Лондон Джек - Небольшой счет, предъявленный Суизину Холлу

   Лондон Д. Собрание повестей и рассказов (1911-1916). М., "Престиж Бук", 2011.

  

   Бросив последний испытующий взгляд на гладкую морскую поверхность, Дэвид Гриф медленно и с удрученным видом спустился по вантам на палубу.

   - Островок Лю-Лю затонул, мистер Сноу, - сказал он молодому встревоженному помощнику. - Если навигационная наука вообще чего-нибудь стоит, то, несомненно, остров находится под водой, и мы дважды проплыли над ним или над тем местом, где он должен быть. Если это не так, то либо врет хронометр, либо я сам перестал что-либо смыслить в навигации.

   - Наверное, дело в хронометре, сэр, - убеждал помощник хозяина. - Вы знаете, что я делал свои отдельные наблюдения и что результат получился совершенно такой же, как у вас.

   - Да, - пробормотал Гриф с досадой, - и там, где пересеклась ваша полуденная линия, как и моя, там должен находиться центр островка Лю-Лю. По-видимому, дело в хронометре. Может быть, испортилось зубчатое колесо или еще что-нибудь.

   Он прошелся к перилам и обратно и с тревогой посмотрел на след "Онкл Тоби". Довольно значительный ветер дул шхуне в корму, и судно делало около девяти или десяти узлов.

   - Поставьте-ка шхуну лучше по ветру, мистер Сноу. Убавьте паруса, и пусть она поработает на оба галса. Набегают облака, и я сомневаюсь, чтобы нам удалось произвести наблюдения над звездами сегодня ночью. Лучше всего будет держаться теперешнего курса, а завтра исследуем широту и будем искать Лю-Лю на его широте. Так поступали в прежние времена все старые моряки.

   Широкий, тяжелый, с высоким бортом и отвесным голландским носом "Онкл Тоби" был самым медленным, нескладным, самым надежным и самым испытанным судном из всех шхун, которыми владел Дэвид Гриф. Шхуна крейсировала между Банкскими островами и Санта-Крус, а также между многочисленными, разбросанными на северо-западе уединенными коралловыми островами, где туземным агентам удавалось получить копру, морскую черепаху, а иногда изрядное количество жемчужных раковин. Так как шкипер шхуны лежал в жесточайшем приступе лихорадки, то, отправляясь в свой обычный полугодовой рейс по островам, Гриф сам принял управление шхуной. Он решил плыть к острову Лю-Лю, находившемуся в самой отдаленной части океана, и теперь чувствовал себя потерявшимся среди моря благодаря хронометру, который сыграл с ним скверную шутку.

  

   Ночью на небе не видно было ни одной звезды, и солнце на следующий день не показалось из-за туч. Было душно и безветренно, а иногда налетал шквал с жесточайшим ливнем. "Онкл Тоби" лег в дрейф, опасаясь уйти слишком далеко по ветру. В продолжение четырех дней и ночей небо было сплошь покрыто облаками. Солнце не появлялось, а в те короткие моменты, когда между облаками проглядывали звезды, их покрывала туманная дымка. Производить наблюдения было невозможно. Даже самый невежественный новичок мог бы понять, что стихии разойдутся вовсю. Гриф вышел на палубу, посмотрел на барометр, который продолжал непоколебимо стоять на 29,90. Гриф столкнулся с Джеки-Джеки. Его лицо было такое же сосредоточенное и тревожное, как небо и воздух. Опытный тонгайский моряк Джеки-Джеки был чем-то вроде боцмана и второго помощника среди разношерстного состава канаков.

   - Придет большая погода, я думаю, - сказал он. - Моя видал такая погода пять или шесть раз.

   Гриф кивнул:

   - Совершенно верно, Джеки-Джеки, будет ураган. Барометр скоро совсем провалится. Того гляди, вышибет дно.

   - Верно, - согласился тонгалец. - Начнется чертовский ветер.

   Через десять минут на палубу вышел Сноу.

   - Буря начинается, - сказал он. - Двадцать девять и восемьдесят пять; барометр падает, хотя не без колебаний. Вы замечаете, как невыносимо парит. - Он обтер рукой лоб. - Тошнит. Из меня прет мой завтрак.

   Джеки-Джеки усмехнулся:

   - Моя тоже. Нутро выворачивается. Так всегда перед погодой. Но "Онкл Тоби" хорош. Он выдержит.

   - Поставьте штурмовой трисель на грот и кливер тоже, - сказал Гриф помощнику. - Зарифьте паруса, прежде чем их убрать. Кто знает, что там будет нужно.

   В продолжение следующего часа гнетущий зной все усиливался, безветрие продолжалось, и барометр упал до 29,70.

   Молодой помощник уже терял терпение в ожидании дальнейших событий. Он перестал шагать взад и вперед и замахал руками.

   - Если ураган неизбежен, так пусть уж скорее начинается! - воскликнул он. - Что толку в этом неопределенном состоянии! Если нам придется пережить тяжелые минуты, так уж лучше, чтобы они поскорее наступили. Приятное положение - блуждать по морю с испорченным хронометру и ожидать урагана, который никак не хочет начаться.

   Покрытое тучами небо приняло оттенок меди и, казалось, все пылало, точно раскаленный котел. Ни один человек не остался внизу. Туземные моряки толпились посреди судна и на носу, разговаривали вполголоса и со страхом посматривали на зловещее небо и на такое же зловещее море, мерным дыханием поднимавшее низкие маслянистые волны.

   - Точно керосин с касторкой, - проворчал помощник и с отвращением плюнул за борт. - Когда я был маленьким, моя мать угощала меня смесью вроде этой. Ого, как темнеет!

   Зловещий медный блеск потух; небо, покрытое густыми тучами, как бы спускалось к воде, пока темнота не стала такой, как бывает в поздние сумерки. Дэвид Гриф, хорошо знавший свойства урагана, тем не менее читал и перечитывал "Правила шторма", с трудом различая буквы. Ничего не оставалось делать, как ждать наступления ветра, чтобы узнать, в каком положении находится судно к смертоносному центру урагана, летящего из мрака.

   Было три часа пополудни. Барометр опустился до 29,45, когда начался ветер. Они увидели это по потемневшей поверхности морской глади, на которой появились белые барашки. Пока это были только легкие порывы ветра, и "Онкл Тоби", носом к ветру, делал по четыре узла под своими штормовыми парусами.

   - Только-то и всего? - подтрунивал Сноу. - Это после таких-то грандиозных приготовлений.

   - Пока что ветер-малютка, - согласился Джеки-Джеки. - Но скоро он большой-большой. Вот увидите.

   Гриф приказал поставить фок, не ослабляя рифов, и "Онкл Тоби" пошел скорее, подгоняемый усиливавшимся ветром. Вскоре ветер дорос до "большого", но на этом не остановился. Он дул все сильнее и сильнее, стихая перед каждым порывом для того, чтобы рвануться с новой свирепостью. Качка усиливалась, так что перила "Онкл Тоби" большей частью находились под водой, а на палубе зашумела вспененная вода, не успевавшая стекать в шпигаты.

   Гриф наблюдал за барометром, продолжавшим падать.

   - Центр урагана к югу, - сказал он Сноу. - Мы мчимся как раз ему навстречу. Теперь мы повернем и пойдем другим курсом. Это должно заставить барометр подняться. Уберите фок. Шхуна не может вынести такого напора ветра, попробуйте повернуть ее.

   Маневр благополучно удался, и "Онкл Тоби" несся во мраке, почти таком же непроницаемом, какой бывает при наступлении ночи. Он мчался с безумной скоростью на север, среди рева урагана.

   - Ничего нельзя предугадать, - заметил Гриф помощнику через несколько часов. - Шторм идет по огромной кривой, но мы не можем вычислить эту кривую, - либо мы пересечем ее, либо центр урагана захватит нас. Хорошо еще, что барометр стоит на одном уровне. Все зависит от того, как велика кривая. Море слишком бушует, чтобы бороться с ним. Ложитесь в дрейф. Море все равно будет гнать нас.

   - Я воображал, что знаю, какой бывает ветер, - прокричал Сноу на ухо своему хозяину. - Но это уже не ветер, это что-то немыслимое, невероятное! Мне думается, что он достиг девяноста или ста миль в час. Это форменная бессмыслица. Я и рассказывать об этом не стану. Можно ли было ожидать такой силы! А посмотрите на море. Я совершал восточные рейсы, но я нигде не видал ничего сколько-нибудь похожего на это.

   Наступил день. Солнце уже с час как поднялось над морем, но от него исходил лишь слабый полусвет. Океан представлял сплошные движущиеся горы воды. Между громадными волнами зияли провалы шириной в треть мили. Их гигантские скаты, до которых не достигал ветер во всей своей бурной ярости, морщились мелкими волнами, покрытыми белыми барашками, но с гребня исполинских волн ветер сметал белые кудри, едва они образовывались. Эта пена вздымалась до вершин мачт и неслась над морем горизонтально по поверхности.

   - Самое ужасное уже прошло, - сказал Гриф, - барометр все поднимается, но море будет волноваться еще сильнее, когда ветер начнет стихать. Я пойду отдохнуть. Следите за изменениями ветра. Они еще, наверное, будут. Позовите меня, когда пробьет восемь склянок.

   К вечеру, после жестоких порывов, ветер стал уже не таким сильным, и на громадном просторе моря боцман-тонганец увидел шхуну, торчавшую вверх дном. "Онкл Тоби" пронесло около носа этой шхуны так, что нельзя было разглядеть ее название. Но вечером они столкнулись с маленькой шлюпкой с округлым дном и двумя рулями на обоих концах. На носу ее были видны белые буквы. Сноу, посмотрев на них в бинокль, прочел: "Эмилия Л. No 3".

   - Это охотничья шхуна, - сказал Гриф. - Но что могут делать в этих морях охотники за котиками?

   - А может быть, она ищет клад? - соображал Сноу. - "Софи Сезерлэнд" и "Герман" были тоже охотничьими шхунами; между тем, помните, их зафрахтовали в Сан-Франциско люди, руководствовавшиеся безошибочными картами, по которым никогда никуда не приходили.

  

   После сумасшедшей ночи, в продолжение которой шхуна, без малейшего ветра, то вздымалась, то низвергалась по громадным волнам затихающего моря, а весь экипаж изнемогал от морской болезни, подул легкий ветер, и были отданы рифы. В полдень над гладкой поверхностью океана облака стали рассеиваться, небо прояснилось и выглянуло солнце. Наблюдения дали два градуса и пятнадцать минут южной широты. Определить долготу с поврежденным хронометром было невозможно.

   - В каком месте нашей параллели мы находимся - неизвестно, - заметил Гриф, когда он и помощник наклонились над картой. - Мы можем ошибиться на пятьсот и на тысячу миль. Лю-Лю где-нибудь южнее. В этой стороне океана нет ни островов, ни рифов, при помощи которых мы могли бы выверить хронометр. Нам остается единственно только...

   - Земля, шкипер! - крикнул с палубы тонганец.

   Гриф быстро взглянул на пустое место карты, засвистел от удивления и в изнеможении опустился на стул.

   - Что за история! Здесь не может быть никакой земли! Никогда не плавали мы так несуразно. Будьте добры, пойдите наверх, мистер Сноу, и посмотрите, что померещилось Джеки.

   - На самом деле земля! - крикнул сверху помощник. - Она видна с палубы. Вон вершина кокосовых пальм. По-видимому, какой-то островок. Может быть, это все-таки Лю-Лю.

   Гриф решительно потряс головой, взглянул на бахрому пальм; виднелись только одни вершины, точно поднимавшиеся из моря.

   - Держите по ветру, мистер Сноу, держите круто по ветру и наблюдайте. Мы должны пройти южнее, если остров к югу расширяется, а то мы попадем в юго-западный угол.

   С низкой палубы шхуны были видны пальмы, казавшиеся очень близкими, и хотя "Онкл Тоби" шел медленно, из-за моря быстро вставал невысокий остров, а все возрастающее количество пальм намечало круг островка.

   - Красиво, - заметил помощник. - Точный круг... По-видимому, его диаметр около восьми или девяти миль... Неужели имеется и вход в лагуну... Кто знает? Может быть, это совершенно неведомый остров.

   Они пошли вдоль западной стороны атолла. Смотря с вершины мачты, канак крикнул, что он видит лагуну и что в середине ее имеется маленький островок.

   - Я знаю, о чем вы думаете, - сказал Гриф своему помощнику. Сноу, который что-то бормотал, покачивая головой, быстро и недоверчиво взглянул на него.

   - Вы думаете, что проход в лагуну должен быть на северо-западе, - продолжал, как бы цитируя, Гриф, - что он шириною в два кабельтова и обозначается на севере тремя раздельно растущими пальмами, а на юге пандановыми деревьями. Лагуна - восьми миль в диаметре; по форме - правильный круг с островом в центре.

   - Да, мне показалось, - признался Сноу.

   - И вход как раз там, где он должен быть.

   - И три пальмы, - почти прошептал Сноу, - и пандановые деревья. Если на острове есть ветряная мельница, то это остров Суизина Холла. Но этого не может быть. Кто только не отыскивал его за последние десять лет.

   - Холл сыграл с вами когда-то злую шутку, не так ли? - спросил Гриф.

   Сноу кивнул.

   - Потому-то мне и пришлось служить у вас. Он разорил меня. Я был совершенно ограблен. На первые полученные из дома, завещанные мне деньги я купил потерпевший крушение пароход "Каскад".

   - Он разбился у острова Рождества - кажется, так?

   - Да, на полном ходу, со всего размаху наскочил на берег глубокой ночью. Пассажиров спасли, также и почту. Потом я купил маленькую шхуну, приспособленную к плаванию среди островов; это съело мои последние деньги. Пришлось ждать, пока душеприказчики выплатят мне остаток моего наследства. А Суизин Холл отправился тем временем из Гонолулу, где он находился, прямым трактом на остров Рождества. Он не имел на то ни малейшего права. Когда я прибыл туда, от "Каскада" остались только корпус да машина. На пароходе был большой груз шелка. Он нисколько не попортился при крушении. Я впоследствии расспросил судового приказчика. Холл заработал на этом около шестидесяти тысяч долларов.

   Сноу пожал плечами, сумрачно вглядываясь в гладкую поверхность лагуны, на которой маленькие волны плясали под лучами вечернего солнца.

   - Пароход был мой; я купил его в затонувшем виде на аукционе. Я затеял крупную игру и проиграл. Когда я вернулся в Сидней, команда и купцы, предоставившие мне кредит, описали шхуну. Мне пришлось заложить часы и секстант и стать кочегаром. В конце концов я получил место на Новых Гебридах на восемь фунтов в месяц. Я попытал счастья в качестве самостоятельного торговца, но дело не пошло, тогда я поступил помощником на вербовочное судно и отправился в Танну и на Фиджи; далее получил место надзирателя на германских плантациях в глубине Алии и, наконец, устроился на "Онкл Тоби".

   - И вы никогда не видали Суизина Холла?

   Сноу покачал головой.

   - Отлично, а теперь, мне сдается, вы его увидите. Вон и ветряная мельница.

   Когда они выплыли из пролива, то увидели посреди лагуны маленький остров, густо поросший деревьями; между ними виднелась большая голландская ветряная мельница.

   - Как видно, никого нет дома, а то вы могли бы с ним посчитаться, - сказал Гриф.

   На лице помощника появилось злобное выражение; он сжал кулаки.

   - Легальным путем я ничего не могу с ним поделать. У него теперь слишком много денег. Но я выколочу из него свои шестьдесят тысяч долларов. Надеюсь, он дома.

   - Я тоже надеюсь, - сказал Гриф с многозначительной улыбкой. - Полагаю, что вы от Бау-Оти получили понятие об этом острове.

   - Да, так же как и другие. Затруднение только в том, что этот Бау-Оти не мог указать ни широты его, ни долготы. Говорил только, что они долгое время плыли от Гилбертовых островов, - вот и все, что он знает. Хотел бы я знать, что с ним сталось!

   - Я видел его год назад на Таити. Он говорил, что собирается плыть к Паумотским островам. Отлично! Вот мы и у цели. Опусти лот, Джеки-Джеки. Следите, мистер Сноу. По словам Бау-Оти, стоянка находится на западном берегу, на глубине девяти фатомов, а к юго-востоку идут коралловые рифы. Вот эти рифы. Сколько намерил, Джеки?

   - Девять фатомов.

   - Готово, мистер Сноу.

   "Онкл Тоби" закачался на своей цепи; верхние паруса спустили, и канаки занялись уборкой.

  

   Вельбот пристал к маленькой, сложенной из коралловых глыб пристани. Дэвид Гриф и его помощник вышли на берег.

   - Вы думаете, что здесь никто не живет, - сказал Гриф, когда они шли по песчаной дорожке к бунгало. - Но я чувствую запах, который мне не раз приходилось обонять. Что-то тут происходит или мой нос - лгун. Лагуна усеяна раковинами. С ними возились не за тысячу миль отсюда. Слышите, попахивает?

   Бунгало Суизина Холла не походило на обычные бунгало тропиков. По внешнему виду здание напоминало миссию. Решетчатая дверь была не заперта, и когда Гриф и Сноу вошли в комнату, они увидали, что и внутренняя обстановка выдержана в стиле миссии. Пол комнаты был устлан тончайшими самоанскими циновками. В комнате были диваны, кресла, уютные уголки для беседы, бильярд, стол для шитья и рабочая корзинка, в которой лежало тончайшее полотно с французской вышивкой и с воткнутой в него иголкой, что говорило о присутствии здесь женщины. Благодаря жалюзи и веранде комната были защищена от ослепительных солнечных лучей; в ней было прохладно; мягкий полусвет давал отдых зрению. В глаза Грифу бросились перламутровые кнопки.

   - Клянусь Георгом, здесь электрические аккумуляторные батареи, заряжающиеся при помощи ветряной мельницы! - воскликнул он, нажимая кнопку. - И скрытое освещение!

   Невидимые лампочки зажглись, и рассеянный золотистый свет распространился по комнате. По стенам виднелись многочисленные полки с книгами. Гриф заинтересовался заглавиями книг. Как любитель морских приключений, он был весьма начитанным человеком и удивился большому выбору книг и разносторонности вкуса владельца этой библиотеки. Он встретил на полках и старых друзей, и таких авторов, которых он никогда не читал, зная их лишь понаслышке. Тут было полное собрание сочинений Толстого, Тургенева и Горького; Купера и Марка Твена; Гюго, Золя и Сю; Флобера, Мопассана и Поль-де-Кока. Он с любопытством перелистал страницы Мечникова, Вейнингера и Шопенгауэра и с удивлением заглянул в тома Эллиса, Лидстона, Крафт-Эббинга и Фореля. Он держал в руках "Распространение рас" Вудрофа, когда Сноу вернулся, исследовав другие комнаты.

   - Эмалированная ванна, отдельная комната для душа и сидячая ванна! - воскликнул он. - Здесь просто царская роскошь. Я уверен, что на это пошли и мои денежки. Тут, несомненно, живут. В кладовой я нашел только что откупоренные банки с маслом и молоком и свежее черепашье мясо. Пойду посмотрю, не найду ли еще чего.

   Гриф тоже вышел из гостиной в противоположную дверь. Комната, в которую он вошел, несомненно, служила спальней для женщины. Другая дверь вела на террасу, где царил полумрак от спущенных жалюзи. На террасе спала на диване женщина. При мягком освещении спящая женщина казалась необыкновенно красивой и походила на смуглую испанку. Около нее на стуле лежала раскрытая книга. Судя по цвету лица, Гриф заключил, что женщина недавно попала в тропические страны. Бросив на нее беглый взгляд, он осторожно отступил и вошел в гостиную одновременно со Сноу из разных дверей. Сноу тащил за руку старого морщинистого чернокожего, который испуганно ухмылялся и делал знаки, стараясь объяснить, что он нем.

   - Я нашел его спящим в чуланчике, - сказал помощник. - Мне думается, он повар. Но я не могу выудить из него ни одного слова. А вы что нашли?

   - Спящую принцессу. Тсс... Тут кто-то есть.

   - Это Холл, - пробормотал Сноу, сжимая кулаки.

   Гриф покачал головой:

   - Не шумите! Здесь женщина. А если это Холл, то я постараюсь дать вам возможность посчитаться с ним.

   Дверь отворилась, и вошел крупный, плотный мужчина; на поясе у него висел большой револьвер Кольта. Он быстро и тревожно взглянул на посетителей, и на его лице появилась любезная улыбка; он протянул руку.

   - Милости просим, чужестранцы. Разрешите спросить вас, какими судьбами вы попали на мой остров?

   - Мы сбились с пути, - отвечал Гриф, пожимая ему руку.

   - Моя фамилия Холл, Суизин Холл, - сказал он, повертываясь к Сноу, чтобы пожать и его руку. - Представьте себе, вы мои первые посетители...

   - А это и есть ваш таинственный остров, о котором толкуют годами на всех островах? - спросил Гриф. - Прекрасно, я знаю теперь, как найти его.

   - Сломайте ваш хронометр, отдайтесь во власть шторма и затем смотрите во все глаза, пока из моря не покажутся пальмы.

   - А как ваша фамилия? - спросил Холл, беззаботно рассмеявшись.

   - Энстей, Фил Энстей, - тотчас же ответил Гриф. - Плыву на "Онкл Тоби" от Гилбертовых островов к Новой Гвинее и стараюсь найти свою долготу. Это мой помощник, мистер Грэй, лучший мореплаватель, чем я, но и он растерялся благодаря тому же хронометру.

   Гриф не знал, почему он солгал, но почувствовал, что надо солгать, и сделал это. Он смутно догадывался, что в доме кроется нечто неладное, но не мог определить, в чем дело. Суизин Холл был толстый, круглолицый человек; его губы и уголки глаз улыбались. Но Гриф знал с молодых лет, как лживы бывают такого типа люди и как обманчивы иногда голубые глаза, которые шутливо-простодушно смотрят на окружающее, но в глубине таят совсем иное.

   - Что вы делаете с моим поваром? Потеряли своего и хотите заполучить моего? - сказал Холл. - Лучше отпустите его, если хотите, чтобы у вас был ужин. Моя жена будет очень рада вас видеть за обедом, как она именует нашу вечернюю трапезу, утверждая, что я неправильно называю это ужином. Но я человек старинных правил. Мои служащие обедают всегда в полдень. Я тоже никак не могу отвыкнуть от этого раннего часа. Не хотите ли умыться? Я иду привести себя в порядок. Посмотрите, какой у меня вид. Я работал, точно собака, вместе с этими водолазами, - раковины, как видите. Вы, наверное, почувствовали, какой тут запах.

  

   Сноу, сославшись на какие-то дела на шхуне, отправился на борт. Он не мог заставить себя обедать с человеком, который ограбил его; кроме того, надо было распорядиться, чтобы экипаж не выдал лжи Грифа. В одиннадцать часов Гриф вернулся на судно, где Сноу его дожидался.

   - На этом острове Суизина Холла что-то нечисто, - сказал Гриф, покачивая головой. - Я не знаю, в чем тут дело, но я это чувствую. Что за человек вообще Суизин Холл?

   Сноу пожал плечами.

   - Я убежден, что он никогда не покупал ни единой книги из тех, что стоят у него на полках, - убежденно заметил Гриф. - И не он устроил это потайное освещение. Он приобрел легкий внешний лоск, а на самом деле он груб, как скребница. Он обходителен только по внешности. А его два сотоварища, Уотсон и Горман, - они пришли, когда вас уже не было, - так они настоящие морские волки; они, видимо, прошли сквозь огонь и медные трубы. Мрачные и опасные субъекты. С оружием за поясом. И что меня удивило, они в приятельских отношениях с Суизином Холлом. А женщина! Она - настоящая леди. Наверное так. Она знает всю Южную Америку, а также и Китай. Я уверен, что она испанка, хотя она говорит по-английски совершенно свободно. Она много путешествовала. Мы говорили о бое быков. Она видела бой быков в Гваякиле, в Мексике и Севилье. Она знает толк в котиковых мехах. Но тут есть еще одно интересное обстоятельство. Она музыкантша. Я спрашивал ее об этом. Холл обставил свой дом, как дворец, но не выписал ей рояля. Затем еще другое: она говорит очень оживленно, а он следит за ней, сидит как на иголках, беспрестанно вмешивается в разговор и направляет его по-своему. Скажите, вы когда-нибудь слышали о том, что Суизин Холл женат?

   - Понятия не имею! - возразил помощник. - Мне никогда не приходило в голову подумать об этом.

   - Он отрекомендовал ее как миссис Холл. Уотсон и Горман называют его Холлом. Эти два человека составляют бесподобную парочку. Я тут вообще ничего не понимаю.

   - А что вы думаете предпринять? - спросил Сноу.

   - Да пока ничего, посмотрим. В бунгало есть несколько книг, которые я хотел бы прочесть. Я полагаю, что вы утром спустите вот эту стеньгу и вообще сделаете вид, что мы занимаемся починкой. Ведь мы перенесли ураган. На свободе вы пока позайметесь приготовлениями к дальнейшему плаванию.

  

   На следующий день подозрения Грифа усилились. Он отправился на берег ранним утром и, блуждая по маленькому острову, подошел к баракам водолазов. Они как раз спускали лодки. Гриф был очень удивлен их поведением, - они гораздо больше походили на закованных в цепи каторжников, чем на канаков. Трое белых стояли возле, причем каждый из них был вооружен винтовкой. Холл поздоровался с ним довольно любезно, но Горман и Уотсон весьма хмуро и кратко пробормотали свое приветствие.

   Минуту спустя один из канаков, спуская свое весло, осторожно и значительно мигнул Грифу. Лицо этого человека было ему знакомо - один из тысячи туземных матросов-водолазов, с которыми Грифу приходилось встречаться во время своих частых плаваний среди островов.

   - Не говори ему, кто я, - сказал Гриф по-таитянски. - Ты когда-нибудь плавал у меня?

   Человек кивнул, но едва он успел открыть рот, как Уотсон, мгновенно очутившийся на корме, свирепо крикнул:

   - Молчать!

   - Простите, пожалуйста, - сказал Гриф, - я не знал.

   - Это пустяки, - вмешался Холл. - Беда в том, что они чересчур много говорят и мало работают. Надо содержать их в строгости, или они наберут так мало раковин, что не оправдают и самих себя.

   Гриф сочувственно поддакнул:

   - Знаю я их. У меня целое стадо этих ленивых свиней. Приходится подгонять их, как негров, чтобы они работали хотя бы половину дня.

   - Что вы ему сказали? - спросил Горман напрямик.

   - Я спросил, как идет ловля и глубоко ли приходится нырять.

   - Изрядно, - отвечал Холл. - Мы работаем теперь на глубине десяти фатомов. Вон там, не дальше ста ярдов отсюда. Хотите посмотреть?

   Гриф пробыл половину дня около лодок и завтракал в бунгало. После завтрака он наслаждался полным покоем, отдыхая в гостиной; кое-что почитал и с полчаса беседовал с миссис Холл. После обеда он играл на бильярде с ее мужем. Грифу не приходилось раньше встречаться с Суизином Холлом, но на побережьях от Левуки до Гонолулу носилась молва о его искусстве играть на бильярде. В этот вечер он играл неважно. Его жена выказала гораздо большее умение в обращении с кием.

   Вернувшись на "Онкл Тоби", Гриф разбудил спавшего Джеки-Джеки, описал ему место, где находятся бараки, и приказал тонганцу осторожно подплыть туда и поговорить с канаками. Через два часа Джеки-Джеки вернулся. Стоя перед Грифом, он покачивал головой.

   - Очень смешная вещь, - говорил он. - При них все время белый. Он с винтовкой. Он лежит в лодке на воде и сторожит. Часов в двенадцать пришел другой белый. Взял винтовку. Первый белый спать. Другой там с винтовкой. Это нехорошо. Мой не мог говорить с канаками. Мой вернулся.

   - Клянусь Георгом, - обратился Гриф к Сноу, - тут попахивает чем-то другим, а не раковинами. Эти трое белых сторожат своих канаков. А человек этот такой же Суизин Холл, как и я.

   Сноу свистнул, пораженный новой мыслью.

   - Я понял! - закричал он.

   - А я знаю вашу догадку, - произнес Гриф. - Вы думаете, что "Эмилия Л." была их шхуной?

   - Вот именно. Они добывают здесь раковины, а она отправилась за добавочными водолазами или за провиантом, а может быть, за тем и другим.

   - Я с вами согласен, - Гриф посмотрел на часы, находившиеся в каюте, и, по-видимому, собрался идти спать. - Он, несомненно, моряк. Они все трое моряки. Но не островитяне. Они новички в этих водах.

   Сноу опять свистнул.

   - "Эмилия Л." погибла со всем, что на ней было, - сказал он. - Мы это знаем. Они будут хозяйничать здесь, пока не вернется Суизин Холл. А тогда он сцапает их со всеми их раковинами.

   - Или они захватят его шхуну.

   - Надеюсь, что так, - сказал Сноу мстительно. - Кто-нибудь должен же ограбить его самого. Как бы я хотел быть на их месте. Я бы тогда отобрал свои шестьдесят тысяч.

  

   Прошла неделя.

   "Онкл Тоби" приготовился к дальнейшему плаванию. Грифу удалось отвести от себя всякие подозрения со стороны людей, находившихся на берегу. Даже Горман и Уотсон верили, что он тот самый человек, за которого себя выдает. В продолжение всей недели Гриф просил и умолял их сообщить ему долготу острова.

   - Ведь не хотите же вы, чтобы я здесь застрял навсегда, - сказал он наконец. - Я не могу пользоваться хронометром, не зная вашей долготы.

   Холл, смеясь, уклонился:

   - Вы слишком хороший моряк, мистер Энстей, чтобы не найти Новой Гвинеи или какой-либо другой земли.

   - А вы тоже слишком хороший моряк, мистер Холл, - возразил Гриф, - чтобы не знать, что я могу найти ваш остров во всякое время, зная одну широту.

   В последний вечер Гриф, по обыкновению явившись к обеду на берегу, увидел в первый раз жемчуг, набранный ими. Миссис Холл, воодушевившись, просила мужа показать самые крупные жемчужны. Она чуть не полчаса показывала их Грифу. Он восхищался и выражал свое удивление, как им удалось добыть такое богатство.

   - Лагуна совершенно нетронутая, - объяснял Холл. - Вы сами видите, что большинство раковин крупные и старые. Но забавно, что самые ценные жемчужины мы нашли на маленькой отмели в продолжение одной недели. Это настоящая маленькая сокровищница. В каждой раковине - жемчуг. Мелочь собирали квартами, и самые лучшие из тех, что лежат здесь, тоже почти все добыты на этой маленькой отмели.

   Гриф взглянул, оценивая стоимость, - каждая жемчужина от ста до тысячи долларов, а некоторые еще ценнее.

   - Ах, какие они прелестные, какие прелестные! - воскликнула миссис Холл, внезапно наклоняясь над столом и целуя жемчуг.

   Через несколько минут она встала и пожелала Грифу доброй ночи.

   - Нет, попрощаемся, - сказал Гриф, - на рассвете мы отплываем.

   - Так неожиданно? - воскликнула она, а в глазах ее мужа мелькнул радостный огонек.

   - Да, - отвечал Гриф, - судно починено. Я никак не могу узнать от вашего мужа долготу острова. Впрочем, надеюсь, что он смягчится.

   Холл засмеялся, покачав головой. Когда его жена вышла из комнаты, он предложил выпить на прощанье. Они сели и, покуривая, разговаривали.

   - Как вы думаете, сколько они стоят? - спросил Гриф, указывая на рассыпанные по столу жемчужины. - То есть я говорю об их рыночной цене.

   - Да так, тысяч семьдесят пять или восемьдесят, - небрежно заметил Холл.

   - Боюсь, что вы цените их слишком низко. Я знаю толк в жемчуге. Возьмем, например, хоть эту. Она великолепна. Она стоит пять тысяч долларов, ни цента меньше. А какой-нибудь архимиллионер заплатит за нее вдвое больше, после того как она пройдет через руки посредников. Да еще мелкий жемчуг, который вы загребаете. Не пренебрегайте им. Он все больше входит в моду и с каждым годом дорожает.

   Холл внимательно посмотрел на жемчуг, оценивая жемчужины и подсчитывая вслух общую сумму.

   - Вы правы, - сказал он. - Они стоят не меньше ста тысяч.

   - А сколько вам пришлось затратить на добывание этого жемчуга? - продолжал Гриф. - Во что вы цените время, затраченное вами, вашими двумя помощниками и водолазами?

   - Расходы составят тысяч пять.

   - Значит, вам останется девяносто пять тысяч?

   - Да, вероятно, что-нибудь в этом роде. А почему вас это интересует?

   - Почему? Я хотел бы... - Гриф замолчал и осушил свой стакан. - Я хотел бы устроить справедливую комбинацию. Предположим, что я доставлю вас и ваших людей в Сидней и затем дам пять тысяч долларов - нет, лучше семь тысяч пятьсот. Вы так много поработали.

   Лицо Холла оставалось невозмутимым, ни один мускул не дрогнул, но весь он насторожился и напрягся, как пружина. Приветливость на его круглом лице мгновенно исчезла, как пламя погашенной свечи. В его глазах не было больше улыбки, из их глубины глядела суровая и опасная душа этого человека. Он сказал тихо и осторожно:

   - Кой черт, что вы хотите этим сказать?

   Гриф снова зажег свою сигару.

   - Не знаю, как и начать, - сказал он. - Положение получилось очень... несуразное для вас. Вы видите, я хочу действовать открыто. Вы много работали, как я уже заметил вам, мне не хочется конфисковывать у вас жемчуг. Я хочу заплатить вам за ваше время, труды и расходы.

   Судя по лицу Холла, он сразу и окончательно понял.

   - А я думал, что вы в Европе, - пробормотал он. Но вдруг на мгновение снова возгорелся надеждой. - Постойте-ка, вы просто меня дурачите!.. Почем я знаю, что вы Суизин Холл?

   Гриф пожал плечами:

   - После вашего гостеприимства я не позволил бы себе такой шутки. Да и нелепо было бы, если бы на острове находились два Суизина Холла.

   - Если вы Суизин Холл, кто же тогда я? Может быть, вы это тоже знаете?

   - Нет, - беспечно ответил Гриф. - Но я хотел бы узнать.

   - Ну, это вас не касается.

   - Допустим. Дело не в этом. А кстати сказать, я знаю вашу шхуну и по ней могу узнать, кто вы сам.

   - Как ее имя?

   - "Эмилия Л.".

   - Правильно. А я капитан Раффи, ее владелец и хозяин.

   - Охотник за котиками? Я о вас слышал. Что же занесло вас в мои владения?

   - Нужда в деньгах. Котиков почти нет.

   - Кроме того, все места стали лучше охраняться, да?

   - Вроде этого. Ну, вернемся к нашему делу. Я могу и побороться. Что вы думаете сделать?

   - То, что я сказал. Даже больше. Сколько стоит "Эмилия Л."?

   - Она уже видала виды. Не более десяти тысяч. Большая сумма была бы грабежом. В бурю я всегда опасался, что из нее вывалится весь балласт через обшивку.

   - Он уже вывалился, капитан Раффи. Я видел шхуну после бури вверх дном. Допустим, что она стоила семь тысяч пятьсот. Я заплачу вам за все пятнадцать тысяч и дам возможность уехать. Не снимайте рук с колен.

   Гриф встал, подошел к нему и снял с него револьвер.

   - Необходимая предосторожность, капитан. Теперь идемте со мной на судно. Я потом сообщу эту новость миссис Раффи и приглашу ее к вам.

   - Вы обошлись со мной, мистер Холл, как нельзя лучше, должен признаться, - произнес капитан Раффи, когда вельбот подходил к "Онкл Тоби". - Но будьте осторожны с Уотсоном и Горманом. Они порядочные негодяи. Кстати, вот еще что, мне очень неприятно говорить об этом, но вы видели мою жену. Я дал ей четыре или пять жемчужин. Уотсон и Горман не возражали.

   - Пустяки, капитан. О чем тут говорить. Конечно, они останутся у нее. Это вы, мистер Сноу? Вот мой приятель, капитан Раффи. Позаботьтесь о нем. Я еду на берег за его женой.

  

   Дэвид Гриф сидел в гостиной бунгало за письменным столом и писал. Брезжил рассвет. Ночь у Грифа прошла самым деловым образом. Миссис Раффи с истерической торопливостью два часа собирала вещи своего мужа и свои собственные. Гормана захватили во время сна, но Уотсон, охранявший водолазов, пытался сопротивляться.

   До стрельбы не дошло, но он решился присоединиться к своим товарищам на судне только после того, как понял, что дело их проиграно. Временно обоих заковали в кандалы и посадили в каюту помощника, миссис Раффи отправили в каюту Грифа, а капитана Раффи привязали к столу в кают-компании.

   Гриф кончил свое писание и перечитал бумагу.

  

   Суизину Холлу за жемчуг, найденный в его лагуне (согласно оценке) - Дол. 100 000

   Герберту Сноу уплачено за пароход "Каскад" жемчугом (согласно оценке)- " 60 000

   Капитану Раффи в оплату труда и издержек по добыванию жемчуга - " 7500

   Капитану Раффи в возмещение стоимости его шхуны "Эмилия Л.", разбитой ураганом - " 7500

   Миссис Раффи, по соглашению, пять жемчужин (согласно оценке) - " 1100

   Проезд в Сидней четырех пассажиров по 120 дол. - " 480

   За окраску двух вельботов Суизина Холла в белый цвет - " 9

   Суизину Холлу оставляется сдача жемчугом (согласно оценке), который находится в ящике стола в библиотеке - " 23 411

   Дол. 100 000-100 000

  

   Гриф подписался, проставил числа, но подумал и приписал: "Взято три книги из библиотеки Суизина Холла: "Закон психических явлений" Хедсона, "Париж" Золя и "Проблемы Азии" Мэхэа. Означенные книги можно получить у нижеподписавшегося Дэвида Грифа, Сидней, Контора".

   Он потушил электричество, захватил связку книг, старательно захлопнул за собою входную дверь и пошел к ожидавшему его вельботу.