| Главная » Книги |
Шекспир Вильям - Сонеты, Страница 5
Шекспир Вильям - Сонетыстках оставит след твой ум.
Причем из книги той ты многое узнаешь.
Морщины, что тебе зеркальное стекло
Покажет, наведут тебя на мысль о гробе,
А верные часы укажут то русло,
Где время тмит свой след у вечности в утробе
А то, что память в нас не в силах удержать,
Поверь ты тем листкам - и ты увидишь милы
Ряд мыслей, твоего ума рожденных силой,
Чтоб снова пред тобой им новыми предстать.
Когда ж к ним взор себя склониться удосужн
На пользу лишь тебе и книге то послужит.
78
Как часто Муза, друг, моя к тебе взывала
И помощь от тебя такую ж получала,
Как и враждебных мне поэтов наших рой,
Бряцанье лир своих склонявших пред тобой.
Глаза твои, немых подвигнувшие к пенью
И дикость научив высокому паренью,
Вложили перьев пук в ученое крыло,
И Грацию поднять заставили чело.
Но ты гордись лишь тем, что я к своим созданьям
Схожу в тиши ночной лишь под твоим влияньем!
Ты исправляешь стиль в творениях других
И прелесть чувств своих даешь страницам их;
Искусство же мое живет одним тобою,
Взнесенное твоей ученостью благою.
79
Пока один просил я помощи твоей,
К одним моим стихам была ты благосклонна,
Теперь же стих мой стал с годами тяжелей -
И я забыт, и ты внимать другому склонна.
Конечно, качества прекрасные твои
Должны быть и пером прекраснейшим воспеты;
Но знай, что у тебя ж те перлы слов поэты
Возьмут, чтоб возвратить потом их как свои.
Они дадут тебе, мой друг, лишь то, чем полны
Дела твои - дадут те перлы красоты,
Что зыблются в тебе, как огненные волны,
Но не дадут того, чем не владеешь ты.
Итак, не награждай ты слов их похвалою,
Затем что и без них ты платишь им с лихвою.
80
Я трепещу, когда тебя изображаю:
Ум, посильней, чем мой, всю тратит мощь - я знаю
На похвалы тебе, чтоб мой язык сковать,
Готовый век тебя хвалить и воспевать.
Но глубоки твои достоинства, как море,
А море носит все - корабль, челнок, ладью,-
И вот с отвагою я лодочку мою
Пустил в твой океан. И если в этом споре
Я буду кое-как держаться близ земли,
Его ж корабль нестись над бездною кипучей
Иль в щепы разобью я челн свой на мели,
А он останется во всей красе могучей,-
Тогда как удручен сознаньем буду я,
Что мне погибелью была любовь моя!
81
Мне ль пережить тебя назначил рок,
Иль раньте буду я в земле зарыт,
Не вырвет смерть тебя из этих строк,
Хотя я буду сам давно забыт.
Бессмертье в них тебе судил Всесильный,
А мне, когда умру, - удел червей.
Мне предназначен скромный холм могильный,
Тебе - нетленный трон в очах людей.
Твой монумент - мой стих: прочтут его
Еще бытья не знающие очи
На языках, неведомых еще.
Когда мы все умолкнем в вечной ночи,
Ты будешь жив - так мощен я в стихах,-
Где дышит дух живой - в людских устах!
82
Я знаю, что с моей не связана ты Музой
И потому - права, считая злой обузой
Слова, при коих сонм навязчивых певцов
Шлет милым существам столбцы своих стихов.
Ты ум и красоту одна в себе вмещаешь
И, зная, что хвалы мои все превышаешь,
Принуждена искать других себе певцов,
Чтоб сохраненной быть для будущих веков.
Но пусть они прольют в работе неустанной
Все тонкости своей риторики туманной -
Поверь, что красоту твою и сердца пыл
Правдиво лишь один твой друг изобразил.
Для грубой кисти их сподручна лишь дорога,
Где в красках недочет, а у тебя их много.
83
Нуждалась ли ты, друг, в прикрасах - я не знал
И к белизне твоей румян не прибавлял:
Я думал, что ты все далеко превосходишь,
Что может дать поэт, которого ты водишь.
А если громче я тебя не воспевал,
То только потому, что сам же доказал,
Как мертвенно перо мое изображало
Все, что в душе твоей цвело и обитало.
Молчание мое ты мне вменила в грех -
И тем грехом могу хвалиться я при всех,
Так как вреда мое молчанье не наносит,
А похвалы иных забвение приносят.
Мой друг, твои глаза мне больше говорят,
Чем весь поэтов хор, прославивший твой взгляд.
84
Кто лучшею бы мог почтить тебя хвалою,
Чем та, что нет тебе подобной на земле?
Где скрыто в мире то, что может быть с тобою
Поставлено, мой друг прекрасный, наравне?
Как бедно то перо, которое не может
Предмету хвал своих воздать, как должно честь;
Но для певца любви довольно, если сможет
Он описать тебя такою, как ты есть.
Пусть верно спишет то, что видит пред собою,
Не портя, что дано природой всеблагою,-
И вмиг прославит он тогда свой светлый ум
И звучностью стиха, и выспренностью дум.
Средь бездны благ одно ты зло в себе вмещаешь:
Ты любишь похвалы и тем их уменьшаешь.
85
Взгрустнув, молчит моя задумчивая Муза,
В виду всех тех похвал стесняющего груза
И громких фраз, каких наслушался я вкруг
Из уст певцов, тебя хвалящих, милый друг.
Я мыслю хорошо, пока другие пишут
И, как дьячок, "аминь" кричу на весь народ
В ответ на каждый гимн, в котором звуки дыы
А содержанье в нас так мудростью и бьет.
И, слыша похвалы, "о, правда!" я взываю
И к похвалам тем лишь немного прибавляю,
Но если мой язык и мало говорит,
То мысленно любовь у ног твоих лежит.
Так уважай других за их слова благие,
Меня же, милый друг, за помыслы немые.
86
Его ли гордый стих, прекрасный и могучий,
Возвышенный мечтой награду получить,
Сковал в мозгу моем паренье мысли жгучей,
Где прежде рок судил родиться ей и жить?
Его ли дух, толпой злых духов наученный
Стать выше смертных всех в творении своем
Сразил меня? О нет! Ни дух тот благосклонный,
Который над его господствует умом,
Заставил замолчать мою святую лиру;
Ни он, певец любви, ни дух его благой,
Взносящий ум его к надзвездному эфиру,
Не в силах наложить печать на голос мой!
Но если с уст твоих хвала к нему слетает,
То муза дум моих мгновенно умолкает.
87
Прощай - ты для меня уж слишком дорога;
Да и сама себе ты, верно, знаешь цену.
Нажив достоинств тьму, ты сделалась строга;
Я ж, став твоим рабом, нейду на перемену,
Чем, кроме просьб, тебя могу я удержать,
И чем я заслужил такое совершенство?
Нет, не по силам мне подобное блаженство,
И прав я на него не вправе заявлять.
Ты отдала себя, цены себе не зная,
Иль - может - как во мне, ошиблась ты в себе.
И вот, случайный дар мне милый возвращая,
Я вновь его дарю, прекрасная, тебе.
Да, ты была моей, но долго ль это было?
Я спал - и был царем, проснулся - и все сплыло.
88
Когда тебе придет охота пренебречь
И обо мне повесть презрительную речь,
Я сам, друг, на себя готов с тобой подняться
И, про грешки забыв, тобою восхищаться.
Привыкнувши свои проступки сознавать,
Тебе на пользу я могу порассказать
Кой-что про жизнь свою, что так меня бесславит,
И - верь - измена мне лишь честь тебе доставит.
Но это может быть и к выгоде моей,
Затем что я тебе весь пыл мой посвящаю
И, тем вредя себе для выгоды твоей,
Все ж пользу и себе при этом извлекаю.
Я так люблю тебя и счастлив так тобой,
Что для тебя готов пожертвовать собой.
89
Скажи, за что меня рокинула, родная -
И оправдать себя сумею я, клянусь!
Скажи мне, что я хром, - и я смолчу, смирюсь,
На доводы твои ничем не возражая.
Настолько, друг, тебе меня не пристыдить,
Чтоб оправдать свою жестокую измену.
Я сам устрою все, смягчая перемену,
И, став чужим, к тебе не стану уж ходить.
Да и встречать тебя в прогулках уж не буду,
Не буду имя я твое произносить,
Чтоб этим как-нибудь тебе не повредить.
А там и о любви взаимной позабуду.
Я на себя восстать из-за тебя готов,
Затем что не могу любить твоих врагов.
90
Когда моим врагом быть хочешь - будь теперь,
Когда передо мной захлопывают дверь.
Низвергни в грязь меня, соединясь с судьбою,
Но не карай потом последствий местью злою.
Когда душа моя печали сбросит гнет,
Не приходи вонзать мне в грудь шипы забот!
Пускай за ночи тьмой не следует ненастье,
Чтоб отдалить - не дать померкнуть солнцу счастья!
Когда ж настанет час разлуки, пусть борьба
Не длится, чтобы рок усилиться ей не дал
И дух мой поскорей все худшее изведал,
Что может мне послать суровая судьба,-
И я не назову тогда несчастьем, знаю,
Того, что я теперь несчастьем называю.
91
Иной гордится тем, что в золоте родился,
Тот - родом, силой мышц, игрою острых слов,
Тот - бархатным плащом, в который нарядило;
Тот - сворою собак, тот стаей соколов -
И радость в том они тем большую находят,
Чем кажется она заманчивей других;
Но так как их мои избытки превосходят,
То нет им и цены большой в глазах моих.
Любовь твою ценю я выше, чем рожденье,
А взор дороже мне пурпуровых одежд,
Затем что в мире всем, исполненном надежд,
С тобой одной, мой друг, возможно наслажденье.
Одно меня страшит, что можешь ты притом
Меня лишить всего и сделать бедняком.
92
Как ни желала б ты укрыться от меня,
Пока я жив - моей ты быть не перестанешь;
Я ж буду жить, пока жива любовь твоя,
Которою давно меня к себе ты манишь.
Итак, мне нужды нет страшиться новых бед,
Которых уж ничто на свете не повысит;
К тому ж в моей судьбе чуть виден бури след,
А от твоих она капризов не зависит.
Но ты не огорчишь неверностью своей
Того, кто пережить ее не в состоянье.
Да, я вдвойне счастлив в любви к тебе моей
Еще тем, что она живет в моем дыханье.
Но все же есть и тут дурная сторона:
Ведь я могу не знать, что ты мне неверна.
93
Я буду мыслью жить, что ты еще верна,
Как позабытый муж, не видя перемены
В любимом им лице, не чувствует измены.
Глазами лишь со мной, душой - разлучена,
Ты мне не дашь в себе заметить перемену,
Затем что в них таить не можешь ночи мглу.
В ином лице легко по хмурому челу
Прочесть на дне души созревшую измену;
Но небеса, тебе плоть давшие и кровь,
Решили, что в тебе должна лишь жить любовь,
И как бы ни была зла мыслей неизбежность,
В чертах твоих должны сиять лишь страсть и н
Как облик твой с плодом запретным Евы схож,
Когда характер твой на внешность не похож!
94
Кто может вред нанесть, но все же не вредит
Не делает того, о чем лишь говорит,
Кто, возбудив других, холодным остается,
И на соблазн нейдет, и злу не поддается -
В наследство тот берет небесные красы
И не кладет даров природы на весы:
Он внешности своей хозяин и властитель,
Тогда как в большинстве всяк лишь ее хранитель.
Нам мил цветок полей лишь летнею порой,
Хотя он для себя цветет и увядает;
Но вот червяк к нему под венчик заползает -
И сорной вскоре он становится травой.
И лучшему легко в дурное превратиться,
И лилия, завяв, навозом становится.
95
В какую прелесть ты свой облекаешь грех,
Который точно яд, что розу отравляет,
Святую чистоту любви твоей пятнает?
В какой приют его ты прячешь ото всех?
Припоминая дни твоей протекшей славы,
А с нею и твои нескромные забавы,
Язык перестает корить и осуждать
И принужден в конце бывает замолчать.
И что за жизнь была твоим порокам скверным,
Назначившим тебя своим приютом верным,
Чья прелесть флер кладет на каждое пятно
И придает красу всему, что нам дано.
Но берегись, мой друг, отличия такого:
И лучший нож в руках тупится у иного.
96
Одни тебя за пыл и молодость бранят,
Другие же за них тебя боготворят,
И каждый ради них любуется тобою,
Скрывающей грехи свои под красотою.
Как бриллиант в венце царицы молодой
Способен возбудить в сердцах восторг живой,
Так и грехи твои вид правды принимают
И ложное считать за правду заставляют.
Не мало б обманул разбойник-волк ягнят,
Когда б судьба дала ему ягненка взгляд.
О, скольких увлекла б ты смертных на страданье,
Сумей лишь в ход пустить свое очарованье!
Ну что ж, когда тебя люблю так крепко я,
Что честь твоя близка мне так же, как своя!
| |
| Просмотров: 466 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры