Главная » Книги

Лонгфелло Генри Уодсворт - Песнь о Гайавате, Страница 3

Лонгфелло Генри Уодсворт - Песнь о Гайавате


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17

кометы -
  
  
  Ишкуду в огнистых косах,
  
  
  Показала Танец Духов,
  
  
  Их блистающие рати
  
  
  В небесах Страны Полночной,
  
  
  В Месяц Лыж морозной ночью;
  
  
  Показала серебристый
  
  
  Путь всех призраков и духов -
  
  
  Белый путь на темном небе,
  
  
  Полном призраков и духов.
  
  
   Вечерами, теплым летом,
  
  
  У дверей сидел малютка,
  
  
  Слушал тихий ропот сосен,
  
  
  Слушал тихий плеск прибоя,
  
  
  Звуки дивных слов и песен:
  
  
  "Минни-вава!" - пели сосны,
  
  
  "Мэдвэй-ошка!" -пели волны.
  
  
   Видел мушку, Ва-ва-тэйзи,
  
  
  Что, сверкая белой искрой,
  
  
  Светит в сумраке вечернем
  
  
  Над травою и кустами,
  
  
  И тихонько пел ей песню,
  
  
  Что Нокомис научила:
  
  
  "Ва-ва-тэйзи, Ва-ва-тэйзи!
  
  
  Крошка, огненная мушка,
  
  
  Крошка, белый огонечек!
  
  
  Потанцуй еще немножко,
  
  
  Посвети мне, попрыгунья,
  
  
  Белой искоркой своею:
  
  
  Скоро я в постельку лягу,
  
  
  Скоро я закрою глазки!"
  
  
   Видел, как над Гитчи-Гюми,
  
  
  Отражаясь в Гитчи-Гюми,
  
  
  Подымался полный месяц,
  
  
  Видел тень на нем и пятна
  
  
  И шептал: "Что там, Нокомис?"
  
  
  А Нокомис отвечала:
  
  
  "Раз один сердитый войн
  
  
  Подхватил старуху-бабку
  
  
  И швырнул ее на небо,
  
  
  Зашвырнул на месяц прямо.
  
  
  Так она там и осталась".
  
  
   Видел радугу на небе,
  
  
  На востоке, и тихонько
  
  
  Говорил: "Что там, Нокомис?"
  
  
  А Нокомис отвечала:
  
  
  "Это Мускодэ на небе;
  
  
  Все цветы лесов зеленых,
  
  
  Все болотные кувшинки,
  
  
  На земле когда увянут,
  
  
  Расцветают снова в небе".
  
  
   Если сов он слышал в полночь -
  
  
  Вой и хохот в чаще леса, -
  
  
  Он, дрожа, кричал: "Кто это?"
  
  
  Он шептал: "Что там, Нокомис?"
  
  
  А Нокомис отвечала:
  
  
  "Это совы собралися
  
  
  И по-своему болтают,
  
  
  Это ссорятся совята!"
  
  
   Так малютка, внук Нокомис,
  
  
  Изучил весь птичий говор,
  
  
  Имена их, все их тайны:
  
  
  Как они вьют гнезда летом,
  
  
  Где живут они зимою;
  
  
  Часто с ними вел беседы,
  
  
  Звал их всех: "мои цыплята".
  
  
   Всех зверей язык узнал он,
  
  
  Имена их, все их тайны:
  
  
  Как бобер жилище строит,
  
  
  Где орехи белка прячет,
  
  
  Отчего резва косуля,
  
  
  Отчего труслив Вабассо;
  
  
  Часто с ними вел беседы,
  
  
  Звал их: "братья Гайаваты".
  
  
   И рассказчик сказок Ягу,
  
  
  Говорун, хвастун великий,
  
  
  Много по свету бродивший,
  
  
  Верный друг Нокомис старой,
  
  
  Сделал лук для Гайаваты:
  
  
  Лук из ясеня он сделал,
  
  
  Стрелы сделал он из дуба,
  
  
  Наконечники - из яшмы,
  
  
  Тетиву - из кожи лани.
  
  
   И сказал он Гайавате:
  
  
  "Ну, мой сын, иди скорее
  
  
  В лес, где держатся олени.
  
  
  Застрели-ка там косулю
  
  
  С разветвленными рогами".
  
  
   Гордо взял свой лук и стрелы
  
  
  Гайавата и отважно
  
  
  В лес пустился; птицы звонко
  
  
  Пели, по лесу порхая.
  
  
  "Не стреляй в нас, Гайавата!" -
  
  
  Опечи пел красногрудый;
  
  
  "Не стреляй в нас, Гайавата!" -
  
  
  Пел Овейса синеперый.
  
  
   На дубу над Гайаватой
  
  
  Вниз и вверх скакала белка,
  
  
  Меж зеленых листьев дуба
  
  
  С кашлем прыгала, смеялась
  
  
  И, смеясь, пробормотала:
  
  
  "Пощади, о Гайавата!"
  
  
   И вприпрыжку белый кролик
  
  
  Робко бросился с тропинки,
  
  
  Стал вдали на задних лапках
  
  
  И охотнику промолвил
  
  
  Хоть и в шутку, но трусливо:
  
  
  "Пощади, о Гайавата!"
  
  
   Но не слушал Гайавата, -
  
  
  Точно сонный, брел он лесом,
  
  
  Думал только об олене,
  
  
  След его искал глазами,
  
  
  След, что вел к речному броду,
  
  
  По тропе к речному броду.
  
  
   За ольховыми кустами
  
  
  Сел и выждал он оленя,
  
  
  Увидал два глаза в чаще,
  
  
  Увидал над ней два рога,
  
  
  Ноздри, поднятые к ветру,
  
  
  Увидал и морду зверя
  
  
  Под листвою, в пятнах света,
  
  
  И, как легкий лист березы,
  
  
  Сердце в нем затрепетало,
  
  
  Как ольха, весь задрожал он,
  
  
  Увидав над бродом зверя.
  
  
   На одно колено ставши,
  
  
  Он прицелился в оленя.
  
  
  Только ветка шевельнулась,
  
  
  Только листик закачался,
  
  
  Но олень уж встрепенулся,
  
  
  Отшатнувшись, топнул в землю,
  
  
  Чутко встал, подняв копыто,
  
  
  Прыгнул, точно ждал удара.
  
  
   Ах, он шел навстречу смерти!
  
  
  Как оса, стрела запела,
  
  
  Как оса, в него впилася!
  
  
   Мертвый, он лежал у брода,
  
  
  Меж деревьев, над рекою;
  
  
  Сердце в нем уже не билось,
  
  
  Но зато у Гайаваты
  
  
  Сердце так и трепетало,
  
  
  Как домой он нес оленя
  
  
  И ему рукоплескали
  
  
  Старый Ягу и Нокомис.
  
  
   Из оленьей пестрой шкуры
  
  
  Внуку плащ Нокомис сшила,
  
  
  Созвала соседей в гости,
  
  
  Пир дала в честь Гайаваты.
  
  
  Вся деревня собралася,
  
  
  Все соседи называли
  
  
  Гайавату храбрым, сильным -
  
  
  Сон-джи-тэгэ, Ман-го-тэйзи!
  

  
   ГАЙАВАТА И МЭДЖЕКИВИС
  
  
  
  Миновали годы детства,
  
  
   Возмужал мой Гайавата;
  
  
   Игры юности беспечной,
  
  
   Стариков житейский опыт,
  
  
   Труд, охотничьи сноровки -
  
  
   Все постиг он, все изведал.
  
  
  
  Резвы ноги Гайаваты!
  
  
   Запустив стрелу из лука,
  
  
   Он бежал за ней так быстро,
  
  
   Что стрелу опережал он.
  
  
   Мощны руки Гайаваты!
  
  
   Десять раз, не отдыхая,
  
  
   Мог согнуть он лук упругий
  
  
   Так легко, что догоняли
  
  
   На лету друг друга стрелы.
  
  
  
  Рукавицы Гайаваты,
  
  
   Рукавицы, Минджикэвон,
  
  
   Из оленьей мягкой шкуры
  
  
   Обладали дивной силой:
  
  
   Сокрушать он мог в них скалы,
  
  
   Раздроблять в песчинки камни.
  
  
   Мокасины Гайаваты
  
  
   Из оленьей мягкой шкуры
  
  
   Волшебство в себе таили:
  
  
   Привязавши их к лодыжкам,
  
  
   Прикрепив к ногам ремнями,
  
  
   С каждым шагом Гайавата
  
  
   Мог по целой миле делать.
  
  
  
  Об отце своем нередко
  
  
   Он расспрашивал Нокомис,
  
  
   И поведала Нокомис
  
  
   Внуку тайну роковую:
  
  
   Рассказала, как прекрасна,
  
  
   Как нежна была Венона,
  
  
   Как сгубил ее изменой
  
  
   Вероломный Мэджекивис,
  
  
   И, как уголь, разгорелось
  
  
   Гневом сердце Гайаваты.
  
  
  
  Он сказал Нокомис старой:
  
  
   "Я иду к отцу, Нокомис,
  
  
   Я хочу его проведать
  
  
   В царстве Западного Ветра,
  
  
   У преддверия Заката".
  
  
  
  Из вигвама выходил он,
  
  
   Снарядившись в путь далекий,
  
  
   В рукавицах, Минджикэвон,
  
  
   И волшебных мокасинах.
  
  
   Весь наряд его богатый
  
  
   Из оленьей мягкой шкуры
  
  
   Зернью вампума украшен
  
  
   И щетиной дикобраза.
  
  
   Голова его - в орлиных
  
  
   Развевающихся перьях,
  
  
   За плечом его, в колчане, -
  
  
   Из дубовых веток стрелы,,
  
  
   Оперенные искусно
  
  
   И оправленные в яшму.
  
  
   А в руках его - упругий
  
  
   Лук из ясеня, согнутый
  
  
   Тетивой из жил оленя.
  
  
  
  Осторожная Нокомис
  
  
   Говорила "Гайавате:
  
  
   "Не ходя, о Гайавата,
  
  
   В царство Западного Ветра:
  
  
   Он убьет тебя коварством,
  
  
   Волшебством своим погубит".
  
  
  
  Но отважный Гайавата
  
  
   Не внимал ее советам,
  
  
   Уходил он от вигвама,
  
  
   С каждым шагом делал милю.
  
  
   Мрачным лес ему казался,
  
  
   Мрачным - свод небес над лесом,
  
  
   Воздух - душным и горячим,
  
  
   Полным дыма, полным гари,
  
  
   Как в пожар лесов и прерий:
  
  
   Словно уголь, разгоралось
  
  
   Гневом сердце Гайаваты.
  
  
  
  Так держал он путь далекий
  
  
   Все на запад и на запад
  
  
   Легче быстрого оленя,
  
  
   Легче лани и бизона.
  
  
   Переплыл он Эсконабо,
  
  
   Переплыл он Миссисипи,
  
  
   Миновал Степные Горы,
  
  
   Миновал степные страны
  
  
   И Лисиц и Черноногих
  
  
   И пришел к Горам Скалистым,
  
  
   В царство Западного Ветра,
  
  
   В царство бурь, где на вершинах
  
  
   Восседал Владыка Ветров,
  
  
   Престарелый Мэджекивис.
  
  
  
  С тайным страхом Гайавата
  
  
   Пред отцом остановился:
  
  
   Дико в воздухе клубились,
  
  
   Облаками развевались
  
  
   Волоса его седые,
  
  
   Словно снег, они блестели,
  
  
   Словно пламенные косы
  
  
   Ишкуды, они сверкали.
  
  
  
  С тайной радостью увидел
  
  
   Мэджекивис Гайавату:
  
  
   Это молодости годы
  
  
   Перед ним воскресли к жизни,
  
  
   Это встала из могилы
  
  
   Красота Веноны нежной.
  
  
  
  "Будь здоров, о Гайавата! -
  
  
   Так промолвил Мэджекивис. -
  
  
   Долго ждал тебя я в гости
  
  
   В царство Западного Ветра!
  
  
   Годы старости - печальны,
  
  
   Годы юности - отрадны.
  
  
   Ты напомнил мне былое,
  
  
   Юность пылкую напомнил
  
  
   И прекрасную Венону!"
  
  
  
  Много дней прошло в беседе,
  
  
   Долго мощный Мэджекивис
  
  
   Похвалялся Гайавате
  
  
   Прежней доблестью своею,
  
  
   Приключеньями былыми,
  
  
   Непреклонною отвагой;
  
  
   Говорил, что дивной силой
  
  
   Он от смерти заколдован.
  
  
  
  Молча слушал Гайавата,
  
  
   Как хвалился Мэджекивис,
  
  
   Терпеливо и с улыбкой
  
  
   Он сидел и молча слушал.
  
  
   Ни угрозой, ни укором,
  
  
   Ни одним суровым взглядом
  
  
   Он не выказал досады,
  
  
   Но, как уголь, разгоралось
  
  
   Гневом сердце Гайаваты.
  
  
  
  И сказал он: "Мэджекивис!
  
  
   Неужель ничто на свете
  
  
   Погубить тебя не может?"
  
  
   И могучий Мэджекивис
  
  
   Величаво, благосклонно
  
  
   Отвечал: "Ничто на свете,
  
  
   Кроме вон того утеса,
  
  
   Кроме Вавбика, утеса!"
  
  
   И, взглянув на Гайавату
  
  
   Взором мудрости спокойной,
  
  
   По-отечески любуясь
  
  
   Красотой его и мощью,
  
  
   Он сказал: "О Гайавата!
  
  
   Неужель ничто на свете
  
  
   Погубить тебя не может?"
  
  
  
  Помолчал одну минуту
  
  
   Осторожный Гайавата,
  
  
   Помолчал, как бы в сомненье,
  
  
   Помолчал, как бы в раздумье,
  
  
   И сказал: "Ничто на свете.
  
  
   Лишь один тростник, Эпоква,
  
  
   Лишь вон тот камыш высокий!"
  
  
   И как только Мэджекивис,
  
  
   Встав, простер к Эпокве руку,
  
  
   Гайавата в страхе крикнул,
  
  
   В лицемерном страхе крикнул:
  
  
   "Каго, каго! Не касайся!"
  
  
   "Полно! - молвил Мэджекивис.
  
  
   Успокойся, - я не трону".
  
  
  
  И опять они беседу
  
  
   Продолжали; говорили
  
  
   И о Вебоне прекрасном,
  
  
   И о тучном Шавондази,
  
  
   И о злом Кабибонокке;
  
  
   Говорили о Веноне,
  
  
   О ее рожденье дивном,
  
  
   О ее кончине грустной -
  
  
   Обо всем, что рассказала
  
  
   Внуку старая Нокомис.
  
  
  
  И воскликнул Гайавата:
  
  
   "О коварный Мэджекивис!
  
  
   Это ты убил Венону,
  
  
   Ты сорвал цветок весенний,
  
  
   Растоптал его ногами!
  
  
   Признавайся! Признавайся!"
  
  
   И могучий Мэджекивис

Категория: Книги | Добавил: Armush (28.11.2012)
Просмотров: 359 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа