Главная » Книги

Бальмонт Константин Дмитриевич - Будем как солнце, Страница 6

Бальмонт Константин Дмитриевич - Будем как солнце


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17

bsp;
  
  
  
   1
  
  
  Восхвалим, братья, царствие Луны,
  
  
  Ее лучом ниспосланные сны,
  
  
  Владычество великой тишины.
  
  
  Восславим, сестры, бледную Лупу,
  
  
  Лучистую полюбим глубину,
  
  
  И тайну снов, ее, ее одну.
  
  
  
  
   2
  
  
   Мне страшно, страшно: как сумею
  
  
   Царицу сердца восхвалить?
  
  
   Как раб влюбленный, я пред нею
  
  
   Блаженно гасну, цепенею,
  
  
   И мысли лучшие не смею
  
  
   Соткать в серебряную нить.
  
  
   Да не сочтет за дерзновенье
  
  
   Царица пышная, Луна,
  
  
   Что, веря в яркое мгновенье,
  
  
   В безумном сне самозабвенья,
  
  
   Поет ей раб свое хваленье,
  
  
   И да звенит его струна.
  
  
   О, души бледные, внемлите,
  
  
   Я стройный гимн пою Луне,
  
  
   Со мной душой своей сплетите
  
  
   Непогасающие нити,
  
  
   Мечты влюбленные храните,
  
  
   Любовь любите в сладком сне.
  
  
  
  
   3
  
  
   Наша царица вечно меняется,
  
  
   Будем слагать переменные строки,
  
  
   Славя ее.
  
  
   Дух мой дрожащий любит, склоняется,
  
  
   В лунном сиянье - мы грезы, намеки,
  
  
   Счастье мое.
  
  
   Наша царица, бледная, ясная,
  
  
   Светит сияньем зеленых очей.
  
  
   Как же люблю я тебя, о, прекрасная,
  
  
   Вечно-нежданная, стройная, властная,
  
  
   В самом бесстрастии пламенно-страстная,
  
  
   Тайну познавшая лунных лучей.
  
  
   Как это чувство, как называется?
  
  
   Только тебя я везде замечаю,
  
  
   Только одну.
  
  
   Это лишь чувство не забывается,
  
  
   Взорами взоры твои я встречаю,
  
  
   Славя Луну.
  
  
   Наша царица, бледная, снежная,
  
  
   Гаснет, как ты, озаряется вновь.
  
  
   Как называется боль безнадежная,
  
  
   Сладкая пытка, мучительность нежная,
  
  
   Трепетность зыбкая, радость безбрежная?
  
  
   Милая! Милая! Это любовь!
  
  
  
  
   4
  
  
  Луна велит слагать ей восхваленья,
  
  
  Быть нежными, когда мы влюблены,
  
  
  Любить, желать, ласкать до исступленья,
  
  
  Итак, восхвалим царствие Луны.
  
  
  Она глядит из светлой глубины,
  
  
  Из ласковой прохлады отдаленья,
  
  
  Она велит любить нам зыбь волны,
  
  
  И даже смерть, и даже преступленье.
  
  
  Ее лучи как змеи к нам скользят,
  
  
  Объятием своим завладевают,
  
  
  В них вкрадчивый неуловимый яд.
  
  
  От них безумным делается взгляд,
  
  
  Они, блестя, все мысли убивают,
  
  
  И нам о бесконечном говорят.
  
  
  
  
   5
  
  
   Она меняется опять.
  
  
   И нам так сладко повторять
  
  
  
  Созвучно-стройные напевы.
  
  
   Она возникла над водой.
  
  
   Как призрак сказки золотой,
  
  
  
  Как бледный лик неверной девы.
  
  
   Она опальная мечта,
  
  
   Она печальна и чиста,
  
  
  
  Она один намек на нежность.
  
  
   Но вот сейчас, но вот сейчас
  
  
   Огнем своих зеленых глаз
  
  
  
  Она разрушит безмятежность.
  
  
   Она холодный свет прольет,
  
  
   И волю чарами убьет,
  
  
  
  Она сибилла и колдунья.
  
  
   В душе разъялась глубина,
  
  
   Душе судьба ее видна,
  
  
  
  В очарованье Новолунья.
  
  
  
  
   6
  
  
  О, вновь родясь, она пьянит сердца,
  
  
  Внушая мысль, что жизнь - одна влюбленность,
  
  
  Когда же мы достигнем до конца,
  
  
  Погаснув, мы находим обновленность.
  
  
  Ущербная, устав лучом пленять,
  
  
  Она наводит ужас на поэта,
  
  
  И, сглазив душу, ей дает понять,
  
  
  Что можно все, что нет ни в чем запрета.
  
  
  Когда же закруглится по краям,
  
  
  Она горит как чаша золотая,
  
  
  В которой боги пить дают богам,
  
  
  Там, где любовь бессмертно-молодая.
  
  
  Еще, и вот - она как рдяный щит,
  
  
  Как полнота пылающего шара,
  
  
  К болотам, к топям, вниз, спешит, спешит,
  
  
  Горит за лесом заревом пожара.
  
  
  Волнует жаб, меняет вид живых,
  
  
  Их делает похожими на мертвых,
  
  
  И в омутах двоится роковых,
  
  
  В затонах, западнями распростертых.
  
  
  Путает беспредельной тишиной,
  
  
  Вздымает безграничность океанов, -
  
  
  И вновь горит блистательной Луной,
  
  
  В одежде из серебряных туманов.
  
  
  
  
   7
  
  
   Итак, попавши в плен земной,
  
  
   Возлюбим, братья, мир иной,
  
  
   Следя за царственной - Луной.
  
  
   Внемлите вкрадчивой струне,
  
  
   И присягните молча мне
  
  
   В повиновении - Луне.
  
  
   Восславим, сестры, глубину,
  
  
   Любовь к любви, любовь-волну,
  
  
   Восхвалим ласки и - Луну.
  
  
   Она одна, она одна
  
  
   Для всех влюбленных нам дана,
  
  
   Непобедимая - Луна!
  
  
  
  
  ВЛАГА
  
  
   С лодки скользнуло весло.
  
  
   Ласково млеет прохлада.
  
  
   "Милый! Мой милый!" - Светло,
  
  
   Сладко от беглого взгляда.
  
  
   Лебедь уплыл в полумглу,
  
  
   Вдаль, под Луною белея.
  
  
   Ластятся волны к веслу,
  
  
   Ластится к влаге лилея.
  
  
   Слухом невольно ловлю
  
  
   Лепет зеркального лона.
  
  
   "Милый! Мой милый! Люблю!" -
  
  
   Полночь глядит с небосклона.
  
  
  
  
  ДОЖДЬ
  
  
  
  В углу шуршали мыши,
  
  
  
  Весь дом застыл во сне.
  
  
  
  Шел дождь, и капли с крыши
  
  
  
  Стекали по стене.
  
  
  
  Шел дождь, ленивый, вялый,
  
  
  
  И маятник стучал,
  
  
  
  И я душой усталой
  
  
  
  Себя не различал.
  
  
  
  Я слился с этой сонной
  
  
  
  Тяжелой тишиной.
  
  
  
  Забытый, обделенный,
  
  
  
  Я весь был тьмой ночной.
  
  
  
  А бодрый, как могильщик,
  
  
  
  Во мне тревожа мрак,
  
  
  
  В стене жучок-точильщик
  
  
  
  Твердил: "Тик-так. Тик-так".
  
  
  
  Равняя звуки точкам,
  
  
  
  Началу всех начал,
  
  
  
  Он тонким молоточком
  
  
  
  Стучал, стучал, стучал.
  
  
  
  И атомы напева
  
  
  
  Сплетаясь в тишине,
  
  
  
  Спокойно и без гнева
  
  
  
  "Умри" твердили мне.
  
  
  
  И мертвый, бездыханный,
  
  
  
  Как труп задутых свеч,
  
  
  
  Я слушал в скорби странной
  
  
  
  Вещательную речь.
  
  
  
  И тише кто-то, тише,
  
  
  
  Шептался обо мне.
  
  
  
  И капли с темной крыши
  
  
  
  Стекали по стене.
  
  
  
  
  ВЕСЬ ВЕСНА
  
  
   Мой милый! - ты сказала мне. -
  
  
   Зачем в душевной глубине
  
  
   Ты будишь бурные желанья?
  
  
   Все, что в тебе, влечет меня.
  
  
   И вот в душе моей, звеня,
  
  
   Растет, растет очарованье!
  
  
   Тебя люблю я столько лет,
  
  
   И нежен я, и я поэт.
  
  
   Так как же это, совершенство,
  
  
   Что я тебя своей не звал,
  
  
   Что я тебя не целовал,
  
  
   Не задыхался от блаженства?
  
  
   Скажи мне, счастье, почему?
  
  
   Пойми: никак я не пойму.
  
  
   Зачем мы стали у предела?
  
  
   Зачем не хочешь ты любить,
  
  
   Себя в восторге позабыть,
  
  
   Отдать и душу мне и тело?
  
  
   Пойми, о, нежная мечта: -
  
  
   Я жизнь, я солнце, красота,
  
  
   Я время сказкой зачарую,
  
  
   Я в страсти звезды создаю
  
  
   Я весь - весна, когда пою,
  
  
   Я - светлый бог, когда целую!
  
  
  
   Дополнение 2
  
  
  
   БЕЛЫЙ ПОЖАР
  
  
  Я стою на прибрежьи, в пожаре прибоя,
  
  
  И волна, проблистав белизной в вышине,
  
  
  Точно конь, распаленный от бега и боя,
  
  
  В напряженьи предсмертном домчалась ко мне.
  
  
  И за нею другие, как белые кони,
  
  
  Разметав свои гривы, несутся, бегут,
  
  
  Замирают от ужаса дикой погони,
  
  
  И себя торопливостью жадною жгут.
  
  
  Опрокинулись, вспыхнули, вправо и влево,-
  
  
  И, пред смертью вздохнув и блеснувши полней,
  
  
  На песке умирают в дрожании гнева
  
  
  Языки обессиленных белых огней.
  
  
  
   ДВОЙНАЯ ЖИЗНЬ
  
  
   Мы унижаемся и спорим
  
  
   С своею собственной душой.
  
  
   Я на год надышался Морем,
  
  
   И на год я для всех чужой.
  
  
   Своих я бросил в чуждых странах,
  
  
   Ушел туда, где гул волны,
  
  
   Тонул в серебряных туманах,
  
  
   И видел царственные сны.
  
  
   В прозрачном взоре отражая
  
  
   Всю безграничность бледных вод,
  
  
   Моя душа, для всех чужая,
  
  
   Непостижимостью живет.
  
  
   Поняв подвижность легкой пены,
  
  
   Я создаю дрожащий стих,
  
  
   И так люблю свои измены,
  
  
   Как неизменность всех своих.
  
  
   Недели странствий миновали,
  
  
   Я к ним вернусь для тишины,
  
  
   Для нерассказанной печали,
  
  
   И для сверкания струны.
  
  
   В тот час, когда погаснет Солнце,
  
  
   Она забьется, запоет,
  
  
   Светлее звонкого червонца,
  
  
   И полнозвучней синих вод.
  
  
  
  
   СОН
  
  
  
  Я спал. Я был свободен.
  
  
  
  Мой дух соткал мне сон.
  
  
  
  Он с жизнью был несходен,
  
  
  
  Но с жизнью сопряжен.
  
  
  
  В нем странны были светы,
  
  
  
  В нем было все-Луной.
  
  
  
  Знакомые предметы
  
  
  
  Манили новизной.
  
  
  
  Так лунно было, лунно,
  
  
  
  В моем застывшем сне,
  
  
  
  И что-то многострунно
  
  
  
  Звучало в вышине.
  
  
  
  Небьющиеся воды
  
  
  
  Мерцали неспеша.
  
  
  
  В бескровности Природы
  
  
  
  Везде была - душа.
  
  
  
  И в воздухе застыли,
  
  
  
  Захвачены Луной,
  
  
  
  Виденья давней были,
  
  
  
  Знакомые со мной.
  
  
  
  Обрывы и уклоны,
  
  
  
  И облака, и сны.
  
  
  
  Но снова пели звоны
  
  
  
  С воздушной вышины.
  
  
  
  И мир был беспределен,
  
  
  
  Пронзенный блеском льдин.
  
  
  
  Я был свободен, целен.
  
  
  
  Я спал. Я был один.
  
  
  
   ПРЕРЫВИСТЫЙ ШЕЛЕСТ
  
   Есть другие планеты, где ветры певучие тише,
  
   Где небо бледнее, травы тоньше и выше,
  
   Где прерывисто льются
  
   Переменные светы,
  
   Но своей переменою только ласкают, смеются.
  
   Есть иные планеты,
  
   Где мы были когда-то,
  
   Где мы будем потом,
  
   Не теперь, а когда, потеряв -
  
   Себя потеряв без возврата,
  
   Мы будем любить истомленные стебли седых
  
  
  
  
  
   шелестящих трав,
  
   Без аромата,
  
   Тонких, высоких, как звезды - печальных,
  
   Любящих сонный покой - мест погребальных,
  
   Над нашей могилою спящих,
  
   И тихо, так тихо, так сумрачно-тихо,
  
  
  
  
  
  под Луной шелестящих.
  
  
  
  
  БЕЗВЕТРИЕ
  
   Я чувствую какие-то прозрачные пространства,
  
   Далеко в беспредельности, свободной от всего;
  
   В них нет ни нашей радуги, ни звездного убранства,
  
   В них все хрустально-призрачно, воздушно и мертво.
  
   Безмерными провалами небесного Эфира
  
   Они как бы оплотами от нас ограждены,
  
   И, в центре мироздания, они всегда вне мира,
  
   Светлей снегов нетающих нагорной вышины.
  
   Нежней, чем ночью лунною дрожанье паутины,
  
   Нежней, чем отражения перистых облаков,
  
   Чем в замысле художника рождение картины,
  
   Чем даль навек утраченных родимых берегов.
  
   И только те, что в сумраке скитания земного
  
   Об этих странах помнили, всегда лишь их любя,
  
   Оттуда в мир пришедшие, туда вернутся снова,
  
   Чтоб в царствии Безветрия навек забыть себя.
  
  
  
  
  СНЕЖИНКИ
  
  
  
  Если, рея, пропадая,
  
  
  
  Цепенея, и блистая,
  
  
  
  Вьются хлопья снежные, -
  
  
  
  Если сонно, отдаленно,
  
  
  
  То с упреком, то влюбленно,
  
  
  
  Звуки плачут нежные, -
  
  
  
  Если рдеют, и блистают,
  
  

Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
Просмотров: 455 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа