| Главная » Книги |
Полонский Яков Петрович - Стихотворения, Страница 10
Полонский Яков Петрович - Стихотворенияbsp;Надежды гибли, слезы высыхали,
Как бури, страсти налетали
И разлетались, как туман, -
И ты, которая, даря меня мечтами,
Была отрадой для души больной.
Унесена - исчезла за горами,
Как облачко с поднявшейся росой...
<1864>
ЧУЖОЕ ОКНО
Помню, где-то в ночь с проливным дождем
Я бродил и дрог под чужим окном;
За чужим окном было так светло,
Так манил огонь, что я - стук в стекло...
Боже мой! какой поднялся содом!
Как встревожил я благородный дом!
"Кто стучит! - кричат, - убирайся, вор!
Аль не знаешь, где постоялый двор!.."
Ваше сердце мне - тоже дом чужой,
Хоть и светит в нем огонек порой,
Да уж я учен - не возьму ничего,
Чтоб с отчаянья постучать в него...
<1864>
ВЕК
Век девятнадцатый - мятежный, строгий век -
Идет и говорит: "Бедняжка человек!
О чем задумался? бери перо, пиши:
В твореньях нет творца, в природе нет души.
Твоя вселенная - броженье сил живых,
Но бессознательных, - творящих, но слепых,
Нет цели в вечности; жизнь льется, как поток.
И, на ее волнах мелькнувший пузырек,
Ты лопнешь, падая в пространство без небес, -
Туда ж, куда упал и раб твой, и Зевес,
И червь, и твой кумир; фантазию твою
Я разбиваю в прах... покорствуй, я велю!"
Он пишет - век идет; он кончил - век проходит.
Сомненья вновь кипят, ум снова колобродит, -
И снова слушает бедняжка-человек,
Чт_о_ будет диктовать ему грядущий век...
<1864>
ПОЭТУ-ГРАЖДАНИНУ
О гражданин с душой наивной!
Боюсь, твой грозный стих судьбы не пошатнет,
Толпа угрюмая, на голос твой призывный
Не откликаяся, идет,
Хоть прокляни-не обернется...
И верь, усталая, в досужий час скорей
Любовной песенке сердечно отзовется,
Чем музе ропщущей твоей.
Хоть плачь - у ней своя задача:
Толпа-работница считает каждый грош;
Дай руки ей свои, дай голову, - но плача
По ней, ты к ней не подойдешь.
Тупая, сильная, не вникнет
В слова, которыми ты любишь поражать,
И к поэтическим страданьям не привыкнет,
Привыкнув иначе страдать.
Оставь напрасные воззванья!
Не хныкай! Голос твой пусть льется из груди,
Как льется музыка, - в цветы ряди страданья,
Любовью - к правде нас веди!
Нет правды без любви к природе,
Любви к природе нет без чувства красоты,
К Познанью нет пути нам без пути к свободе,
Труда - без творческой мечты...
<1864>
* * *
Любви не боялась ты, сердцем созревшая рано:
Поверила ей, отдалась - и грустишь одиноко...
О бедная жертва неволи, страстей и обмана,
Порви ты их грязную сеть и не бойся упрека!
Людские упреки - фальшивая совесть людская...
Не плачь, не горюй, проясни отуманенный взор твой!
Ведь я не судья, не палач, - хоть и знаю, что злая
Молва подписала - заочно, смеясь - приговор твой.
Но каждый из нас разве не был страстями обманут?
Но разве враги твои могут смеяться до гроба?
И разве друзья твою душу терзать не устанут?..
Без повода к злу у людей выдыхается злоба...
И все, что в тебе было дорого, чисто и свято,
Для любящих будет таким же священным казаться;
И щедрое сердце твое будет так же богато -
И так же ты будешь любить и, любя, улыбаться.
<1864>
* * *
Рассказать ли тебе, как однажды
Хоронил друг твой сердце свое,
Всех знакомых на пышную тризну
Пригласил он и позвал ее.
И в назначенный час панихиды,
При сиянии ламп и свечей,
Вкруг убитого сердца толпою
Собралось много всяких гостей.
И она появилась - все так же
Хороша, холодна и мила,
Он с улыбкой красавицу встретил;
Но ома без улыбки вошла.
