бывает срок;
Оно его в жизнь временную вводит,
Успехи в ней для жизни сей залог.
Другая школа - жизнь. Ее теченье
Нам к жизни вечной служит здесь путем;
Страданье в ней есть высшее ученье;
Его постигший входит с торжеством.
Чем выше жизнь, тем выше и страданье:
Закон, поставленный для естества.
Еще живей хранит бытописанье
В своих скрижалях, полных Божества.
Оно, от самого начала века,
Изображает живо и светло
Историю страданий человека
И явное идеи торжество.
Но сколь сильней страдания природы
Страданье человека! где ж вина?
В источнике той нравственной свободы,
Которою душа одарена.
Сильней страдает, кто сознал страданье,
И здесь ступени ставит свой закон:
Чем совершенней кто развил сознанье,
Тем и полней страдает в жизни он.
Но есть в душе еще живая сила.
Та сила в день преображает ночь.
Она есть дух - и волю научила
Терпением страданье превозмочь.
Страданьем я роднюсь и с каждым веком,
И с каждым племенем, веков во мгле
Исчезнувшим, и с каждым человеком;
Кто ж, не страдая, пожил на земле?
Вот первенец страдальцев, сын Востока,
Вот Иов праведный, как рана плоть,
Какой беды не пил из чаши рока?
И в каждом стоне слышно: жив Господь!
Вот Прометей-огненоситель гневно
Богами сброшен с неба на Кавказ,
Снедает печень коршун ежедневно;
Но дух несокрушим и грозен глас.
Вот в Колизее слышен гул отзывной,
На зрелище уставился народ;
В нем гладиатор умирает дивно
И кровь из раны струйками течет.
Шумит опять, что океан в прибое,
Арена римская: растерзан был
Игнатий львом; но имя дорогое
Он и в устах, и в сердце сохранил [17].
Передо мною нива: мир [18] народов!
Какая жизнь, обилье, пестрота!
Но с древних жатв до свежих новых всходов
Вся кровью и слезами полита.
Но чтоб на ниве выспела пшеница
И чтоб на хлеб в муку зерно смолоть,
Какие махины, какие лица
И жернова ей посылал Господь!
Вот первый мир весь залит океаном,
В гнилой воде Гоморра и Содом,
Опалены Помпея, Геркуланум,
И Лиссабон поставлен кверху дном [19].
А палачи народов Тамерланы,
Аттилы, Цезарей поганый сонм,
Людовики, Филиппы, Иоанны
И Генрихи в венцах с святым крестом.
Орудий пытки, казней ряд предлинный,
Костры, палящие огнем до звезд,
Брат-эшафот с сестрою-гильотиной
И выше всех орудий казни - крест.
Но Божья мысль в созданье человека
Оправдана, увенчана, светла,
Шагая вверх от века и до века,
Путем истории бессменно шла.
Как белый голубь Ноева ковчега
Ветвь маслины страдающим несет,
И в водной пустыне надежду брега
Усталому ковчегу подает;
Как белый голубь над пожаром вьется
Вкруг своего родимого гнезда,
Небесною отрадою несется,
Когда огня кругом грозит беда:
Так Божья мысль и в бедствиях ужасных,
На целый мир несущих смерть и брань,
Так и в меньших, общественных и частных,
Чем люди все страданью платят дань,
Небесным голубем по нашим ранам
Проносится, целительно [20] светла,
Равно паря над бурным океаном
И над ручьем карающего зла.
Но от минувшего, с одра страданий
К бедам живых живей душа парит!
Гордится век, а полон мир стенаний:
За человечество душа болит.
И прежде всех к тебе она стремится,
Болящее отечество мое!
Великое без муки не родится:
Ты в новое вступаешь бытие.
Свободы дух из Творческих объятий
Тебя, как Ангел, осенил с небес:
Ты с двадцати двух миллионов братий
Свергаешь плен и вводишь в мир чудес!
Приносится любви святая жертва,
Какой никто нигде не приносил.
Встает и ожило, что было мертво [21];
В тебе кипят соборы новых сил [22].
Не к смерти, нет, но к жизни, к воскресенью
Болезнь твоя, отечество мое!
Верь своему и следуй Провиденью:
Велик твой путь и славно бытие [23].
А ты, народ в народах именитый!
В волнах племен девятый в мире вал!
Терпением и доблестью повитый,
Каких ты бед в судьбе не испытал?
Твоих князей бессмысленные драки
Тебя терзали множество веков;
Тьмы дикарей [24], что волки и собаки,
Кромсали плоть [25] твоих честных сынов.
Монгол давил два века с половиной;
Кровь царь Иван, как змей, твою сосал;
Сонм лжецарей играл твоей судьбиной,
И враг-сосед пределы отнимал.
Твой честный лик насильем искажали,
Тебя, рожденного богатырем,
Одеждою и бритвой просвещали
И пудреным [26] немецким париком.
Ты устоял с Наполеоном в споре,
С тех пор прошел в концы земли твой слух,
Там отстоял ты ум в его просторе,
Здесь отстоял ты свой великий дух.
Но вот соблазны новых искушений
Грозят тебе, о доблестный народ!
Блестящий Запад много лжеучений
В развитии свободном нам дает.
Как разума и жизни недоноски,
Он их отверг из нравственной среды;
Но что ж? - у нас нашлись им отголоски
В писателях неизбранной чреды.
Лихая чернь писак души печальной
Взяла себе их даром напрокат,
Чтоб надувать чернь публики недальной
И, пыль в глаза пустив, туманить взгляд.
Но вот уже слова делами стали:
Огонь - орудье злобной слепоты!
И города, и села запылали,
Раздался вопль сиротской нищеты [27].
Крепись, народ! Блюди свою святыню:
Тебе, принявшему закон святой,
Бог дал в семье и в Церкви благостыню,
И этот дар ненарушимо твой.
Народ мы все, не только земледельцы:
К спасительной сей мысли мы пришли
С тех пор, как все мы можем быть владельцы
Великой нашей матушки-земли.
В народе первый чин есть чин духовный,
И Русь спасать опять [28] его черед -
Молитвой, делом, верою любовной
И словом истины на весь народ.
Дворяне! сами вы свободней стали,
Свободу меньшей братье возвратив;
О если б вы теперь вполне сознали,
Что просвещать Россию ваш призыв!
Купцы! свою вы землю огляните:
Недаром восемь ей даны морей;
Торговлей их и промыслом свяжите,
И целый мир неравен будет ей.
Ты, селянин, иди на труд свободный
И новых прав своих достоин будь;
Оставь пороки, дар буди природный
И прадедов завета не забудь.
Великое земли родной строенье -
Задача всех сословий и царя:
Есть идеал в народном размышленье,
Ему предвеющий, как дню заря.
Сей идеал есть мир, со внешним схожий;
Народ! ревнуй [29] об идеале том
И строй свой мир, чтоб был похож на Божий,
Что дан тебе великим образцом.
Чтоб истина, как солнце, в нем сияла
И в правде дел отражена была;
Чтоб в совестях, как в каплях рос, сверкала
Бесчисленно-обильна и светла.
Чтоб жизнь и свет [30] повсюду [31] разливались
Свободно, без препятствий и застав,
Чтоб бури все в гармонию сливались,
Все ведало закон свой и устав.
Чтоб сонмы сил служили все друг другу,
Весь организм служеньем крепок был
И каждый член за мирную услугу
Такою же услугой бы [32] платил.
Чтоб в мире все, как днем, светилось ясно,
Чтобы ничто не крылось в мгле ночной,
Чтоб и добро, и зло - все было гласно
И сознано пред совестью мирской.
Добро являй и не таи под спудом:
На свещниках, на жизни высотах,
Сияй оно земле небесным чудом,
Светись у всех во взорах и в сердцах.
Зла не скрывай [33] в боязни лицемерной;
Боится дня его бесчестный лик;
Казни его и казнию примерной,
Жестокой - нет! Да будет стыд велик!
Велик мир Божий, полон Божьей славы!
Везде ее присутствия печать,
Сильнее нет Господней в нем державы,
И та держава Божья благодать.
Твой мир велик - и будь во славу Божью!
Но славы от другой не признавай,
И Бога сил к небесному подножью
Смиренную главу свою склоняй.
Устрой свой мир внутри себя, Россия,
И выходи на поле славных дел:
Здесь ждут тебя все племена родные,
Твой Господом назначенный удел [34].
А сколько сил отважных, молодецких,
И сколько в них орлов, богатырей,
В плену властей турецких и немецких
Заключено под тяжестью цепей! [35]
Но вот опять привал болезни новый!
Тревога бьет - все муки снова здесь!
Как демон злой, валит недуг суровый
И вновь [36] впился в страдающего весь.
Как кстати он, когда я вспомнил, братья,
О бедных вас, страдальцах в род и род.
С одра тоски я к вам стремлю объятья:
Страдающий страдание поймет.
И что мои при ваших муках значат?
Моя болезнь - всеобщий наш закон.
Века, века славяне наши плачут,
Весь мир проник болезненный их стон [37].
И прежде всех ты, болгарское племя!
Велик наш долг перед тобой: векам
Известен он. Да, было, было время,
Когда ты впрямь благотворило нам.
Мы от тебя прияли Божье слово,
И дар письмен [38] тобою нам был дан [39];
Святитель твой во имя нас Христово
Крестил в Днепре, купели россиян [40].
Твою в церквах мы служим литургию [41],
И русский люд читает и поет
Твои молитвы за свою Россию
И за царя, за землю, за народ.
Во время тьмы и тучи, при татарах,
Когда все наше книжное добро
&