| Главная » Книги |
Чюмина Ольга Николаевна - Стихотворения, Страница 6
Чюмина Ольга Николаевна - Стихотворения---------------
Содержание
Биографическая справка
244. Молитва ("Тучи темные нависли...")
245. "Пусть, в битве житейской..."
247. "Чрез реки быстроводные, чрез синие моря..."
248. "Неясные думы томят..."
249. "Говорят, что порой, совлекая бесстрашно покровы..."
253. Водоворот
254. Искра
255. "Как голоса иного мира..."
256. "Кто-то мне сказал..."
257-258. Из зимних снов
1. "За окнами - снежно и бурно..."
2. "Таинственный час откровений..."
265. Бурною ночью
266. Прежде всего
267. Ночная стража. 1850. (Из А. Ч. Суинберна. Пер<евод> с английского)
Далекие предки Ольги Николаевны Чюминой происходили от татарского
князя Джюмы. Ее дед служил в гвардии, в аристократических полках -
Кексгольмском и Семеновском. С 1823 года блестяще начатая карьера
прерывается и дальнейшая служба проходит в отдаленных гарнизонах. {В
автобиографии, написанной около 1905 года, Чюмина говорит об участии своего
деда в декабристском восстании и его ссылке на Кавказ (ПД).} Здесь, на юге,
сочинял он между прочим стихи (вместе с военной профессией он передал эту
наклонность и сыну).
Чюмина родилась в Новгороде 26 декабря 1858 года. {Дата приводится по
справке Новгородской духовной консистории (ПД). В стихотворной
автобиографии, опубликованной в книге "А. С. Суворину на память от
сотрудников 18 февраля 1886 года" (СПб., 1886, с. 329), Чюмина указывает
иную дату: "Я шестьдесят второго года..." В более поздних автобиографиях
датой своего рождения сна называла 1864 год.} Детство и отрочество прошли в
Финляндии, где был расквартирован полк, в котором служил ее отец. На родину
семья вернулась в 1876 году.
Непременная участница любительских спектаклей и концертов, Чюмина
готовилась к поступлению в консерваторию и не придавала значения стихам,
которые начала писать сравнительно поздно, неожиданно для самой себя. Тайно
от автора одно стихотворение было послано в 1882 году в газету "Свет",
издававшуюся полковником В. В. Комаровым.
Прошло немного времени, и произведения новгородской поэтессы стали
появляться в известных петербургских газетах и журналах в "Новом времени",
"Наблюдателе", "Вестнике Европы", "Северном вестнике" и других. Завязывались
литературные знакомства А. Н. Плещеев, Я. П. Полонский, В. М. Гаршин.
В 1886 году Чюмина вышла замуж за офицера Г. П. Михайлова. Внешне ее
жизнь мало переменилась. Семья была бездетной, весь быт подчинен
литературным занятиям хозяйки дома. Единственной, но важной переменой был
переезд в Петербург.
Чюмина сочетала в своем творчестве художественный академизм и
политическую отзывчивость. И в том, и в другом она завоевала себе признание
современников. Ее капитальные переводы из Данте, Мильтона, Теннисона были
отмечены почетными отзывами и премиями Академии наук, а сатирические
стихотворения вошли в революционный репертуар.
С дружеской симпатией относился к Чюминой Чехов. Хорошо знали ее и в
театральных кругах. "Самым верным другом и заступницей Московского
художественного театра" называл ее К. С. Станиславский. {ПД. См. об этом
также в кн.: К. С. Станиславский. Летопись жизни и творчества, т. 2, М.,
1972, по указателю.} Ее театральные фельетоны составили внушительный том ("В
ожидании. Фельетоны в стихах", СПб., 1905).
В канун первой русской революции вышли "Новые стихотворения.
1898-1904" (СПб., 1905). {Первая книга (СПб., 1889) успеха не имела, вторая
(СПб., 1897) вышла двумя изданиями и была удостоена Академической премии.}
Вслед за ними, в 1905-1906 годах, появились два сборника революционной
сатиры, сделавшие Чюмину "одной из самых заметных фигур сатирической
журналистики". {Стихотворная сатира первой русской революции (1905-1907),
"Б-ка поэта" (Б. с), 1969, с. 663.} Одно из стихотворений, недвусмысленно
направленное против особы царствующего дома, едва не привело к аресту
автора.
После поражения революции Чюмина по-прежнему регулярно выступала с
политическими фельетонами, вела лирический дневник, переводила стихи, пьесы,
романы.
Сборник "Осенние вихри" (1908) неожиданно оказался последним. После
мучительной болезни Чюмина скончалась 24 марта 1909 года.
244. МОЛИТВА
Тучи темные нависли
Низко над землей,
Сон оковывает мысли
Непроглядной мглой.
Воли нет, слабеют силы,
Тишина вокруг...
И спокойствие могилы
Охватило вдруг.
Замирают в сердце муки...
На борьбу опять
Опустившиеся руки
Нету сил поднять.
Голова в изнеможеньи
Клонится на грудь...
Боже мой! Услышь моленье,
О, не дай заснуть.
Этот сон души мертвящий
Бурей разгони
И зажги во тьме царящей
Прежние огни.
Февраль 1888
245
And never say fail...
Longfellow {*}
{* Никогда не говори, что всё потеряно... Лонгфелло (англ.). - Ред.}
Пусть, в битве житейской
Стоя одиноко,
Толпой фарисейской
Тесним ты жестоко;
Пусть слово свободы
Толкуют превратно;
Пусть лучшие годы
Ушли невозвратно, -
В стремлении к свету,
Встречаясь с преградой,
Будь верен обету
И духом не падай!
Пусть мирон забыты
Святые уроки,
Каменьем побиты
Вожди и пророки;
Пусть злоба невежды
Восстанет стеною;
Пусть гаснут надежды
Одна за одною, -
Всю жизнь не миряся
С позорной пощадой,
Погибни, боряся,
Но духом не падай!
Вой злобы трусливой,
Намек недостойный -
Встречай молчаливо,
С улыбкой спокойной.
Для славного дела
Отдавший все силы -
Бесстрашно и смело
Иди до могилы.
И, к вечному свету
Стремяся с отрадой,
Будь верен обету
И духом не падай!
Май 1888
247
Чрез реки быстроводные, чрез синие моря,
Чрез пустоши бесплодные, надеждою горя,
Давно стремятся витязи, презрев ночную тьму,
К далекой правде-истине в высоком терему.
Трудна туда дороженька: дремучие леса,
Туманов белых саваны, ночные голоса...
А в ноченьки ненастные - не свет лучистых звезд,
Но свет огней блуждающих мерцает им окрест.
Идут всё дальше витязи, но так же лес дремуч,
По-прежнему опасностью грозят им скаты круч,
Ночная тьма кромешная сгущается, и глядь -
Редеет, рассыпается отважная их рать.
Одних пугает в сумраке зловещий крик совы,
Другие, поскользнувшися, не сносят головы,
А третьи, обессилены, вернулись с полпути, -
Немногим лишь назначено до терема дойти...
6 июля 1888
248
Неясные думы томят,
Неясные грезы всплывают
И вылиться в звуки хотят,
И звуки в душе замирают...
Мелькают в мозгу чередой
Обрывки каких-то видений,
Туманных, как пар над водой,
И грустных, как сумерек тени.
Чего-то далекого жаль,
К чему-то я рвуся тоскливо,
И - глубже на сердце печаль,
Яснее - бесплодность порыва.
И хочется страстно понять,
Что было досель непонятно,
Вернуть захотелось опять
Всё то, что ушло невозвратно!
1888
249
Говорят, что порой, совлекая бесстрашно покровы
С наших язв, мы толпе эти язвы на суд отдаем,
И, в доверье слепом, даже с теми, кто сердцем суровы,
Мы печалью своей поделиться беспечно готовы
И своим торжеством.
Нас корят и за то, что, как зыбь на волнах, прихотливы
Ощущения в нас и могуч их нежданный наплыв,
И всё новых путей жаждет разум тревожно-пытливый,
И сменяются в нас и надежд, и сомнений порыв,
Как прилив и отлив.
Но, деляся с толпой этой тайной души сокровенной,
Изменяет себе, изменяет ли тайне поэт,
Если песня его, если песня любви вдохновенной
Пробудит в ком-нибудь прежний трепет восторга священный,
Как отчизны привет?
В мире есть кто-нибудь, незнакомый, далекий, безвестный,
У кого эта песнь ожидаемый отклик найдет
И, быть может, ему снова с силою вспомнит чудесной
Прежний светоч, манивший из кельи убогой и тесной
На простор и на волю - вперед.
Запретят ли ручьям разливаться в лугах на просторе?
