| Главная » Книги |
Бальмонт Константин Дмитриевич - Птицы в воздухе, Страница 11
Бальмонт Константин Дмитриевич - Птицы в воздухеезды плыли по воде,
Но, одной молясь Звезде,
Мы расстались, чтоб везде
Было сердце болью сжато.
И дрожала в нас тоска,
И в безмерности печали,
Умирали мы века,
Сохла, вновь была река -
Где ты? Как ты далека!
Где ты? - Глаз глаза искали.
И обманностью светясь,
Многократно погасая,
Жил из века в век алмаз,
Но Звезда связала нас: -
Ты моя на этот раз!
Твой! - Порвалась цепь ночная.
Это я тебя убил
На высоком теокалли.
Я убит тобою был
В битве равных вечных сил.
Жизни цвет над тьмой могил,
Все я вижу, как в кристалле!
ЛЮБОВЬ
Ты непостижная - как сон,
Моя любовь, любовь.
Твой голос эхом повторен,
И вновь к любви - любовь.
Я не могу в душе найти
Сравнений для очей,
Что стали звездами в пути,
И манят в мир лучей,
Я не могу постичь очей,
Исчерпать этот взгляд,
В них излучение ночей,
В них звезды говорят.
В них океанская волна,
Фиалки цвет лесной,
Глубин небесных тишина,
Что спит - перед грозой.
В них зов к морям без берегов,
И без пути назад,
Напевность рун в стране врагов,
Светящийся агат.
В них глубь таинственных криниц,
Где спит неспетый стих,
В них рой веков, в них крылья птиц,
И взмах ресниц густых.
В них тайный свет со всех могил,
В них всей Земли стезя.
Но что бы я ни говорил,
Их рассказать нельзя.
И что бы я ни помянул,
В душе прорвется вновь,
Как бы снегов нагорных гул,
Любовь - одна Любовь.
ЗМЕИНОЕ ЧИСЛО
Восемь лучистых планет,
Дважды четыре явив,
Да расцветивши и нет,
В змеиный сложились извив.
Как он певуче-красив,
Как разноцветно-хорош.
Сколько желтеющих нив,
Как зазвездилася рожь.
Восемь, тебя не поймешь,
Можно тебя лишь любить.
Правда ли ты или ложь,
Звездно ты выткало нить.
Восемь, тебя сохранить
Вечность велит мне, жезлом.
Душу велит опьянить,
Этим змеиным числом.
Восемь бессмертных планет,
Два и четыре явив,
Тьму показали и свет,
Бурю стихий расцветив.
Как он змеино-красив,
Этот узывчивый хор,
В звеньях растущий порыв,
Встречных срастей разговор.
Все сочетавши в узор,
В полный баюканья плен,
Жемчуг бросают в простор
Восемь поющих сирен.
Счастье и сладость измен,
В рдении вечно-живом,
Замок без кровли и стен,
Сжатый змеиным числом.
ВОЗЗВАНЬЕ К БОГАМ
Бог Голубого Покрова,
С опушкой из белых снегов,
Океан, поведай мне слово,
Таящее сказку веков.
Богиня Одежд Изумрудных,
Праматерь кошмарных дней,
Колдунья снов безрассудных,
Земля, говори же ясней.
Бог Одежд Златоцветных,
Немеркнущий желтый цвет,
Радость дней безответных,
Солнце, дай мне ответ.
Богиня Одежд Опальных,
Колдунья бледных теней,
Ведунья рун изначальных,
Луна, будь бледней, но нежней.
Богиня Волос Лучистых,
Царица двойной высоты,
Венера, из далей сквозистых
Скажи, где тайник Красоты.
Так с болью, от века до века,
Я к Богам и Богиням взывал.
Но, смеясь над мольбой Человека,
Потоплял меня плещущий вал.
Земля мне волчцы расстилала,
И вонзались мне в руки шипы.
И опять возникало начало,
Бесконечность пустынной тропы.
И блуждала преступная сила,
И не раз меня Солнце сожгло,
И Луна меня обольстила,
Завлекла, хоть светила светло.
Лишь одна мне осталась Богиня,
Царица двойной высоты,
Венера, и с нею пустыня,
И ужас одной Красоты.
БАГРЯНЕЦ
Что тебе, мечтанье, надо,
Чтоб от будней отдохнуть?
- Лишь не это. Что-нибудь.
В чуждых странах дальний путь.
Многоцветность. Колорадо.
Гор пурпуровых узор,
С их нежданностью уступов.
Вид - о, вид хотя бы трупов,
Лишь не братьев с давних пор.
Пусть хотя б тигриный взор,
Но не добрый взор участья,
Утомивший как ненастье,
Как осенних капель хор.
Вновь, как в детстве, ведать счастье,
Что в Природе ты один,
И как яркие запястья,
Как касанья сладострастья,
Чуят цвет иных долин,
Гордость красочных растений,
Цвет багряных сновидений,
Вспышку Майи, Колорин.
ЖЕНЩИНА-ЗМЕЯ
Меж всех цветов цветок найдется,
Что лучшим кажется цветком.
Меж песен - вещая поется,
Меж вскриков - Небо знает гром.
Есть Витцлипохтли меж Богами,
Он самый страшный Бог над нами,
Мечом он бьет, и жжет огнем.
Среди цветов есть цвет агавы,
И сок его есть пьяность сил,
Тот сок, исполненный отравы,
Кветцалькоатля опьянил.
И меж огней есть дивно-синий,
И меж Богинь - с одной Богиней
Наш дух не тщетно связан был.
Как между птиц есть лебедь белый,
Так Цигуакоатль, Змея,
Придя в Ацтекские пределы,
Являла белость бытия.
Ее движенья были нежны,
Ее одежды были снежны,
Ее воздушность - как ничья.
Но, если только в темной ночи
Вставал тот нежно-белый свет,
Восторг кого-то был короче,
И кто-то знал, что счастья нет.
И кто-то был в переполохе,
И проносились в высях вздохи,
Как будто мчался Призрак Бед.
И каждый знал, что час урочный
Закончил целый ряд судьбин.
И плакал воздух полуночный,
И души плакали низин.
То Цигуакоатль летела,
Змея, чье нежно было тело,
Она же - Матерь, Тонантцин.
И где всего сильней шумели
Порыв и стоны бытия,
Там находили, в колыбели,
В пеленках, острие копья.
И это было как святыня,
И знали, вот, была Богиня,
Была здесь Женщина-Змея.
ТЕЦКАТЛИПОКА
Тецкатлипока, Бог, нигде
Не возникающий для взгляда,
Хотя он шествует везде,
На Небесах, в исподах Ада,
И по Земле, и по Воде.
Глядящий пристально, и стройный,
Не гнется в край добра, ни зла,
Но, жизнь любя, он любит войны,
И хочет, чтоб жила стрела.
И потому он дух раздора,
И он дразнитель двух сторон,
Чтоб блеском вспыхнувшего взора
Был миг текущий озарен.
Чтоб трепетало пламя гнева
Чтоб в звуках бранного напева
Был стук мечей, и свист копья.
Чтобы рыдала звонко дева
Над красным цветом Бытия.
ТЛАЛОК
Тлалок, Тлалок,
Стада привлек,
Стада туманов сбил и спутал.
Небесный свод был пуст, широк,
Но встало облачко, намек,
И тучей весь он мир облек,
И он грозой весь мир окутал,
И у цветов, румянясь, рты
Раскрылись жаркие от жажды,
И пили жадные цветы,
И был в блестящих брызгах каждый,
Был в страсти красочный цветок,
Был в счастьи каждый лепесток, -
И, влажный, в молниях смеялся,
Отважный, в мире быстро мчался,
В лугах и в Небе расцвечался
Тлалок, Тлалок.
КВЕТЦАЛЬКОАТЛЬ
Изумрудно-перистый Змей,
Изумрудно-перистый,
Рождающий дождь голосистый,
Сверкание ценных камней,
Пролетающий в роще сквозистой,
Среди засиявших ветвей,
Веселый, росистый,
Змей!
Обвивающий звеньями рвущейся тучи,
Необъятный, весь небосклон,
Властелин четырех сторон,
Затемняющий горные кручи,
Озаряющий молнией их,
Крестообразным огнем,
Смехом секунд огневых,
Смехом, звучащим как гром,
Рождающий между ветвей
Шелесты, шорох, и звон,
Властелин четырех сторон,
Изумрудно-перистый Змей!
Мировой Чародей,
Возжеланьем своим
Ты на Север, на Юг,
На Восток и Закат,
Заковавши их в круг,
Чарованье пошлешь, в темных тучах агат
Загорится - и чу,
Полновесные капли, в их пляске гремят,
Точно выслал ты в мир саранчу,
Веселятся все страны,
Обсидианы,
Заостренных в разрывах, густых облаков
Разъялись в сверканьи лазурно-зеленом
Под звеньями Змея, который летит небосклоном.
Мировой Чародей,
Дуновеньем своим
Ты дорогу метешь для Богов Воды,
И скопив облака, их сгустивши как дым,
Одеваешься в яркость Вечерней Звезды,
Возвещаешь слиянье двух светов земных,
Изумрудно-перистый, зеленый,
Ты поешь лучезарным дрожанием стих,
И на вешние склоны
Вечер спускается, нежен и тих,
Ночи рождаются дальние звоны,
Дня завершаются ропоты, шепоты,
сказки огней и теней,
Светится жемчуг, зеркальность, затоны,
Зыби отшедшего Дня все темней,
Ночь все ясней от небесных огней,
Бог лучезарный двойного начала,
Бог проплывает в озерах опала,
Змей!
ОН КОТОРЫЙ
Он, который опрокинул
Свой лучистый лик,
Он, который мир раздвинул,
В час как к Ночи День поник,
Он, который мир Пустыни,
Мир Небес, где вечно, ныне,
Вечно тонет каждый крик,
Превратил во храм глубокий,
В свод святыни звездоокой,
Взором пристальным проник,
Он, что в шапке звездочета
Ясно видит Верх и Низ,
Он, всемирный, звездный Кто-то,
Перед кем миры зажглись,
Он, волшебный, он, который
Видит глубь, и видит взоры,
Глянул. Тише. Глянь. Молись.
ГОЛУБАЯ ЗМЕЯ
Голубая Змея с золотой чешуей,
Для чего ты волнуешь меня?
| |
| Просмотров: 417 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры