Мерзляков Алексей Федорович - Подражания и переводы, Страница 2 - Книги

align="justify"> ЕВРОПА {1}

В третий раз петел воспел - восходящей Авроре на небо;

Сон ниспослала Венера царевой дщери Европе;

Милый, чарующий сон, восклоняясь на скрытых ресницах

Девы, лелеял усладою томной прелестное тело;

Вкруг же возглавья теснились пророческих сонмы видений.

В вышних чертогах, в девическом тереме так почивала

Дщерь Агенора младая, невинная в сердце Европа.

Снилось царевне: две части вселенной об ней состязались -

Африка с Азией; в образе важном двух жен велемощных

Та и другая являлась; всё: поступь, одежда - одну отличали

Чуждую; матерь - другая; красавицу нежно милуя,

"Я возродила, я воспитала, - мне ею гордиться!" -

Так говорила. Соперница крепко могучей рукою

Деву к себе увлекала. "Судьба так, судьба положила, -

Африка в_o_пит, - гремящему Зевсу Европа - награда!"

С словом царевна проснулась, воспрянула с мирного ложа

В трепете сердца; видение было так живо, так ясно!..

Долго сидела безмолвная в думе, и обе пред нею

Грозные жены стояли, казалось, при взорах открытых;

Но, укротившейся смуте, с собою сама провещала:

"Кто мне из вышних послал столь ужасные призраки? Сладко

Встретила сон я, спокойная в чувствах; ничто не смущало! -

Вдруг незнакомые гостьи. - Отколе? - Что значат? - К чему мне?

Как за меня заступилась родная! - О, всё я люблю в ней!

Матерью зрелась нежнейшей!.. и та... как царица почтенна!..

Пламень во взорах!.. О боги!.. да будет сей сон мне не в гибель!.."

Тако мечтая, восстала и, чтобы сомненья рассеять

Сумрак, сзывает подружек любезных и сверстниц по летам,

Знатных, с которыми прежде водила она хороводы,

Вместе купалась в потоке Анавра, игры. затевала,

Вместе гуляючи, лилии, розы, сбирала по холмам.

Тотчас слетелись, как птички, к царевне; у каждой корзинка

Для собиранья цветов на руке; снарядились и идут.

В злачные долы помория, где по обычью стекались,

Чтоб услаждаться и роз благовоньем, и рокотом моря;

Вождь и душа всех, Европа имела златую кошницу,

Тонкую, легкую, дивную - труд знаменитый Вулкана,

Кою принес он в дар Ливии, вшедшей на ложе Нептуна;

Ливия редкость сию предоставила Телефаессе,

Дщери прелестной от бога; она же безбрачной Европе,

Как родовое наследье, вручила на вечную память!.. {2}

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Девы веселые, резвые, пышного луга достигнув,

Сами цветы красоты, по цветам разбрелися прелестным;

Та любовалась нарциссом, а та с гиацинтом томилась;

С лилией эта мечтала, та тмин собирала без мысли.

Сколько цветов от избытка кидали на землю и мяли!..

Вот все толпой на шафран благовонный - и кто кого прежде-

Кинулись, спорят, толпятся; но важно и тихо Европа,

Резвостей в сонме, склоняясь, щипала рукой белоснежной

Розы единые токмо - средь граций царица Венера!

Ах! ненадолго цветами ей, деве младой, утешаться!

Нет! - не всегда рай невинности счастливой зреет для смертных!

Рано иль поздно, прости, рай наш милый!.. Се! - Громометатель

Деву-царевну увидел, и сам возмутился, сраженный

Внука стрелами!.. Амур и Венера державным владеют.

Сила любви всемогущей! что есть для тебя недоступно!..

Зевс, восхотев уловить непорочное сердце прелестной,

Зная же нужду скрываться от гнева ревнивой Юноны,

Вымыслил странность - сокрыл божество в новый образ; и кто же? -

Бык!.. Так в быка превратился Юпитер, - нет! нет! - не такого,

Как мы их видим при стойлах, - отнюдь не такого, какие

Глыбы земли рассекают, влача искривленное рало;

Не был подобен он тем, что во стаде обычном пасутся,

Кои в домашнем быту, отягченные, возят телеги;

Тело его всё одеяно млечною, нежною шерстью;

Светоблистающий круг на челе отражался звездою;

Очи сверкали огн_e_вые в томности неги любовной;

Ровно друг с другом рога небольшие над лбом возвышались,

Дугообразные, сходные с сребряным месяца рогом, -

Так он явился в долине и не испугался красавиц,

Окрест ходящих; отнюдь не дичился, свободный и смирный.

Все подходили к нему, все ласкали и гладили нежно

Гостя, для них дорогого: чудесный телец! - и дышал он

Благоуханьем, сладчайшим, чем злачного луга дыханье!

Вот становится тихо пред взором прелестной Европы,

Лижет и белые руки, и рамо ласкающей девы;

Гладит его неповинная; нежно от уст отирая

Влагу ширинкою тонкой, лобзает быка молодого.

Вот он и голос свой издал - мычание томное! - Мнится,

Слышишь ты звуки свирели, сквозь лес разносимые ветром;

Вот на колени он падает, очи возводит к Европе,

Шею сгибает назад, показуя хребет свой покорный.

Резвая радостно дева взывает к игривым подругам:

"Сверстницы, милы подружки! - сюда! поскорей, на веселье!

Видите: можно нам всем уместиться - как лодка пред нами!

Вежливый! как он улегся! - голубчик! как ласков! - такого

Отроду я не видала! - в нем ум человечий, смотрите,

Как он обходится с нами! - жаль, языка нет! - но взоры -

Слову замена!" - Сказав, на хребет, улыбаясь, вскочила;

Все прибежали, все метят за нею... и вдруг он - о чудо!..

Вспрыгнул бык-вихорь, с добычей несется, и к морю несется,

Непостижимый!.. власам распущенным, трепещуща, бледна,

Кличет подружек, главу обративши и длани простерши,

Кличет напрасно!.. никто ей вослед не возмог и не смел течь!

Он же, чудесный, со брега низринувшись в воды, стремится,

Жителю моря, дельфину, подобный, клубит, роя волны!

Новое диво! - Нерейды из бездны восстали и чином,

Разнообразно согласным, на рыбах сидя благовейно,

Вслед провожали быка! - И се! тяжко трясущий трезубцем,

Сам Посейдон возникает главой убеленной; властитель

Скиптром простертым путь моря ровняет для мощного брата,

Шествует важно - веселый; вокруг спутники бога, Тритоны,

Раковин трубы надувши, гремят Гименеевы песни! -

Дщерь же царева, сидя на мохнатом хребте громовержца,

В страхе одною рукою схватилась за рог, а другою

Складки багряной одежды держала, чтобы ей воскраий

Не омочить убегающей сланого моря волною. -

Легкий покров, со груди и рамен совлеченный стремленьем,

Как в корабле, образуется парусом, ветер ловящим.

Скоро исчезли и бреги, и горы: вкруг небо и море!

Бездна безбрежная!.. Смотрит - не видит!.. И вырвалось слово:

"Кто ты, творенье чудесное? - Кто ты? - Куда увлекаюсь?

Кто ты, в стихии, тебе воспрещенной, столь вольный и сильный?

Где я? Куда преношуся? Божественный! путь мой поведай!

С трепетом вижу, предчувствую: воздух, и море, и суша -

Путь тебе ровный, как путь в легковерное смертного сердце!..

Дева злосчастная! ах! для чего покидала я ныне

Терем родительский? - Берег коварный, почто восприял ты

Столько опасного зверя? - О, жребий внезапный, ужасный!

Ты, управляющим влажными бездны глубокой стезями,

Будь покровитель, Нептун, мне, несчастной!..

Так! кто бы он ни был,

Да сотворится вождем для меня он спасительным! - Верю:

Бог здесь присутствует мощный; без бога давно б я погибла!"

Тако взывала, и рек утешительно ей лепорогий:

"Юная дева, спокойся: и море, и небо, и суша -

Всё мне подвластно; и всё красоту охраняет и любит!

Скоро приближимся к твердому брегу: Крит, остров священный,

В недро тебя восприимет он благоговейно, - и там ты

Жребий познаешь свой; тамо предстану тебе я... Юпитер!"

<1826>

1 Читатель, конечно, увидит из первых стихов, что вся сия идиллия есть аллегория. Бык Юпитер знаменует силу обилия, которое разделило европейскую торговлю между Азиею и Африкою.

2 Здесь пропущено несколько стихов, относящихся к корзинке, кои почитаются излишними.

БИОН

УЧЕНЬЕ

Зрел Венеру я во сне:

Белоснежною рукою

Матерь привела с собою

Юное дитя ко мне;

Бог упрямился, дичился,

Был неловок, груб, несмел,

Будто бы людей страшился,

И смотреть он не умел.

"Пастушок! - Богиня-Сладость

Молвит с ласковым лицом, -

Вот мой сын! вот наша радость,

Сделай ты его певцом!" -

Так сказала, - и не стало...

Как мне в голову не вспало,

Что Амура нам учить -

Пламень пламенем гасить!..

Что же делать? - За ученье!

Ничего я не таю!

Пастухов увеселенье,

Панову свирель пою;

Флейту мудрыя Паллады,

Аполлоновы отрады:

Светлый хор его жрецов,

Лиру вестника богов...

Всё пустое!.. Он не слышит,

И ничто на ум нейдет;

Страстно, сладостно он дышит,

Про любовь одну поет.

Что же сделалось с тобою,

Что с холодною душою?..

Ах, несчастный, всё забыл,

Чем с Амуром занимался,

Только с тем одним остался,

Что Амур мне натвердил.

<1807>

ПЛАЧ ОБ АДОНИСЕ

Восплачем! Адониса нет! погиб несравненный Адонис!

Прекрасный Адонис погиб: рыдайте, стенайте, эроты!

С багряного ложа восстань, остави свой сон, о Венера!

В печаль и тоску облекись, власов не свивай благовонных;

Терзающа перси, вещай: погиб мой прекрасный Адонис!

Восплачем! Адониса нет! - рыдайте, рыдайте, амуры!

Се, отрок прелестный лежит, простертый на холме высоком;

Богини прелестныя скорбь! - в бедро пораженный свирепо,

Чуть дух переводит, и кровь, багряная кровь истекает

По белому телу из ран, и светлые очи потухли,

И замерли розы ланит; и розы в устах побледнели.

Угасла та прелесть, краса, которой дышала Венера,

Которой питалась любовь! - О, прелесть и в мертвом живая!

Так! - милый Адонис угас; не слышит ее лобызаний!

Восплачем! Адониса нет; ах, плачьте, младые эроты!

Ужасна, ужасна его от вепря приятая рана;

Но рана страшнее стократ, кипящая в сердце Венеры!

О зрелище скорби и слез! Здесь псы его томные воют!

Там нимфы рыдают; вкруг стон! Там - образ печали, богиня,

Власы распустивши, одна, блуждает в мгле ропщущей рощи,

Блуждает унылая тень босыми стопами, и терны

Грядущей, стужая, пиют священную кровь дерзновенно.

Далеко, тоскуя, стеня, зефиры разносят моленья

Просящей от гор, от долин любезного сердцу супруга.

А он!.. приступите, друзья, текущую жизнь удержите,

Уймите багряную жизнь!.. Всё тщетно, и перси упали!

И весь охладел, недвижим!.. Ловите последние вздохи!..

Богиня страдает, и с ней младые страдают эроты!

Прекрасного друга лишась, казалось, красот всех лишилась;

Так! - прелесть Венера жила, доколе жил милый Адонис!

Адонис угаснул для ней - угасла и прелесть Венеры!

И горы, и скалы, и бор шумят и взывают: Адонис!

И с рокотом реки, влачась, стенания вторят Венеры!..

И тройные токи, с высот свергаяся, воют: Адонис!

Поблекли, склонились цветы, закутав главы в свои листья.

По холмам, по градам, окрест - Венеры разносятся вопли:

"Ах, что мне Олимп и земля! - погиб мой прекрасный Адонис!"

И эхо в вертепах гласит: "Погиб наш прекрасный Адонис!"

И кто не состраждет из вас? И кто не восплачет о несчастной?

Узрела, узнала она смертельную милого рану.

Объятья простерши к нему, вопила: "Пожди, о Адонис!

Пожди, мой бесценный, мой друг, дабы я в последний прижалась,

Тебя обняла бы хоть раз, уста бы к устам приложила!

На миг пробудися один! - Дай миг одному поцелую!

Дай жизни мне столько своей, сколь жизнь лишь долга поцелуя,

Доколе, лобзаемый мной ты в сердце и в тело - ты весь мой, -

В меня преселишься, доколь всю страсть твою сладкую выпью,

Все чувства твои прииму! - Так! - Сей поцелуй - он бессмертен,

Как я, как любовь, как ты сам, несчастный, бегущий Адонис!..

Далеко бежишь от меня, бежишь ты, о друг, к Ахеронту;

К царице безгласныя тьмы!.. и я не могу за тобою!..

Заветные мраки грозят, и делит нас вечность немая!..

Вот он, Прозерпина, сретай! гордися прелестной корыстью!

На брань вызывай весь Олимп, любезное нам похищая!

Свирепствуй, но знай: сей тоской тебя я блаженней стократно!

Любви ты не ведала ввек; завидуй любови страданьям!..

Где, несравненный, где ты? - Где радость? - Как сон, отлетела!

Венера-богиня - вдова; сиротствуют с нею амуры!

Чарующий пояс погиб!.. Почто предавался ты ловле?

Красавец небесный, почто со зверем стал в ярую битву?" -

Так стонет богиня любви; так ей состенают амуры.

Крушись, злополучна любовь! - погиб твой прекрасный Адонис!

Колико он крови излил, толико ты слез пролияла,

Венера! - и слезы, и кровь земля во цветах оживила:

Из крови - багряный возник, из слез - анемон белоснежный.

Восплачем! Адониса нет! погиб наш прекрасный Адонис!

Остави тоскующий лес, тоскующи горы, Венера!

Уже уготован и одр - ах! смертный сей одр Адониса.

На ложе почиет твоем бесчувственный, хладный Адонис!

Умерший... прекрасный мертвец! - как спящий сном сладким любезен!

И те же одежды на нем, в которых к тебе приближался,

В которых он нощи с тобой один проводил безвозвратны.

Утехи свои оживи, помысли, что жив твой Адонис;

Цветами осыпь, увенчай роз вязями благоуханных!

На что и цветы? - Как им жить, когда не живет наш Адонис!

Осыпь его миртой, облей струями чистейшего мира!

Где миро? - Ах, миро твое погибло! - оно - твой Адонис!

Се! радость, краса пастухов - лежит под златой пеленою!

Окрест его плачут, в слезах, тоскуют малютки-эроты.

Обрезала Скорбь им власы. Смутились: тот стрелы ломает,

Сей топчет лук гибкий, а тот терзает колчан драгоценный;

Сандалии съемлют одни, другие в сосуде блестящем

Священную воду несут и рану его омывают;

Все веют крылами, теснясь, дабы прохладить Адониса.

Оплачьте Венеру, друзья, оплачьте вы матерь, эроты!

На праге чертога, восстав, задул Гименей свой светильник!

И, брачный венец разорвав, воскликнул он: "Нет Гименея!"

Не песни веселые вам, - но песни для вас гробовые!

Оплачьте Адониса все, оплачьте вы брачного бога!

О, рок неисследимый! - как? - Адонис - и он умереть мог!..

"Он умер", - шептали вдали таящие слезы хариты!

Печальные музы стеклись, обстали Адониса ложе;

Не пойте, не стройте вы лир: ах! песней не слышит Адонис!

Вам внемлют земля и моря - не ведает вас Прозерпина!..

<1826>

ТИРТЕЙ

ОДЫ

Не тот достоин вечной славы,

Не тот наследник громких хвал,

Кто первым был в кругу забавы,

В потешных играх побеждал.

Пусть силой, крепостью телесной

Он диво - богатырь в рядах;

Пусть быстротою стоп чудесной

Он ветры упреждал в полях;

Пусть прелестью лица и станом

В Титоне зависть возродил;

Пелопса превышая саном,

Мидаса златом удивил;

Пусть он, вития средь совета,

В речах Адраста посрамлял:

Владетель всех сокровищ света

Велик, - но пред героем мал!..

Он мал, когда не пламенеет

Завидной страстью встретить смерть,

В глаза врагу смотреть не смеет

И не спешит злодея стерть!

Он мал!.. Ты, доблесть, к вышним вера,

К отчизне пламенна любовь, -

Едина ты величий мера!

Ты кровь Алкида - наша кровь!

Герой в ряду дружины ратной,

Трясущий грозно копие, -

Се! дар от неба благодатный!

Се, Спарта, счастие твое!

Стоит! Он бегство презирает,

Забыв о жизни, помнит честь;

В кипящем сердце вопрошает:

"Где страх? Куда погибель несть?"

"Сюда! - зовет друзей-героев. -

Сюда! - нам стыдно ран не знать!

Пойдем!" Врубились в недра строев -

И всколебалась смутна рать!

Бегут враги, - он вслед, как пламень;

Он правит вихрем битв, как бог;

На замысл - быстр, а в буре - камень,

Равно в удаче, трате строг;

Он кончит жизнь в пылу сраженья,

Среди смятенных страхом сил!..

Погиб, - и над страной рожденья

Блеск новой славы воспалил!

Доспехи, кровию покрыты,

Меча останок сжавша длань,

Копье без древа, щит избитый,

Грудь в ранах - вот отчизне дань!

Повсюду слезы, стон, смущенье;

Собор старейшин и мужей

Его свершают погребенье;

Повсюду вопль: пал друг людей!

Вовек свята его могила,

И род его цветет в честях;

Героя имя - рати сила!

Героя память - чуждых страх!

Он умер; - нет! - всяк видит, слышит

Его, как бога, пред собой;

Всё вкруг него бессмертьем дышит;

Всё полно дел его хвалой!

Но если, покровен богами,

Не пораженный брани сын,

Ее кровавыми стезями

Пройдет, победы властелин,

И лавры со цветами мира

Рассыплет на родимый град, -

О, где его достойна лира?

Где мера почестей, наград?..

Совета муж среди собраний,

Вождь, судия, супруг, отец,

Душа благих предначинаний,

Любовь признательных сердец;

Грядет - все старца окружают;

Всяк ищет взорами его,

Ему все место уступают;

Он радость пиршества всего!

Кто здесь, кто доблести ревнует?

Кто хощет славы и венцов?

На брань! туда, где смерть бушует,

Спеши, лети, рази врагов!..

Отколе нега, сон? - Когда

Явим лице врагам?..

Бегите, скройтесь от стыда:

Смеется ближний вам!

Вы миром льстились на земли!..

О братья! зрите вкруг:

Война! война! - шумит вдали

Опустошенья дух!

К мечам, друзья! - щиты вперед

Против свистящих стрел!

Без мести храбрый не умрет!

Смерть храбрым не предел!

Какая слава, радость, честь

За жен, за милых чад

На брань кипяще сердце несть

И погибать стократ!

Коль парки осудили нас,

Падем в кровавый прах!..

Возвысим меч в последний раз: