Майков Аполлон Николаевич - Две судьбы, Страница 6 - Книги

звук волынки полевой.

Как вечер тих! В росе фиалка дышит,

И свищет соловей в глуши лесной,

И долго в ночь заря на небе пышет.

Вот барский дом на холме. Вкруг стоят

Пушистые березы вековые,

Ряды теплиц, а под горою сад

И пруд, а там избушки тесовые

По берегу излучистой реки.

Вот на гору поднялись мужички,

Всё с песнями; но только увидали

Господский дом, примолкли, шапки сняли;

Приказчик к барину пошел один,

Чтоб доложить, как много десятин

Распахано, и скошено, и сжато.

Кто ж барин-то?.. Узнаете ль его,

Читатели?.. Рассказа моего

Он был герой в Италии богатой.

Да полно, он ли? Как он потолстел

(Что значит ведь у нас - похорошел),

Румян, здоров, глаза как масленисты,

И праздничный какой имеет вид!..

Что ж? Дай господь! В деревне аппетит,

Движенье, сон, хозяйство, воздух чистый...

Владимир! Здравствуй! Как-то ты живешь?

Рисуешь, пишешь, классиков читаешь?

Остришь над всем? Влюблен? Успешно?.. Что ж?

О, милый мой, как громко ты зеваешь!..

Посмотримте, как он проводит день.

Он, возвратясь давно из-за границы,

И не заехал в русские столицы,

А в глушь своих забился деревень.

Выписывал газеты и журналы,

Сперва читал их все, а после мало,

И наконец читать их перестал.

Он "Quotidienne" и "Siecle" {*} получал,

{* "Ежедневная газета", "Век" (франц.). - Ред.}

И прочие различного объема,

Различные умом и остротой,

И, наконец, "Diario di Roma" {*}

{* "Римский дневник" (итал.). - Ред.}

С его кузиной "Северной Пчелой".

Раз дождик шел. Как кровлею тяжелой,

Всё небо тучею обложено.

Туман сокрыл и холмики и долы;

И грязь, и сыро, скучно и темно.

Владимир поздно встал, пил чай душистый;

Кольцом пускал из трубки дым волнистый;

Насвистывал затверженны давно,

В Италии еще, два-три мотива -

"Fra росо" из Лучии, "Casta diva" {*}

{* "Скоро", "Чистая дева" (итал.). - Ред.}

Из Нормы - и, свистя, смотрел в окно

Иль в комнате ходил диагонально.

Остановясь перед окном, в стекло

Стал барабанить. "О, климат печальный!

Какая грусть! Ни выйти на село,

Ни на гумно! Чай, озимь пострадает...

Поехать на охоту?.. Да хромает

Пегас. К тому ж, я что-то тяжело

И неспокойно ночью спал сегодня,

Дай загляну в какой-нибудь журнал".

Он кипу целую журналов взял,

Случайно вынул нумер прошлогодний

Diario di Roma и читал:

"Богоотступник и злодей Карлино,

Оставивши Абруцци, между скал

Разбил свой стан, под самой Палестриной.

Известный лорд *** тут проезжал

В Неаполь и, с семейством и женою,

Зарезан был разбойничьей толпою.

Меж жителей распространился страх;

Правительство усиливает меры:

Отправлены туда карабинеры,

Учреждены конвои на путях".

"Карлино?.. Уж не он ли тот Карлино,

Которого знавал я?.. Может быть".

Он далее читал:

"Но изловить

Не могут шайки, и от Палестрины

Уже к Дженсано перешел злодей.

Намедни шли в Альбано капуцины

И девушка. Презренный изверг сей

Заставил их плясать, а сам с своей..."

Но, на беду, вошел на месте этом

Павлушка в дверь (смотритель за буфетом),

Ужасно хочется мне в мой рассказ

Всего два слова лишние прибавить

Насчет Павлушки, чтоб, шутя, для вас

Всю биографию его представить.

Он барином еще покойным, стариком,

Был взят во двор господский казачком,

Одет был в казакин и панталоны

Широкие, а на груди патроны.

Доныне казакина своего

Он не лишил нашивки сей. Его

Павлушкой звали девушки-вострушки,

И до седин остался он Павлушкой.

Вот всё.

Павлушка

Обед готов-с.

Владимир

Что, суп иль щи?

Павлушка

Вы приказали щи.

Владимир

Еще что будет?

Павлушка

Жаркое дичь; с подливкою лещи...

Владимир

Скажи-ка повару, не то забудет,

Чтоб он в подливку луку покрошил.

Пойти обедать.

За обедом.

Павлушка

Утром приходил

Петрушка Ч_а_йковский.

Владимир

Ну, что ж?

Павлушка

Ишь, барин

Его просил откушать вас. Татарин

И Лыков будут.

Владимир

Что ж мне до сих пор

Не доложил?

Павлушка

Он был часу в десятом,

Вы почивать изволили. Да в двор

Еще наехал было Ласлов с братом,

Я отказал.

Владимир

Что ж это? За меня

Распоряжаться стали вы?

Павлушка

Да я

Подумал так, что будет не угодно

Вам их принять.

Владимир

Я мог бы отказать

И сам. Какой вы все народ негодный!

Мне всё вперед докладывать, сказать.

Ты слышишь?

Павлушка

Слушаю. Еще в то ж время

Приказчик был и приносил вам семя

Какое-то, прислали в образец.

Владимир

Зайдет пусть после. Рябчик пережарен.

Обед свой жирный кончив наконец,

Отправился всхрапнуть часок наш барин;

Проснувшись, стал пить чай и взял

Доканчивать начатый им журнал.

"Посмотрим, как плясали капуцины

Под дудочку несчастного Карлино;

А девушка?"

"Презренный изверг сей

Заставил их плясать, а сам с своей

Богопротивной шайкой любовался,

И после распял, как уж наругался

(На небесах награда будет им:

Их церковь сопричислила к святым).

А девушка, обняв его колени,

Молила умертвить ее скорей,

Но не внимал свирепый изверг ей,

Не тронули его мольбы и пени...

И обнял он ее и целовал,

И у себя три дня ее держал.

Меж тем, такой же страстию пылая,

Озлобленны товарищи его

Предать вождя решились своего

(Их вразумила дева пресвятая,

Заступница людей перед творцом).

К Неттуно перешел своим он станом.

Проснувшись утром, поглядел кругом

И видит - он один, пред атаманом

Исчез его разбойничий народ,

Наместо их карабинеров взвод.

Он взят; сидит в Сант-Анджело, и скоро,

По составленьи формы приговора,

Близ храма Весты будет он казнен.

На исповедь идти не хочет он".

"Карлино! Мы с ним встретились однажды.

Был в жизни нам один урок, но каждый

По-своему его растолковал.

Несчастный! Помню, он всегда бывал

Так скромен, тих, в мечтаньях благороден...

Я помню... Но я разве с ним не сходен?

Обманут был он жизнью так, как я;

Мы оба стали те же мизантропы, -

Над ним гремят проклятия Европы,

А я слыву как честный человек...

Да чем же лучше я? О, жизнь! О, век!

Павлушка! Эй! Приказчику Ивану

Скажи, доклад я принимать не стану.

За ужином я гуся буду есть

Да сыр. В еде спасенье только есть!"

16 (28) декабря 1843, 1844

Париж, Петербург

ПРИМЕЧАНИЯ

Две судьбы. Впервые - ""Две судьбы". Быль Аполлона Майкова", СПб., 1845, с цензурными купюрами. При жизни Майкова поэма не переиздавалась. С восстановлением цензурных купюр "Две судьбы" были напечатаны в изд.: А. Н. Майков. Избранные произведения. БП, БС. Там же приведен ряд доцензурных и черновых вариантов, имеющих существенное значение для уяснения политических взглядов Майкова в 1840-е годы. Цензурная и творческая история поэмы рассмотрена в Ежегоднике, 1974, с. 28-33. Современники подчеркивали злободневность поэмы, глубину понимания затронутых проблем, типичность образов. В рецензии на "Две судьбы" (февраль 1845 г.) В. Г. Белинский писал: "Талант г. Майкова, подавший такие прекрасные надежды, развивается и идет вперед: доказательство - его поэма, богатая поэзиею, прекрасная по мысли, многосторонняя по мотивам и краскам" (В. Г. Белинский, т. VIII, с. 635). "Майкова поэма" "Две судьбы", - записал в дневнике А. И. Герцен 17 марта 1845 г. - Много прекрасных мест, много раз он умел коснуться до тех струн, которые и в нашей душе вибрируют болезненно. Хорошо отразилась в нем тоска по деятельности, наша чуждость всем интересам Европы, наша апатия дома etc., etc." (А. И. Герцен. Собр. соч. в 30 тт., М" 1954-1961, т. 2, с 411). "Ты, я думаю, не читал "Двух судеб" Майкова? - спрашивал Н. Г. Чернышевский А. Н. Пыпина в письме от 30 августа 1846 г. - Вообще в них одно замечательно: жаркая, пламенная любовь к отечеству и науке. Взгляд его на причины нашей неподвижности умственной мне <не> кажется важным, но в этой книге есть чудные места особенно о науке..." (Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч., в 15 тт., М., 1939-1953, т. 14, с. 47). Процитировав сочувственно ст. "Ужель, когда мессия наш восстал <...> Печальное безличье обезьянства", Чернышевский далее излагает в этом письме свои мысли о патриотизме, исторической миссии России, свое понимание общественного долга, Майков, по-видимому, также сознавал, что в главном герое поэмы ему удалось запечатлеть один из характерных типов русской дворянской интеллигенции 40-х годов XIX в. (письмо к Ш. де Сен-Жюльену, относящееся к концу 1846 г. - "Литературное наследство", т. 58, М., 1952, с. 331). "...Владимир - такой двойственный: в нем и русские чувства из "Москвитянина", они же и мои истинные, и Белинского западничество", - утверждал Майков в письме к П. А. Висковатову. И далее говорил о главном герое поэмы, что он "вроде Печорина, только университетского и начитавшегося творений Белинского..." (не датировано, см.: М. Л. Златковский. Аполлон Николаевич Майков, СПб., 1888, с. 40). По-другому, но также признавая типичность этого образа, писал в 1855 г. о Владимире Н. Г. Чернышевский (в связи с разбором поэмы А. С. Пушкина "Цыганы". См. Н. Г. Чернышевский, т. 2, с. 510). Впоследствии Майков резко переоценил "Две судьбы": "...все ложь, кроме двух-трех лирических мест, и пьеса верх скверности" (Ежегодник, 1975, с. 85). Объясняется это характерным для позднего Майкова утверждением решающей роли в его духовном развитии 1850-х годов знакомства с "молодой редакцией" "Москвитянина" и, соответственно, отрицательным отношением к влиянию, оказанному на него "западниками", и в первую очередь В. Г. Белинским, под воздействием идей которого Майков находился в середине 1840-х годов.

Глава первая. Липпи (Фра Филиппо Липпи, ок. 14061469, или его сын Филиппино Липпи, ок. 1457-1504) и Джиотто (Джотто, 1266 или 1267-1337) - итальянские художники эпохи Возрождения. К. Гольдони (1707-1793) - итальянский драматург, создатель национальной комедии. А. Тассони (1565-1635) - итальянский поэт, борец за независимость родины. Купол Петра - собор св. Петра в Риме. И в Рим дорогу. - Имеется в виду, вероятно, Аппиева дорога.

Глава вторая. Казанский - Казанский собор в Петербурге. А. Тьер (1797-1877) - французский реакционный государственный деятель, историк. Ф. Гиво (1787-1874) - французский государственный деятель, боровшийся с рабочим движением, историк. О'Коннель Д. (1775-1847) - ирландский сепаратист, борец за эмансипацию католиков в Ирландии. Ярославов двор - площадь средневекового Новгорода, на которой собиралось вече.

Глава третья. Светлый праздник - Пасха. С Байроном бы вместе // Желал я съездить ночью в Колизей! - "Байрон в Колизее" - загл. вольного перевода И. И. Козлова из IV песни "Паломничества Чайльд Гарольда" (впервые напечатан в "Библиотеке для чтения", 1834, т. VII, с, 120-123), Загл. и ремарка ("Лунная ночь. Лорд Байрон бродит один по развалинам Колизея; бьет полночь") сочинены Козловым по мотивам строфы 128 байроновской поэмы. Торлони - герцогская, семья в Риме, Исакий, жаль, к концу уже идет. - Строительство Исаакиевского собора в Петербурге было завершено в 1858 г. В числе других художников его расписывал отец поэта Н. А. Майков.

Глава четвертая. Да, жизни розы, // Как говорят поэты, знал и я. - Подчеркнутые Майковым слова, по всей видимости, распространенная в поэзии начала XIX в. метафора. В частности, мы находим ее в вариантах пушкинской "Элегии" 1816 г. ("Счастлив, кто в страсти сам себе..."): "Печально младость улетит, // И с ней увянут жизни розы". Не понимать, не видеть, не слыхать // ...Не чувствовать - мне было бы отрадой. - Эти строки, несомненно, навеяны четверостишием Микеланджело-ответом на стихи Строцци, которые явились откликом на изваяние Ночи на саркофаге Юлиана Медичи во Флоренции. Будучи в Италии, Майков видел, конечно, творение Микеланджело. Таким образом, задолго до появления в печати (1868) гениального перевода Ф. И. Тютчева ("Молчи, прошу, не смей меня будить...") в русской поэзии прозвучало вольное переложение знаменитых строк.

Глава пятая. Бог песнопений - Аполлон. На бытие двух душ родных свои // Не полагал надежды. - Выделенное Майковым слово - намек на роман И.-В. Гете "Избирательное сродство". Началу всех начал - т. е. богу. Дай бог плодиться вам и долго жить и т. д. - Восходит к Библии (Бытие, I, 28). Подвиг благородный - цитата из стих. А. С. Пушкина "Поэту (Сонет)". Разбойник, дуэлист - цитата из комедии А. С. Грибоедова "Горе от ума" (д. 4, явл. 4).

Глава седьмая. Оставимте Италию святую. - См. примеч. к стих. Campagna di Roma, т. 1, с. 514. "Северная пчела" (1825-1864) - русская политическая и литературная газета реакционного направления. "Лучия" ("Лючия") - опера итальянского композитора Г. Доницетти (1797-1848); "Норма" - опера итальянского композитора В. Беллини (1801-1835). Обе были очень популярны в России 1840-х - 1850-х годов.