Маяковский Владимир Владимирович - Поэмы (1922-февраль 1923), Страница 10 - Книги

ustify">

Теперь лишь ты могла б спасти.

Вставай!

Бежим к мосту! -

Быком на бойне

1270

под удар

башку мою нагнул.

Сборю себя,

пойду туда.

Секунда -

и шагну.

Шагание Последняя самая эта секунда,

стиха секунда эта

стала началом,

началом

1280

невероятного гуда.

Весь север гудел.

Гудения мало.

По дрожи воздушной,

по колебанью

догадываюсь -

оно над Любанью.

По холоду,

по хлопанью дверью

догадываюсь -

1290

оно над Тверью.

По шуму -

настежь окна раскинул -

догадываюсь -

кинулся к Клину.

Теперь грозой Разумовское з_а_лил.

На Николаевском теперь

на вокзале.

Всего дыхание одно,

а под ногой

1300

ступени

пошли,

поплыли ходуном,

вздымаясь в невской пене.

Ужас дошел.

В мозгу уже весь.

Натягивая нервов строй,

разгуживаясь всё и разгуживаясь,

взорвался,

пригвоздил:

1310

- Стой!

Я пришел из-за семи лет,

из-за верст шести ста,

пришел приказать:

Нет!

Пришел повелеть:

Оставь!

Не надо

ни слова,

1320

ни просьбы.

Что толку -

тебе

одному

удалось бы?

Жду,

чтоб землей обезлюбленной

вместе,

чтоб всей

мировой

1330

человечьей гущей.

Семь лет стою,

буду и двести

стоять пригвожденный,

этого ждущий.

У лет на мосту

на презренье,

на см_е_х,

земной любви искупителем значась,

должен стоять,

1340

стою за всех,

за всех расплач_у_сь,

за всех распл_а_чусь. -

Ротонда Стены в тустепе ломались

н_а_ три,

на четверть тона ломались,

на ст_о_...

Я, стариком,

на каком-то Монмартре

лезу -

1350

стотысячный случай -

на стол.

Давно посетителям осточертело.

Знают заранее

всё, как по нотам:

буду звать

(новое дело!)

куда-то идти,

спасать кого-то.

В извинение пьяной нагрузки

1360 хозяин гостям объясняет:

- Русский! -

Женщины -

мяса и тряпок вяз_а_нки -

смеются,

стащить стараются

з_а_ ноги:

"Не пойдем.

Дудки!

Мы - проститутки".

1370 Быть Сены полосе б Невой!

Грядущих лет брызг_о_й

хожу по мгле по Сёновой

всей нынчести изгой.

Саж_е_нный,

обсмеянный,

саж_е_нный,

битый,

в бульварах

ору через каски военщины:

1380 - Под красное знамя!

Шагайте!

По быту!

Сквозь мозг мужчины!

Сквозь сердце женщины!

Сегодня

гнали

в особенном раже.

Ну и жара же!

Полу- Надо

смерть

немного обветрить лоб.

Пойду,

пойду, куда ни вело б.

Внизу свистят сержанты-трельщики.

Тело

с панели

уносят метельщики.

Рассвет.

Подымаюсь сенскою сенью,

синематографской серой тенью,

1400 Вот -

гимназистом смотрел их

с парты -

мелькают сбоку Франции карты.

Воспоминаний последним током

тащился прощаться

к странам Востока.

Случайная С разлету рванулся -

станция

и стал

и н_а_ мель.

1410 Лохмотья мои зацепились штанами.

Ощупал -

скользко,

луковка точно.

Большое очень.

Испозолочено.

Под луковкой

колоколов завыванье.

Вечер зубцы стенные выкаймил.

На Иване я

1420 Великом.

Вышки кремлевские пиками.

Московские окна

видятся еле.

Весело.

Елками зарождествели.

В ущелья кремлёвы волна ударяла:

то песня,

то звона рождественский вал.

С семи холмов,

1430

низвергаясь Дарьялом,

бросала Тереком

праздник

Москва.

Вздымается волос.

Лягушкою тужусь.

Боюсь -

оступлюсь на одну только пядь,

и этот

старый

1440

рождественский ужас

меня

по Мясницкой закружит опять.

Повторение Руки крестом,

пройден-

крестом

ного

на вершине,

ловлю равновесие,

страшно машу.

Густеет ночь,

не вижу в аршине.

1450 Луна.

Подо мною

льдистый Машук.

Никак не справлюсь с моим равновесием,

как будто с Вербы -

руками картонными.

Заметят.

Отсюда виден весь я.

Смотрите -

Кавказ кишит Пинкертонами.

1460 Заметили.

Всем сообщили сигналом.

Любимых,

друзей

человечьи ленты

со всей вселенной сигналом согнало.

Спешат рассчитаться,

идут дуэлянты.

Щетинясь,

щерясь

1470

еще и еще там...

Плюют на ладони.

Ладонями сочными,

руками,

ветром,

нещадно,

без счета

в мочалку щеку истрепали пощечинами.

Пассажи -

перчаточных лавок початки,

1480 дамы,

духи развевая паточные,

снимали,

в лицо швыряли перчатки,

швырялись в лицо магазины перчаточные.

Газеты,

журналы,

зря не глазейте!

На помощь летящим в морду вещам

ругней

1490

за газетиной взвейся газетина.

Слухом в ухо!

Хватай, клевеща!

И так я калека в любовном боленьи.

Для ваших оставьте помоев ушат.

Я вам не мешаю.

К чему оскорбленья!

Я только стих,

я только душа.

А снизу:

1500

- Нет!

Ты враг наш столетний.

Один уж такой попался -

гусар!

Понюхай порох,

свинец пистолетный.

Рубаху враспашку!

Не празднуй труса! -

Последняя Хлеще ливня,

смерть

грома бодрей,

1510 Бровь к брови,

ровненько,

со всех винтовок,

со всех батарей,

с каждого маузера и браунинга,

с сотни шагов,

с десяти,

с двух,

в упор -

за зарядом заряд.

1520 Станут, чтоб перевесть дух,

и снова свинцом сорят.

Конец ему!

В сердце свинец!

Чтоб не было даже дрожи!

В конце концов -

всему конец.

Дрожи конец тоже.

То, что Окончилась бойня.

осталось

Веселье клокочет.

1530 Смакуя детали, разлезлись шажком.

Лишь на Кремле

поэтовы клочья

сняли по ветру красным флажком.

Да небо

попрежнему

лирикой зв_е_здится.

Глядит

в удивленья небесная звездь -

затрубадур_и_ла Большая Медведица.

1540 Зачем?

В королевы поэтов пролезть?

Большая,

неси по векам-Араратам

сквозь небо потопа

ковчегом-ковшом!

С борта

звездолётом

медведьинским братом

горланю стихи мирозданию в шум.

1550 Скоро!

Скоро!