| Главная » Книги |
Княжнин Яков Борисович - Стихотворения, Страница 2
Княжнин Яков Борисович - Стихотворенияbsp; Ужасный долг меня к пустыне пригвоздил
И жива, ах! еще во гробе заключил...
Любезна мать... Творец... Свершилось всё со мною
Зрю гроб отверст моей любезной пред собою;
Иду я ей вослед... Прости... Твой сын падет.
О, как приятна смерть после толиких бед!
<1771>
ОДА
НА ТОРЖЕСТВЕННОЕ БРАКОСОЧЕТАНИЕ ИХ
ИМПЕРАТОРСКИХ ВЫСОЧЕСТВ
ГОСУДАРЯ ЦЕСАРЕВИЧА, ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ
ПАВЛА ПЕТРОВИЧА
И ГОСУДАРЫНИ ВЕЛИКИЯ КНЯГИНИ НАТАЛИИ
АЛЕКСЕЕВНЫ, 1773 ГОДА, СЕНТЯБРЯ 29 ДНЯ
Дыхание зефиров веет,
И розы на путях цветут:
От радости природа млеет;
Во рощах мирты здесь растут;
В тени струятся чисты воды:
Зерцала светлый природы
К веселью, к роскоши манят;
Журча, кропят цветы росою,
Которые, своей красою
Любуяся, себя в них зрят.
Прелестной негой воздух дышит:
Иль в есени весна цветет?
Согласья сладость ухо слышит:
Иль хор небесных сил поет?
Восторгом смертны изумленны
Быть кажутся переселенцы
К чудесным оным временам,
Когда творец природы новой,
К блаженству смертного готовой,
Являл утехи рая нам.
Когда ко смертного довольству
Земля, обильная во всем,
Его желаний своевольству
Не отрицался ни в чем,
Рукою щедрой угождала,
Реками нектар проливала
И ставила повсюду пир, -
С Помоной Флора истощались,
И все стихии соглашались
Со кротостию нежить мир.
О дщерь создателя селенной!
Дражайший узел естества,
Любовь! твой пламенник возжженный,
Всего источник вещества,
На землю небеса низводит:
Тебе веселие предходит,
Вокруг тебя играет смех, -
Где ступишь нежною ногою,
Там всё цветет перед тобою:
Ты щедро сыплешь тьмы утех.
На мразны крилия Борея
Воздевши тяготу оков
И тихой теплотою вея
Златых в средине облаков,
Зари воссев на колесницу,
В ее одеясь багряницу,
Невы приспела ко брегам;
Под легкими ее стопами
Земля себе пестрит цветами,
Смеется зелень по холмам.
Певцы натуры, быстры птицы,
Как облако, толпясь, летят
На сретенье своей царицы.
Любви пришествие гласят
Не только горлицы лобзаньем,
Но ветви томным помаваньем.
Владычица природы всей!
Тебе что в мире неподвластно?
Тобой на свете всё прекрасно
И всё во области твоей.
Лучами радуги блистая,
Не красная ль Весна грядет?
Смешеньем лилий, роз прельщая,
Блаженство на челе несет.
Сама любовь очам дивится:
В ней прелесть с мудростию зрится,
В ней счастье видно россиян,
В ней радость Павлова включенна,
С которой россов жизнь спряженна,
Властителей полнощных стран.
Открылся храм: алтарь блистает -
Возжег светильник Именей;
С любовью верность отлетает
Неразрешимый узел сей,
Которого сам бог содетель.
Там истина и добродетель -
Сама Премудрость тут стоит:
Любовь чету соединяет,
Господь союз благословляет,
Екатерина то вершит.
Разверзлися врата небесны,
И смертных тех полубогов
Я зрю виталища прелестны -
Отечества прямых отцов,
Ироев, всем благотворивших,
Граждан вознесших, просветивших,
Которых слава на земли
Царям примеры представляет.
Их рай то в небе представляет,
Что мы здесь ими обрели.
Там Петр, России благодетель.
О имя! лестней всех имян!
Он, счастья общества содетель,
Светильник он полнощных стран -
Великого почтен названьем;
Но то наполнило б терзаньем
Его неизмеримый дух,
Когда б, ко славе доступая,
Он, кровь лишь только проливая,
Пронзал победой смертных слух.
Он радость чистую вкушает,
Зря благ, им сеянных, плоды;
Восторг его дух проницает,
Как луч, во глубине воды
Играя, вид рождает злата.
"Се подвигов моих заплата, -
Весельем восхищен, речет, -
Екатеринины старанья
Превысили мои желанья,
И россов чтит днесь целый свет".
Там Карл, германов повелитель,
Спустив с превыспренних свой взгляд,
Народов гордых усмиритель,
Сияньем славы весь объят,
На отрасль он свою взирает,
Что ветвь иройска лобызает.
Он зрит своих потомков дщерь
Пред алтарем, во Петрополе, -
Ее он радуется доле:
Карл сродник стал Петру теперь.
Как кедры твердые вздымают
Верхи свои под небеса,
Гремящи тучи презирают
И, все превысив древеса,
Сплетают ветви горделивы;
Напрасно воет вихрь бурливый -
Средь бурь недвижимы стоят,
Все грозы ни во что вменяют,
Поля далеко осеняют
И корнем попирают ад,-
Так пред создателевым фроном,
Что выше солнцев и миров,
Где непременным всё законом
Своих он движет страшных слов;
Отколь ему как царств рушенье,
И праха видно так паденье;
Отколь махин небесных скрып
Ему не воспрещает слышать,
Как червь в листах малейший дышит
Иль из земных ползет он глыб,
С Великим Карлом Петр Великий -
Ирой с ироем съединясь -
Сквозь ангельски проникнув лики,
Творца к подножью уклонясь,
Моления ему приносят
И благ своим потомкам просят:
"Направь их путь ироев вслед,
Чтобы сии спряженны лозы,
Где днесь цветут весенни розы,
Премудрости явили свет.
Наставь, господь, в твоей их ноле,
Глас правды научи внимать;
Рожденным к толь высокой доле
Трудней вслед истины ступать.
Приятны гласы лести сладкой
К затменью славы есть путь краткой;
Да помнили б всегда они,
Своим народом обоженны,
Что только с божеством сравненны
Лишь добродетели одни.
Да будет матери великой
Всегда достойный Павел сын;
Да будет, как она, уликой
Приявшим венценосцев чин.
Достойные Земли владыки
Лишь счастьем подданных велики".
- "Да будет так", - господь речет.
На молнии сей глас промчался
И громом смертным показался:
Трепещет Тартар и Магмет.
МИЛОСТИВОМУ ГОСУДАРЮ СЕРГЕЮ ГЕРАСИМОВИЧУ ДОМАШНЕВУ
Питомец чистых муз, любимец Аполлона,
Поставлен истиной среди наук и трона!
Тобою ободрен в сем тягостном пути,
На трудность не смотря, стремился я идти,-
Тебе ж, Домашнев, я мой труд и посвящаю.
Предстатель муз! твоим названьем украшаю
Списанье слабое бессмертных песней сих,
Вергилий Франции в восторгах где своих,
Пленяя всех сердца, с собою увлекает;
Во славе Генрих где от гроба возникает;
Героев и царей любимец и певец,
Где виден весь Волтер, приявший муз венец.
Являя россам днесь его я сладость пенья,
Робею, трепещу, страшуся дерзновенья,
С которым предприял сей путь я совершать,
И уж желал бы я его не начинать.
На путь оконченный лишь взоры простираю,
Повсюду я цветы увядши обретаю,
Что неискусною принесены рукой,
И слава кроется с гремящею трубой,
Которой звук в стихах Волтеровых вселенна
С вниманьем слушала, сим мужем удивленна.
Уже мне слышится ужасный глас хулы.
Но если я твоей достоин похвалы,
Когда, зря слабости, Домашнев обретает
И то, что дух его к вниманью привлекает,
Когда мой труд тебе угоден может быть, -
Не тщетно обществу старался я служить.
<1778>
ФЛОР И ЛИЗА
Сказка в стихах
В Москве, обильной красотами,
Прелестна Лизанька цвела:
Самой любви она перстами
Прельщать сотворена была.
Как юна роза дней весенних
Скрывает прелести свои
От ветров, ею обольщенных,
Так Лиза крылась от любви.
Пред солнцем только разверзает
Свою цветущу роза грудь;
Лишь Флору Лиза дух вручает,
Возмогшему ее тронуть.
Ты клялся - трепещи, неверный! -
Ты клялся Лизу ввек любить!
Зри казнь здесь каждый лицемерный,
Кто клятвами дерзнет шутить!
Любовь в их сердце не взрастала:
Нельзя ей было больше быть;
Ко Флору Лиза вся сгорала,
Как Флору Лизы не любить?
Вещала иногда, смутяся:
"Будь верен, счастье в том мое;
А если..." Слезы тут, лияся,
Перерывали глас ее.
Святейши клятвы, воздыханья
И всё, что есть, употребя,
Старался утолять страданья
О, варвар, бедную губя.
Не верь льстецу, о Лиза нежна!
Не верь - его все ласки яд,
Твоя со смертью радость смежна,
В ком видишь рай - увидишь ад.
Колико прелестьми блистает,
Богатством Лиза так бедна.
Всечасно Флора то смущает, -
Не ведает того она.
Затменна страстию, не знает,
Что лютый Флор готовит ей;
Одежду брачну та сплетает,
Тот - смерть возлюбленной своей!
Уж завтра должно б браку быти,
Уж завтра!.. Лиза вне себя:
Как мог ты, варвар, позабыти
Красу, любящу толь тебя?
Ты не забыл ее, несчастный!
А думал только, что забыл,
И, златом омрача дух страстный,
Не истреби любовь - затмил.
Твой, Лиза, Флор идет с иною
На брак в тот день, в который он
Был должен внити в храм с тобою...
Представьте Лизин горький стон!
Как бледна лилия, согбенна,
Падет от тяготы дождей,
Так Лиза, вестью той сражения,
Падет, лишась красы своей.
Заря ее ланит затмилась,
Чело покрыла смерти мгла;
Прекрасной Лизы часть свершилась,
Для Флора лишь она жила.
Подруги, вкруг ее стоная,
Ей жизнь стремятся возвратить
И, имя Флора вспоминая,
Хотят несчастну оживить.
Услыша милое названье,
Раскрыла Лиза томный зрак;
Стенет: "Се брачно сочетанье!
Я в гроб иду, а Флор на брак.
Счастливым страшный - мне приятный,
Уж мой последний близок час;
Уже меня зовущий, внятный
Я слышу алчной смерти глас.
Ее вы зрите ль хладну руку,
Влекущую меня?.. Иду
И, позабыв сердечну муку,
О смерть! покой в тебе найду.
Чем, Флор, я винна пред тобою?
Богатств у Лизы нет твоей;
Ты сыщешь злато со иною -
Не сыщешь ты любви моей.
Спешишь ты к алтарю с другою
И радость мыслишь там найти;
Я, верно, встречусь там с тобою,
И я туда потщусь прийти".
Потом, к подругам обращаясь:
"Снесите вы мой труп в тот храм,
Где брачно торжество, свершаясь,
Не будет зримо сим очам.
Там Флор во брачном одеянье,
А Лиза будет в гробе там!"
По сем последне воздыханье
Конец соделало словам.
Ее свершили завещанье
И тело отнесли в тот храм:
Там Флор во брачном одеянье,
А Лиза в темном гробе там.
Флор, смутны взоры обращая,
Так близко Лизы зреть не мнит;
Но совесть, дух его смущая,
Вещает, кто пред ним лежит.
Не знает, отчего трепещет,
И меркнет ясный свет в глазах.
Приближился... Что в очи блещет?
О, горесть! о, любовь! о, страх!
Безгласна Лиза, чувств лишенна
Льстецу уж пеней не творит,
Но гроб, где Лизу протяженна,
Но гроб за Лизу говорит.
Он зрит: прекрасна тем покрыта,
В чем в брак готовилась она, -
Одежда, розами ушита,
Не в брак, но в гроб обновлена.
Он видит те уста любезны,
Его просивши ввек любить.
Он алчет в те часы преслезны,
Но поздно алчет верен быть.
Зрит к сердцу сжаты нежны руки,
Которы он лобзать любил,
Зрит на челе ее все муки,
Которых он виною был.
Корысть его не утешает,
Над златом верх взяла любовь.
Он видит смерть - и смерть вкушает:
В его хладеет жилах кровь.
Не плачет он, не воздыхает:
Сего превыше грусть его!
Дрожит, падет и умирает
Преступка жертва своего.
Невеста, к браку поспешая,
Уже супругом Флора чтит
И, златом, как заря, блистая,
На крыльях радости летит.
О, страх! жених ее с иною
Во гробе вечно сопряжен.
Сраженна лютою судьбою,
Бежит далеко страшных стен.
Несчастная Лиза, Флор несчастный,
О ты, плачевная чета!
Да будет ваш пример ужасный
Горящим в страсти - не мечта.
<1778>
УТРО
Ода
Небес лазори помраченны
Румянит тихая заря;
Огнем и светом насыщенны
Кони вывозят дней царя.
Бледнеют ночи кровы темны;
Морфей во пропасти подземны
Уносит грезы и мечты;
Главу его венчают маки,
Ему всед идут сны и мраки
И наступают суеты.
Орел, любимец гордый грома,
Свой к небу правит быстр полет;
Он, кажется, достигнет дома,
Отколь исходит солнца свет.
На нивах перепел стенящий,
На сучья соловей гремящий
Супруг своих к себе зовут,
Восходом солнца восхищенны.
Цветы и травы оживленны
Приятну утра росу пьют.
Пастух, подъят с утра зарею,
Младой пастушки во очах
Зря ясно, как любим он ею,
Чтоб то же видеть на лугах,
Спешит то ней... Она вздыхает,
На волю ветрам распускает
Нежнейши мягка льна власы.
Зефиры оными играют,
То прячут, то опять являют
Сокровища ее красы.
Натура в ризе испещренной
Любяща нежну простоту,
С ее красой неухищренной
Свою мешает красоту.
В лугах, цветущих близко стада,
Пастушку ждет ее отрада;
С журчаньем чистого ручья
Пастух свой голос съединяет,
Цветов венками украшает
В ней прелесть жизни своея.
Среди кустов, в тени зеленой
Любовь утехам ставит трон,
От естества не удаленный
Им пишет счастие закон.
Всегда желания их с ними,
Довольны участьми своими
И только счастливы собой,
Собой вселенну заменяют,
Того блаженством не считают
Чего им не дано судьбой.
К водам и чистым, и прозрачным
На брег, усыпанный песком,
К ловитвам тамо рыб удачным
Идет надежда с рыбаком.
Зефиром зыблемая уда
Манит рыб жадных отовсюда,
И, тягость ощутив, рука
Весельем душу восхищает;
Дрожанью уды отвечает
Дрожанье сердца рыбака.
Почтенн питатель смертных рода
Ко желтым пажитям спешит;
Чтя труд его, сама природа
Согбенны класы золотит.
Он смертным жизнь с полей сбирает
И униженье презирает,
Чем пышность гордая претит
Его полезнейшей заботе;
В священной рук его работе
Блаженство мира состоит.
Как солнце из-за гор выходит
Вам, пастыри, сиять с небес,
В селеньях ваших не находит
Ни страшных горестей, ни слез
Меж вами игры лишь и смехи
И самы чистые утехи;
Всяк час свирелей слышен глас
И видны граций нежны пляски;
Приятства ваши все без маски,
Натура гонит лесть от вас.
Но, ах! в обитель позлащенну,
Где пагуб нам течет река,
Природу где уничиженну
Терзает гордости рука
И где величие уныло
Стенет, само себе постыло,
Выводит скорбный день заря:
Там пений радостных не слышно,
С одра златого роскошь пышно
Встает, в полудни утро зря.
Лучами света устрашенный,
Скупой бледнеет на одре,
С покоем страхом разлученный
Спешит искать души в сребре.
Страшась сокровищ похищенья,
Страшится собственна движенья.
Заклепы твердые открыв,
Свое он злато видит цело, -
Но время смерти уж приспело,
Всё тратит, став неволей чив.
Раб счастья выю уклоняет
Пред алтарем, где истукан
Честей под игом воздыхает,
Своим величием попран,
Он в низостях так тверд, как камень;
Он, жадности сердечной пламень
Завесой тщася льсти закрыть,
Явит в досаде смертной радость...
Несчастный! вся его в том сладость,
Что только хочет счастлив быть.
Зараз своих увялость видя,
Жена, привыкшая прельщать,
Дневного света ненавидя,
Не может горести вмещать.
Бодрит свое уныло чувство,
Рукою хитрости искусство
Ей пишет на лице красы,
Бесчиньем взор ее пылает
И юношество привлекает
Губить дражайшие часы.
В сени священна правды храма
Какая скорпия ползет?
Весов из чаши, полной срама,
Она невинных слезы пьет;
Законов в кривизнах вияся,
Сия змия, шипя, клубяся,
Всем очи пестротой мрачит.
То лакомство, взяв правды виды,
Во имя праздныя Фемиды
Кривыми толками звучит.
Для должности и славы мертвы,
Какие тени там сидят? {Игроки.}
Своей прегнусной страсти жертвы
В порочном бденьи дни губят.
Фортуна, в выборах слепая,
Бумагой их судьбу бросая,
Из них невиннейших разит;
Игрою скрыв щедроты льстивы,
Как сфинкс, опустошавший Фивы,
Гаданьем к гибели манит.
Во оном сонме смертных бледных,
Друзей, ведущих вечну прю,
Себе и обществу зловредных,
Каких страшилищей я зрю?
Отчаяние там скрежещет
И ярость пылки взоры мещет,
Нет жалости и чести нет;
Корысть и алчность ими правит.
Коварство люты сети ставит
И златом к бедности влечет.
Скрывая пропасти цветами,
Се како смертные текут
К погибели, котору сами
Себе в безумии плетут!
Сребро им очи ослепляет,
Их гордость в узы уловляет;
Невольники своих страстей
Одну тень счастия хватают,
О камень ногу претыкают,
Свратясь невинности с путей.
Блажен, кто, сам собой владея,
В средине шума бурь мирских
Пристанище в себе имея,
Возможет, презирая их,
Чуждатися пороков лести.
Все мира пышны знаки чести
В очах премудрости прямой -
Прельщение умов незрелых,
Игра младенцев престарелых,
Отрада слабости одной.
<1779>
СТАНСЫ БОГУ
Источник жизни! благ податель!
К тебе, о боже! вопию;
И пред тобою, мой создатель!
Мою всю душу пролию.
Премудрости наполни светом
Мою к тебе парящу мысль!
Имущего тебя предметом,
Меня к своим рабам причисль.
К рабам?.. Рабов ты не имеешь:
Отец тебя любящих чад,
Ты благостью одной владеешь,
И власть твоя полна отрад.
Вотще тебя себе подобным
Соделать смертные хотят,
Суровым, грозным, гордым, злобным,
| |
| Просмотров: 520 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры