Главная » Книги

Крестовский Всеволод Владимирович - Очерки кавалерийской жизни, Страница 17

Крестовский Всеволод Владимирович - Очерки кавалерийской жизни


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17

если хочешь иметь успех, то, пожалуйста, как можно более ловких комплиментов!
   Понимаешь?
   - Ну, черт возьми, задача! - закусив ус, пробормотал поручик. - Однако нечего делать! - вздохнул он. - Только как нее и когда ты мне это устроишь?
   - А постараюсь завтра же, - успокоил родственник. - У меня завтра редакционное утро, - продолжал он. - Сотрудники собираются, будет и он, вероятно, а для пущей верности я даже пошлю ему записку, чтобы приходил непременно, и постараюсь предупредить его, а ты приезжай около часу и познакомишься... Только не позабудь прочитать статьи предварительно.
   - Нечего делать, коли нужно, так хоть всю ночь и все утро убью на это. Только, черт возьми, - добавил Болиголова, как бы размышляя с самим собой. - Эстетика, идеалы и деньги в рост...
   - Знамение времени, мой милый, - улыбнулся редактор.
   - Хм... знамение. Н-нет, у нас эти дела с Ицкой Янкелевичем, как видно, гораздо проще выходят.
   И поручик пока до времени успокоился духом в ожидании завтрашних успехов.
   Уже поздно вечером вернулся он в свой номер. Сонный Штралецкий, поместясь на стуле, давно уж поджидал там его возвращения.
   - Ну и сшто? - спросил он с любопытством, которое, очевидно, томило его душу тоской ожидания.
   - Завтра! Завтра, майн аллерлибстер Ицка! - уверенным тоном успокоил его поручик.
   - Зжавтра!.. И то вже будет за вирно?
   - По крайней мере, так обещано.
   - Ну, хвала Богху!.. То я буду зждать до зжавтра, - успокоился Ицка.
   - Как же ты поместился и где устроился? - спросил его Болиголова, раздеваясь. - Тоже в этой гостинице?
   - Сшто-о?.. Ув этом гасштиницу?.. А хай ему черт! - отмахнулся Штралецкий. - Тугай менып як на пултора рубли и нумеру нема, и увсшё так задорого, так задорого - ай-вай!.. Я улёковал сабе на Сшадовем улицу, в Куканов дом, у Малкинс перевулек, - там увсшё насши... У одногхо еврей улёковалсе за два злоты на сутку... И я вже покушил, покипил сабе булке та щилетке - хвала Богху, на сшами одлични манир!.. До сшвиданью вам, гасшпидин сперучник... Сшпите!
   И Ицка осторожно, на цыпочках, вышел из комнаты.

* * *

   На следующий день, приехав к редактору в назначенное время, Болиголова застал уже там несколько гостей-сотрудников, из которых иные покосились на его кавалерийский мундир со свойственной некоторым литераторам угрюмостью, которая по большей части бывает у них совершенно беспричинной. Впрочем, в данную минуту Болиголове было не до разбирательств, кто каким взглядом на него взирает. Протянув руку редактору, он мельком взглянул ему в глаза пытливо выспрашивающим выражением, которое, казалось, говорило: "Ну что, успешно ли?" "Благополучной - ответили ему исподтишка глаза редактора. Поручик успокоился, уселся в кресло и закурил папироску. Сотрудники между тем продолжали вести разговоры, то есть ругали чью-то статью, поносили заочно какого-то литератора, сообщали несколько сплетен про общих врагов и отсутствующих приятелей, злословили каких-то посторонних редакторов, презрительно относились о каких-то посторонних газетах и журналах, - словом сказать, редакционное утро было таково, как и все, ему подобные. Но все это для озабоченного по-своему Болиголовы не представляло ни малейшего интереса. Рассматривая этих господ, он думал про себя: "Который из вас, любезные друзья, есть благодетель рода человеческого?" - и никак не мог с точностью уяснить себе этого вопроса: все они как-то более походили на ищущих и берущих деньги, чем на дающих оные. "Который же из вас дает, в самом деле? Этот ли совершенно приличный джентльмен, или тот писклявый замарашка, или, наконец, сей кашлатый субъект, что похож более на Воскресенского дьякона, чем на "цивильного" человека?"
   Редактор между тем поднялся с места и кивком предложил поручику следовать за собой в другую комнату.
   - Ну что, прочел статью-то? - быстро и с озабоченным видом спросил он.
   - Прочесть-то прочел, только, признаюсь, для меня это отчасти темна вода во облацех.
   - Ну, ничего... Хвали!.. Ты только хвали знай да поддакивай.
   - Тфу ты, какое подлое положение! - пожал плечами поручик.
   - Ата, брат, умеешь кататься, умей и тово... понимаешь?
   И, подойдя к двери, редактор высунул из нее голову к сотрудникам .
   - Анатолий Борисович, пожалуйте сюда на минуточку, - с особенною мягкостью в голосе позвал он кого-то.
   В ту же минуту в дверях появился совершенно приличный джентльмен, с золотым пенсне, которое придавало какой-то особенный и как бы зловещий блеск его совершенно круглым, хищно-совиным глазам. Джентльмен был неприятно красив собою и очень старательно заботился, чтобы всем манерам своим придавать изящную и плавную округленность. Он как бы постоянно помнил про себя об этом.
   - Позвольте, господа, познакомить вас, - начал редактор, обращаясь к обоим, - господин Шмец, поручик Болиголова, о котором я вам говорил давеча.
   Господин Шмец оскалил улыбкой свои щучьи зубы и протянул руку. То и другое было проделано им с очень изящной любезностью.
   - Ваше имя давно уже известно мне по литературе, - пробормотал между тем поручик, памятуя дружеский завет насчет возможно большого количества комплиментов.
   - А!.. А вы разве читаете? - спросил размякшим от удовольствия голосом польщенный автор, даже не сообразив, что вопрос был и глуп, и неловок.
   "Кроме "Уставов", ничего", - чуть было не сорвалось с языка поручика, но хорошо, что спохватился вовремя.
   - О, как же! - поспешил он поддакнуть. - Ваши статьи об искусстве, это... это в своем роде... перлы... Я просто в восторге... и в особенности от последней статьи... Превосходно! Превосходно! Я, как и вы же, поклонник чистого искусства, а потому и ваш поклонник.
   В улыбающихся глазах господина Шмеца показалось даже некое масло умиления. Он с чувством поспешил еще раз пожать руку поручика, который в это самое время думал про себя: "О, Болиголова, сколь ты врешь и сколь кривишь душою!"
   - Мне очень приятно за наше время, - заговорил меж тем господин Шмец уже с некоторым нахальством признанного авторитета. - Да, именно, знаете ли, за наше время, когда, наконец, и под военным мундиром встречаешь иногда понимание и любовь к интересам высшего порядка.
   "Ах ты, сшволач ты, сшволач!" - подумал при этом комплименте Болиголова, невольно как-то вспомнив любимое выражение и еврейский акцент Ицки Штралецкого. Но увы! Крутые обстоятельства решительно не допускали поручика ответить этому Шмецу за его комплимент так, как бы следовало по совести и как, наверное, ответил бы он, не будь у него этих проклятых крутых обстоятельств. А теперь вместо того пришлось только пробормотать нечто вроде, что давно уже, мол, желал иметь честь познакомиться с вами.
   - Н-да, да... и мне самому тоже очень приятно, - растягивая слова, цедил сквозь зубы господин Шмец уже тоном некоторого покровительства. - А вы, вероятно, и сами кое-что пописываете?
   "Кроме векселей и расписок, ничего", - хотелось бы ответить поручику, но... благоразумие пересилило, и он ограничился одним скромным "нет", произнесенным даже как будто со вздохом сожаления.
   - Но это все равно! - как бы в утешение ему заметил литератор. - И мне, во всяком случае, будет очень приятно видеть вас у себя... Заходите как-нибудь...
   - Когда позволите? - поспешил осведомиться поручик.
   - Когда хотите, все равно... По вечерам только я обыкновенно в опере или во французском театре, ну, а потом, конечно, заедешь в какой-нибудь кабачок, вроде Бореля или Татар, поужинать... Я, знаете, люблю, - говорил Шмец несколько небрежным тоном и как-то все поеживаясь да поводя плечами, - эдак легкий ужин со стаканом доброго винца. А самое лучшее - приходите ко мне завтракать, - предложил он, - я завтракаю обыкновенно дома, в двенадцать часов... Мы закусим и потолкуем за доброю сигарой... Да вот что: приходите завтра - мой адрес известен редакции, а впрочем - вот моя карточка. Ровно в двенадцать вас будет ожидать уже сочный кусок ростбифа. Мой повар готовит недурно - по крайней мере, я им пока доволен.
   Последние слова свои господин Шмец произносил уже в дверях, возвращаясь в кабинет редактора, где все еще жарко спорила и кричала о чем-то компания сотрудников. Он считал, что достаточно уже обласкал представленного ему офицера и что аудиенция его с ним продолжалась тоже достаточно.
   - Ну что, каково я подличал? - спросил Болиголова у редактора, когда наконец все литераторы разошлись.
   - Отменно хорошо! - похвалил тот. - Я даже и не ожидал от тебя такого искусства. Теперь, брат, почти уже можно сказать, что дело в шляпе.
   - Да, но, однако, он ведь и не заикнулся про дело-то.
   - Мм... Видишь ли, он вообще об этой материи больше помалкивает, но это, в сущности, ничего не значит, и ты можешь быть совершенно покоен. Отправляйся к нему завтракать, но только ровно к двенадцати - не проспи и не прошалберничай! Он человек аккуратный и по этому же качеству судит о степени благонадежности своих клиентов.
   - Да ты, голубчик, говорил ли с ним, предупредил ли его как следует? - озабоченно спросил поручик. - Меня все сомнение берет, что о деле-то он ни полслова.
   - Эх, любезный друг! - махнул рукой редактор. - Уж раз завтракать пригласил и сам время назначил, так, стало быть, и говорил, и предупредил - не беспокойся! Приглашение к завтраку прямо означает, что дело твое на хорошей дороге. Без того, поверь, не пригласил бы!
   И обнадеженный поручик успокоился до завтра. А вечером опять-таки застал он в своем номере терпеливо ожидавшего Ицку.
   - Н-ну, и сшто? - спросил Ицка по-вчерашнему.
   - Завтра! Завтра, майн аллерлибстер Ицка!
   - Алеж зжвините, и вчора било зжавтра, и зжавтра стало вже сшиводню, а ви изнов мине говоритю "зжавтра"...
   - Ну да: мне говорят "завтра", и я тебе говорю "завтра".
   - Так. То зжавтра?.. И то вже будет за виерно?
   - Надеюсь, наверное.
   - Н-ну, то хай будет так. До сшвиданью вам, гасппшдин сперучник. Сшпите!
  
  

Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
Просмотров: 389 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа