| Главная » Книги |
Плещеев Алексей Николаевич - Переводы с немецкого, Страница 2
Плещеев Алексей Николаевич - Переводы с немецкогоbsp;
Шаг за шагом колесницу
Черных шесть коней везли;
Будто мантии, попоны
Упадали до земли.
Сзади в трауре лакеи
Шли, в печаль погружены;
Все у глаз платки держали
Чрезвычайной белизны.
А потом карет парадных
Протянулся длинный ряд;
И я видел, что почетных
Много в них особ сидят.
И совета городского
Члены были также здесь.
Но однако ж, к сожаленью,
Налицо он был не весь.
Муж почтенный, что фазанов
Кушать с трюфлями любил,
Несварением в желудке
Сам сведен в могилу был.
<1858>
* * *
Красавицу юноша любит;
Но ей полюбился другой.
Другой этот любит другую
И н_а_звал своею женой.
За первого встречного замуж
Красавица с горя идет;
А бедного юноши сердце
Тоска до могилы гнетет.
Старинная сказка! Но вечно
Останется новой она;
И лучше б на свет не родился
Тот, с кем она сбыться должна!
1858
С.-Петербург
* * *
На станции встретились как-то
Семья моей милой со мной;
Папаша, мамаша, сестрицы
Меня обступили толпой.
Спросили меня о здоровье
И хором сказали: "Ей-ей,
Такой же вы всё, как и были,
Но только как будто бледней!"
А я - о снохах, о золовках,
О скучных знакомых спросил,
Спросил их, всё так же ли лает
Их мопс изо всех своих сил.
О милой, уж вышедшей замуж,
Я в речи коснулся слегка...
И мне отвечали с улыбкой:
"Бог дал ей недавно сынка".
Я тоже с улыбкой поздравил,
Прося убедительно их
Мое передать ей почтенье,
Когда она будет у них.
Меньшая сестрица сказала,
Что мопс их всё выл по ночам,
От жару взбесившись; и в речке
Пап_а_ утопил его сам.
И мне показалось, что с милой
Есть сходство в сестрице меньшой:
У ней те же глазки, что душу
Мою отравили тоской!
1858
С.-Петербург
* * *
Собравшись за столиком чайным,
Они о любви говорили;
Мужчины изящны, а дамы
Так нежны, чувствительны были.
"Любить платонически должно!" -
Советник сказал свое мненье,
Советница только плечами
Пожала, с улыбкой презренья.
"Любить слишком пылко не надо, -
Заметил пастор. - Не здорово!"
- "Ну, вот!" - поспешила девица
Вклеить в разговор свое слово.
Графиня промолвила томно:
"Любовью я страсть называю", -
Потом господину барону,
Вздохнув, подала она чаю.
Твое лишь за столиком чайным
Местечко не занято было...
А как бы ты им рассказала,
Мой друг, про любовь свою мило!
1858
С.-Петербург
* * *
О! не будь нетерпелива
И прости, что в песнях новых
Всё еще так внятны звуки
Старой боли дней суровых!
Подожди! Замолкнет скоро
Эхо прожитых мучений
И в душе расцветшей песен
Пробудится рой весенний!
1858
С.-Петербург
ГРАФИНЯ ГУДЕЛЬ
ФОН ГУДЕЛЬФЕЛЬД
Преклоняются все, о графиня,
За червонцы твои пред тобой.
В раззолоченной пышной карете,
Запряженной четверкой лихой,
Ты на герцогский бал покатила,
Там они, и оркестр уж гремит,
И по мраморным гладким ступеням
Длинный шелковый шлейф твой шумит.
А вверху галуны и ливреи,
И кричат великаны-лакеи:
"M-me la comtesse Goudelfeld!" {1}
В дорогих кружевах, в бриллиантах,
По сияющим залам дворца
Гордо с веером ты выступаешь,
И не сходит улыбка с лица.
Так высоко от радости дышит
Грудь твоя, и полна и бела;
Перед целым дворцом герцогиня
Cara mia {2} тебя назвала.
Вальсируют с тобой камергеры;
Превозносит сам герцог манеры
De m-me la comtesse Goudelfeld.
Но беда, если денег не будет!
Все к тебе повернутся спиной.
Cara mia презрительно взглянет
И ни слова не скажет с тобой.
Длинный шлейф твой оттопчут лакеи,
Не пойдешь с камергером плясать,
И любезностей ты не услышишь,
Только будешь обиды глотать;
Даже герцог сострит герцогине:
"Как несет чесноком от графини,
От m-me la comtesse Goudelfeld!"
<1859>
1 Графиня Гудельфельд! (франц.) - Ред.
2 Моя дорогая (итал.). - Ред.
ТАМБУРМАЖОР
Он низко пал... Тамбурмажора
Не узнаю я больше в нем!
А в дни империи, бывало,
Каким глядел он молодцом!
Он шел с улыбкой перед войском
И палкой длинною махал;
Галун серебряный мундира
При свете солнечном блистал.
Когда при барабанном бое
Вступал в немецкий город он,
В ответ на этот бой стучали
Сердца у наших дев и жен.
Придет, увидит он красотку -
И победит ее сейчас;
Слезами женскими увлажен
Был черный ус его не раз.
Мы всё сносили поневоле,
И покорял, являясь к нам,
Мужчин - французский император,
Тамбурмажор французский - дам.
Как наши ели терпеливы,
Молчали долго мы; но вот
Нам наконец освобождаться
Приказ начальство отдает.
И вдруг, как бык рассвирепелый,
Свои мы подняли рога;
И песни Кернера запели...
И одолели мы врага!
Стихи ужасные звучали
В ушах тирана день и ночь;
Тамбурмажор и император
От них бежать пустились прочь.
Обоим грешникам правдивой
Судьбой урок был страшный дан,
Наполеон попался в руки
Жестокосердых англичан.
Его на острове пустынном
Позорно мучили они;
И наконец уж рак в желудке
Пресек страдальческие дни.
Тамбурмажор был точно так же
Всех прежних почестей лишен;
Чтоб избежать голодной смерти,
У нас в отеле служит он:
Посуду моет, топит печи,
Таскает воду и дрова;
Кряхтит, бедняга, и трясется
Его седая голова.
Когда приятель Фриц порою
Ко мне заходит вечерком,
Никак не может удержаться,
Чтоб не сострить над стариком.
Не стыдно ль, Фриц? Совсем не место
Здесь этим пошлым остротам:
Величье падшее позорить
Нейдет Германии сынам;
Тебе бы должно с уваженьем
Смотреть на эти седины...
Старик, быть может, твой родитель,
Хотя и с левой стороны,,,
<1859>
ЮДОЛЬ ПЛАЧА
Уныло в трубах раздаются
Ночного ветра завыванья...
На чердаке, бледны и тощи,
Лежат два бедные созданья.
И говорит одно: "Рукою
Обвей мне крепче, крепче шею,
К устам моим прильни устами,
Согрей меня, я холодею".
И говорит другое: "Если
Любовь в твоем мне светит взоре,
Я забываю стужу, холод
И всё свое земное горе".
Они друг другу жали руки,
И целовались, и рыдали...
Порой смеялись, песню пели
И вдруг затихли, замолчали...
Явился утром полицейский
И с ним хирург, здоровый малый,
Для подтвержденья, что на свете
Двух бедняков еще не стало.
И объявил хирург, что холод
В соединенье с пустотою
Желудка - смерти их считает
Он несомненною виною.
"Из байки нужны одеяла, -
Прибавил он, - зима сурова", -
Потом сказал, что пища тоже
Сытна должна быть и здорова.
<1864>
ПОЛИТИЧЕСКОМУ ПОЭТУ
Ты поешь, как Тиртей. Твоя песня
Вдохновенной отваги полна...
Но ты публику выбрал плохую,
Ты в плохие поешь времена.
Тебя слушают, правда, с восторгом
И, дивясь, восклицают потом:
"Как полет его дум благороден,
Как владеет он мощно стихом!"
За стаканом вина не однажды
Тебе даже кричали: "Ура!"
Хором песни твои распевали,
Распевали всю ночь до утра.
За столом спеть свободную песню
Очень любят рабы... Ведь она
И желудку варить помогает,
Да и больше с ней выпьешь вина!
<1870>
* * *
Вчера меня ласкало счастье,
А уж сегодня нет его!
Мне привязать не удавалось
К себе надолго никого.
В мои объятья любопытство
Толкало женщин много раз,
Но, заглянув мне в сердце глубже,
Спешили прочь они сейчас.
Одна в молчаньи уходила,
Другая - весело смеясь.
И только ты, меня бросая,
Слезами горько залилась!
<1870>
РАЗГОВОР В ДУБРАВЕ
| |
| Просмотров: 486 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры