| Главная » Книги |
Шекспир Вильям - Сонеты, Страница 4
Шекспир Вильям - Сонеты/div>
Когда слежу их бег, велениям красы
Послушен, и в тиши о горечи разлуки
Не смею помышлять, терпя в замену муки.
В злых мыслях даже я не смею вопрошать,
Где ты живешь и бдишь, с кем говоришь и ходишь,
А, осужден, как раб, о том лишь все мечтать,
Как счастливы все те, с кем время ты проводишь.
Любовь ведь так глупа, что все, что ни придет
Тебе на ум, всегда достойным хвал найдет.
58
Избави Бог меня, чтоб, ставши раз рабом,
Я вздумал проверять дела твои, забавы
И ждать отчета, друг, во времени твоем,
Тогда как я твои обязан чтить уставы.
Пусть буду я страдать в отсутствии твоем,
Покорный всем твоим капризам и веленьям
И ложь надежды злой, не чтя ее грехом
Твоим, переносить с безропотным терпеньем.
Ты так сильна, что где б дух ни носился твой,
Ты временем своим сама располагаешь,
Так как оно тебе принадлежит одной,
И цену ты сама своим поступкам знаешь.
Я ж должен только ждать, хоть ожиданье - ад,
И молча прохожу твоих проступков ряд.
59
Когда лишь ново то, что есть и было прежде,
То как далек на ум от истины, в надежде
Трудящийся создать, но лишь несущий гнет
Рожденных до того бесчисленных забот.
О, если бы могла нас летопись заставить
За несколько сот лет на миг один взглянуть
И образ твой таким могла бы нам представить,
Каким его впервой из слов усвоил взгляд,
Чтоб я увидеть мог, что древность рассказала
Про созданный вполне прекрасный образ твой
И лучше ль древних мы, иль раса хуже стала,
Иль в мире все идет обычной чередой.
Я ж знаю, что умы философов покойных
Хвалили иногда и менее достойных.
60
Как волны к берегам стремятся чередой,
Так и минуты вслед одна другой стремятся,
Становятся в ряды одна вслед за другой
И силятся вперед пробиться и умчаться.
Рожденное едва - уж к зрелости ползет,
Но лишь она его цветами увенчает,
С ним разрушенье в бой вступает в свой черед,
А Время всех даров своих его лишает.
И по челу оно проводит борозды,
Румянец молодой с прекрасных щек смывает,
Растаптывает в прах всех прелестей следы
И все своей косой бесчувственной срезает.
Но стих мой, не страшась руки его сухой,
В грядущих временах почтит тебя хвалой.
61
Уже ль желала ты, чтоб образ твой прекрасный
Попытку лечь, уснуть мне сделал бы напрасной
И сон мой возмутил явлением теней,
Похожих на тебя и милых для очей?
Не дух ли свой ты шлешь в сомненьи неотступном
В такую даль, чтоб здесь за мною наблюдать,
Найти меня в пыли и праздным и преступным
И ревность тем свою и гордость оправдать.
О нет, любовь твоя не так уж безгранична!
Зато моя к тебе смущает мой покой
И не дает сомкнуть очей в тиши ночной,
Храня из-за тебя все зорко безразлично.
Да, я храню твой сон, когда ты средь чужих,
Далеко от меня и близко от других.
62
Глаза мои грешат излишком самомненья,
А также и душа, и чувства все мои-
И нет ни в чем тому недугу исцеленья,
Так корни в грудь вонзил глубоко он свои.
Я к своему ничье лицо не приравняю,
И ни на чей я стан не променяю свой;
Ну - словом - так себя высоко оценяю,
Что никого не дам и сравнивать с собой.
Но лишь порассмотрю, каков на самом деле,
Изломанный борьбой и сильно спавший в теле,
Я глупым это все и пошлым нахожу -
И вот что я теперь про то тебе скажу:
"Мой друг, в себе самом тебя я восхваляю
И красотой твоей себя же украшаю!"
63
Придет пора, когда мой друг таким же будет,
Каким я стал теперь, злой времени рукой
Поверженный во прах. Когда гнет лет остудит
Бушующую кровь, широкой бороздой
Морщина пробежит по лбу, потухнут очи,
И жизнь в своем пути достигнет дряхлой ночи,
И вся та красота, что в нем теперь царит,
Похитив блеск весны, далеко улетит;
Вот к этому-то дню я так приготовляюсь,
Чтоб времени косе успеть противостать,
Чтоб не могло оно из памяти изгнать
Благую красоту, которой удивляюсь.
Она навек в моих останется стихах
И будет жить у всех в сердцах и на глазах.
64
Когда я вижу вкруг, что Время искажает
Остатки старины, чей вид нас восхищает;
Когда я вижу медь злой ярости рабой
И башни до небес, сравненные с землей;
Когда я вижу, как взволнованное море
Захватывает гладь земли береговой,
А алчная земля пучиною морской
Овладевает, всем и каждому на горе;
Когда десятки царств у всех нас на глазах
Свой изменяют вид иль падают во прах,-
Все это, друг мой, мысль в уме моем рождает,
Что Время и меня любви моей лишает -
И заставляет нас та мысль о том рыдать,
Что обладаешь тем, что страшно потерять.
65
Когда земля, и медь, и море, и каменья
Не могут устоять пред силой разрушенья,
То как же может с ней бороться красота,
Чья сила силе лишь равняется листа?
Возможно ль устоять весеннему дыханью
В губительной борьбе с напором бурных дней,
Когда вершины скал и мощь стальных дверей
Противиться крылам времен не в состоянье?
О, злая мысль! Куда ж от Времени уйдет
Промчавшихся времен пленительнейший плод?
Кто даст отпор его губительному кличу
И в силах у него отнять его добычу?
Никто - иль чудо, друг, свершится над тобой
И будешь ты блистать в чернилах красотой!
66
В усталости моей я жажду лишь покоя!
Как видеть тяжело достойных в нищете,
Ничтожество в тиши вкушающим благое,
Измену всех надежд, обман в святой мечте,
Почет среди толпы, присвоенный неправо,
Девическую честь, растоптанную в прах,
Клонящуюся мощь пред роком величаво,
Искусство, свой огонь влачащее в цепях,
Низвергнутое в грязь прямое совершенство,
Ученость пред судом надменного осла,
Правдивость, простоте сулимая в блаженство,
И доброту души в служении у зла!
Всем этим утомлен, я бредил бы могилой,
Когда бы не пришлось тогда проститься с милой.
67
Зачем ему здесь жить, когда зараза с ним,
И скрашивать порок присутствием своим,
Давая тем греху возможность поживиться
И, с ним переплетясь, в одно соединиться?
Зачем копировать румянец щек его,
Фальшиво цвет живой их в мертвый превращая?
Что в цвете роз ему, красе родного края,
Когда в его щеках довольно своего?
Что жить ему, когда природа обеднела
И крови уж ему не может больше дать?
Он все был для нее - и жизнь, и благодать;
Она ж и пред лицом других благоговела.
И бережет его она, чтоб показать,
Какая прежде к ней сходила благодать.
68
Его лицо есть дней минувших отпечаток,
Когда краса цвела и вяла, как цветы,
И ни на чьем челе не смел блистать остаток
Вновь созданной в тиши поддельной красоты;
Когда, отдав тела прожорливой могиле,
Не срезывали кос с головок золотых,
Чтоб на челе других они вторично жили
И пук чужих волос не радовал других.
В нем прежней красоты видна еще святыня,
Благая, без прикрас, как сердца благостыня,
Не мыслящая вновь весну себе купить
И обобрать других, одетым бы лишь быть.
И бережет его природа данью чувству,
Чтоб показать красу фальшивому искусству.
69
Та часть тебя, что. мир способна озарять,
К себе, мой друг, восторг всеобщий привлекает
И всюду громко так твой образ прославляет,
Что даже злым врагам приходится молчать.
Итак, наружно ты увенчан похвалами;
Но те, что так тебя расхваливали сами,
Пытаются теперь проникнуть дали мглу
И прежнюю берут обратно похвалу.
Достоинство ума в деяньях познавая,
Они вперяют взор в тайник души твоей
И осуждают все, забыв про блеск очей
И запах сорных трав дыханью придавая.
Чего же запах твой не схож с твоей красой?
А потому, мой друг, что ты - цветок простой.
70
Людская брань тебе не вменится в вину,
Затем что красота злословье возбуждает,
А подозренье вкруг румяных щек витает,
Как стая воронят, летящих в вышину.
Будь ты добра, мой друг,- и подтвердит злословье
Достоинства твои. Ведь хитрый червячок
Умеет заползти в прелестнейший цветок -
В тебе ж есть для того все нужные условья.
Да, ты пережила тревоги юных дней
И вышла из борьбы чиста и своевольна;
Но этого всего еще ведь не довольно,
Чтобы спасти тебя от зависти людей.
Когда бы ты к тому ж избегла подозренья,
То ты бы все сердца пленила, без сомненья!
71
Когда умру, меня оплакивай не доле,
Чем будет лить свой звон наш колокол большой,
Который возвестит, что принят я землей,
Чтоб сделаться червей добычею - не боле.
При чтеньи этих строк, прошу, не вспоминай
Писавшей их руки, затем что ты - мой рай,
И я бы не хотел в мечтах твоих прекрасных
Явиться пред тобой причиной слез напрасных.
Прошу тебя, когда я обращуся в прах,
Не называй меня по имени, царица,
При виде этих строк, написанных в стихах;
Но пусть любовь твою возьмет моя гробница.
Чтобы лукавый свет, услыша тихий вздох
Твой, осмеять тебя из-за меня не мог.
72
Чтоб свет не мог спросить прекрасную тебя,
За что ты чтишь мой прах, в гробу меня любя,
Ты лучше позабудь меня, небес созданье,
Затем что указать, увы! не в состоянье
Ты ничего во мне такого, что б могло
Мне озарить ясней померкшее чело
И больше хвал воздать, чем правда, что всех колет,
Не прибегая к лжи, могла б себе позволить.
Когда любовь тебя сказать заставит может
Неправду обо мне, пусть вместе с телом сгложет
Губительная смерть и скромный мой венок,
Чтоб нам на стыд сиять средь мира он не мог.
Меня одним стыдом клеймят мои творенья,
Тебя ж - любовь того, к кому нет уваженья.
73
Ты видишь - я достиг поры той поздней года,
Когда на деревах по нескольку листков
Лишь бьется, но и те уж щиплет непогода,
Тогда как прежде тень манила соловьев.
Во мне ты видишь, друг, потемки дня такого,
В котором солнце лик свой клонит на закат,
А ночь уже спешит над жизнию сурово
Распространить свой гнет, из черных выйдя врат.
Ты видишь, милый друг" что я едва пылаю,
Подобно уж давно зажженному костру,
Лишенному того, чем жил он поутру,
И, не дожив, как он, до ночи, потухаю.
Ты видишь - и сильней горит в тебе любовь
К тому, что потерять придется скоро вновь.
74
Покоен будь: когда я буду смертью скован,
Без мысли быть опять когда-нибудь раскован,
Останутся тебе на память, милый мой,
Немногие стихи, написанные мной.
И, пробегая их, увидишь, друг мой милый,
Что эти сотни строк посвящены тебе:
Лишь прах возьмет земля, как должное, себе,
Но лучшее - мой ум - твое, мой друг, с могилой.
Итак, когда умрет покров души моей,
Ты потеряешь лишь подонки жизни бренной,
Добычу черной мглы, хирургов и червей,
Не стоящую слез твоей тоски священной.
Стихи ж мои могу почтить я похвалой
За то, что их никто не разлучит с тобой.
75
Ты то же для меня, что пища для желудка
Иль для сухой земли весенние дожди -
И, ради твоего спокойствия, в груди
Моей идет борьба, как это мне ни жутко,
Скупца с своей казной: то радуюсь тобой,
То за твое дрожу благое совершенство,
То наслаждаюсь сам твоею красотой,
То жажду, чтобы свет вкушал со мной блаженство;
То иногда тобой бываю пресыщен,
То жажду всей душой чарующего взгляда -
И лучшего в тот миг блаженства мне не надо,
Чем то, которым был и буду награжден.
Так день за днем томлюсь я, точно отчужденный,
То пресыщенный всем, то вновь всего лишенный.
76
Зачем я не ищу тем новых, как бывало,
И отчего в моих стихах так жару мало?
Зачем я к новизнам заманчивым не рвусь
И разрешать задач мудреных не стремлюсь?
И почему пишу я все одно и то же
И отношусь что день к воображенью строже,
Хоть каждое словцо, являясь наголо,
Показывает, как оно произошло?
Так знай, что про тебя пишу я лишь, родная,
Что вдохновлять - тебе и страсти лишь дано,
А потому, слова все те же повторяя,
Я трачу вновь лишь то, что уж расточено.
Как солнце старцам лик свой каждый день являет,
Так и любовь моя зады лишь повторяет.
77
Ты в зеркале своем увидишь, как ты вянешь,
А на часах - как быстр в полете жизни шум;
На девственных ли 
| |
| Просмотров: 408 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры