Главная » Книги

Бальмонт Константин Дмитриевич - Будем как солнце, Страница 8

Бальмонт Константин Дмитриевич - Будем как солнце


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17

sp;Сам себя я обману
  
  
  
   Скрытой мукою,
  
  
  
  И заплачет звонкий стих,
  
  
  
  Запоет о снах моих,
  
  
  
  И себя я силой их
  
  
  
   Забаюкаю.
  
  
  
   СЛОВА - ХАМЕЛЕОНЫ
  
  
  
   Слова - хамелеоны,
  
  
  
   Они живут спеша.
  
  
  
   У них свои законы,
  
  
  
   Особая душа.
  
  
  
   Они спешат меняться,
  
  
  
   Являя все цвета,
  
  
  
   Поблекнут, обновятся,
  
  
  
   И в том их красота.
  
  
  
   Все радужные краски,
  
  
  
   Все, что чарует взгляд,
  
  
  
   Желая вечной сказки,
  
  
  
   Они в себе таят.
  
  
  
   И сказка длится, длится,
  
  
  
   И нарушает плен.
  
  
  
   Как сладко измениться,
  
  
  
   Живите для измен!
  
  
  
  
  * * *
  
  
  Все равно мне, человек плох или хорош,
  
  
  Все равно мне, говорит правду или ложь.
  
  
  Только б вольно он всегда да сказал на да,
  
  
  Только б он, как вольный свет, нет сказал на нет.
  
  
  Если в небе свет погас, значит - поздний час,
  
  
  Значит - в первый мы с тобой и в последний раз.
  
  
  Если в небе света нет, значит умер свет,
  
  
  Значит - ночь бежит, бежит, заметая след.
  
  
  Если ключ поет всегда: "Да, - да, да, - да, да", -
  
  
  Значит в нем молчанья нет - больше никогда.
  
  
  Но опять зажжется свет в бездне новых туч,
  
  
  И, быть может, замолчит на мгновенье ключ.
  
  
  Красен солнцем вольный мир, черной тьмой хорош.
  
  
  Я не знаю, день и ночь - правда или ложь.
  
  
  Будем солнцем, будем тьмой, бурей и судьбой,
  
  
  Будем счастливы с тобой в бездне голубой.
  
  
  Если ж в сердце свет погас, значит поздний час.
  
  
  Значит - в первый мы с тобой и в последний раз.
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Жить среди беззакония,
  
  
  
   Как дыханье ветров,
  
  
  
  То в волнах благовония,
  
  
  
   То над крышкой гробов.
  
  
  
  Быть свободным, несвязанным,
  
  
  
   Как движенье мечты,
  
  
  
  Никогда не рассказанным
  
  
  
   До последней черты.
  
  
  
  Что бесчестное? Честное?
  
  
  
   Что горит? Что темно?
  
  
  
  Я иду в неизвестное,
  
  
  
   И в душе все равно.
  
  
  
  Знаю, мелкие низости
  
  
  
   Не удержать меня.
  
  
  
  Нет в них чаянья близости
  
  
  
   Рокового огня.
  
  
  
  Но люблю безотчетное,
  
  
  
   И восторг, и позор,
  
  
  
  И пространство болотное,
  
  
  
   И возвышенность гор.
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Мне снятся караваны,
  
  
  
  Моря и небосвод,
  
  
  
  Подводные вулканы
  
  
  
  С игрой горячих вод.
  
  
  
  Воздушные пространства,
  
  
  
  Где не было людей,
  
  
  
  Игра непостоянства
  
  
  
  На пиршестве страстей.
  
  
  
  Чудовищная тина
  
  
  
  Среди болотной тьмы,
  
  
  
  Могильная лавина
  
  
  
  Губительной чумы.
  
  
  
  Мне снится, что змеится
  
  
  
  И что бежит в простор,
  
  
  
  Что хочет измениться -
  
  
  
  Всему наперекор.
  
  
  
  
  * * *
  
  
   Я полюбил свое беспутство,
  
  
   Мне сладко падать с высоты.
  
  
   В глухих провалах безрассудства
  
  
   Живут безумные цветы.
  
  
   Я видел стройные светила,
  
  
   Я был во власти всех планет.
  
  
   Но сладко мне забыть, что было,
  
  
   И крикнуть их призывам: "Нет!"
  
  
   Исполнен радости и страха,
  
  
   Я оборвался с высоты,
  
  
   Как коршун падает с размаха,
  
  
   Чтоб довершить свои мечты.
  
  
   И я в огромности бездонной,
  
  
   И убегает глубина.
  
  
   Я так сильнее - исступленный,
  
  
   Мне Вечность в пропасти видна!
  
  
  
  
  В ЗАСТЕНКЕ
  
  
   Переломаны кости мои.
  
  
   Я в застенке. Но чу! В забытьи,
  
  
   Слышу, где-то стремятся ручьи.
  
  
   Так созвучно, созвонно, в простор,
  
  
   Убегают с покатостей гор,
  
  
   Чтоб низлиться в безгласность озер.
  
  
   Я в застенке. И пытка долга.
  
  
   Но мечта мне моя дорога.
  
  
   В палаче я не вижу врага.
  
  
   Он ужасен, он странен, как сон,
  
  
   Он упорством моим потрясен.
  
  
   Я ли мученик? Может быть он?
  
  
   Переломаны кости. Хрустят.
  
  
   Но горит напряженный мой взгляд.
  
  
   О, ручьи говорят, говорят!
  
  
  
  
  МСТИТЕЛЬ
  
  
   Если б вы молились на меня,
  
  
   Я стоял бы ангелом пред вами,
  
  
   О приходе радостного дня
  
  
   Говорил бы лучшими словами.
  
  
   Был бы вам как радостный восход,
  
  
   Был бы вам как свежесть аромата,
  
  
   Сделал бы вам легким переход
  
  
   К грусти полумертвого заката.
  
  
   Я бы пел вам сладостно звеня,
  
  
   Я б не ненавидел вас, как трупы,
  
  
   Если б вы молились на меня,
  
  
   Если бы вы не были так скупы.
  
  
   А теперь, угрюмый и больной,
  
  
   А теперь, как темный дух, гонимый,
  
  
   Буду мстить вам с меткостью стальной,
  
  
   Буду бич ваш, бич неумолимый.
  
  
  
  
  СОПЕРНИКИ
  
  
  Мы можем идти по широким равнинам,
  
  
  Идти, не встречаясь в пути никогда.
  
  
  И каждый пребудет, один, властелином, -
  
  
  Пока не взойдет роковая звезда.
  
  
  Мы можем бросать беспокойные тени,
  
  
  Их месяц вытягивать будет в длину.
  
  
  В одном восхожденьи мы будем ступени,
  
  
  И равны, - пока не полюбим одну.
  
  
  Тогда мы солжем, но себе не поможем,
  
  
  Тогда мы забудем о Боге своем.
  
  
  Мы можем, мы можем, мы многое можем,
  
  
  Но только - мой равный! - пока мы вдвоем.
  
  
  
   НАШИМ ВРАГАМ
  
  
  
   Вы томительные,
  
  
  
   Усыпительные,
  
  
  
  
  Ничего вам не дано,
  
  
  
  
  Даром канете на дно.
  
  
  
   Богом кинутые,
  
  
  
   И отринутые,
  
  
  
  
  Не согреты вы ничем,
  
  
  
  
  И живете низачем.
  
  
  
   Не постигнувшие,
  
  
  
   И не двигнувшие
  
  
  
  
  Ничего и никогда,
  
  
  
  
  Вы погибли навсегда.
  
  
  
   Вы распавшиеся,
  
  
  
   Неудавшиеся,
  
  
  
  
  У дорожного столба
  
  
  
  
  Невзошедшие хлеба.
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Если грустно тебе,
  
  
  
  Ты не думай, мой друг.
  
  
  
  Весь очерчен в Судьбе
  
  
  
  Твой назначенный круг.
  
  
  
  Разве думает лес?
  
  
  
  Разве плачет о чем?
  
  
  
  Он живет для чудес,
  
  
  
  Озаренный лучом.
  
  
  
  Разве нежный цветок
  
  
  
  Будет думать весной?
  
  
  
  Верь напевности строк,
  
  
  
  Будь без думы со мной.
  
  
  
  
  * * *
  
  
  Ты мне говоришь, что как женщина я,
  
  
  Что я рассуждать не умею,
  
  
  Что я ускользаю, что я как змея, -
  
  
  Ну, что же, я спорить не смею.
  
  
  Люблю по-мужски я всем телом мужским
  
  
  Но женское сердцу желанно,
  
  
  И вот отчего, рассуждая с другим,
  
  
  Я так выражаюсь туманно.
  
  
  Я женщин, как высшую тайну люблю,
  
  
  А женщины любят скрываться,
  
  
  И вот почему я не мог, не терплю
  
  
  В заветных глубинах признаться.
  
  
  Но весь я прекрасен, дышу, и дрожу,
  
  
  Мне жаль, что тебя я печалю.
  
  
  Приблизься, тебе я всю правду скажу, -
  
  
  А может быть только ужалю.
  
  
  
  
  * * *
  
  
   Мы брошены в сказочный мир,
  
  
   Какой-то могучей рукой.
  
  
   На тризну? На битву? На пир?
  
  
   Не знаю. Я вечно - другой.
  
  
   Я каждой минутой - сожжен.
  
  
   Я в каждой измене - живу.
  
  
   Не праздно я здесь воплощен.
  
  
   И ярко я сплю - наяву.
  
  
   И знаю, и помню, с тоской,
  
  
   Что вниз я сейчас упаду.
  
  
   Но, брошенный меткой рукой,
  
  
   Я цель - без ошибки найду.
  
  
  
  
  АККОРДЫ
  
  
  
  В красоте музыкальности,
  
  
  
  Как в недвижной зеркальности,
  
  
   Я нашел очертания снов,
  
  
  
  До меня не рассказанных,
  
  
  
  Тосковавших и связанных,
  
  
   Как растенья под глыбою льдов.
  
  
  
  Я им дал наслаждение,
  
  
  
  Красоту их рождения,
  
  
   Я разрушил звенящие льды.
  
  
  
  И, как гимны неслышные,
  
  
  
  Дышат лотосы пышные
  
  
   Над пространством зеркальной воды.
  
  
  
  И в немой музыкальности,
  
  
  
  В этой новой зеркальности,
  
  
   Создает их живой хоровод
  
  
  
  Новый мир, недосказанный,
  
  
  
  Но с рассказанным связанный
  
  
   В глубине отражающих вод.
  
  
  
  
  * * *
  
  
   Я заснул на распутьи глухом.
  
  
   В высоте, на небесные кручи,
  
  
   Поднимались тяжелые тучи.
  
  
   Это было не ночью, а днем.
  
  
   Я лежал на избитом пути,
  
  
   На краю много знавшей дороги.
  
  
   Здесь и люди и звери и боги
  
  
   Проходили, чтоб что-то найти.
  
  
   Я дремал как живой, но мертвец,
  
  
   Как умерший, но чающий жизни.
  
  
   И, отдавшись душой укоризне,
  
  
   Задремал я как труп наконец.
  
  
   И тогда мне явилась она,
  
  
   Та, кого я и прежде, неясно,
  
  
   Так любил, безнадежно, безгласно,
  
  
   Как любить нам велела - Луна.
  
  
   Надо мною бесплотная тень,
  
  
   Наклоняя воздушное тело,
  
  
   Ближе быть, дальше быть, не хотела.
  
  
   И погас утомительный день.
  
  
   Все смешалось в сомкнувшейся мгле.
  
  
   Я мечтал - да, как все - о святыне.
  
  
   И как труп я покоюсь доныне
  
  
   На избитой шагами земле.
  
  
  
  
  * * *
  
  
  Мы прячем, душим тонкой сетью лжи
  
  
  
   Свою любовь.
  
  
  Мы шепчем: "Да? Ты мой? - Моя? - Скажи!
  
  
  - "Скорей! Одежды брачные готовь!"
  
  
  Но я люблю, как любит петь ручей,
  
  
  
   Как светит луч.
  
  
  Последний я, иль первый, меж лучей,
  
  
  Навек, на миг,- мне все равно,- я жгуч.
  
  
  Но я люблю, как любит льнуть к волне
  
  
  
   Воздушность ив.
  
  
  Мне все равно, что скрыто там на дне, -
  
  
  Я в зеркале поверхности красив.
  
  
  Поверхность отражает выси гор,
  
  
  
   Измены дня.
  
  
  Мой милый друг, лелей в себе мой взор,
  
  
  Как тень, как сон, люби, люби меня!
  
  
  
   ТОНЧАЙШИЕ КРАСКИ
  
  
  
  Тончайшие краски
  
  
  
  Не в ярких созвучьях,
  
  
  
  А в еле заметных
  
  
  
  Дрожаниях струн, -
  
  
  
  В них зримы сиянья
  
  
  
  Планет запредельных,
  
  
  
  Непознанных светов,
  
  
  
  Невидимых лун.
  
  
  
  И если в минуты
  
  
  
  Глубокого чувства,
  
  
  
  Мы смотрим безгласно
  
  
  
  И любим без слов,
  
  
  
  Мы видим, мы слышим,
  
  
  
  Как светят нам солнца,
  
  
  
  Как дышат нам блески
  
  
  
  Нездешних миров.
  
  
  
  
  ПОЗДНО
  
  
   Было поздно в наших думах.
  
  
   Пела полночь с дальних башен.
  
  
   Темный сон домов угрюмых
  
  
   Был таинственен и страшен.
  
  
   Было тягостно-обидно.
  
  
   Даль небес была беззвездна.
 

Другие авторы
  • Авсеенко Василий Григорьевич
  • Невахович Михаил Львович
  • Коцебу Вильгельм Августович
  • Карасик Александр Наумович
  • Одоевский Александр Иванович
  • Лившиц Бенедикт Константинович
  • Порозовская Берта Давыдовна
  • Лонгинов Михаил Николаевич
  • Красов Василий Иванович
  • Лейкин Николай Александрович
  • Другие произведения
  • Раевский Николай Алексеевич - Г.М.Широкова, Е.И.Полянская. Биолог, артиллерист, писатель
  • Короленко Владимир Галактионович - Ушел!
  • Гиппиус Зинаида Николаевна - В парижском углу не скучно
  • Муравьев Андрей Николаевич - Оссиан
  • Одоевский Владимир Федорович - Катя, или история воспитанницы
  • Тургенев Иван Сергеевич - Письма (1831-1849)
  • Тэффи - Счастливая любовь
  • Добролюбов Николай Александрович - Темное царство
  • Ушинский Константин Дмитриевич - Материалы к третьему тому "Педагогической антропологии"
  • Минченков Яков Данилович - Маковский Владимир Егорович
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
    Просмотров: 462 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа