перелез,
Узрел хозяина он саду,
Который там в тени древес
Вечернюю вкушал прохладу.
Он о покрове умоляет,
Весь в поте, - эмир Ибраим
Его приемлет и сажает,
И спелы овощи пред ним
20 Со взором дружелюбным ставит.
"Ты гость мой, - старец рек почтенный, -
И будешь у меня укрыт;
Странноприимства долг священный
Тебе защиту дать велит", -
И гостя лаской ободряет.
Но вдруг на время в дом свой вызван
Великодушный старец был;
Итак, чтоб не был кем он признан,
Старик поспешно заключил
30 Его в садовую беседку.
В мучительнейшем ожиданьи
Гусман в ней три часа сидел,
Пока при лунном он сияньи
Опять идущего узрел
Хозяина, который плакал.
"Жестокий, - рек он в сокрушеньи, -
Убил ты сына моего!
Увы, хотя и сладко мщенье,
Но слаще во сто крат того
40 Быть верну в данном мною слове!
Перед садовыми вратами
Стоит мой лучший конь готов -
Беги, ты окружен врагами,
В Толедо, град твоих отцов!
Да будет бог тебе защитник!"
О, зри героя в нем, читатель,
Благотворящего врагам,
Хотя б, кумиров почитатель,
Молился ложным он богам,
50 Но он есть друг творца вселенной.
Сентябрь 1799
{* Фердинанд, прозванный Католическим, король Арагонский, положивший
конец владычеству мавров в Гишпании.}
4. ЗИМА
ОДА К ДРУГУ, В 1799 ГОДУ
Пришла печальна старость года,
Зима, по осени златой;
Осиротела вся природа,
Ив_а_нов, друг любезный мой!
Ах, скоро вечности пучина
Сего времян поглотит сына,
И сей уже не будет год.
Его заступит место новый,
И, свергнув зимние оковы,
10 Он узрит вновь весны приход.
Так наших дней зима наступит
И чувств огонь погасит в нас,
Ослабит память, ум иступит
И разольет по жилам мраз,
Доколе смерть нас не изымет
Из уз телесных и подымет
Пред нами вечности покров.
Мы там в странах святых вселимся,
Где с бедством, с нуждой разлучимся,
20 Где нет тиранов, ни рабов.
Но прежде претечем покорно
Начертанный судьбами круг;
Потщимся с пользой, непозорно,
И жить и умереть, мой друг!
Прямую изберем дорогу,
Вождю надежнейшему - богу
Предав себя в святый покров;
Окажем к слабым снисхожденье,
К порочным жалость, к злым презренье,
30 А к добрым пламенну любовь.
Теперь, Иванов, можем зваться
Весенними сынами мы;
Еще не скоро прикасаться
К нам хладу жизненной зимы:
Итак, прилежно ниву вспашем,
Чтоб в юношеском сердце нашем
Привязанность к добру росла;
Чтоб, в жаркую годину лета
Огнем благих страстей нагрета,
40 Плоды нам в осень принесла.
Теперь вкруг нас амуры вьются,
Из свежих мирт венки плетут,
Все удовольствия смеются
И все цветы забав растут.
Сорвем попавшуюся розу,
Но осторожно, чтоб занозу
Нам от шипов не получить!
А то, мой друг, и прежде сроку
Узнаем зиму мы жестоку
50 И для болезней будем жить.
О нет! умеренность благая!
Тебе потщимся мы внимать.
Твои законы соблюдая,
Болезней можем мы не знать;
И скуки, дщери пресыщенья,
Не убоимся приближенья,
Твоим щитом ограждены:
Для нас здоровие небесно,
Сие твое дитя прелестно,
60 Продлит еще весенни дни.
Ноябрь 1799
5. ОСЕННЕЕ УТРО
1800
Серы, волнисты, тучи дождливы
Медленно сеются врознь;
Сребряно ложе флеровых облак
Нежну покоит луну.
Мраки, редея, взору открыли
Спящу природу везде;
Изредка слышно карканье вранов,
Изредка гул в тишине,
Мало-помалу холмы яснеют,
10 Мрак исчезает с полей.
Дремлющи села петел будящий
К утренним кличет трудам.
Думы, заботы, горесть и радость
В оных проснулись теперь:
Скрыпнули створы, слышен уж частый
Бой молотящих цепов.
К темной дубраве путь я направлю,
К осени вниду во храм;
Ветер бушующ с свистом проносит
20 Бурю сквозь ветви древес.
Мертвые травы, желтые листья
Тщетно кропимы дождем:
Хладну лишь землю он напояя,
Сячется тихо в нее.
Образ истленья, скучную осень
Здесь оставляет мой дух,
В сладком забвеньи, с утренним паром
Медленно к небу взносясь.
Плавает всюду, всё обнимает,
30 Легких касается туч;
Мчится с восторгом выше и выше,
К дальним несется мирам.
Сколь бесконечно благо, премудро
Создал вселенную бог!
Неизмеримость звездами смотрит:
Видит повсюду себя!..
Небо прияло утренню ясность;
Но не увидим весь день
Солнца за кровом пасмурных облак:
40 Бледно цветит их края!
Древо, склонивши голые сучья,
Смотрит на листья свои,
Кои упали к корню и тлеют
Подле родившего их.
Но в одеяле мягкого снега
Землю они утучнив,
В соке живящем паки весною
К стеблям своим востекут;
Паки расцветши, свежестью новой
50 Чувства восх_и_тят мои!
Всё превращает вид свой в природе, -
Не исчезает ничто.
Матерь Природа! сколь благодатна,
Сколько ты к чадам щедра!
В осень сырую, в зиму сурову
Благословляю тебя!
Если б ненастья, бури и стужу
Смертный не знал никогда,
Мог ли бы летом он наслаждаться,
60 Сердцем весною цвести?
Октябрь 1800
6. К БОГИНЕ ДУШИ МОЕЙ
1800
Где существуешь ты, души моей богиня?
Твой образ в сердце у меня.
Везде ищу тебе подобных я красавиц,
Но тщетны поиски мои.
Ищу везде, - прошу тебя у всей природы,
Божественная красота!
Из тишины ночной тебя я иззываю,
От трона утренней зари,
Из недра светлых вод, родивших Афродиту,
Когда их ветерок струит,
Когда вечерний Феб поверхность их целует
И дальный брег в туманах спит.
Не в мирных ли лугах гуляешь юной нимфой,
Или во глубине пещер?
Не в горных ли странах свежеешь ореадой,
Превыше грома и сует?
Явись и осчастливь мой дух уединенный
Любовью ангельской, святой;
Неисчерпаемых, небесных наслаждений
Снеси мне розовый сосуд:
Томлюся и грущу, напиться оных жажду, -
Приди, утешь меня, напой!
Как агнец на лугах опочивает злачных,
Так я на лоне у тебя;
Как пламя двух свещей, так наши обе души
Сольются радостно в одну.
Приди ж и учини меня благополучным,
Богиня моея души!
Январь 1801
7. ОДА ДОСТОЙНЫМ
Дщерь всевышнего, чистая Истина!
Ты, которая страстью не связана,
Будь днесь Музой поэту нельстивому
И достойным хвалу воспой!
Дети счастия, саном украшенны!
Если вы под сияющей внешностью
Сокрываете слабую, низкую
Душу, - свой отвратите слух.
К лаврам чистым и вечно невянущим
Я готовя чело горделивое,
Только Истину чту поклонением;
А пред вами ль мне падать ниц?
Нет, кто, видев, как страждет отечество,
Жаркой в сердце не чувствовал ревности
И в виновном остался бездействии, -
Тот не стоит моих похвал.
Но кто жертвует жизнью, имением,
Чтоб избавить сограждан от бедствия
И доставить им участь счастливую, -
Пой, святая, тому свой гимн!
Если мужество, благоразумие,
Твердость духа и честные правила
Совместилися в нем с милосердием,
Он воистину есть герой!
О, коль те в нем находятся качества,
Он составит народное счастие,
Поздних правнуков благословение
Будет в вечность за ним идти.
Многих мнимых героев мы видели,
Многих общего блага ревнителей, -
Все ли свято хранят обещание
Быть отцами, закон блюсти?
Но кто к славе бессмертной чувствителен,
Тот потщится, о граждане, выполнить
Долг священный законов блюстителя
И приимет хвалу веков.
И такому-то, Муза божественна,
О, такому лишь слово хваления,
В важном тоне, из уст благопеснивых,
Рцы языком правдивым ты!
Март 1801
8. ПАРНАС, ИЛИ ГОРА ИЗЯЩНОСТИ
Огнекрылаты кони Феба
Спустились в западны моря.
С сафиром голубого неба
Слилася алая заря.
Прострясь холодными крылами,
Уснули ветры над валами;
Один в кустах Зефир не спит.
Кристальна зыбь чуть-чуть струится,
В нее лесистый брег глядится
10 И с травок теплый дождь слезит.
Я в размышлении глубоком,
Вступив на моря брег крутой,
Носился восхищенным оком
По рдяной влаге золотой.
Мой дух светлел, как вод зерцало,
И сердце у меня играло,
Как яркая в струях заря.
"Очаровательные сцены!
Минуты сладки и бесценны! -
20 В восторге духа вскликнул я. -
Питомцы муз, сюда теките!
Сюда, изящности сыны!
И души ваши насладите, -
Вам виды здесь посвящены.
Пусть дух, мечтами обольщенный,
Пусть сластолюбец пресыщенный
Без чувств при виде красоты, -
Досуг божественный! питаешь
В пиитах жар... и открываешь
30 Всегда им нову прелесть ты!
Блажен, в ком сердце не хладеет
Ко ощущенью сих красот, -
Предохранять себя умеет
От скуки и разврата тот.
Коль дух в изящное вперяет,
Он истинную жизнь вкушает
И живо чувствует себя,
Он презрит злато, пышность, чести;
Не будет он поэтом лести,
40 Прямую красоту любя.
Он льет в согласны, звонки струны
Гармонию души своей.
Любим, гоним ли от фортуны,
Не раболепствует он ей,
Его Природа не оставит,
Отрады сладкие доставит:
О благе чад, послушных ей,
Пекущаяся матерь нежна
И им всегда, во всем споспешна
50 От детства до преклонных дней.
Природа! днесь перед тобою
И я обет святый творю,
Что лжевествующей трубою
Вовек похвал не вострублю
Кумирам золотым, бездушным,
И что потщусь всегда послушным
Тебе, чистейшая, пребыть;
Что добродетель, правду вечну,
Ум, доблесть, мир, любовь сердечну
60 И дружбу стану я хвалить.
И ах, когда бы я стопою
Беспреткновенной мог пройти
Стезю, начертанну тобою,
И мог отверстую найти
Дверь храма твоего святаго!
Всего бы, что красно и благо,
Упился жаждущий мой дух.
Я стал бы счастлив и спокоен,
Любви избранных душ достоин,
70 Всем грациям, всем музам друг!"
Я так вещал - и опустился
В тени дерев на косогор;
Мой дух в забвенье погрузился,
На влаге опочил мой взор.
Она еще едва мерцала,