил. Я заплатил.
Скорей домой. А поп вдогонку:
"Иконку ты не захватил!"
Я заплатил и за иконку.
"Блюди, сынок, себя! Блюди!
Через недельку приходи
Для совершения моленья
Об укреплении терпенья".
Расходы всё, а денег нет.
Тут приключилось искушенье:
Нарушил с кумом я обет.
Пришлось платить за нарушенье.
Корил отец меня, корил,
Потом молебен повторил
Об утвержденье доброй воли.
Ан случай новый подоспел:
Дрозд - именинник был он, что ли? -
Позвал, а я... не утерпел:
Обет нарушил, значит, снова.
Открыл Скворцу вину свою.
Не говоря худого слова,
Он дал мне епитимию.
- У бати строгие порядки! -
Три дня ему копал я грядки.
Беда! Горячая пора.
Из головы нейдет забота:
Ведь у меня там детвора,
У самого стоит работа.
Ну, отработал тяжкий грех, -
Ан, оказалось, что потребен
Еще особенный молебен
О здравье трезвенников всех.
Через неделю - панихида
За упокой царя Давида,
Еще кого-то... без конца!
И тут меня, дружок, обида
Взяла такая на Скворца,
Так стало тошно жить на свете,
Что, позабывши об обете,
Хватил я здорово винца!
Пью! С горя: пил, да не пропился,
А тут - до нитки промолился!..
Ты что ж раскис-то, голова!
Воробыш! Плюнь! Всё - трын-трава!
Тряхнем последнею полтиной:
Идем, брат, выпьем по единой!!.
И - эх!..
Вып-пил рюмку, вып-пил две,
З-заш-шумело в га-ла-ве!
Ти-тю-ли, тю-ли, тю-лей,
Ну-тка, рюмочку налей!"
МОКЕЕВ ДАР
(Быль)
Случилася беда: сгорело полсела.
Несчастной голытьбе в нужде ее великой
От бедности своей посильною толикой
Своя же братья помогла.
Всему селу на удивленье
Туз, лавочник Мокей, придя в правленье,
"На дело доброе, - вздохнул, - мы, значит, тож...
Чего охотней!.."
И раскошелился полестней.
А в лавке стал потом чинить дневной грабеж.
"Пожар - пожаром,
А я весь свет кормить, чай, не обязан даром!"
"Так вот ты, пес, каков!"
Обида горькая взяла тут мужиков.
И, как ни тяжело им было в эту пору,
Они, собравши гору
Последних медяков
И отсчитав полсотни аккуратно,
Мокею дар несут обратно:
"На, подавись, злодей!"
"Чего давиться-то? - осклабился Мокей,
Прибравши медяки к рукам с довольной миной. -
Чужие денежки вернуть немудрено, -
А той догадки нет, чтоб, значит, заодно
Внесть и процентики за месяц... руп с полтиной!"
КРОВНОЕ
На даче барчуки, набрав еловых шишек,
В войну решили поиграть
И наняли толпу крестьянских ребятишек
Изображать враждующую рать.
Сошлись враги. Увлекшись боем,
Деревня перла напролом:
"Жарь под микитки!"
"Бей колом!"
Барчата взвыли диким воем.
На крик сбежалися их матери, отцы.
Узнав, что их сынки ребятам заплатили,
Чтоб те их колотили,
Озлились господа: "Ах, псы, ах, подлецы!
За медный грош убить готовы, супостаты!"
"Да рази ж, - издали ребятушки кричат, -
Да рази ж чем мы виноваты?
Мы платы силою не брали у барчат:
Мы б их избили и без платы!"
ПТИЦЫ
Пресветлый сокол поднял крик.
Средь бела дня, когда летал он на привольи
Со всем своим двором, какой-то враг проник
В его владения сокольи
И, словно б от каких-нибудь перепелят,
Оставил косточки одни от соколят.
У сокола в глазах от боли потемнело:
"Подать мне ястреба! Он во вражде со мной.
Его когтей все дело!
Он, он, не кто иной,
Несчастью моему великому виной!"
И сокол ястреба решил известь со света.
Как только до орла дошла угроза эта,
Орел на сокола решил идти войной.
Всем птицам объявив о том с великим шумом,
Зане был ястребу он сватом или кумом,
Иль вообще какой-то там родней.
Переполох средь птиц пошел необычайный.
"Владыка! Не воюй, а только попугай! -
Взмолился пред орлом ученый попугай,
Известнейший юрист, орла советник тайный. -
Пристойно ли тебе вступать в подобный спор?
Ведь ястреб учинил заведомый террор!
Террористические ж акты..."
"Брось, попугаюшка! - вздохнул орел. -Чудак ты,
Хоть и юрист.
Откуда же ты взял, что я - не террорист?!"
ПУШКА И СОХА
Увидевши соху, "Послушай-ка, старушка, -
Сказала пушка, -
Аль ты глуха?
Я тут гремлю весь день, а ты и не слыхала?
Ты что ж тут делала - ха-ха?"
"Пахала, - молвила соха, -
Пахала".
"Пахала? Что ты! Не смеши.
Работать для кого? Ведь ни одной души
Не сыщется живой в разбитой деревушке.
Так что ж тебе теперь осталось? Отдыхать?!"
"Пахать, - соха сказала пушке, -
Пахать!.."
*
На ниве брошенной, среди камней и терний,
Не прерывая борозды,
Друзья, работайте от утренней звезды -
И до вечерней!
Ваш мирный подвиг свят и нет его безмерней.
Под грохот пушечный, в бою, в огне, в аду
Я думаю о вас, чей путь простерся в вечность.
Привет мой пахарям, борцам за человечность!
Привет мой мирному - культурному труду!
В ЦЕРКВИ
Сысой Сысоич, туз-лабазник,
Бояся упустить из рук барыш большой,
Перед иконою престольной в светлый праздник
Скорбел душой:
"Услышь мя, господи! - с сияющей иконы
Сысоич не сводил умильно-влажных глаз. -
Пусть наживает там, кто хочет, миллионы,
А для меня барыш в сто тысяч... в самый раз...
Всю жизнь свою потом я стал бы... по закону..."
Сысоич глянул вбок, - ан возле богача
Бедняк портной, Аким Перфильев, на икону
То ж зенки выпялил, молитвенно шепча:
"Пошли мне, господи, в заказчиках удачу...
Последние достатки трачу...
Чтоб обернуться мне с детишками, с женой,
С меня довольно четвертной..."
Купчина к бедняку прижался тут вплотную,
От злости став белей стены:
"Слышь? Лучше замолчи!.. На, сволочь, четвертную
И не сбивай мне зря цены!"
1915
"ПРЕДУСМОТРЕННЫЕ"
За 19!4 год мин. вн. дел получило от
штрафов и административных взысканий 1 186 274
рубля. Печать дала 194 760 р. По смете на 1916
г. предполагается получить штрафов на 1 200
000 р.
Много, много их, "злодеев":
Сам М. Горький, Л. Андреев,
Короленко, - кто еще там? -
Все стоят под "общим счетом"
В черной рубрике прихода
"Сметы будущего года",
И пигмеи и гиганты,
Все грядущие таланты,
С новизною, с левизною,