Поняла ли она, что за праздник
У него на душе в этот день,
Иль убитого сердца над нею
Пронеслась молчаливая тень?
Иль боялась она, что воскреснет
Это глупое сердце - и вновь
Потревожит ее жаждой счастья -
Пожелает любви за любовь!
В честь убитого сердца заезжий
Музыкант "Marche funebre" {*} играл,
{* "Похоронный марш" (фр.).}
И гремела рояль - струны пели,
Каждый звук их как будто рыдал.
Его слушая, томные дамы
Опускали задумчивый взгляд, -
Вообще они тронуты были,
Ели дули и пили оршад.
А мужчины стояли поодаль,
Исподлобья глядели на дам,
Вынимали свои папиросы
И курили в дверях фимиам.
В честь убитого сердца какой-то
Балагур притчу нам говорил,
Раздирательно-грустную притчу, -
Но до слез, до упаду смешил.
В два часа появилась закуска,
И никто отказаться не мог
В честь убитого сердца отведать,
Хорошо ли состряпан пирог?
Наконец, слава богу, шампанским
Он ее и гостей проводил -
Так, без жалоб, роскошно и шумно
Друг твой сердце свое хоронил.
<1864>
* * *
Время новое повеяло - смотри.
Время новое повеяло крылом:
У одних глаза вдруг вспыхнули огнем,
Словио луч в лицо ударил от зари,
У друпих глаза померкли и чело
Потемнело, словно облако нашло...
<1865>
* * *
Наплывает туча с моря,
Ночь и гром, чего я жду...
Ах! куда, зачем я в гору,
Тяжело дыша, иду!
Али бремя не по силам
Взял я на душу мою...
Холод мысли непреклонный,
Страсти жар неутоленный
И тоску, тоску-змею...
<1865>
* * *
И в праздности горе, и горе в труде...
Откликнитесь, где вы, счастливые, где?
Довольные, бодрые, где вы?
Кто любит без боли, кто мыслит без страха?
Кого не тревожит упрек или плач?
Суда и позора боится палач -
Свободе мерещится плаха...
Хоть сотую долю тяжелых задач
Реши ты нам, жизнь бестолковая,
Некстати к нам нежная,
Некстати суровая,
Слепая, - беспутно мятежная!..
<1865>
НЕИЗВЕСТНОСТЬ
Кто этот гений, что заставит
Очнуться нас от тяжких снов,
Разъединенных мысли сплавит
И силу новую поставит
На место старых рычагов?
Кто упростит задачи сложность?
Кто к совершенству даст возможность
Расчистить миллион дорог?
Кто этот дерзкий полубог?
Кто нечестивец сей блаженный,
Кто гениальный сей глупец?
Пророк-фанатик вдохновенный
Или практический мудрец?..
Придет ли он как утешитель
Иль как могучий, грозный мститель,
Чтоб образумить племена;
Любовь ли в нужды наши вникнет,
Иль ненависть народам кликнет,
Пойдет и сдвинет знамена?
Бог весть! напрасно ум гадает,
А там предтеча, может быть,
Уже проселками шагает,
Глубоко верит и не знает,
Где ночевать, что есть и пить.
Кто знает, может быть, случайно
Он и к тебе уж заходил,
Мечты мечтами заменил
И в молодую душу тайно
Иные думы заронил.
<1865>
ПЛОХОЙ МЕРТВЕЦ
Схоронил я навек и оплакал
Мое сердце - и что ж, наконец!
Чудеса, наконец! - Шевелится,
Шевелится в груди мой мертвец...
Что с тобой, мое бедное сердце?
- Жить хочу, выпускай на простор!
Из-за каждой хорошенькой куклы
Стану я умирать, что за вздор!
Мир с тобой, мое бедное сердце!
Я недаром тебя схоронил,
Для кого тебе жить! Что за радость
Трепетать, выбиваться из сил!
Никому ты не нужно - покойся!
- Жить хочу - выпускай на простор!
Из-за каждой хорошенькой куклы
Стану я умирать, что за вздор!
<1865>
ПОЗДНЯЯ МОЛОДОСТЬ
Лета идут - идут и бременят -
Суровой старости в усах мелькает иней, -
Жизнь многолюдная, как многогрешный ад,
Не откликается - становится пустыней -
Глаза из-под бровей завистливо глядят,
Улыбка на лице морщины выгоняет.
Куда подчас нехороша
Улыбка старости, которая страдает!
А между тем безумная душа
Еще кипит, еще желает.
Уже боясь чарующей мечты,
Невольно, может быть, она припоминает,
При виде каждой красоты,
Когда-то свежие и милые черты
Своих богинь, давно уже отцветших, -
И мнит из радостей прошедших
Неслыханные радости создать,
Отдаться новым искушеньям -
Последним насладиться наслажденьем,
Последнее отдать.
Но страсть, лишенная живительной награды,
Как жалкий и смешной порыв,
Сменяется слезой отчаянной досады,
Иль гаснет, тщетные желанья изнурив.
Так музыкант, каким бы в нем огнем
Ни пламенели памятные звуки,
С разбитой скрипкой, взятой в руки,
Стоит с понуренным челом.
В душе любовь - и слезы - и перуны -
И музыки бушующий поток -
В руках - обломки, - порванные струны
Или надломленный смычок.
<1866>
СРЕДИ ХАОСА
Я не того боюсь, что время нас изменит,
Что ты полюбишь вновь или простыну я.
Боюсь я - дряблый свет сил свежих не оценит,
Боюсь - каприз судьбы в лохмотья нас оденет,
Не даст прохлады в зной, в мороз не даст огня...
Отдамся ль творчеству в минуты вдохновенья! -
К поэзии чутье утратил гордый век:
В мишурной роскоши он ищет наслажденья,
Гордится пушками - боится разоренья,
И первый враг его - есть честный человек.
Наука ль, озарив рассудок мой, понудит
Сонливые умы толкать на верный след! -
Мой связанный язык, скажи, кого разбудит?
Невежество грозит, и долго, долго будет
Грозить, со всех сторон загородивши свет.
Вооружу ли я изнеженные руки
Пилой и топором, чтоб с бедною толпой
делить поденный труд, - ужели, боже мой!
Тебя утешит, в дни томительной разлуки,
Мечта, что я вернусь голодный иль больной?
Чудес ли ожидать без веры в тайны неба!
Иль верить нам в металл - как в высшее добро?
Но биржа голосит: где наше серебро?!
Богач клянет долги, работник ищет хлеба,
Писатель продает свободное перо.
Покоя ль ожидать! - но там, где наши силы
Стремятся на простор и рвутся из пелен,
Где правды нет еще, а вымыслы постылы, -
Там нет желанного покоя вне могилы,
Там даже сон любви - больной, тревожный сон.
Случайность не творит, не мыслит и не любит,
А мы - мы все рабы случайности слепой,
Она не видит нас и не жалея губит;
Но верит ей толпа, и долго, долго будет
Ловить ее впотьмах и звать ее судьбой.
Повалит ли меня случайность та слепая?
Не знаю, но дай бог, чтоб был я одинок,
Чтоб ты не падала, мне руки простирая...
Нет - издали заплачь, и - пусть толпа, толкая
Друг друга, топчет мой, ненужный ей, венок.
<1866>
ДЕТСКОЕ ГЕРОЙСТВО
Когда я был совсем дитя,
На палочке скакал я;
Тогда героем не шутя
Себя воображал я.
Порой рассказы я читал
Про битвы да походы -
И, восторгаясь, повторял
Торжественные оды.
Мне говорили, что сильней
Нет нашего народа;
Что всех ученей и умней
Поп нашего прихода;
Что всех храбрее генерал,
Тот самый, что всех раньше
На чай с ученья приезжал
К какой-то капитанше.
В парадный день, я помню, был
Развод перед собором -
Коня он ловко осадил
Перед тамбур-мажором.
И с музыкой прошли полки...
А генерал в коляске
Проехал, кончиком руки
Дотронувшись до каски.
Поп был наставником моим
Первейшим из мудрейших.
А генерал с конем своим,
Храбрейшим из первейших.
Я верил славе - и кричал:
Дрожите, супостаты!
Себе врагов изобретал -
И братьев брал в солдаты.
Богатыри почти всегда
Детьми боготворимы,
И гордо думал я тогда,
Что все богатыри мы.
И ничего я не щадил
(Такой уж был затейник!) -
Колосьям головы рубил,
В защиту брал реп 
| |
| Просмотров: 444 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры