авещал, средь пошлой нашей жизни,
Забытые слова.
13 мая 1889
Рунторт
СЕЛЬСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
И КАРТИНКИ
(Серия вторая)
ЛЕТОМ
1
ВЕЧЕРНЯЯ ЗАРЯ
Была пора уборки хлеба,
Пора в полях работы страдной.
Садилось солнце, меркло небо,
И ветерок подул прохладный.
Уж бабы с граблями толпою
Ушли с оконченной работы;
И их напева, под горою,
Чуть слышны тающие ноты.
Ушли крестьяне молчаливо;
А между тем уж солнце село,
Когда покинутая нива
Еще не вовсе опустела.
В телеге кормит мать ребенка;
Отец и мальчик расторопный
Уж запрягли; но лошаденка
Туда все тянется, где копны.
И вдруг за этой кучкой черни,
Над скудным бытом темных мира -
Зажглись огни зари вечерней
И развернулася порфира...
Я их узрел, с их нищетою,
С их видом кротким и усталым,
Парчой убранных золотою,
Среди лучей, под сводом алым.
И мнилось мне, что с небосклона
В юдоль труда и воздыханья
Сошла явленная икона
В венце небесного сиянья.
1888
Павловка
2
КАК ШУМЯТ МОИ ЛИПЫ
В часы ли отрады иль горя
Люблю навещать я мой сад.
Там старые липы, мне вторя,
Сочувственным звуком шумят.
Сижу ли я утром в аллее,
Погоде сияющей рад,-
И липы мои веселее
Как будто мне сверху шумят.
Духовным ли взором порою,
Грустя, оглянусь я назад,-
Возросшие вместе со мною
И липы так грустно шумят.
Под вечер предамся ли думам,-
Очнувшись, я слышу: мне в лад
Каким-то таинственным шумом
Задумчиво липы шумят.
Спасибо им! Нынешним летом
Мне, целыми днями подряд,
Все добрым, радушным приветом
Родимые липы шумят.
Когда же на крае равнины
Свершается солнца закат,-
Молитву прошепчут вершины
И в алой заре замолчат.
21 августа 1888
Павловка
ВЕСНОЮ
* * *
На той же я сижу скамейке,
Как прошлогоднею весной;
И снова зреет надо мной
Ожившей липы листик клейкий.
Опять запели соловьи;
Опять в саду - пора цветенья;
Опять по воздуху теченье
Ароматической струи.
На все гляжу, всему внимаю
И, солнцем благостным пригрет,
Опять во всем ловлю привет
К земле вернувшемуся маю.
Вновь из соседнего леску,
Где уже ландыш есть душистый,
Однообразно, голосисто
Ко мне доносится: ку-ку!..
За цвет черемухи и вишни,
За эти песни соловья,
За всe, чем вновь любуюсь я,-
Благодарю тебя, всевышний!
9 мая 1891
Стенькино
ОСЕНЬЮ
1
Так полночь темная тепла,
Так в жаркий полдень много света,
Как будто осень не пришла
И длится пламенное лето.
Плывут и тают облака
В просторе ярком и спокойном;
На горизонте, как река,
Струится воздух паром знойным;
Освобожденные поля
Блестят под паутиной тонкой;
Порой на пашне вихрь, пыля,
Бежит крутящейся воронкой;
Плодами сильно пахнет сад;
Гумно - мякиной и соломой;
И дуба веет аромат
Из рощи, с детства мне знакомой.
Опять, как в юные года,
Я здесь живу в тиши привольной...
Мне было радостно тогда;
Теперь - мне радостно и больно.
21 августа 1889
Павловка
2
Душа то грустию томима,
То тихой радостью полна...
Летели дни неуловимо,-
И пролетело лето мимо,
Как греза прерванного сна.
Все к неминуемой развязке
В природе вянущей идет.
Нет с неба прежней теплой ласки!
Уж был мороз; другие краски;
Другие звуки; вид не тот.
Аллея лип в саду раскрыта;
И с высоты ветвей нагих,
Где гнезд весною много свито,
Грачи мне вслед кричат сердито
За то, что я встревожил их.
Тогда, как были дни светлее,
Зайду, бывало, в старый сад -
Темна тенистая аллея...
Но я, о лете сожалея,
Признаться, дням осенним рад.
Пока есть слух, пока есть зренье
И впечатление свежо,
Любя в природе все явленья,
Твержу я, полн благоговенья:
"Все хорошо! Всe хорошо!"
3 октября 1889
3
ВЕЧЕРНЯЯ ПРОГУЛКА В ОКТЯБРЕ
Ненастные настали вечера,
И сумерки на землю сходят рано.
Я, запоздав, с прогулки шел вчера
Не то сквозь дождь, не то среди тумана.
И с ветром я из всех боролся сил,
Медлительно шагая поневоле;
А мимо он, бушуя, проносил,
Как быстрых птиц, сухие листья в поле.
И все темней средь поля и темней;
Уж я едва мог различать дорогу...
Но вот сперва - мигание огней,
Затем и дом, все ближе понемногу.
Он будто звал под мирный кров меня
Оттуда, где так холодно и бурно;
И слышалась, вой ветра заменя,
Мелодия Шопенова ноктурна.
Благая жизнь! Участья к нам полна
И ласками приветствуя нас часто,
Как услаждать умеет нас она
Приемами красивого контраста!
14 октября 1890
Павловка
ЗИМОЮ
1
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Поверхность всей моей усадьбы
Сегодня к утру снег покрыл...
Подметить все и записать бы,-
Так первый снег мне этот мил!
Скорей подметить! Он победу
Уступит солнечному дню;
И к деревенскому обеду
Уж я всего не оценю.
Там, в поле, вижу черной пашни
С каймою снежной борозду;
Весь изменился вид вчерашний
Вкруг дома, в роще и в саду.
Кусты в уборе белых шапок,
Узоры стынущей воды,
И в рыхлом снеге птичьих лапок
Звездообразные следы...
15 октября 1888
Павловка
2
КРАСИВАЯ СМЕРТЬ
Ни толкотни людей, ни бега экипажей,
Ни улиц, ни домов не видно из окна.
За днями дни идут, и лишь одна и та же
Снегов глубоких гладь мне белая видна.
То деревенское спокойствие, в котором
Мне жить так по сердцу, не может быть полней.
Пред слухом - тишина; пустыня - перед взором,
И смерти чуется владычество над ней.
Но, боже, что за смерть! О, как она красива,
Когда, соединясь, и солнце и мороз
В причудах инея, как сказочное диво,
Меня уносят в мир как бы застывших грез!
Гуляя меж снегов, и весело и странно
Мне на пути встречать, в волшебные те дни,
То формы скудные с отделкой филигранной,
То искр бесчисленных холодные огни.
Везде цепочки звезд, подвески и запястья;
Всe радужной игрой лучей озарено...
Зима не ведает отличья и пристрастья
И жертвы смерти все украсила равно.
27 февраля - 5 марта 1889
Рунторт
3
ОБЫКНОВЕННЫЙ СЛУЧАИ
Не саван простертый белеет, к обряду готов погребенья;
Не хора хватает за сердце над гробом печальное пенье;
Не гроб уже в яму опущен и прахом могильным покрыт;
Не бледный покойник во гробе под крышкою низкой лежит;
То снега белеет равнина, белеет от края до края;
То мерзлая вьюга гуляет, крутит и метет, завывая!
То в поле возок еле виден, в сугробе себя схоронив;
То путник злосчастный полсуток сидит в нем не мертв и
не жив.
1890
Павловка
4
ОДИНОЧЕСТВО
Глубокая в доме царит тишина,
И крадется время шагами нескорыми.
Пред снежной пустыней стою у окна;
Смотрю через мерзлые стекла с узорами.
Близ дома: сугробы метель намела;
Деревья покрыты пылинками инея;
Вдали - непроглядная белая мгла;
Меж небом и долом стушевана линия.
Безмолвны долины, безмолвны холмы;
Как будто объяла их дума угрюмая...
И я - перед грустной картиной зимы -
Безмолвно стою, вспоминая и думая.
30 ноября 1890
Павловка
Стихотворения 1895-1908 годов
"Скерцо" на гражданские мотивы
Былые радости! Как ныне...
Дума
Еще о старости
Итоги
Когда душа, расправив крылья...
Лесок при усадьбе
Липы
Льву Николаевичу Толстому
Националисту
Не помню
О жизни
О, когда б мне было можно...
Погибшая нива
Поминки
Послание к старикам о природе
При свете вечернем
Раздумье
Родная природа
Семьдесят пять лет
Сидючи дома, я в окна взгляну ли...
Старая ракита
Так прочен в сердце и в мозгу...
Уж было так давно начало...
В наши дни
Возвращение холодов
За шлагбаумом
Завещание
Стихотворения 1895-1908 годов
"СКЕРЦО" НА ГРАЖДАНСКИЕ
МОТИВЫ
Все в бедной отчизне
Преступно иль глупо!
Все веянья жизни -
Как запахи трупа!
Считают потребным
Сдавать - не впервые -
Машинам служебным
Вопросы живые!
Те - рады не рады -
С улыбкой безверья,
Но, чая награды,
Берутся за перья,
Не видят, не слышат,
Но, полны отваги,
Все пишут, все пишут
Бумаги, бумаги.
И в пыльной их груде
Сгнивают вопросы,
Как в грязной посуде
Гнилые отбросы...
Хоть мы - патриоты,
Но факт не случаен,
Что наши заботы
Все - ради окраин.
Мы там как бы вроде
Собаки на сене:
Чуть речь о свободе -
Кричим об измене.
Ни духа не надо,
Ни внешнего глянца!
Отсюда досада
У нас на финляндца.
Коль вправду не манит
К измене Европа,
Пусть честно, мол, станет
В условья холопа!
Ход вольного роста
Собрания сейма -
Для нас это просто
Позорные клейма!
Хоть приняты меры -
Все было б исправно,
Однако же веры
Не все православной.
Поляков и полек
Нас бесит привычка:
Он вечно католик,
Она - католичка.
От Крыма до Колы,
Сославшись на бога,
Мы наши расколы
Преследуем строго.
Средь нравственной суши -
Ни чувства, ни мысли;
А честные души
Разрыхли, раскисли.
Я знаю - есть лица,
Душа в них живая;
Но что единицы
Для целого края!
Мне скажут: "Что ж лиру
Ты держишь под мышкой?
Ну, гаркни сатиру
С гражданственной вспышкой!"
Сатира, сатира -
Великое дело!
Но сильных бы мира
Моя не задела.
Такая уж доля
Указана русским!
Велит мне неволя
Быть мелким и узким,
С убогим багажем,
С притупленным жалом,
Хоть был бы я, скажем,
Самим Ювеналом.
В пылу вдохновенья
Попробуй-ка, ухни -
Сейчас на съеденье
В цензурные кухни!
Иль труд наш (быть может,
Одобрив учтиво)
Бартенев положит
В портфели "Архива".
Там, сысков цензурных
Отравы кто не пил,
Хранится, как в урнах
Покойников пепел.
Вот будущность в муках
Рождаемым песням!
А впрочем, при внуках,
Быть может, воскреснем.
Притом же, признаться,
Сатирики жалки
В странах, где боятся
Не слова, а палки.
При всей бы охоте,
Не вызвать стихами
Ни дум в идиоте,
Ни доблести в хаме!
Быть может, понятье
У вас не такое;
Но все ж меня, братья,
Оставьте в покое.
На рабские нравы,
На срам публициста,
На тех, кто неправы,
На то, что нечисто,-
В летах уже хилых,
С душою усталой,
Я гаркнуть не в силах;
А плюнуть - пожалуй!
Вот вместо сатиры
Дарю вам от сердца
В созвучиях лиры
Шумливое скерцо.
1895
Петербург
* * *
Былые радости! Как ныне
Я вас, далеких, назову?
Напев родимый на чужбине;
В лесу чуть слышное: ау!
Приток в окно струи воздушной;
Веселый возглас в тишине;
Во тьме и грустно и радушно
Огни, мигающие мне...
Март 1898
Тамбов
ДУМА
По времени - день, а дня нет из окна!
Один, в полутьме, я сижу у камина,
И грезится все мне картина одна,
Просторна, привольна и света полна,-
То сельская прошлого лета картина.
И вот отчего она памятна мне:
Был праздник природы - пора сенокоса;
Сидел я на свежей, душистой копне;
В лугу - никого; только копны одне,
В окраске лучей, уже падавших косо.
И я любовался на вид мне родной -
Красивый, но скромный; простой, но могучий.
И так был безмолвен природы покой,
Что не было слышно в соседстве со мной
Шуршание листьев березы плакучей.
И вскоре возникла из глуби души
И вдаль унесла меня тихая дума...
Так птица большая, средь полной тиши,
Вспорхнет из лесной, сокровенной глуши
И реет под небом без крика и шума.
Мне вспомнился ряд дорогих мне могил.
Друзей и родных мной утрачено много,
И думалось мне: я их всех схоронил,
А все еще жизненных полон я сил...
За что же мне милость такая от бога?
Оплот непреклонный высоких начал,
Меня исповедаться вызвала совесть.
Мой словно двойник предо мною стоял;
Он ставил вопросы, а я отвечал;
И жизни слагалась правдивая повесть.
И он, о моей размышляя судьбе,
Роптал и скорбел, что могучего слова
Зиждительный дар зарывал я в себе,
И притчи Христа о лукавом рабе
И зернах погибших напомнил сурово.
На речь же мою, что готовлюсь к труду,
Что сердцем я чуток, что ум еще светел,
Что праздности прежней исправить беду
Я силы живые ищу и найду,-
"Уж поздно!"- двойник мне печально ответил.
Я исповедь кончил. Итак, искупать
Не время мои прегрешенья... Уж поздно!
Отжитая жизнь не направится вспять;
Не время сбираться, нельзя начинать,
Когда уж конец приближается грозно.
Меж тем всю окрестность задернула мгла;
Ни дали не вижу, ни близкой березы...
Не тьма наступила, не ночь уж пришла,
Но камнем на сердце тоска налегла
И зренье затмили нежданные слезы.
1895
Петербург
ЕЩЕ О СТАРОСТИ
Как часто жизнь любовью манит
И шепчет мне: ты мой пока;
И юной ласкою туманит
Пытливый разум старика!
О, как я суетно и праздно
Влачу сочтенные мне дни
Среди манящего соблазна
И стерегущей западни!
А между тем едва ль не чудо,-
Когда вся жизнь уж позади,-
Что сердце ветхое покуда
Еще работает в груди.
Приди же, время покаянья;
Приди, досуг, для долгих дум;
И не мешай, житейский шум,
Мне погружаться в созерцанья!
10 февраля 1901
Петербург
ИТОГИ
Г о с т ь
(входя)
Вы заняты?
Я
Слегка - работой кой-какою.
Присядьте.
Г о с т ь
Посижу, когда не беспокою.
Я
Теперь, к какому б я ни приступал труду,
Боюсь, что до конца его не доведу.
Жду смерти каждый день сознательно и просто:
С прибавкой лишь трех лет - мне было б девяносто!
Людской живучести я редкий образец,
Но мне попреков нет: "Пора бы наконец!"
Напротив: снисходя к моим преклонным летам,
Маститым чествуют меня давно поэтом.
А между тем ведь я, почти Мафусаил,
Того, что сделать мог, живя, не совершил...
Март 1908
&