Гомер - Одиссея

лушайте все вы, товарищи! В город Завтра с рассветом хочу я пойти собирать подаянье, Чтобы не делать тебе и товарищам лишних убытков. 310 Ты ж научи на дорогу и спутника дай мне, который В город меня проводил бы. А там уже волей-неволей Буду бродить я один - не даст ли мне кто-нибудь хлеба Или глоточка вина. Я к дому пойду Одиссея. Много л мог бы вестей сообщить Пенелопе разумной. 315 Я бы там и в толпу женихов замешался надменных. Яств у них много. Когда бы они пообедать мне дали, Я бы им тотчас прислуживать стал, в чем они пожелают. Я тебе прямо скажу - послушай меня и запомни: Благоволеньем Гермеса-вожатого, бога, который 320 Прелесть и славу дает всевозможным трудам человека, Мало нашлось бы людей, кто б со мною поспорил в искусстве Дров для топки сухих натаскать, топором наколоть их, Мясо разрезать, поджарить, напиток разлить из кратера - Все, что для знатных мужей худородные делают люди". 325 В гневе сильнейшем ему, Евмей свинопас, ты ответил: "Что это, странник? Ну, как у тебя появилась такая Дикая мысль? Или хочешь ты там непременно погибнуть? Что вдруг тебе пожелалось в толпу женихов замешаться, Наглость которых, насилья к железному небу восходят! 330 Знай, не такие, как ты, им служат, а все молодые; В новые все превосходно одеты плащи и хитоны; Головы смазаны маслом обильно, и лица прекрасны. Вот какие им служат. Столы же блестящие прямо Ломятся в доме от хлеба, от мяса, от вин медосладких. 335 Нет, оставайся у нас. Собой никого не стеснишь ты. Будем и я и другие товарищи все тебе рады. После ж того как обратно воротится сын Одиссеев, Сам он и плащ тебе даст и хитон, чтобы мог ты одеться, И отошлет, куда тебя дух понуждает и сердце". 340 Так на это ему Одиссей многостойкий ответил: "О, если б стал ты, Евмей, родителю Зевсу настолько ж Милым, как мне, что скитанья и муки мои прекратил ты! Нет ничего для людей ужасней скитальческой жизни. Много тяжелых страданий дает нам проклятый желудок 345 В дни, когда к нам скитанья, печали и беды приходят. Раз ты здесь оставляешь меня, чтоб я ждал Телемаха, То расскажи мне про мать Одиссея, подобного богу, И про отца: на пороге он старости был им покинут. Живы ль еще старики, сияние видят ли солнца 350 Или уж умерли оба и в царство Аида спустились?" Снова ответил ему свинопас, над мужами начальник: "Я тебе, гость мой, на это скажу совершенно правдиво: Жив Лаэрт. Непрестанно в дому своем молит он Зевса Б членах дух у него уничтожить. Тоскует ужасно 355 Он об уехавшем сыне своем Одиссее, а также И о разумной супруге: она-то всего его больше Смертью своей огорчила и в раннюю дряхлость повергли. Что ж до нее, то в печали по сыне своем знаменитом Жалкою смертью она умерла. О, пусть ни один здесь 360 Так не умрет, кто мне мил и со мной хорошо поступает! Прежде, покамест жила - хоть и в горькой печали - царица, Нравилось мне иногда ее слушать и спрашивать, так как Ею воспитан я был с Ктименою длинноодежной, Девой цветущей, из всех дочерей ее самою младшей. 365 С нею я вырос, и мать лишь чуть-чуть меня меньше любила... После того же как оба достигли мы юности милой, Выдали в Зам ее и взяли бесчисленный выкуп. Мне же хитон подарила царица и плащ, чтоб одеться, Очень красивые также для ног подарила подошвы 370 И отослала в деревню. И больше еще полюбила. Да, ничего уже этого нет!.. Но блаженные боги В деле, каким я тут занят, дают мне удачу. Чрез это Ем я, и пью, и с теми делюсь, кто достоин почтенья. Но от хозяйки теперь ни приветного слова, ни дела 375 Мы уж не слышим с тех пор, как несчастие в дом наш упало, Люди надменные. Сильно невольникам всем бы хотелось Потолковать с госпожой, обо всем расспросить поподробней, Выпить винца и поесть у нее и с таким воротиться Чем-нибудь, что доставляет всегда удовольствие слугам". 380 Тут свинопасу в ответ сказал Одиссей многоумный: "Бедный Евмей свинопас! Так, значит, уж малым ребенком Начал скитаться вдали от родителей ты и отчизны! Вот что теперь мне скажи, ничего от меня не скрывая: Широкоуличный был ли разрушен врагами тот город, 385 Где твой отец и почтенная мать обитали в то время, Или же был в одиночестве ты при коровах иль овцах Схвачен врагами, посажен в корабль и этому мужу Продан в дом, за тебя подходящую давшему плату?" Снова ответил ему свинопас, над мужами начальник: 390 "Раз ты, гость мой, спросил и узнать пожелал, то узнай же. Слушай в молчаньи меня, сиди и вином услаждайся, Ночи теперь бесконечно длинны. И поспать мы успеем И с наслажденьем послушать рассказы. Ложиться до срока Не к чему вовсе тебе. И сон неумеренный в тягость. 395 Все же другие, кого их сердце и дух призывают, Спать пусть идут, чтобы завтра, едва только утро настанет, В поле с господскими выйти свиньями, позавтракав дома. Мы же и хижине здесь, едой и питьем наслаждаясь, Тешиться будем с тобой, вспоминая о бедах друг друга. 400 Радость даже в страданиях есть, раз они миновали, Для человека, кто много скитался и вытерпел много. Это ж тебе я скажу, что спросил и желаешь узнать ты. Остров есть, по названью Сирия, - ты, может быть, слышал? - Выше Ортигии, где поворот совершает свой солнце. 405 Он не чрезмерно людьми населен, но удобен для жизни, Тучен, приволен для стад, богат виноградом, пшеницей. Голода в этом краю никогда не бывает. Не знают Там ненавистных болезней бессчастные люди. Когда там Горькая старость приходит к какому-нибудь поколенью, 410 Лук свой серебряный взяв, Аполлон с Артемидой нисходят Тайно, чтоб тихой стрелой безболезненно смерть посылать им. Там два города. Все между ними поделены земли. В городе том и другом властителем был мой родитель, Ктесий, Орменом рожденный, подобный бессмертному богу. 415 Как-то причалили к нам финикийцы, народ плутоватый. Много красивых вещей привезли в корабле они черном. А у отца моего была финикиянка в доме, Стройная, редкой красы, в рукодельях искусная женских. Голову хитрые ей финикийцы искусно вскружили. 420 Близ корабля их стирала она, и один финикиец С нею сошелся любовью и ложем. А слабому полу Голову это кружит, даже самой достойной из женщин. Начал ее он расспрашивать, кто она, родом откуда, Тотчас она указала на дом наш с высокою кровлей: 425 - Родина мне, - похвалиться могу, - Сидон многомедный. Был мне отцом Арибант. В великом он плавал богатстве. Но захватили меня пираты тафосские, - с поля Шла я тогда, - и сюда привезли, и этому мужу Продали в дом, за меня подходящую давшему плату. - 430 Тут ей сказал человек, который с ней тайно сошелся: - Раз это так, отправляйся обратно на родину с нами! Дом родительский снова увидишь с высокою кровлей, Также родителей. Живы они и слывут богачами. - Женщина сызнова к ним обратилась с ответною речью: 435 - Было б возможно и это, когда б, моряки, поклялись вы, Что невредимой меня вы доставите в землю родную. - Так сказала. И тотчас они поклялись, как велела. После того же как все поклялись и окончили клятву, Женщина сызнова к ним обратилась с ответною речь.: 440 - Ну, так молчите! Пускай ни один из товарищей ваших Слова со мною не скажет, на улице ль где повстречавшись Иль у колодца, - чтоб кто не отправился в дом к господину И на меня не донес. А он, заподозривши, свяжет Крепкой веревкой меня, да и вам приготовит погибель. 445 Помните, что я сказала, кончайте скорее торговлю. После ж того как товары погрузите все на корабль ваш, Весть об этом как можно скорее мне в дом передайте. Золота, сколько мне под руку там попадется, возьму я. А проездную бы плату охотно дала и другую: 450 В доме у знатного мужа хожу за его я ребенком. Мальчик смышленый. Со мною всегда он выходит из дома. Я на корабль бы его привела, и огромную плату Вы б за него получили, в какую б ни продали землю. - Так сказала она и в прекрасный дворец удалилась. 455 Целый год финикийцы у нас оставались и, много Наторговавши, на полый корабль погрузили товары. После ж того как корабль для отъезда они нагрузили, К женщине тотчас послали гонца, чтоб ее известил он. В дом отца моего пришел человек плутоватый. 460 Он ожерелье из зерен принес золотых и янтарных. Мать подошла, сбежались рабыни и то ожерелье Начали щупать руками, глядели глазами, давали Цену. А он в это время рабыне мигнул тихомолком. После, мигнувши, к себе на полый корабль возвратился. 465 За руку взявши меня, со мной она вышла из дома. Вдруг столы увидала и кубки в сенях, где пред этим Гости, отцу моему в делах помогавшие, ели; На заседанье совета они все ушли и на площадь. Быстро три кубка схватила она и, скрыв на груди их, 470 Вынесла. Я же за нею последовал, глупый мальчишка. Солнце тем временем село, и тенью покрылись дороги. Вышедши быстро из дома, пришли мы в прекрасную гавань, Где находился корабль быстроходный мужей финикийских. Сели они в свой корабль и поплыли дорогою влажной, 475 Нас захвативши. Попутный им ветер послал Громовержец. Шесть мы ехали суток, и ночи и дни непрерывно. После того же как день и седьмой уж прибавил Кронион, Женщина стрелолюбивой убита была Артемидой. В трюмную воду нырнула она, словно чайка морская. 480 Труп ее бросили в море на пищу тюленям и рыбам, Я же остался средь них с печалью великою в сердце. Ветер и волны меж тем корабль наш пригнали к Итаке. Там приобрел меня куплей Лаэрт, Одиссеев родитель. Так-то вот эту страну и пришлось мне увидеть глазами". 485 Богорожденный тогда Одиссей свинопасу ответил: "Очень сильно, Евмей, в груди моей дух взволновал ты, Все рассказавши подробно, как много ты выстрадал духом! Все же тебе вот к дурному хорошее такте прибавил Зевс, ибо, много страдавши, попал ты в жилище к благому- 490 Мужу, который тебе и еду и питье доставляет В полном обильи. Живешь ты хорошею жизныо. А я вот К вам прихожу, без приюта по многим странам проскитавшись". Так Одиссей и Евмей вели меж собой разговоры. Спать наконец улеглись - совсем не на долгое время: 495 Вскоре заря наступила. Меж тем Телемаховы люди, К суше пристав, паруса развязали и мачту спустили, Сели за весла и к пристани судно свое подогнали; Выбросив якорный камень, причальный канат укрепили, Сами же вышли на берег прибоем шумящего моря, 500 Начали завтрак готовить, вино замешали в кратерах. После того как желанье питья и еды утолили, С речью такой Телемах рассудительный к ним обратился: "К городу правьте теперь, друзья, наш корабль чернобокий! Сам я здесь остаюсь пастухов моих в поле проведать, 505 К вечеру в город сойду, владенья мои осмотревши, Завтра же утром я вам, в благодарность за нашу поездку, Пир устрою богатый, с вином медосладким и с мясом". Феоклимен боговидный в ответ Телемаху промолвил: "Сын мой, а я-то куда же пойду? К какому мне дому 510 На каменистой Итаке, к какому идти господину? Или же к матери прямо твоей мне отправиться в дом твой?" Феоклимену в ответ Телемах рассудительный молвил: "В прежнее время тебя, не задумавшись, я пригласил бы В дом наш, не скупо тебя угощал бы. Теперь же там будет 515 Хуже тебе самому: я дома не буду, не сможет Мать моя видеть тебя. К женихам она сходит не часто Сверху. Там она ткет, чтоб от них находиться подальше. Есть, однако, другой. К нему ты отправиться мог бы. Имя ему Евримах. Разумного сын он Полиба. 520 Смотрят теперь на него итакийцы совсем как на бога. Самый он знатный меж всех женихов, всех больше стремится Мать мою взять себе в жены и сан получить Одиссея. Знает, однако, лишь Зевс-олимпиец, живущий в эфире, Не приготовит ли им он погибельный день вместо брака". 525 Так говорил он. И вдруг по правую руку пронесся Сокол вверху, быстрокрылый посол Аполлона. Когтями Горного голубя рвал он, и сыпались перья на землю Прямо меж черной кормой корабля и самим Телемахом. В сторону Феоклимен отозвал Одиссеева сына, 530 Взял его за руку, слово сказал и по имени назвал: "Верь, Телемах, не без бога та птица явилася справа! Сразу, увидев, я понял, что вещая птица пред нами. Царственней вашего нет ни единого рода другого В целой Итаке. Всегда вы могуществом будете сильны". 535 Феоклимену в ответ Телемах рассудительный молвил: "О, если б слово твое я увидел свершившимся, странник! Много б тогда от меня получил ты любви и подарков, Так что всякий тебя, повстречавши, назвал бы счастливцем". После того он Пирею, товарищу верному, молвил: 540 "Ты, Пирей, и всегда повинуешься мне наиболе Между товарищей всех, кто за мною последовал в Пилос. Сделай же так и теперь: отведи к себе в дом чужеземца, Будь с ним радушен, заботься о госте, пока не вернусь я". Сыну тогда Одиссея Пирей-копьеборец ответил: 545 "Если б ты там, Телемах, и на долгое время остался, - Буду его угощать, и даров он получит довольно". Так сказав и взойдя на корабль, приказал и другим он, Севши самим на корабль, развязать судовые причалы. Быстро они на корабль поднялись и к уключинам сели. 550 Ноги обул между тем в сандалии сын Одиссея, Крепкое в руки копье с наконечником острым из меди С палубы взял корабельной. А те отвязали причалы И, оттолкнувши корабль от земли, поплыли на веслах К городу, как приказал рассудительный сын Одиссеев. 555 Ноги несли Телемаха, шагавшего быстро, покуда Он ко двору не пришел, где свиней его было без счета И свинопас ночевал, о хозяйском добре беспокоясь.

   ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ Встала заря. Одиссей же с подобным богам свинопасом Завтрак готовили рано поутру, огонь разложивши, Выслав вместе с свиными стадами других свинопасов. Вдруг подошел Телемах. Не кинулись с лаем собаки, 5 Стали хвостами вилять. Одиссей это тотчас заметил, Тотчас услышал и шум от шагов подходящего мужа. Он свинопасу поспешно слова окрыленные молвил: "Слышишь, Евмей, там идут, - из твоих ли товарищей кто-то Или знакомый другой: на пришельца собаки не лают, 10 Только виляют хвостами. И шум я шагов его слышу". Кончить речь еще не успел он, как сын его милый В сени вошел. Свинопас вскочил в изумлении с места. Выпали наземь из рук сосуды, в которых мешал он Воду с искристым вином. Пошел он навстречу владыке, 15 Голову стал целовать, глаза его ясные, руки, Ту и другую. Из глаз его слезы лилися обильно. Так же как старым отцом бывает любовно ласкаем Сын, на десятом году лишь прибывший домой издалека, Поздно рожденный, единственный, стоивший многих страданий, 20 Так Телемаха тогда боговидного, тесно прильнувши, Крепко Евмей целовал, как будто избегшего смерти. Всхлипывал он и ему говорил окрыленные речи: "Сладкий мой свет, Телемах, воротился ты! Я уж не думал Снова тебя увидать с тех пор, как ты в Пилос уехал! 25 Ну же, дитя дорогое, войди к нам сюда, чтобы мог я Всласть на тебя наглядеться! Ну, вот ты и дома! Приехал! К нам, пастухам, ведь не часто сюда ты в деревню приходишь, В городе больше живешь. Неужели тебе не противно Видеть всегда пред собой толпу женихов этих гнусных?" 30 Тут свинопасу в ответ Телемах рассудительный молвил: "Так и будет, отец! Сюда ж для тебя я явился, Чтобы увидеть тебя самолично и вести услышать, Все ль еще мать моя дома находится или на ней уж Кто-то женился другой, и постель Одиссея, пустуя, 35 В спальне, забыта, стоит, покрытая злой паутиной?" Снова ответил ему свинопас, над мужами начальник: "Нет, упорно и твердо жена остается, как прежде, В доме своем. В бесконечной печали, в слезах непрерывных Долгие дни она там и бессонные ночи проводит". 40 Так сказав, от него он копье медноострое принял. Внутрь вошел Телемах, через камни порога ступивши. С места поспешно вскочил отец Одиссей пред вошедшим, Но Телемах удержал Одиссея и громко промолвил: "Странник, сиди! Для себя и другое местечко найдем мы 45 В хижине нашей. И вот человек, кто все мне устроит". Так он сказал. Одиссей воротился и сел. Свинопас же Веток зеленых подниз набросал и покрыл их овчиной. Там после этого сел возлюбленный сын Одиссеев. Быстро поставил на стол свинопас перед ними дощечки 50 С жареным мясом, какое от прежней еды оставалось. Хлеба в корзины горой наложил, в деревянной же чаше В воду вина намешал, по сладости равного меду. Все это сделавши, он пред божественным сел Одиссеем. Руки немедленно к пище готовой они протянули. 55 После того как желанье питья и еды утолили, Сын Одиссея спросил свинопаса, подобного богу: "Кто этот странник, отец? Откуда он? Как на Итаку К нам мореходцы его привезли, и кто они сами? Ведь не пешком же сюда, полагаю я, к нам добрался он". 60 Тотчас в ответ Телемаху, Евмей свинопас, ты промолвил: "Полную правду тебе, сынок дорогой, сообщу я. Хвалится он предо мной, что из Крита пространного родом; Он уж немало людских городов посетил всевозможных, Странствуя: этот удел божество ему выпряло с нитью. 65 Нынче, бежав с корабля феспротских мужей вероломных, В хижину прибыл ко мне он. Его я тебе поручаю. Делай, как хочешь. Но он о защите тебя умоляет". И свинопасу в ответ Телемах рассудительный молвил: "Речью своею, Евмей, жестоко ты сердце мне ранил. 70 Странника этого как мне возможно принять в своем доме? Я еще молод, на руки свои не могу положиться, Что защищу человека, когда обижать его станут. Мать же моя между двух все время колеблется мыслей: Вместе ль со мной оставаться и дом содержать свой в порядке, 75 Ложе супруга храня и людскую молву уважая, Иль наконец за ахейцем последовать, кто наиболе Знатен среди женихов и всех на подарки щедрее? Странника ж этого, раз уж прибыл в твое он жилище, Я в прекрасное платье одену, и в плащ, и в рубашку, 80 Дам подошвы для ног и меч привешу двуострый, И отошлю, куда его дух понуждает и сердце. Если же хочешь, оставь его здесь на своем попеченьи. Платье сюда я пришлю и пищу различного рода, Чтобы не делать тебе и товарищам лишних убытков. 85 В город идти к женихам я б ему ни за что не позволил, Больно уж наглы они и в буйстве не знают предела: Станут глумиться над ним и в безмерную скорбь меня ввергнут. Сам же я их укротить не смогу: против многих и самый Сильный бессилен, когда он один. А их ведь немало!" 90 Так Телемаху в ответ Одиссей многостойкий промолвил: "Если, друг, мне на это позволено будет ответить, - Сердце в груди у меня разрывается, слыша, как много Всяких, по вашим рассказам, творят женихи беззаконий В собственном доме твоем, с таким, как ты, не считаясь. 95 Вот что скажи: добровольно ль ты им поддался иль в народе Все ненавидят и гонят тебя по внушению бога? Или ты, может быть, братьев винишь, на которых бы вправе Всякий рассчитывать в битве, хотя бы и самой ужасной? Если б я молод, как ты, при собственном сделался духе, 100 Если б я сын Одиссея отважного был или сам он, - Он из скитаний вернется. надежда еще не пропала! - Первому встречному голову мне я отсечь бы позволил, Если б я всем наглецам этим злою бедой не явился, В зал высокий войдя Одиссея, Лаэртова сына. 105 Пусть бы даже меня одного все они одолели Множеством, - в собственном доме б моем предпочел я погибнуть Чем непрерывно смотреть на творимые там непотребства, - Как моих обижают гостей, как позорно бесчестят Женщин-невольниц моих в покоях прекрасного дома, 110 Как истребляют запасы вина и всяческой пищи, - Так, не платя ничего и о главном не думая деле!" Снова на это ему Телемах рассудительный молвил: "Странник, на это тебе я вполне откровенно отвечу. Не ненавидит меня весь народ и вражды не питает. 115 Также и братьев винить не могу, на которых бы вправе Всякий рассчитывать в битве хотя бы и самой ужасной. Весь наш род одиночным создал промыслитель Кронион: Только лишь сына Лаэрта родил когда-то Аркесий, Только опять Одиссея родил и Лаэрт, Одиссей же, 120 Только меня породив, не к добру меня дома покинул: Ведь потому-то так много врагов и набилося в дом к нам. Первые люди по власти, что здесь острова населяют - Заму, Дулихий и Закинф, покрытый густыми лесами, И каменистую нашу Итаку, - стремятся упорно 125 Мать принудить мою к браку и грабят имущество наше. Мать же и в брак ненавистный не хочет вступить и не может Их притязаньям конец положить, а они разоряют Дом мой пирами и скоро меня самого уничтожат. Это, однако, лежит в коленях богов всемогущих... 130 Вот что, отец! Отправляйся скорей к Пенелопе разумной И сообщи, что из Пилоса я невредимым вернулся, Сам же пока остаюсь у тебя. Возвращайся обратно, Ей лишь одной сообщив, Пусть это для прочих ахейцев: Тайной останется. Многие зло на меня замышляют". 135 Так Телемаху в ответ, Евмей свинопас, ты промолвил: "Знаю все, понимаю. И сам уж об этом я думал. Вот "то, однако, скажи, и скажи мне вполне откровенно: Нужно ли мне по пути и к Лаэрту несчастному с вестью Этой зайти? Хоть о сыне жестоко скорбел он, но все же 140 Раньше и в поле смотрел за работами, также с рабами Пил в своем доме и ел, когда его духу желалось. С той же самой поры, как в Пилос ты морем уехал, Он, говорят, уже больше не ест и не пьет, как бывало, И за работами больше не смотрит. Сидит и тоскует, 145 Охая, плача. И тело с костей его сходит все больше". Тут свинопасу в ответ Телемах рассудительный молвил: "Жаль! Но нечего делать! Ему ничего мы не скажем. Если б все делалось так, как желательно людям, то первым Делом бы я пожелал, чтоб отец мой вернулся в Итаку. 150 Матери все передав, возвращайся назад, а к Лаэрту Незачем крюк тебе делать. Но матери - ей сообщишь ты, Чтобы послала к нему немедленно ключницу нашу Тайно. Она б старику известия все сообщила". Так сказав, свинопаса отправил. Доставши подошвы, 155 Тот их к ногам привязал и в город пошел. От Афины Скрытым остаться не мог уход свинопаса из дома. К хижине близко она подошла, уподобившись видом Женщине стройной, прекрасной, искусной в блестящих работах. Остановилась в дверях, одному Одиссею явившись, - 160 А Телемах не увидел ее пред собой, не заметил: Вовсе не всем нам открыто являются вечные боги. Но Одиссей увидал; и собаки, - залаять не смея, В сторону с визгом помчались они чрез загон и исчезли. Бровью мигнула она Одиссею. Он вмиг догадался, 165 Вышел из хижины вон за большую дворовую стену, Остановился пред ней. И к нему обратилась Афина: "Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый! Слово сыну теперь же скажи, от него не скрываясь, Как вам обоим, погибель и смерть женихам обсудивши, 170 В город отправиться славный. От вас и сама я недолго Буду вдали. И меня уже тянет вмешаться в сраженье". Кончив, жезлом золотым к нему прикоснулась Афина. Прежде всего ему плечи покрыла плащом и хитоном, Вымытым чисто. Повысила рост и уменьшила возраст; 175 Снова смуглым лицо его стало, разгладились щеки, Иссиня-черной густой бородой подбородок покрылся. Сделавши это, обратно Афина ушла. Одиссей же В хижину к сыну вернулся. Отвел Телемах в изумленьи В сторону взор свой, не зная, не бог ли ему вдруг явился. 180 Громко ему Телемах слова окрыленные молвил: "Странник, совсем ты иной, чем какого я только что видел! В платье другое одет, и кожей нисколько не сходен. Бог ты, конечно, - из тех, что небом владеют широким! Смилуйся! Жертву тебе принесем мы приятную, также 185 Тонкой работы дары золотые. А ты пощади нас!" Тотчас ответил ему Одиссей, в испытаниях твердый: "Вовсе не бог я. Зачем меня хочешь равнять ты с богами? Я твой отец, за которого ты в воздыханиях тяжких Муки несешь, подчиняясь насильям людей обнаглевших". 190 Сына он стал целовать. Покатились со щек его слезы На землю. Он их упорно все время удерживал раньше. Но Телемах не поверил, что это отец его. Снова Он Одиссею в ответ слова окрыленные молвил: "Не Одиссей ты, о нет, не отец мой! Меня обольщает 195 Бог какой-то, чтоб после я больше скорбел и крушился. Смертному мужу никак не возможно все это проделать Собственным разумом! Бог лишь один, появившись пред смертным, Может сделать себя молодым или старым, как хочет. Только что здесь ты сидел стариком в неопрятных лохмотьях, 200 Нынче ж похож на богов, владеющих небом широким!" Так Телемаху в ответ сказал Одиссей многоумный: "Не подобало б тебе, Телемах, раз отец пред тобою, Больно много дивиться и в сердце своем сомневаться. К вам Одиссея сюда никакого другого не будет: 205 Это сам я таким - исстрадавшийся, много блуждавший - В землю родную сюда на десятом году возвращаюсь. А превращенье мое - Афины-добычницы дело. Было на это желанье ее. Ведь все она может. То меня сделала вдруг похожим на нищего, то вдруг 210 На молодого и крепкого мужа в прекрасной одежде. Очень легко для богов, владеющих небом широким, Сделать смертного видным иль сделать его безобразным". Так произнес он и сел. Телемах, заливаясь слезами, Сердцем печалясь, отца обнимать благородного начал. 215 И у обоих у них поднялося желание плакать. Плакали громко они, еще непрерывней, чем птица, Коршун иль кривокогтый орел, из гнезда у которых Взяли крестьяне птенцов, не успевших еще опериться. Так же жалостно слезы струились из глаз у обоих. 220 В скорби тяжелой покинуло б их заходящее солнце, Если бы вдруг Телемах Одиссею не задал вопроса: "Милый отец, на каком же тебя корабле на Итаку К нам мореходцы сюда привезли и кто они сами? Ведь не пешком же сюда, полагаю я, к нам добрался ты". 225 Сыну промолвил в ответ Одиссей, в испытаниях твердый: "Сын мой, полнейшую правду об этом тебе расскажу я. Славные гости морей, феаки меня привезли к вам. Кто бы ни прибыл к ним, всех по домам они морем развозят. Спящего в их корабле и меня отвезли они морем 230 И на Итаке ссадили, без счета даров надававши, - Вдоволь золота, меди и тканой прекрасной одежды. Спрятаны с помощью божьей сокровища эти в пещерах. Прибыл теперь я сюда по совету богини Афины, Чтобы с тобой обсудить, как наших врагов уничтожить. 235 Ты же теперь расскажи мне об них и всех перечисли, Чтобы мне знать, каковы эти люди и сколько числом их. В духе отважном моем тогда обсужу и решу я, Сможем ли мы без других, лишь двое с тобою, со всеми Справиться или придется на помощь других поискать нам". 240 Так Одиссею в ответ Телемах рассудительный молвил: "Шла всегда о тебе, отец мой, великая слава, Что и руками могуч ты в бою и в совете разумен. Но о несбыточном ты говоришь. Берет меня ужас. Как против множества сильных людей вдвоем нам сражаться? 245 Ведь женихов не один тут десяток, не два, а гораздо Больше. Скоро и сам их число без труда ты узнаешь. Остров Дулихий прислал пятьдесят сюда два человека Юношей знатного рода, и шесть прислужников с ними. Двадцать четыре пришли жениха на Итаку из Зама, 250 С Закинфа двадцать ахейцев тут есть молодых, из Итаки ж Нашей двенадцать, все люди родов наиболее знатных. С ними - вестник Медонт, певец божественный Фемий, Также товарища два, в разрезании мяса искусных. Если решимся мы выйти на всех, находящихся в доме, 255 На нападенье ответят они многогорько и страшно. Нет, если можешь кого-нибудь в помощь еще нам наметить, Нужно подумать, чтоб нас кто-нибудь защитил благосклонно". Сыну на это сказал Одиссей, в испытаниях твердый: "Вот что тебе я скажу - послушай меня, и запомни, 260 И рассуди: если явятся нам на подмогу Афина С Зевсом, то нужно ль еще о другом мне помощнике думать?" Так Одиссею в ответ Телемах рассудительный молвил: "Да, прекрасны помощники те, о каких говоришь ты! Правда, высоко они в облаках обитают, но оба 265 Силой своею страшны и людям другим и бессмертным". Снова ответил ему Одиссей, в испытаниях твердый: "Оба они в стороне от кровавой резни оставаться Будут недолгое время, как в доме моем между нами И женихами начнет свою тяжбу Аресова сила. 270 Ты же теперь, лишь займется заря, отправляйся отсюда, В дом наш войди и в толпу наглецов женихов замешайся. В город туда же меня свинопас проведет попозднее В жалостном образе старого нищего в рубище грязном. Если меня они в доме начнут оскорблять, то чему бы 275 Я ни подвергся от них, пусть сердце в груди твоей терпит. Если б меня даже за ноги вон потащили из дома Или швырнули в меня чем попало - сдержись, не мешайся. Разве что мягкою речью еще убедить их попробуй, Чтоб прекратили безумство. Но вряд ли тебя они станут 280 Слушаться. День роковой уже близко стоит перед ними. Слово другое скажу, хорошенько прими его к сердцу: Только что в мысль мне Афина, советница мудрая, вложит, Тотчас тебе я кивну головою. Заметивши это, Сколько бы ни было там боевого оружия в зале, 285 Все собери и спрячь наверху, в отдаленнейшем месте, - Все без изъятья! Когда же, хватившись, расспрашивать станут, То успокой женихов приветливо-мягкою речью: - Я их от дыма унес. Не такие они уж, какими Здесь Одиссей, отправляясь в поход, их когда-то оставил: 290 Обезображены все, до темна от огня закоптели. Соображенье еще поважнее вложил мне Кронион: Как бы вы меж собой во хмелю не затеяли ссоры И безобразной резней сватовства и прекрасного пира Не опозорили: тянет к себе человека железо! - 295 Нам лишь двоим по копью и мечу приготовишь ты, также Два отложишь из кожи бычачьей щита, чтобы в руки Взять их, когда нападенье начнем. Женихам в это время Ум ослепят и Паллада Афина и Зевс-промыслитель. Слово другое скажу: хорошенько прими его к сердцу. 300 Если вправду ты мой и от крови моей происходишь, Пусть не услышит никто, что здесь Одиссей, в своем доме. Значит, пусть не знает Лаэрт и никто из домашних, И свинопас пусть не знает, и даже сама Пенелопа. Мы лишь с тобою одни настроенья изведаем женщин. 305 Также и кое-кого из рабов испытать мы могли бы, Любит ли сердцем, боится ль меня и тебя или ставит Нас ни во что и такого, как ты, оскорблять не страшится". Сын блистательный так на это сказал Одиссею: "Времени мало пройдет, я надеюсь, отец, и узнаешь 310 Ты мое сердце; увидишь, что дух им владеет не слабый. Но небольшая обоим с тобою нам выгода будет, Если твое предложенье исполним, - подумай, прошу я. Долго придется владенья твои обходить, чтоб о каждом Мог ты все разузнать. А те в это время спокойно 315 Будут запасы твои поедать, ничего не жалея. Женщин - вот их и теперь испытать бы тебе не мешало, Кто между ними бесчестит тебя и какая невинна. Что ж до мужчин, то испытывать их на пастушьих стоянках, Право, не стоит сейчас: мы сделаем это и после, 320 Если ты знаменье вправду имел от родителя-Зевса". Так Одиссей с Телемахом вели меж собой разговоры. К городу прочный корабль в это время подплыл, на котором Сын Одиссеев с друзьями из Пилоса прибыл в Итаку. После того как зашли в глубокие воды залива, 325 Черный корабль свой они втащили на берег песчаный, Все оружие прочь унесли их надменные слуги. Сами в Клитиев дом дары отнесли дорогие, Быстрого ж вестника тотчас отправили в дом Одиссеев И приказали ему передать Пенелопе разумной, 330 Что Телемах ее в поле остался, судну приказавши В город Итаку отплыть, чтоб крепкая духом царица Нежных слез не лила, круша себе сердце боязнью. Встретились оба они, свинопас богоравный и вестник, Шедшие с целью одною, чтоб женщине вести доставить. 335 Но, как достигли они прекрасного царского дома, Вслух Пенелопе сказал перед всеми рабынями вестник: "Прибыл обратно в Итаку возлюбленный сын твой, царица!" Но свинопас подошел к Пенелопе и на ухо все ей, Что Телемах приказал передать, прошептал осторожно. 340 После того как Евмей свое порученье исполнил, Двор покинув и дом, к свиньям он отправился в поле. Весть женихов поразила. Их дух охватило унынье. Вышли из дома они и снаружи высокой ограды Возле дворовых ворот расселись в глубоком раздумьи. 345 Сын Полибов тогда, Евримах, обратился к ним с речью: "Дело большое, друзья, удалось совершить Телемаху Дерзкую эту поездку! Мы думали, он не решится. В путь снарядим-ка корабль чернобокий, который получше; Опытных к веслам посадим гребцов, и пускай поскорее 350 Передадут они тем, чтоб домой поспешили вернуться". Кончить еще не успел он, когда Амфином, обернувшись, Вдруг корабль увидал, вошедший в глубокую гавань. Люди на нем, суетясь, паруса убирали и весла. Весело он засмеялся и тотчас товарищам молвил: 355 "Незачем нам никого посылать к ним. Уж вон они, в бухте! Или им кто из богов сообщил, иль увидели сами Мимо плывущий корабль, но настигнуть его не успели". Так он сказал. Поднялись и пошл они к берегу моря, Быстро корабль чернобокий втащили на берег песчаный. 360 Все оружие прочь унесли их надменные слуги. Сами ж на площадь они толпою пошли, не позволив Г ними сидеть никому - ни старому, ни молодому. С речью к ним Антиной обратился, рожденный Евпейтом: "Горе! Боги спасли от несчастия этого мужа! 365 Днем наблюдатели наши, на ветреных горных вершинах Сидя гурьбою, всегда сторожили. С заходом же солнца Не отдыхали ночей мы на суше - в судне нашем быстром По морю плавали мы, дожидаясь зари и готовя Для Телемаха засаду, чтоб, взявши его, уничтожить. 370 Бог тем временем в пристань его проводил невредимо. Будем думать теперь, как нам приготовить погибель Здесь Телемаху, чтоб вновь ускользнуть он не мог. Уж поверьте, Цели мы нашей, покуда он жив, никогда не достигнем! Сам разумен он стал и в мыслях своих и в решеньях, 375 К нам же здешний народ благосклонности мало питает. Действовать нужно скорей, пока он ахейцев на площадь Не соберет. Я уверен, что долго он медлить не будет, Злобы своей не откинет и, встав перед всеми, расскажет, Как мы убить собирались его и в том не успели. 380 Нас не похвалит народ, об умысле нашем узнавши. Может случиться беда: народ нас с земли нашей сгонит, В страны чужие придется в изгнание нам отправляться. Предупредим-ка его и захватим вне города в поле Или в дороге. Сокровища все заберем и запасы, 385 Между собой без обиды его достоянье поделим, Домом же этим пусть мать его с будущим мужем владеют. Если мое предложенье не нравится вам и хотите Жизнь вы ему сохранить, чтоб отцовским владел достояньем, То перестанем пирами здесь радовать дух, собираясь 390 Вместе. И пусть ее из дому сватает каждый, дарами Сердца ее домогаясь. Она ж за того пусть выходит, Кто принесет ей всех больше и кто ей судьбою назначен". Так говорил он. Молчанье глубокое все сохраняли. С речью к ним Амфином обратился и стал говорить им, - 395 Ниса блистательный сын, потомок владыки Арета. Был он вождем женихов, на Дулихии острове живших, Многопшеничном, богатом лугами, - и был Пенелопе Очень приятен речами. Имел он хорошее сердце. Добрых намерений полный, он так к женихам обратился: 400 "Я бы, друзья, никогда не решился убить Телемаха. Царского рода людей убивать - это страшное дело! Раньше давайте-ка спросим богов - какая их воля? Если вещание Зевса великого это одобрит, Сам я убью Телемаха и вас призову всех к убийству. 405 Если ж бессмертные против решат, мой совет: воздержитесь!" Так сказал Амфином. Понравилось всем предложенье. Тотчас они поднялись и к дому пошли Одиссея. В дом вошедши его, уселися в гладкие кресла. Мысль в это время другая пришла Пенелопе разумной 410 Выйти в зал к женихам, безмерною наглостью полным. Знала она уж, что гибель готовят ее они сыну. Вестник Медонт ей сказал: решение их он подслушал. В залу пошла она, взявши служительниц-женщин с собою. В залу войдя к женихам, Пенелопа, богиня средь женщин, 415 Стала вблизи косяка ведущей в столовую двери, Щеки закрывши себе покрывалом блестящим. С упреком Речь обратила она к Антиною и вот что сказала: "Наглый ты, Антиной, человек и коварный! В народе Здесь говорят о тебе, что сверстников всех превосходишь 420 Разумом ты и речами. Но вправду совсем не таков ты! Бешеный! Как моему Телемаху готовить ты можешь Смерть и рок! О молящих не думаешь ты, у которых Зевс - свидетель. Готовить друг другу беду - нечестиво! Или не знаешь, как в дом наш отец прибежал твой в испуге 425 Перед народом, который охвачен был яростным гневом Из-за того, что, примкнувши к тафосским пиратам, вреда он Много феспротам принес, союзникам нашим давнишним. Смерти его домогались предать, из груди его вырвать Сердце, поесть его скот и все достоянье расхитить. 430 Но, хоть и очень рвались, Одиссей не пустил и сдержал их. Ты ж теперь дом разоряешь, жену его сватаешь, сына Смерти желаешь предать к моему бесконечному горю. Требую я: перестань! Заставь и других отказаться!" Сын Полиба тогда, Евримах, ей на это ответил: 435 "Старца Икария дочь, разумная Пенелопея! Не беспокойся и мыслью такой не тревожь себе сердца. Нет человека такого, не будет, такой не родится, Кто бы на сына посмел твоего покуситься, покуда Жив я еще на земле и покуда глаза мои смотрят! 440 Вот что тебе я скажу, и это исполнено будет: Черная кровь его вмиг по копью. моему заструится! Также и мне Одиссей, городов разрушитель, нередко, Взяв на колени к себе, заботливо вкладывал в руки Вкусный жаркого кусок и вино к губам подносил мне. 445 Бот почему Телемах мне дороже, чем кто бы то ни был. Нечего вовсе ему, уверяю я, смерти бояться От женихов. Но от бога, конечно, ее не избегнешь". Так успокаивал он. А сам ему гибель готовил. Наверх, в покой свой блестящий, ушла Пенелопа и долго 450 Об Одиссее, любимом супруге, рыдала, покуда Век ее сладостным сном не покрыла богиня Афина. Смерклось, когда свинопас к Одиссею и к сыну вернулся. Оба они, заколовши свинью годовалую, ужин Только что стали готовить. Богиня Паллада Афина 455 Близко меж тем подошла к Одиссею, Лаэртову сыну, Снова, ударив жезлом, его в старика превратила, Тело в рвань облекла, чтоб, в лицо увидав Одиссея, Вдруг его свинопас не узнал, к Пенелопе разумной Не побежал бы с известьем, не в силах укрыть его в сердце. 460 Первым к нему Телемах с таким обратился вопросом. "Ты уж вернулся, Евмей? Какие там в городе слухи? Храбрые к нам женихи из засады вернулись ли в город Или сидят еще там, моего дожидаясь возвратами" Ты, Евмей свинопас, в ответ Телемаху промолвил: 465 "Разузнавать и расспрашивать я не сбирался об этом, В город отсюда спускаясь. Все время о том лишь я думал, Чтоб, порученье исполнив, домой поскорее вернуться. Быстрый мне встретился там от товарищей наших посланник, Вестник, - уж раньше меня обо всем твою мать известил он, 470 Знаю я нечто другое, что видел своими глазами: Город внизу я оставил и там уже шел, где Гермесов Высится холм, как внезапно увидел я в гавань входящий Быстрый корабль. В корабле том немало мужей находилось. Множество также щитов там сверкало и копьев двуострых. 475 Уж не они ль это, думалось мне. Но знать не могу я". И улыбнулась тогда Телемаха священная сила, Бросивши взгляд на отца незаметно для глаз свинопаса. Кончив работу, они приступили к богатому пиру. Все пировали, и не было в равном пиру обделенных. 480 После того как питьем и едой утолили желанье, Вспомнили все о постелях и сна насладились дарами.

  

  ПЕСНЬ СЕМНАДЦАТАЯ Рано рожденная вышла из тьмы розоперстая Эос. Встал Телемах, Одиссеем божественным на свет рожденный, Быстро к ногам привязал прекрасного вида подошвы, Взял копье, какое ему по руке приходилось, 5 И, собираяся в город, сказал своему свинопасу: "В город я отправляюсь, отец, чтоб меня увидала Мать моя там. Ведь, наверно, не раньше она перестанет Горькие слезы по мне проливать и вздыхать непрерывно, Чем на глаза ее сам я явлюсь. Ты же сделаешь вот что: 10 Этого странника в город сведи, чтобы там подаяньем Мог он себя прокормить. Вина иль ячменного хлеба Даст ему, кто пожелает. А я совершенно не в силах Всех людей принимать. Забот и своих мне довольно. Если ж на это обидится гость - самому ему будет 15 Хуже. А я говорить люблю только чистую правду". Сыну на это в ответ сказал Одиссей многоумный: "Друг! И сам я совсем уж не так здесь желаю остаться. Нищему пищу себе добывать подаяньем удобней В городе, нежели в поле: там каждый подаст, кто захочет. 20 Мой не таков уже возраст, чтоб здесь оставаться при стаде И приказаньям твоих пастухов во всем подчиняться. Сам ты иди, а меня этот муж поведет, как велел ты, Лишь у огня я согреюсь и солнце засветит пожарче. Больно плоха уже эта одежда. Застудит мне тело 25 Утренний иней. А город-то, вы говорите, далек!" Так он сказал. Телемах через двор направился в город, Быстро шагая ногами и зло женихам замышляя. Вскоре пришел к своему он для жизни удобному дому. Там он поставил копье, прислонивши к высокой колонне, 30 Сам же направился внутрь, чрез порог из камня шагнувши. Первой его Евриклея кормилица там увидала; Стлала она в это время овчины на пестрые кресла. Близко, заплакав, к нему подошла. Остальные рабыни Стойкого в бедах царя Одиссея сбежалися также. 35 Все они в голову, в плечи любовно его целовали. Вышла потом Пенелопа из спальни своей, Артемиде Иль золотой Афродите подобная видом прекрасным. Шею, заплакав, она обняла Телемаху руками, Голову сына, глаза целовать его ясные стала 40 И обратилась к нему, печалясь, с крылатою речью: "Сладкий мой свет, Телемах, воротился ты! Я не ждала уж Снова увидеть тебя с тех пор, как ты в Пилос уехал Тайно, меня не спросясь, чтоб добыть об отце твоем вести! Ну, расскажи мне подробно, к чему ж, все разведав, пришел ты? 45 Ей на это в ответ Телемах рассудительный молвил: "Мать моя, плача во мне не буди и, прошу, не волнуй мне Сердца в груди, избежавшему только что гибели близкой. Лучше омойся и, чистой одеждою тело облекши, В спальню к себе поднимись со своими служанками вместе, 50 Дай там обет принести бессмертным богам гекатомбу. Может быть, Зевс пожелает, чтоб дело отмщенья свершилось. Я же на площадь пойду и странника кликну, который Вместе со мною приехал, когда я сюда возвращался. Спутникам богоподобным своим поручил на Итаку 55 Гостя доставить, Пирея ж принять попросил его в дом свой И окружить его дома заботой, пока не приду я". Так он громко сказал. И осталось бескрылым в ней слово. Тотчас омывшись и чистой одеждою тело облекши, Всем богам обещанье дала принести гекатомбу, - 60 Может быть, Зевс пожелает, чтоб дело отмщенья свершилось. Взявши снова копье, Телемах между тем из чертога Вышел обратно. За ним две резвых собаки бежали. Вид ему придала несказанно приятный Афина. Весь изумился народ, когда он пред ним появился. 65 Вкруг Одиссеева сына толпой женихи собралися. Доброе все говорили, недоброе в сердце питая. Скоро, от их многолюдной толпы отдалясь, подошел он К месту, где Ментор сидел, а также Антиф с Алиферсом. Давние были они товарищи все Одиссею. 70 К ним он подсел, и они Телемаха расспрашивать стали. Близко к ним подошел Пирей, знаменитый копейщик, Феоклимена чрез город на площадь ведя. И не долго К страннику был Телемах без вниманья. К нему подошел он. Первым Пирей обратился со словом таким к Телемаху: 75 "Нужно послать, Телемах, поскорее служительниц в дом мой, Чтоб Менелаевы мог тебе переслать я подарки". Тотчас Пирею в ответ Телемах рассудительный молвил: "Нет, Пирей, мы не знаем еще, как дела обернутся. Если меня наглецы-женихи здесь в отцовском чертоге 80 Тайно убьют и имущество все меж собою поделят, - Лучше уж ты, чем из них кто-нибудь, те подарки получишь. Если же выращу я для мужей этих смерть и убийство, На дом ты мне принесешь те подарки на радость". Так сказав, повел он несчастного странника в дом свой. 85 Вскоре достигли они для жизни удобного дома. С плеч своих снявши плащи и сложив их на кресла и стулья, Оба пошли и в прекрасно отесанных вымылись ваннах. Вымыв, невольницы маслом блестящим им тело натерли, После надели на них шерстяные плащи и хитоны. 90 В ванне помывшись, пошли они оба и в кресла уселись. Тотчас прекрасный кувшин золотой с рукомойной водою В тазе серебряном был перед ними поставлен служанкой Для умывания. После расставила стол она гладкий. Хлеб положила пред ними почтенная ключница, много 95 Кушаний разных прибавив, охотно их дав из запасов. Мать же напротив вблизи косяка поместилась дверного, В кресло села и прясть принялась тончайшую пряжу. Руки немедленно к пище готовой они протянули. После того как желанье питья и еды утолили, 100 С речью такой Пенелопа разумная к ним обратилась: "Лучше мне наверх уйти, Телемах, и лечь на постель там, Стала источником стонов она для меня, непрерывно Я слезами ее орошаю с тех пор, как уехал В Трою вместе с Атридами муж мой. Ты мне не хочешь, 105 Прежде чем к нам наглецы-женихи в этот дом соберутся, О возвращеньи отца рассказать, если что-нибудь слышал". Ей на это в ответ Телемах рассудительный молвил: "Ну, тогда, моя мать, всю правду тебе расскажу я. В Пилос приехали мы и к Нестору, пастырю войска. 110 В доме высоком своем он принял меня и радушно В нем угощал, словно сына, который из дальнего края Только что прибыл домой, запоздавши в дороге. С радушьем Точно таким с сыновьями своими меня угощал он. Об Одиссее же стойком сказал, что ему не случалось 115 Ни о живом, ни о мертвом нигде от кого-либо слышать. Он к Менелаю меня, копейщику славному, в Спарту На лошадях отослал в колеснице, сработанной прочно. Там я увидел Елену Аргивскую, из-за которой Столько трудов понесли аргивяне, равно и троянцы, 120 Волей богов. Менелай меня тотчас спросил, увидавши, В Лакедемон их священный с какою нуждою я прибыл. Я всю правду ему тогда сообщил без утайки. Царь Менелай мне на это такими словами ответил: - Как это? Брачное ложе могучего, храброго мужа 125 Вдруг пожелали занять трусливые эти людишки! Это как если бы лань для детенышей новорожденных Выбрала логово мощного льва, их бы там уложила Да и пошла бы пастись по долинам и логам травистым, Лев же могучий меж тем, к своему воротившися ложу, 130 И оленятам и ей бы позорную смерть приготовил, - Так же и им Одиссей позорную смерть приготовит. Если бы, Зевс, наш родитель, и вы, Аполлон и Афина, В виде таком, как когда-то на Лесбосе он благозданном На состязаньях бороться с Филомелеидом поднялся, 135 С силой швырнул его об земь и радость доставил ахейцам, Пред женихами когда бы в таком появился он виде, Короткожизненны стали б они и весьма горькобрачны! То же, что знать от меня ты желаешь, тебе сообщу я, Не уклоняясь от правды ни в чем и вполне без обмана. 140 Все, что мне старец правдивый морской сообщил, ни о чем я Не умолчу пред тобой, ни единого слова не скрою. Видел его он терпящим на острове тяжкие муки. Там его нимфа Калипсо насильно в дому своем держит, И воротиться никак он не может в родимую землю. 145 Нет ни товарищей там у него, ни судов многовеслых, Чтоб он отправиться мог по хребту широкому моря. - Так сказал Атреид Менелай, знаменитый копейщик. Дело окончив, я отплыл. Послали мне ветер попутный Вечные боги и скоро к отчизне доставили милой". 150 Дух в груди Пенелопы рассказом своим взволновал он. Феоклимен боговидный тогда перед ними промолвил: "О достойная чести супруга царя Одиссея! Этот знает немного. Мое вот послушай-ка слово. Все я точно тебе предскажу, ничего не скрывая. 155 Будь мне свидетелем Зевс, потом этот стол твой радушный, Этот очаг Одиссеев, к которому я сейчас прибыл, - Истинно, где-то уж здесь Одиссей, на Итаке родимой, Странствует или сидит и слушает, что тут творится, И женихам этим всем насаждает ужасную гибель. 160 Все это я, в корабле крепкопалубном сидя, по птице Сразу узнал и тогда же о том закричал Телемаху". Феоклимену в ответ Пенелопа царица сказала: "О, если б слово твое, чужеземец, свершилось на деле! Много б тогда от меня получил ты любви и подарков, 165 Так что всякий тебя, повстречавши, почел бы счастливцем". Так Пенелопа и гость вели меж собой разговоры. А женихи в это время пред домом игрой забавлялись, Диски и копья метали на плотно убитой площадке Там, где обычно играли, - всегдашнею наглостью полны. 170 Время меж тем подходило к обеду, с полей отовсюду Гнали им скот пастухи - те самые, что и обычно. Тут к женихам обратился Медонт. Меж вестников прочих Был наиболе он ими любим и к столу приглашался. "Так как, юноши, все вы насытили играми сердце, 175 То возвращайтесь домой и начнем-ка обед наш готовить. Вовремя сесть за обед - это дело совсем неплохое!" Так он сказал. Поднялись женихи и послушались слова. После того как вошли во дворец Одиссеев уютный, Сняли плащи они с плеч и, сложив их на стулья и кресла, 180 Жирных начали резать козлов и огромных баранов, Тучных начали резать свиней и корову из стада, - Всем на обед. Одиссей с свинопасом божественным в город Вместе идти между тем собралися с полей деревенских. Начал с ним разговор свинопас, над мужами начальник: 185 "Странник, ты как же, выходит, желаешь отправиться в город Нынче же, как приказал мой хозяин? По-моему, лучше Было б, чтоб сторожем здесь ты ч нас на дворе оставался. Но почитаю хозяина я и боюсь, что потом он Станет за это ругать. Неприятны упреки хозяев. 190 Ну, так отправимся в путь. Уж сильно продвинулось время, Скоро вечер придет. И станет тогда холоднее". Так свинопасу на это сказал Одиссей многоумный: "Знаю все, понимаю. И сам я уж думал об этом. Значит, пойдем. Но меня ты веди, я просил бы, все время. 195 Если готовую палку имеешь, то дай мне и палку, Чтоб опираться. Скользка ведь, как вы говорите, дорога". Так ответив, на плечи он жалкую сумку набросил, Всю в заплатах и дырках, и перевязь к ней на веревке. Дал ему палку Евмей, какая понравилась гостю. 200 Оба отправились в путь. Пастухи ж и собаки остались Скотный двор охранять. Повел он хозяина в город. Был похож Одиссей на старого нищего видом, Брел, опираясь на палку, в одежде убогой и рваной. Вниз спускались они по кремнистой, неровной дороге. 205 Был прекрасноструисты