Кто погасит во мгле лучезарных созвездий огни?
Кто вернет в берега потрясенное бурею море?
Так и в сердце певца зародятся ли радость иль горе -
Изливаются песнью они!
1893
253. ВОДОВОРОТ
Кругом шумит людской поток;
В водовороте волн
С собой победно он увлек
И закружил мой челн.
И слышу я: безумный гул
Несется мне вослед,
Веселья бешеный разгул,
Клик злобы и побед.
И вижу пестрый я базар
Житейской суеты,
И в торжестве постыдных чар -
Крушение мечты.
Кругом шумит водоворот,
И опьяняет он,
Я слышу плеск и ропот волн
Как будто бы сквозь сон...
И, весла выпустив свои,
Всё дальше я плыву,
Не сознавая в забытьи -
Во сне иль наяву?
Меня течение несет
Куда? К какой стране?
И я без сил плыву вперед,
Отдавшися волне...
Между 1892 и 1897
254. ИСКРА
Ордою варваров разрушен,
Священный храм в обломках пал.
Кто - беззаботно-равнодушен,
А кто -трусливо-малодушен
На разрушение взирал.
Напрасно жрец богини света
Молил, рыдая пред толпой,
Он не нашел себе ответа
В толпе бездушной и слепой.
Шептали все: "Вещал оракул,
Решила Пифия сама -
Угаснуть должен этот факел,
И воцарится в мире тьма".
Но высоко над головою
Светильник поднял он, как стяг;
Вперед он кинулся, во мрак,
И целой тучей огневою
Неслися искры вслед за ним.
Удар настиг, неумолим,
Но те, в чью душу искру света
Успел он бросить на лету,
Постигли дивную мечту.
В них искра пламенная эта
Горит, как светоч, как маяк, -
И в мертвой жизненной пустыне,
Им указуя путь к святыне,
Она победно гонит мрак!
1899
255
Как голоса иного мира,
Порой звучат в душе забытые слова;
Пусть жертвенник угас и в храме нет кумира,
Но чудится во тьме нам близость божества.
И кажется: вот-вот, внимая славословью,
Поднимем с верою мы очи на жреца,
И прежним трепетом и прежнею любовью
Мгновенно вспыхнут в нас остывшие сердца.
1899
256
Кто-то мне сказал
(О дитя, мне страшно!),
Кто-то мне сказал:
Час его настал.
Лампу я зажгла
(О дитя, мне страшно!),
Лампу я зажгла,
Близко подошла.
В первых же дверях
(О дитя, мне страшно!),
В первых же дверях
Пламень задрожал.
У вторых дверей
(О дитя, мне страшно!),
У вторых дверей
Пламень зашептал.
У дверей последних
(О дитя, мне страшно!),
Вспыхнув только раз,
Огонек угас.
Между 1898 и 1900
257-258. ИЗ ЗИМНИХ СНОВ
1
За окнами - снежно и бурно,
Гляжу я на угли в золе,
Старинная тема ноктюрна
И льется, и тает во мгле.
Жемчужные легкие трели
Поют о седой старине,
В камине дрова догорели,
Темнеет портрет на стене.
Гляжу я задумчивым взором
В морозную снежную даль,
В душе неразрывным узором
Слились и мечта, и печаль...
2
Таинственный час откровений,
Колеблется дивный покров,
Скрывающий тайну видений
Иных, недоступных миров.
Вот-вот - и откроются складки,
И слово раздастся в тиши,
Я в тайну великой загадки
Проникну очами души.
Но нет заповедного слова,
И тают виденья, как дым;
В преддверии храма святого
Мы все безнадежно стоим.
<1901>
265. БУРНОЮ НОЧЬЮ
В осенние ночи, зловещие ночи
Под жалобы ветра и звуки пальбы
Подолгу порой не смыкаются очи
И пламенно рвутся из сердца мольбы.
За всех изнемогших под крестною ношей,
За узников бледных в высоких стенах,
За всех, чьи пути засыпает порошей,
За всех, погибающих в бурных волнах!
Темны и бурливы холодные волны,
Весло выпадает из рук у гребцов,
А скалы, как стражи немые, безмолвны,
Свидетели муки предсмертной борцов.
И вслед за тяжелыми, темными снами,
За ночью осеннею вслед -
Безрадостно солнце взойдет над волнами,
Оставив пурпуровый след.
<1907>
| |
| Просмотров: 576 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры