Главная » Книги

Глинка Федор Николаевич - Карелия, или заточение Марфы Иоанновны Романовой, Страница 3

Глинка Федор Николаевич - Карелия, или заточение Марфы Иоанновны Романовой


1 2 3 4 5 6 7 8

align="justify">  
   Он в ней топил свою печаль!..
  
  
   Корабль летел, летел... И вскоре
  
  
   Уж к ним повеет с берегов,
  
  
   Где, небом и страной счастливый,
  
  
   Неаполь смотрит горделивый
  
  
   На даль с покатистых холмов.
  
  
   И был он там, где тихо Байя
  
  
   Ночные вторит небеса;
  
  
   И зрел искусства чудеса
  
  
   И древний край - подобье рая.
  
  
   И часто долго он глядел
  
  
   На величавую картину,
  
  
   Когда Везувий пламенел
  
  
   И на кипящую вершину
  
  
   Из тучей сизых и густых,
  
  
   В изломах молний золотых,
  
  
   Дождшшсь искры - вихорь звездный,
  
  
   И из недознаниыя бездны
  
  
   Летели камни и, взлетев,
  
  
   Кололись в выстрелах кусками;
  
  
   Вздыхало, выло и - вдруг рев
  
  
   И лава красными реками...
  
  
   Наш друг поэзию любил:
  
  
   Он гроб Марона посетил
  
  
   И прочитал на нем Гомера...
  
  
   И быть любил он там, в тиши,
  
  
   И с ним сокровища души:
  
  
   Любовь, поэзия и вера!..
  
  
   И было - так он вспоминал -
  
  
   В его прогулках молчаливых,
  
  
   Когда алмаз звезды играл
  
  
   На стекловидных переливах
  
  
   Чуть колыхавшихся зыбей,
  
  
   С зеленым блеском изумруда:
  
  
   "Не знаю, - говорил он, - чей,
  
  
   И как он взялся, и откуда?
  
  
   Мелькнул мне образ молодой:
  
  
   Власы... и стан... и те ж блистали
  
  
   Глаза!.. Но то была она ли?..
  
  
   И он не отражен водой,
  
  
   Тот образ, не мелькнуло тени...
  
  
   И я ее не осязал;
  
  
   Но видел, мнилось, и узнал
  
  
   Ее в мгновенном сем виденьи...
  
  
   И грусть проснулась!.. Но она
  
  
   На что-то кротко указала,
  
  
   Без слов мне весть одну сказала
  
  
   И скрылась. Как виденье сна,
  
  
   Мне это памятно. И что же?
  
  
   С тех пор тоска и мысль о ней
  
  
   Исчезли... менее тревожен,
  
  
   Я отдался судьбе своей!.."
  
  
   Италия! Страна гробов
  
  
   Неумирающих героев!
  
  
   В тебе так блещет след веков,
  
  
   Былых людей, чудесных боев
  
  
   Сквозь тягостный забвенья прах!..
  
  
   Но где твои златые годы
  
  
   В своих негаснущих лучах?..
  
  
   Твои и храмы и народы -
  
  
   Все стало баснью... Все мечта!
  
  
   Лишь неизменна красота
  
  
   Твоей пленительной природы!
  
  
   Синеет ясно высота
  
  
   Над бесконечным вертоградом:
  
  
   И лавр и, в зелени густой,
  
  
   Лимон дружится золотой
  
  
   С янтарным, спелым виноградом...
  
  
   Там был наш друг! Но, увлечен
  
  
   Тревогой непонятной чувства,
  
  
   Недолго жил в стране искусства,
  
  
   Развалин и чудес... И он -
  
  
   Он всю Германию прошел,
  
  
   Искал чего-то... и случайно
  
  
   Людей с неузнанною тайной {19}
  
  
   Вдали от общества нашел;
  
  
   Их, в храминах уединенных,
  
  
   Не знали слава и молва,
  
  
   И в их работах сокровенных
  
  
   Был светоч - мертвая глава,
  
  
   Но жизнь из-за нее светлела!..
  
  
   Глубоко вникнув в естество,
  
  
   Они дробили вещество,
  
  
   И влага в их стекле тучнела;
  
  
   Они влияние небес
  
  
   В скудель земную заключали
  
  
   И с твердой верой ожидали
  
  
   Для вас неведомых чудес.
  
  
   И далее - былое он
  
  
   Передает, как давний сон.
  
  
   "Я вёсну проводил над Рейном,
  
  
   И было там отрадно мне!
  
  
   Любил бродить я в тиховейном
  
  
   Дыханьи гор. И в той стране
  
  
   В глазах моих мелькали замки
  
  
   И разрисованная даль;
  
  
   И, стихнув, Рейн - был хрусталь,
  
  
   Уложенный в цветные рамки!
  
  
   Там люди счастливо живут!
  
  
   Их здравый ум, их терпеливость
  
  
   И не пугающий их труд
  
  
   Дают избыток. Всюду живость,
  
  
   Изделия прилежных рук,
  
  
   И верный торг и ход наук
  
  
   У них, при нраве их степенном,
  
  
   Полезен сердцу и уму,
  
  
   И, развиваясь постепенно,
  
  
   Он гонит осторожно тьму
  
  
   Невежества и предрассудка.
  
  
   Бывает от страстей пожар!
  
  
   И трудно, трудно сердца жар
  
  
   Подвесть под правила рассудка!
  
  
   Но разве только между них
  
  
   Найдем мы этому примеры!
  
  
   Простой, живой, но теплой веры
  
  
   Они полны. Мне быт у них
  
  
   Патриархальный - был по нраву:
  
  
   Охотно тут забудешь славу
  
  
   И не полюбишь суеты!..
  
  
   В семьях, в домах, где так опрятно,
  
  
   Как было мне гостить приятно!..
  
  
   Но тайной сердца пустоты
  
  
   И то житье не наполняло...
  
  
   Не знаю, что мой дух стесняло...
  
  
   И было раз, порой ночной,
  
  
   Когда, меж сна и пробужденья,
  
  
   Мелькают думы и виденья...
  
  
   И свежей памятью дневной,
  
  
   И томной памятью былого
  
  
   Глава усталая полна -
  
  
   Мне вдруг... раскрылась вышина,
  
  
   Как лик младой из-под покрова!
  
  
   Не знаю, оставался ль я
  
  
   Все на земле, иль был возвышен,
  
  
   И с телом, иль одна моя
  
  
   Душа летела?.. Был мне слышен,
  
  
   Был виден, близок мир иной,
  
  
   Как солнце из-за синей тучи...
  
  
   И вот, как помню, надо мной,
  
  
   В средине звезд, путем зыбучим,
  
  
   Белея, стлалась полоса;
  
  
   И мне казались небеса
  
  
   Торжественны и величавы -
  
  
   Как празднество!.. Вдруг клики славы
  
  
   И песни песней пронеслись:
  
  
   Дружины светлых и дружины
  
  
   Крылатых ангелов сошлись
  
  
   И стройно заняли вершины:
  
  
   Не стало в небе пустоты.
  
  
   И се! является Царица
  
  
   Неизъяснимой красоты;
  
  
   На ней венец и багряница,
  
  
   И власти скиптр в Ее десной.
  
  
   Идет... и стала над луной!
  
  
   И, в радостном благоговенье,
  
  
   Склоняется под осененье
  
  
   Благословляющего... И,
  
  
   Покорная, стопы Свои
  
  
   Направила к земле... Толпами
  
  
   Кидались ангелы вослед,
  
  
   Чтоб яркий под Ее стопами
  
  
   Сбирать, как влагу, чистый свет
  
  
   Целительный!.. И вот склонилась
  
  
   Она как будто и ко мне,
  
  
   И ароматом заструилась
  
  
   Небесность. "Нет! Не в сей стране
  
  
   Витать - тебе определенье!
  
  
   Ты знаешь... Вспомяни!.. Иди!..
  
  
   С тобой Мое благословенье!
  
  
   На Север . . . . . . . . . . .
  
  
   . . . . . . . . . . Угоди!"
  
  
   Я недослышал слов, - звать, радость
  
  
   Тревожила мой ум и слух!
  
  
   Но весь я погрузился в сладость,
  
  
   И, как рассвет, сиял юоя дух".,"
  
  
   Так он, к безвестному влекомый,
  
  
   Все шел на Север... Длинен путь!..
  
  
   Но вот, как будто в край знакомый,
  
  
   Пришел сюда. Тут отдохнуть
  
  
   Желал и мог душой довольной:
  
  
   Один, как Божий воздух вольный,
  
  
   Он изучил сии края...
  
  
   Но пусть он сам!.. Замолкну я...
  
  
   Пусть он опишет нам пожары,
  
  
   Как их застал по сим лесам;
  
  
   И как в глуши гигантом ярым
  
  
   Блеснул Кивач его очам...
  
  
   Так! Пусть же говорит он сам:
  
  
   "В страну сию пришел я летом,
  
  
   Тогда был небывалый жар,
  
  
   И было дымом все одето:
  
  
   В лесах свирепствовал пожар,
  
  
   В Кариоландии {20} горело!..
  
  
   От блеска не было ночей,
  
  
   И солнце грустно без лучей,
  
  
   Как раскаленный уголь, тлело!
  
  
   Огонь пылал, ходил стеной,
  
  
   По ветвям бегал, развевался,
  
  
   Как длинный стяг перед войной,
  
  
   И страшный вид передавался
  
  
   Озер пустынных зеркалам...
  
  
   От знойной смерти убегали
  
  
   И зверь и вод жильцы, и нам
  
  
   Тогда казалось, уж настали
  
  
   Кончина мира, гибель дней,
  
  
   Давно на Патмосе в виденьи
  
  
   Предсказанные. Все в томленьи
  
  
   Снедалось жадностью огней,
  
  
   Порывом вихрей разнесенных,
  
  
   И глыбы камней раскаленных
  
  
   Трещали. Этот блеск, сей жар
  
  
   И вид дымящегося мира -
  
  
   Мне вспомянули песнь Омира:
  
  
   В его стихах лесной пожар.
  
  
   Но осень нам дала и тучи
  
  
   И ток гасительных дождей;
  
  
   И нивой пепел стал зыбучий,
  
  
   И жатвой радовал людей!..
  
  
   Дика Карелия, дика!
  
  
   Надутый парус челнока
  
  
   Меня промчал по сим озерам;
  
  
   Я проходил по сим хребтам,
  
  
   Зеленым дебрям и пещерам, -
  
  
   Везде пустыня: здесь и там,
  
  
   От Саломейского пролива
  
  
   К семье Сюйсарских островов,
  
  
   До речки с жемчугом игривой,
  
  
   До дальних северных лесов, -
  
  
   Нигде ни городов, ни башен
  
  
   Пловец унылый не видал,
  
  
   Лишь изредка отрывки пашен
  
  
   Висят на тощих ребрах скал;
  
  
   И мертво все... пока шелойник {21}
  
  
   В Онегу, с свистом, сквозь леса
  
  
   И нагло к челнам, как разбойник
  
  
   И рвет на соймах {22} паруса
  
  
   Под скрыпом набережных сосен.
  
  
   Но живописна ваша осень,
  
  
   Страны Карелии пустой;
  
  
   С своей палитры дивной кистью,
  
  
   Неизъяснимой пестротой
  
  
   Она златит, малюет листья:
  
  
   Янтарь, и яхонт, и рубин
  
  
   Горят на сих древесных купах,
  
  
   И кудри алые рябин
  
  
   Висят на мраморных уступах {23}.
  
  
   И вот меж каменных громад
  
  
   Порой я слышу шорох стад,
  
  
   Бродящих лесовой тропою,
  
  
   И под рогатой головою
  
  
   Привески звонкие бренчат... {24}
  
  
   Край этот мне казался дик:
  
  
   Малы, рассеяны в нем селы;
  
  
   Но сладок у лесной Карелы
  
  
   Ее бесписьменный язык {25}.
  
  
   Казалось, я переселился
  
  
   В края Авзонии опять,
  
  
   И мне хотелось повторять
  
  
   Их речь: в ней слух мой веселился
  
  
   Игрою звонкой буквы Л.
  
  
   Еще одним я был обманут:
  
  
   Вдали для глаз повсюду ель
  
  
   Да сосны, и иод ней протянут
  
  
   Нагих и серых камней ряд.
  
  
   Тут, думал я, одни морозы,
  
  
   Гнездо зимы. Иду... вдруг... розы!
  
  
   Всё розы весело глядят!
  
  
   И Север позабыл я снова.
  
  
   Как девы милые в семье
  
  
   Обсудят старика седого,
  
  
   Так розы в этой стороне,
  
  
   Собравшись рощей молодою,
  
  
   Живут с громадою седою {26}.
  
  
   Сии места я осмотрел
  
  
   И поражен был. Тут сбывалось
  
  
   Великое!.. Но кто б умел,
  
  
   Кто б мог сказать, когда то сталось?..
  
  
   Везде приметы и следы
  
  
   И вид премены чрезвычайной
  
  
   От ниспадения воды,
  
  
   С каких высот - осталось тайной...
  
  
   Но Север некогда питал,
  
  
   За твердью некоей плотины,
  
  
   Запросы вод, доколь настал
  
  
   Преображенья час! И длинный,
  
  
   Кипучий, грозный, мощный вал
  
  
   Сразился с древними горами;
  
  
   Наземный череп растерзал,
  
  
   И стали щели - озерами.
  
  
   Их общий всем продольный вид
  
  
   Внушал мне это заключенье,
  
  
   Но ток, сорвавшись, все кипит,
  
  
   Забыл былое заточенье,
  
  
   Бежит и сыплет валуны {27},
  
  
   И стал. Из страшного набега
  
  
   Явилась - зеркало страны -
  
  
   Новорожденная Онега! {28}
  
  
   Здесь поздно настает весна.
  
  
   Глубоких долов, меж горами,
  
  
   Карела дикая полна:
  
  
   Таи долго снег лежит буграми,
  
  
   И долго лед над озерами
  
  
   Упрямо жмется к берегам.
  
  
   Уж часто видят: по лугам
  
  
   Цветок синеется подснежный
  
  
   И мох цветистый оживет
  
  
   Над трещиной скалы прибрежной,
  
  
   Л серый безобразный лед
  
  
   (Когда глядим на даль с высот)
  
  
   Большими пятнами темнеет,
  
  
   И от озер студеным веет...
  
  
   И жизнь молчит, и по горам
  
  
   Бедна карельская береза;
  
  
   И в самом мае по утрам
  
  
   Блистает серебро мороза...
  
  
   Мертвеет долго все... Но вдруг
  
  
   Проснулось здесь и там движенье,
  
  
   Дохнул какой-то теплый дух,
  
  
   И вмиг свершилось возрожденье:
  
  
   Помчались лебедей полки,
  
  
   К приютам ведомым влекомых;
  
  
   Снуют по соснам пауки;
  
  
   И тучи, тучи насекомых
  
  
   В веселом воздухе жужжат;
  
&nb

Категория: Книги | Добавил: Armush (28.11.2012)
Просмотров: 302 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа