| Главная » Книги |
Байрон Джордж Гордон - Видение суда, Страница 4
Байрон Джордж Гордон - Видение судаbsp; LXXV.
Высок³й призракъ, тощ³й и сѣдой,
Какъ еслибъ онъ при жизни былъ ужъ тѣнью,
Прошелъ впередъ, въ движен³яхъ - живой,
Ничѣмъ не выдавъ, кто онъ по рожденью;
Унылъ и веселъ, маленьк³й - большой,
Онъ вѣчно былъ подверженъ измѣненью,
Сейчасъ одно,- глядишь, уже не то,
Переходя - невѣдомо, во что.
LXXVI.
И тщетно духи зрѣнье напрягали,
Чтобъ различить черты его лица;
Самъ Сатана узналъ его едва ли;
Онъ весь, какъ сонъ, мѣнялся безъ конца,
Одни его извѣстнѣйшимъ считали;
Тотъ видѣлъ въ немъ родимаго отца;
A тотъ опять божился всѣмъ, что свято,
Что онъ, молъ, дядя падчерицы брата.
LXXVII.
Другой твердилъ: онъ, дескать, рыцарь, князь,
Набобъ, священникъ, стряпч³й знаменитый;
A духъ, инымъ не рѣже становясь,
Чѣмъ мнѣн³я крикливой адской свиты,
Опровергалъ ихъ вѣрность, смыслъ и связь,-
И тѣни были прямо съ толку сбиты:
Онъ былъ велик³й фокусникъ душой,-
Измѣнчивый, волшебный, подвижной.
LXXVIII.
Лишь стоило найти ему названье,-
Разъ-два!- глядишь, ужъ онъ совсѣмъ иной;
Едва ль, при всемъ усил³и вниманья,
Онъ былъ бы узнанъ матерью родной
(Когда бъ y столь волшебнаго созданья
Имѣлась мать); предъ пестрою игрой
Терялись всѣ, и было безполезно
Рѣшать, кто скрытъ подъ "маскою желѣзной".
LXXIX.
То онъ хотѣлъ, какъ Церберъ, иногда
Казаться вдругъ "тремя одновремено";
A то однимъ сочтешь не безъ труда;
Здѣсь яркимъ свѣтомъ вспыхнулъ онъ мгновенно,
A тамъ съ туманомъ слился безъ слѣда,
Какъ бѣдный Лондонъ съ нашей мглой безсмѣнной;
Глядишь онъ Беркъ, сэръ Филипъ Фрэнсисъ, Тукъ,-
И каждый разъ нежданно, вдругъ.
LXXX.
Но я припасъ одно предположенье
Мое; его скрывалъ я много лѣтъ,
Боясь навлечь невольное гоненье
На важныхъ лицъ,- a то, глядишь, задѣтъ
Министръ иль пэръ... опала, пониженье...
Оно - вниманье!- вотъ его секретъ:
Тотъ, кто какъ Юн³й славился доселѣ,-
Никто; онъ, право, не жилъ въ самомъ дѣлѣ.
LXXXI.
Я, право же, не вижу, почему
Безъ всякихъ рукъ письму нельзя явиться,
Разъ безъ головъ ихъ пишутъ прямо тьму -
И груды книгъ! Пока иной стремится
Рѣшить, какого автора уму
Принадлежитъ такая-то страница,
Онъ самъ, какъ Нигеръ, водитъ за носъ свѣтъ!
Есть авторъ или устье, иль ихъ нѣтъ.
LXXXII.
"Кто жъ ты?" спросилъ Архангелъ для начала.
"Въ томъ вся и суть моихъ заглавныхъ строкъ"
Могучая тѣнь тѣни отвѣчала -
"И то, чего никто раскрыть не могъ,
Узнать и вамъ не болѣе пристало".
На это Ангелъ: "Въ чемъ же твой упрекъ
Георгу?"- "Раньше" крикнулъ духъ на это,
Я оть него на письма жду отвѣта.
LXXXIII.
"Укоръ моихъ уликъ переживетъ
Весь прахъ его до надписи надгробной".-
Но Михаилъ: "А ты-то въ свой чередъ
Предвзятостью иль выходкой подобной
Не прегрѣшилъ? Тамъ всюду вѣренъ счетъ?
Ты не былъ рѣзокъ въ рѣчи слишкомъ злобной
И страстной?" - "Страсть!" воскликнулъ духъ чудной,
"Я презиралъ, любя свой край родной!
LXXXIV.
Я написалъ и дѣло приговора
Отвѣтить, кто достойнѣй вѣчныхъ мукъ",
Сказалъ онъ, Umbra Nominis, и скоро
Исчезъ, какъ дымъ небесный или звукъ.
"Еще не вызванъ для рѣшенья спора
Ни Вашингтонъ, ни Франклинъ, ни Джонъ Тукъ..."
Сказалъ Духъ Зла, но тутъ же крикъ раздался
"Пусти!" - хотя никто не разступался.
LXXXV.
И не щадя ни груди, ни локтей
(Съ нимъ херувимъ, къ тому опредѣленный),
На середину вышелъ дьяволъ Асмодей,
Тяжелой ношей, видно, утомленный.
"Да здѣсь не духъ, a кто-то изъ людей!"
Воскликнулъ вдругъ Архангелъ изумленный.
"Я зналъ" замѣтилъ Incubus - онъ могъ
Имъ быть давно, но только дайте срокъ.
LXXXVI.
"Вѣроотступникъ!- Ну ужъ и летѣли!
Вѣдь вотъ свихнулъ я лѣвое крыло:
Какъ будто съ нимъ всѣ книги пустомели,-
Его труды - такъ было тяжело.
Такъ вотъ: лечу надъ Скиддо - такъ, безъ цѣли -
(Тамъ вѣчно дождь) - и вижу: домъ, свѣтло;
Я - внизъ, и, глядь, предъ парнемъ-то сатира
На Библ³ю, на всѣ завѣты м³ра!
LXXXVII.
Второе - ваше дѣло, Михаилъ,
A первое, сатира,- область ада,
Онъ, значитъ, всѣ законы преступилъ.
Чтобъ по дѣламъ ему была награда,
Я, въ чемъ онъ былъ, молодчика схватилъ
И вверхъ, сюда! Летѣть мнѣ долго ль надо!
Минутъ пятнадцать - мчался, какъ стрѣла:
Его жена и чай не отпила".
LXXXVIII.
Духъ зла сказалъ: "У насъ онъ на примѣтѣ,
Я какъ-то даже ждалъ его сюда;
Глупѣй его не видано на свѣтѣ,
A самомнѣнье - право, хоть куда!
Вамъ, Асмодей, о столь пустомъ предметѣ
Тревожиться не стоило труда:
Такая тварь - ничтожнѣе ничтожныхъ -
Пришла бъ сама (безъ выдачи дорожныхъ).
LXXXIX.
Но разъ онъ здѣсь, присмотримтесь къ дѣламъ..."
Тутъ Асмодей: "Одно другого стоитъ!
Онъ занятъ тѣмъ, что въ пору здѣсь, да вамъ,
Онъ изъ себя писца y Парки строитъ,-
Подумайте, къ чему ведетъ весь срамъ,
Когда оселъ свой наглый ротъ раскроетъ!"
Но Михаилъ: "Онъ долженъ самъ сказать,
Вы знаете, нельзя же отказать"...
ХС.
И бардъ, народъ встрѣчая и подмостки,
Что для него на свѣтѣ - сущ³й кладъ,
Откашлялся, и сталъ свой голосъ жестк³й
Настраивать на очень скорбный ладъ
И началъ стихъ томительно-громоздк³й;
Но вышло такъ, что самъ онъ былъ не радъ:
На первомъ же гекзаметрѣ запнулся -
И стихъ хромалъ и голосъ содрогнулся.
ХС².
Но прежде чѣмъ онъ стихъ свой разогналъ
Въ речитативъ, надъ ангельской толпою
Раздался ропотъ, ужасъ пробѣжалъ,
Какъ грозный гулъ, по длинному ихъ строю
И Михаилъ не вытерпѣлъ и всталъ,
Боясь столкнуться съ новою строфою.
Онъ крикнулъ: "Брось, не нужно! ты бы намъ -
Non di, non homines - продолжи самъ!"
ХС²².
По всей толпѣ смятенье пробѣжало,
Ей, видно, былъ противенъ всяк³й стихъ:
Рать ангеловъ ужъ столько ихъ пѣвала
Въ часы молитвъ безчисленныхъ своихъ,
Толпа жъ тѣней и слушать ихъ устала
Еще при жизни: здѣсь ей не до нихъ.
Монархъ, молчавш³й, крикнулъ адской свитѣ:
"Здѣсь Пай? Здѣсь Пай? Ведите - уведите!"
ХС²²².
И ропотъ росъ; дрожали небеса
Отъ кашля, точно въ длинномъ засѣданьи,
Гдѣ Кэстельри трудился три часа
(Сегодня онъ - министръ, въ придворномъ званьи,-
Рабы - внимай!); гремѣли голоса:
"Долой его!" и въ трудномъ ожиданьи
Нашъ бардъ прибѣгъ за помощью къ Петру,
Какъ къ бывшему собрату по перу.
ХС²Ѵ.
Пройдоха былъ не такъ уже невзраченъ;
Орлиный носъ, орлиный острый взглядъ:
Видъ коршуна; весь ликъ его былъ мраченъ
И вмѣстѣ съ тѣмъ пр³ятно-плутоватъ,
И ужъ подавно болѣе удаченъ,
Чѣмъ вещь его; удачнѣе сто кратъ!
Онъ въ ней былъ весь - безпомощный калѣка,
Утративш³й и образъ человѣка.
ХСѴ.
Архангелъ грянулъ грозною трубой,
И смолкли всѣ, заслышавъ звонъ сугубый -
Перекричи: таковъ совѣтъ земной;
Лишь рѣдк³й духъ порой ворчалъ сквозь зубы:
Кому охота портить голосъ свой,
Когда гремятъ неистовыя трубы;
И вотъ нашъ бардъ къ защитѣ приступилъ,-
На всѣ лады проступокъ свой хвалилъ.
ХСѴ².
Онъ говорилъ: напрасны, молъ, укоры,-
Строчить не грѣхъ, нисколько; это онъ
Твердилъ всегда; въ томъ хлѣбъ его, который
Онъ густо мажетъ масломъ съ двухъ сторонъ;
Дать списокъ книгъ?- Но онъ ихъ пишетъ горы:
"Уотъ Тайлеръ", "Ватерло"... и двухъ именъ
Достаточно; за счетомъ остального
Прошелъ бы день, a то и часть второго.
ХСѴ²².
Онъ пѣлъ хвалы уб³йцѣ короля;
Онъ пѣлъ хвалы всѣмъ деспотамъ вселенной;
Онъ долго пѣлъ, республики хваля,
И противъ нихъ - все столь же вдохновенно.
Онъ нынче ленъ, a завтра конопля,
Всему служить готовъ - поперемѣнно:
Спѣша къ тому, кто въ жизни больше дастъ -
Кому угодно душу запродастъ.
ХСѴ²²².
Онъ бой считалъ безумнымъ заблужденьемъ,
И самъ же битвы громко воспѣвалъ;
Онъ заклеймилъ всѣхъ критиковъ презрѣньемъ,
A послѣ самъ же критику кропалъ -
У тѣхъ, кѣмъ онъ былъ встрѣченъ съ омерзеньемъ,
И ѣлъ и пилъ, дневалъ и ночевалъ;
Кропалъ стихами бѣлыми и бѣлой
Обильной прозой - столь же неумѣлой.
ХС²Х.
Писалъ объ Уисли... Тутъ онъ къ Сатанѣ:
"Я, сэръ, о васъ не прочь бы томъ составить,
A то и два; съ введеньемъ; стоитъ мнѣ
Переплести, погромче озаглавить,
И публикѣ понравится вдвойнѣ;
Могу себя заранѣе поздравить!
Лишь дайте мнѣ источники, тогда
Мы васъ къ святымъ причислимъ безъ труда".
С.
Духъ зла молчалъ. "Не нужно!?- ваше дѣло!
Какъ вы скромны! - Что скажетъ Михаилъ?
Чтобъ все свой видъ божественный имѣло,
Я-бъ крайн³я усилья приложилъ;
Мое перо - хотя и устарѣло,
Заставитъ васъ с³ять, по мѣрѣ силъ,
Какъ вашъ раструбъ. Моя труба изъ мѣди,
Но если грянетъ, слышатъ всѣ сосѣди.
CI.
"Ho разъ уже о трубахъ говорить -
Тогда судите, - вотъ мое Видѣнье!
Моимъ судомъ вы будете судить,
Кому здѣсь - въ рай, a чей удѣлъ - паденье.
Я все постигъ: что жило - будетъ жить,
И адъ и рай, вѣка и смыслъ мгновенья,
Какъ царь Альфонсъ. И зная все впередъ,
Я-бъ могъ избавить Бога отъ хлопотъ".
С²².
И вотъ извлекъ онъ свитокъ; не взирая
На крикъ и просьбы ангеловъ, чертей,-
Нахлынуло; одна строка - другая...
Съ четвертою все сборище тѣней
Исчезло вдругъ, - лишь запахъ оставляя,
Кто сладостный, кто сѣрный, иль острѣй,-
Разсыпалось, налѣво и направо,
Отъ первыхъ словъ "мелод³и гнусавой".
С²²².
Столь всемогущъ иныхъ напѣвовъ складъ!
Закрыли уши ангелы; отъ пѣнья
Всѣ черти, съ воемъ, ринулись въ свой адъ,
A призраки ушли въ свои владѣнья
(Объ ихъ пр³ютѣ разное твердятъ,
Я оставляю всѣмъ свободу мнѣнья).
Хотѣлъ къ трубѣ прибѣгнуть Михаилъ -
Но не было ни воздуха, ни силъ.
С²Ѵ.
И Петръ, чей нравъ несдержанный и страстный
Извѣстенъ всѣмъ, взмахнулъ своимъ ключомъ
И сбилъ пѣвца своей рукою властной:
Увы! Не будь столь мало вѣсу въ немъ,
Упавъ съ небесъ, какъ Фаэтонъ несчастный,
Нашъ бардъ почилъ бы въ озерѣ своемъ;
(Иную ткань ему судьба готовитъ -
Ту, въ чемъ паукъ свою добычу ловитъ).
СѴ.
Нырнувъ ко дну - въ томъ участь книгъ его,
Онъ всплылъ - какъ самъ; таковъ законъ: гнилое
Стремится вверхъ, равно какъ вещество
Съ ничтожнымъ вѣсомъ, пробка, иль иное;
Забившись въ глушь притона своего,
Какъ груда книгъ докучныхъ, онъ, въ покоѣ,
Старательно кропаетъ до сихъ поръ
Свои "Видѣнья" или проч³й вздоръ.
СѴ².
Чтобъ зав 
| |
| Просмотров: 336 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры