| Главная » Книги |
Байрон Джордж Гордон - Видение суда, Страница 2
Байрон Джордж Гордон - Видение судаsp; Въ немъ живы всѣ примѣты старика,
Лишь нѣтъ одной черты, весьма примѣрной,-
Любви къ женѣ, уродливой и скверной.
XIII.
"Подаждь, Творецъ, спасенье королю!"
Спасать такихъ!... Въ раю не столь просторно....
Богъ щедръ. Но пусть... Я вовсе не стою
За то, что казнь нужна и благотворна;
Быть можетъ я одинъ лишь признаю,
Что зло сердца скуетъ не столь упорно,
Разъ обуздать - конечно, не всегда -
Безмѣрность кары адскаго суда.
XIV.
Я знаю самъ, что думать такъ - безбожно;
Я знаю: тотъ, кто слѣпо убѣжденъ,
Что осужденье даже невозможно,
Пожалуй, первый будетъ осужденъ.
Все въ нашей церкви - свято, непреложно,-
Такъ учатъ всѣхъ, кто въ Англ³и рожденъ,-
A остальныя церкви, синагоги
Живутъ обманомъ, вѣрою убоги.
XV.
Пусть Богъ намъ всѣмъ поможетъ! Всѣмъ и мнѣ!
Я слабъ, обречь меня на муки ада
Такой-же трудъ ничтожный Сатанѣ,
Что мяснику достать овцу изъ стада;
Не то, чтобъ я пригоденъ былъ вполнѣ
Для блюда благороднаго, изъ ряда
Тѣхъ вѣчныхъ блюдъ, куда войдутъ, какъ снѣдь,
Должно быть, всѣ, чья доля - умереть.
XVI.
Апостолъ Петръ сидѣлъ y двери рая,
Въ дремотѣ часто голову клоня;
Вдругъ грянулъ гулъ, пространство содрогая,
Порывъ потока, вихря иль огня,-
Ну, словомъ, чья-то сила неземная
Низверглась въ тишь безтрепетнаго дня;
Но тамъ, гдѣ все бы въ м³рѣ трепетало,
Петръ лишь сказалъ: "Еще звѣзды не стало!"
XVII.
Ho не успѣлъ онъ вновь забыться сномъ,
Какъ вдругъ явился ангелъ и такъ больно
Своимъ блестящимъ, радужнымъ крыломъ
Задѣлъ Петра, что тотъ зѣвнулъ невольно.
Онъ крикнулъ: "Встань!" - И сталъ летать кругомъ,
Что твой павлинъ, въ красѣ самодовольной.
Святой сказалъ: "Что значитъ этотъ гамъ?
Не Сатана ль собрался въ гости къ намъ?"
XVIII.
"Георг³й Трет³й умеръ!" - "Такъ! ты все же
Скажи мнѣ толкомъ, кто же онъ такой".-
Георг³й кто? Кто Трет³й? Ахъ ты, Боже,-
Король британск³й!- "Разъ онъ съ головой,
Я очень радъ столь рѣдкому вельможѣ.
A то здѣсь былъ король совсѣмъ иной;
Его въ раю отвергли бъ непремѣнно,
Не брось онъ въ насъ главой усѣкновенной.
XIX.
"Король французск³й, что ли... Человѣкъ,
Раздавленный короною земною,
Вдругъ хочетъ быть увѣнчаннымъ навѣкъ,
Какъ мученикъ! И еслибъ подъ рукою
Былъ мечъ, которымъ ухо я отсѣкъ,
Я бъ показалъ... Но такъ какъ здѣсь со мною
Былъ только ключъ, то, вскинувъ ключъ свой вдругъ,
Я могъ лишь выбить голову изъ рукъ.
XX.
"Онъ такъ завылъ, что, право, поневолѣ
Былъ принятъ въ рай и вотъ ужъ много дней
Сидитъ онъ съ Павломъ въ звѣздномъ ореолѣ;
Поди, и самъ святой Варѳоломей
Добиться могъ отнюдь не лучшей доли,
Явившись въ небо съ кожею своей,
Чѣмъ онъ - съ такою слабой головою,
Дубовою, нелѣпой и пустою.
XXI.
"Явись она на собственныхъ плечахъ,
Тогда бъ совсѣмъ иное было дѣло;
A то участье, мысль о палачахъ,
Какъ колдовство, святыми овладѣло,
И голова пустая, этотъ прахъ,
Была опять посажена на тѣло:
Вѣдь здѣсь не могутъ - такъ ужъ завели! -
Не портить дѣло мудрое земли".
XXII.
Въ отвѣтъ же ангелъ: "Полно волноваться!
На этотъ разъ король въ порядкѣ, цѣлъ,-
Онъ лишь не зналъ, куда ему податься,
И всяк³й имъ, какъ куклою, вертѣлъ;
На то здѣсь судъ, чтобъ въ этомъ разобраться,
A разсуждать - совсѣмъ не нашъ удѣлъ;
У насъ съ тобою цѣль, увы - иная -
Свершать свой долгъ, отнюдь не разсуждая".
XXIII.
Пока здѣсь шелъ весь этотъ разговоръ,
Какъ тих³й вихрь, взметнувш³йся высоко,
Чей свѣтлый бѣгъ и радостенъ и скоръ:
Рать ангеловъ явилась издалека,
Пересѣкая царственно просторъ,
Что лебедь гладь лазурнаго потока,-
И съ ней старикъ незряч³й и сѣдой
Съ душою столь же дряхлой и слѣпой.
XXIV.
Но вслѣдъ за ихъ лучистою толпою
Духъ Сумрака явился въ тотъ же мигъ,
Какъ вихрь, рожденный тучей грозовою,
Чей бурный бѣгъ губителенъ и дикъ;
Величьемъ думъ и вѣчною враждою
Отмѣченъ былъ его безсмертный ликъ -
И тамъ, куда онъ устремлялся взоромъ,
Ночная тьма вставала надъ просторомъ.
XXV.
На входъ, куда проникнуть онъ не смѣлъ,
Остановивъ стремительность полета,
Съ такой враждой безсмертной онъ глядѣлъ,
Что Петръ готовъ былъ кинуться въ ворота;
Онъ трепетно ключами загремѣлъ
И на челѣ явились капли пота:
И этотъ потъ, что ликъ его омылъ,
Не просто потъ, a свѣтлый ихоръ былъ.
XXVI.
Всѣ ангелы,- какъ робкихъ птичекъ стая
Предъ соколомъ,- не въ силахъ скрыть испугъ,
Сомкнулись въ кучу - искрясь и блистая,
Какъ въ Ор³онѣ свѣтлый звѣздный кругъ,-
Скрывъ старика, что прибылъ, самъ не зная,
Куда, хотя онъ столь надежныхъ слугъ
И не имѣлъ (въ большомъ числѣ истор³й
Доказано, что каждый ангелъ - тори).
XXVII.
Вдругъ, чьи-то руки быстро развели
Врата небесъ и съ тихимъ трепетаньемъ
Разлился свѣтъ, по близости,- вдали,-
Раскинулся надъ цѣлымъ м³розданьемъ
До жалкой точки, сумрачной земли,
Гдѣ снова вспыхнулъ сѣвернымъ с³яньемъ
Надъ полюсомъ, тѣмъ самымъ, что, во льдахъ,
Былъ виденъ Пэрри въ "Мельвильскихъ водахъ".
XXVIII.
И въ тотъ же мигъ изъ двери заповѣдной
Явился Духъ лучистой красоты,
Въ с³яньи славы, точно стягъ побѣдный,
Сверкающ³й, какъ пламя, съ высоты.
Мои слова - лишь отблескъ слишкомъ блѣдный,-
Во мракѣ праха меркнетъ свѣтъ мечты
Въ душѣ людской,- но есть и исключенье:
Бредъ Боба Соути, ярк³й безъ сомнѣнья.
XXIX.
Пришедш³й былъ Архангелъ Михаилъ:
Видъ ангеловъ, архангеловъ... ихъ лица
Извѣстны всѣмъ; о князѣ райскихъ силъ,
О чортѣ - въ книгахъ часто говорится,
Есть образа; но кто установилъ
Ихъ сходство? Я же вправѣ усумниться,
Что тотъ иль этотъ - подлинно таковъ...
Но я вторгаюсь въ область знатоковъ.
XXX.
Источникъ славы, самъ с³яя славой,
Оплотъ добра и дѣлъ его живыхъ,
У входа въ рай стоялъ онъ величаво
Среди святыхъ, почтенныхъ и сѣдыхъ,
И серафимовъ рати моложавой
(Я ихъ по виду счелъ за молодыхъ
Сличая годы, Петръ, поди, моложе,-
У нихъ же лица болѣе пригожи).
XXXI.
Всѣ ангелы склонились передъ нимъ,
Архангельскимъ владыкою, главою
Чиновъ небесъ, что былъ глубоко чтимъ,
Какъ нѣк³й богъ; но дерзостной мечтою,
Гордынею, онъ не былъ одержимъ,
Служа Творцу всей ангельской душою,
И, несмотря на санъ высок³й свой,
Онъ твердо зналъ, что въ небѣ онъ - второй.
XXXII.
Предъ нимъ былъ тотъ, кого безъ раздѣленья,
Въ добрѣ и злѣ отъ вѣка онъ знавалъ:
Имъ въ розни нѣтъ ни мира, ни забвенья,-
Въ томъ вся ихъ мощь; лишь взглядъ ихъ выдавалъ
Нѣмую скорбь живого сожалѣнья,
Но, для вражды, вѣдь каждый самъ избралъ
Всю даль вѣковъ, какъ срокъ ея безъ грани,
И Бож³й м³ръ, какъ поле этой брани.
XXXIII.
И только здѣсь смолкала ихъ вражда:
Какъ учитъ ²овъ, даже Духъ изгнанья
Являться въ небо властенъ иногда,
Гдѣ онъ привѣтъ встрѣчаетъ и вниманье
"Сыновъ небесъ" и тамъ же безъ труда
Я бъ указалъ, въ' примѣръ и назиданье, '
Какъ ихъ бесѣды ласково велись,-
Но мы и такъ отъ цѣли отвлеклись.
XXXIV.
Вѣдь здѣсь не трудъ ученый, многословный,
Гдѣ богословъ берется доказать,
Что ²овъ - фактъ, иль образъ, звукъ условный;
И намъ цитатъ лишь столько нужно брать,
Чтобъ ради нашей ссылки голословной
Насъ за обманъ не вздумали карать,-
Притомъ здѣсь все, до ³оты,- внѣ сомнѣнья,
И подлинно, какъ всякое видѣнье.
XXXV.
У входа въ рай смолкалъ ихъ вѣчный споръ:
Какъ на судѣ восточномъ - y порога,
Здѣсь душу ждалъ послѣдн³й приговоръ,
Идти ли въ адъ, или въ обитель Бога,
И потому привѣтливъ былъ ихъ взоръ;
Хотя къ лобзаньямъ не было предлога,
Но все же тотъ, кто - Тьма, и тотъ, кто - Свѣтъ,
Не медлили привѣтомъ на привѣтъ.
XXXVI.
Архангелъ гостю плавно поклонился
И даже руку къ сердцу приложилъ;
Предъ недругомъ онъ саномъ не гордился,
Ни робости ничѣмъ не проявилъ:
Онъ съ нимъ во всемъ какъ съ равнымъ обходился,
A Сатана предъ княземъ райскихъ силъ
Стоялъ съ тѣмъ видомъ гордымъ и надменнымъ,
Что нищ³й грандъ предъ выскочкой презрѣннымъ.
XXXVII.
Склонивъ на мигъ отверженный свой ликъ,
Онъ только ждалъ урочнаго мгновенья,
Чтобы во имя всѣхъ своихъ уликъ
Потребовать Георгу осужденья
И доказать, что горестный старикъ
Не болѣе достоинъ снисхожденья,
Чѣмъ рядъ другихъ усопшихъ королей,
Чей умъ былъ часто выше и свѣтлѣй.
XXXVIII.
Архангелъ началъ: "Въ чемъ же предъ тобою
Повиненъ онъ? Повѣдай намъ, какимъ
Дѣян³емъ онъ грѣшенъ иль мечтою,
Что ты сюда являешься за нимъ?
Разъ на землѣ грѣховной суетою
Онъ, какъ король и смертный, былъ томимъ,
И тѣмъ попралъ свой долгъ прямой и строг³й".
Онъ - твой; a нѣтъ - ступай своей дорогой!"
XXXIX.
Князь Воздуха отвѣтилъ: "Михаилъ!
И здѣсь, предъ Тѣмъ, Кому и ты подвластенъ,
Онъ, все же,- мой; онъ мнѣ, какъ прахъ, служилъ,
И впредь, какъ духъ, не быть моимъ не властенъ;
Тебѣ онъ дорогъ тѣмъ, что мало пилъ,
И тѣмъ, что не былъ къ женщинѣ пристрастенъ,-
Но все жъ онъ правилъ цѣлою страной,
Чтобъ преклониться только предо мной.
XL.
Взгляни на нашу землю, иль вѣрнѣе
Мою; надъ ней не такъ ужъ властенъ Богъ!
Я не горжусь, и Онъ не сталъ бѣднѣе;
Средь звѣздъ своихъ безчисленныхъ Онъ могъ
И не тужить о горестномъ пигмеѣ,
Землѣ сырой, гдѣ каждый такъ убогъ,
Что изъ людей немног³е,- конечно,
Сверхъ королей - достойны кары вѣчной,-
XLI.
И то лишь въ силу вѣчныхъ правъ моихъ;
Вводить ихъ въ грѣхъ, склонять ко злу - хитро ли!
Да нужды нѣтъ; не проще-ль бросить ихъ
На произволъ ихъ злой и темной воли -
Съ проклят³емъ, что скрыто въ нихъ самихъ.
Исправить же, помочь имъ въ грѣшной долѣ,
Безсиленъ рай - такая ихъ стезя,-
Какъ аду хуже сдѣлать ихъ нельзя.
XLII.
Ты лишь взгляни на землю: въ то мгновенье,
Когда онъ, червь безпомощный, слѣпой,
Въ расцвѣтѣ силы поднялъ жезлъ правленья,
И м³ръ, и онъ имѣли видъ иной;
Моря и земли въ знакъ благоговѣнья
Склонились ницъ,- подъ частою грозой
Два острова с³яли блескомъ славы
Незыблемо, храня благ³е нравы.
XLIII.
Онъ правилъ царствомъ много долгихъ лѣтъ;
Сравни, какимъ онъ свой престолъ оставилъ,
Съ тѣмъ, что нашелъ!- Все выведи на свѣтъ:
Какъ онъ всю власть любимцу предоставилъ;
Какъ онъ себя - чего и въ нищемъ нѣтъ!-
Позорной страстью къ золоту прославилъ,
Порокомъ самыхъ низменныхъ сердецъ.
| |
| Просмотров: 413 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры