Алексей Плещеев
Переводы с английского
РОБЕРТ СОУТИ
ЖАЛОБЫ БЕДНЯКОВ
"И что так ропщет бедный люд?" -
Богач сказал мне раз.
"Что я тебе ответить мог,
Пойдем со мной сейчас".
Морозный вечер был, и снег
На улицах лежал.
Мы шли дрожа. Нас зимний плащ
От стужи не спасал.
Старик нам встретился седой;
Он сгорблен был и хил.
"Зачем из дому вышел ты?" -
Я старика спросил.
Он отвечал: "У очага
Сидеть бы я готов,
Когда бы подали вы мне
Хоть на вязанку дров".
Вот мальчик, видим мы, идет.
В лохмотьях весь и бос.
"Куда ты, - я спросил его, -
Бедняк, в такой мороз?"
- "За подаяньем послан я, -
Он мне сказал в ответ. -
Отец мой при смерти лежит,
А в доме хлеба нет!"
На чье-то бледное лицо
Пал свет от фонарей:
На камне женщина сидит,
Малюток двое с ней.
"Зачем, - я молвил ей, - ты здесь?
Ведь ночь так холодна,
И деток бедных жаль..." Но мне
Ответила она:
"Мой муж солдат. За короля
Пошел он воевать.
И подаяньем хлеб должна
Себе я добывать".
В одежде легкой мимо нас
Красавица прошла,
В лицо с усмешкой нам взглянув,
Развязна и смела.
Я, воротив ее, спросил:
"Иль сладок так порок,
Что он и в эту ночь тебя
Из дома вызвать мог?"
Ее заставила глаза
Потупить речь моя,
И тихий голос прозвучал:
"Весь день не ела я!"
Богач стоял смущен и нем.
"Теперь, -я произнес, -
Ты знаешь всё. Ответил сам
Народ на твой вопрос".
(1871)
БЛЕНГЕЙМСКИЙ БОЙ
Прохладный вечер наступил,
Сменив палящий зной.
У входа в хижину свою
Сидел старик седой;
Играла внучка перед ним
С братишкой маленьким своим.
И что-то круглое в траве
Бросали всё они.
Вдруг к деду мальчик подбежал
И говорит: "Взгляни,
Что это мы на берегу
Нашли, понять я не могу".
Находку внучка взяв, старик
Со вздохом отвечал:
"Ах, это череп! Кто его
Носил-со славой пал.
Когда-то был здесь жаркий бой
И не один погиб герой.
В саду костей и черепов
Не сосчитаешь, друг!
И в поле тоже: сколько раз
Их задевал мой плуг.
Здесь реки крови протекли
И храбрых тысячи легли".
- "Ах, расскажи нам, расскажи
Про эти времена! -
Воскликнул внук. - Из-за чего
Была тогда война?"
Затихли дети, не дохнут:
Чудес они от деда ждут.
"Из-за чего была война,
Спросил ты мой дружок;
Добиться этого и сам
Я с малых лет не мог.
Но говорили все, что свет
Таких не видывал побед.
В Бленгейме жили мы с отцом...
Пальба весь день была...
Упала бомба в домик наш,
И он сгорел дотла.
С женой, с детьми отец бежал,
Он бесприютным нищим стал.
Всё истребил огонь, и рожь
Не дождалась жнеца.
Больных старух, грудных детей
Погибло без конца.
Как быть! На то война, и нет,
Увы, без этого побед!
Мне не забыть тот миг, когда
На поле битвы я
Взглянул впервые. Горы тел
Лежали там, гния.
Ужасный вид! Но что ж? Иной
Побед нельзя купить ценой.
В честь победивших пили все,
Хвала гремела им".
-"Как?"-внучка деда прервала.-
Разбойникам таким?"
-"Молчи! Гордиться вся страна
Победой славною должна.
Да! принц Евгений и Мальброг
Тот выиграли бой".
Тут мальчик перебил: "А прок
От этого какой?"
-"Молчи, несносный дуралей!
Мир не видал побед славней!"
(1871)
(Москва)
ВИЛЬЯМ МОТЕРВЕЛЛЬ
В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ
В голове моей мозг хочет треснуть,
Кровью сердце мое истекло;
Изменяют мне ноги... О Вилли!
Умереть, видно, время пришло.
Приложи свою руку мне к сердцу
И щекою приникни к моей,
И скажи - ты меня не забудешь
Даже там, даже в царстве теней?
О, к чему утешать меня? Полно!
Пусть беснуется горе в груди.
Только дай мне наплакаться вволю;
На колени меня посади.
Дай обнять твою голову, Вилли,
Дай облить мне слезами ее;
Дай потухшим глазам наглядеться
На лицо дорогое твое!
Никогда уж я больше не буду
На коленях сидеть у тебя;
Я, несчастная мать, без супруга,
Умираю, глубоко любя.
Приложи свою руку мне к сердцу.
Приложи ее крепче - вот так.
Это сердце так бешено рвется,
Что мой шелковый лопнет кушак.
Проклинаю тот день, как впервые
Образ твой в мою душу проник,
Рокового с тобою свиданья
Проклинаю я сладостный миг,
И ту рощу, тот край, где, бывало,
Не устанем всю ночь мы бродить,
И судьбу, что меня допустила
Беспредельно тебя полюбить!
О, прости мне, мой милый, не слушай,
Я сказала тебе не в укор,
Но ведь я так глубоко страдаю,
Ведь на долю мне выпал позор!
Вижу, градом внезапные слезы
Из очей покатились твоих...
Но о чем же ты плачешь, скажи мне?
О грехе ль? о страданьях людских?
Опостылел мне мир этот, Вилли!
Я всех радостей стала чужда:
Чем была, не могу я остаться,
И женой мне не быть никогда.
О, прижми это сердце больное
К своему еще раз, еще раз...
Поцелуй эти впалые щеки,
На которых румянец погас!
В голове моей мозг хочет треснуть!
Кровью сердце мое истекло...
Еще раз перед вечной разлукой
Я твое поцелую чело,
Еще раз - и последний, мой милый...
Подогнулись колени... прощай...
На кладбище, где буду лежать я,
Не ходи... надо мной не рыдай.
Этот жаворонок, звонкою песнью
Оглашающий воздух полей,
Целый день будет петь не смолкая
Над могилою тихой моей.
Эта влажная зелень долины
Скроет бедное сердце мое,
Что любило тебя так безмерно,
Как тебя не полюбит ничье!
Не забудь, где бы ни был ты, Вилли,
Не забудь своей Мери! Она
Одного тебя только любила
И до смерти осталась верна.
Не забудь, что засыпаны прахом
Будут светлые кудри лежать
И прильнет он к ланитам, которых
Уж тебе никогда не лобзать!
(1861)
РОБЕРТ НИКОЛЛЬ
ВСЕ ЛЮДИ-БРАТЬЯ
О, как бы он счастлив был, свет этот старый,
Да люди друг друга понять не хотят!
К соседу сосед не придет и не скажет:
"Ведь люди все братья-дай руку мне, брат!"
Зачем мы разлад и вражду не покинем,
Зачем не составим одну мы семью?
Один бы другому сказать мог с любовью:
"Приди! мы все братья, - дай руку свою.
Богат ты и носишь нарядное платье;
Я беден, на мне кафтанишко худой;
Но честное сердце в груди у обоих,
Так дай же мне руку, мы братья с тобой!
Тебе ненавистны измена и подлость,
Но правды закон тебе дорог и свят;
Я тоже любовью к добру пламенею-
Приди! мы все братья-дай руку мне, брат!
Ни сильный, ни слабый тобой не обманут,
За слово твое, как и ты, я стою;
Не то же ль, что я, называешь ты счастьем?
Мы братья с тобою, -дай руку свою!
Ты матерью нежно, глубоко любим был,
Моя и жила и дышала лишь мной;
Пускай мы стоим на различных ступенях,
Но руку подай мне, - мы братья с тобой!
Мы любим вечернего солнца сиянье,
Всего нам дороже родимый наш край,
И жизнь для борьбы послана нам обоим;
Мы братья... Так братски мне руку подай!
Грозит уж обоим нам хилая старость,
И смерть неизбежная ждет нас за ней,
И оба мы в темную ляжем могилу.
Да, люди все братья!.. Дай руку скорей!"
(1861)
НЕИЗВЕСТНЫЕ ПОЭТЫ
ЖАЛОБА ИРЛАНДСКОГО ВЫХОДЦА
Иду я тропинкой заглохшей,
Поникнув на грудь головой.
Здесь утром весенним однажды
Мы встретились, Мери, с тобой.
Зеленая рожь колыхалась,
И звонко пел зяблик в кустах,
Светилась любовь в твоем взоре,
И розы цвели на устах.
Но многое здесь изменилось:
Всё так же прекрасна весна,
По-прежнему рожь зеленеет
И зяблика песня слышна.
Но руки твои, дорогая,
Моих не сжимают уж рук,
И тщетно хочу я услышать
Любимого голоса звук!
Знакомая взорам ограда
Белеет опять предо мной-
Ограда той маленькой церкви,
Где н'азвал тебя я женой.
А вот и погост... Нарушают
Шаги мои часто твой сон...
Сюда отнесли тебя, Мери;
И здесь же твой сын схоронен...
Теперь я один, моя Мери,
Не нужен бедняк никому;
Но тем дорожит он сильнее
Могилами близких ему.
Была моя жизнь трудовая
Тобою одной лишь светла,
И некого больше любить мне
С тех пор, как ты в землю сошла.
Слабели не раз мои силы
Под гнетом нужды и труда,
И к небу и к людям кипела
В измученном сердце вражда!
Но ты, ты не падала духом,
Ясна оставалась в борьбе,
И вот почему я взываю,
Хоть ты и не слышишь, к тебе:
Спасибо тебе, дорогая!
Ведь голод томил и тебя...
И ты настрадалась немало,
Но только молчала, любя.
Спасибо тебе за улыбку,
За каждый сердечный привет...
Спасибо за то, что ушла ты
В тот край, где страдания нет!
Надолго с тобой я прощаюсь...
Пройдут на чужбине года,
И старость настанет; но помнить
О Мери я буду всегда.
Они говорят, что работы
Там больше и солнце ясней...
Но всё буду сердцем стремиться
Я к родине бедной своей!
Закрою ль глаза я порою,
Бродя в первобытных лесах,
Туда унесут меня мысли,
Где милый покоится прах...
Мне будет казаться, что Мери
Ко мне, улыбаясь, идет,
И рожь зеленеет, и зяблик
В кустах свою песню поет.
(1867)
ПОИСКИ
Ищите его по долинам,
Где быстрые реки журчат,
На горных вершинах ищите,
Где жалобно птицы кричат,
В пустыне, где странников звезды
Путем незнакомым ведут.
Того, кто мне жизни дороже,
Быть может, найдете вы тут.
Искали они его всюду,
Кипя беспредельной враждой;
Искали в оврагах, поросших
Высокой шумящей травой,
И бешено к горным ущельям
Своих они гнали коней;
Но тщетно: он был уж далеко...
Позорных избег он цепей.
Чего они мне ни сулили,
Чтоб я им сказала, в каких
Местах отдаленных укрыться
Изгнаннику легче от них.
Глупцы! Если б даже корона
Наградою быть мне могла,
Улыбку гонимого ими
Короне бы я предпочла!
Украдкой ему приносила
Я хлеба, вина и плодов;
В об'ятьях его проводила
Я много счастливых часов.
От мест, где мой милый укрылся,
Бегите, враги! У него
В запасе есть меткие пули...
Они не щадят никого!
Искали они его всюду:
В долинах, в лесу и в горах,
И криком своим наводили
На женщин и девушек страх;
А в чаще лесной, где сплелися
И дуб, и орешник, и вяз,
Я сон беглеца охраняла,
К его изголовью склонясь...
(1873)
ЛЕГЕНДА
Был у Христа-младенца сад,
И много роз взрастил он в нем;
Он трижды в день их поливал,
Чтоб сплесть венок себе потом.
Когда же розы расцвели,
Детей еврейских с'озвал он;
Они сорвали по цветку,
И сад был весь опустошен.
"Как ты сплетешь теперь венок?
В твоем саду нет больше роз!"
- "Вы позабыли, что шипы
Остались мне", - сказал Христос.
И из шипов они сплели
Венок колючий для него,
И капли крови вместо роз
Чело украсили его.
(1877)
ДЖОНИ ФА
(Из шотландских народных баллад)
Пред замком шумная толпа
Цыган поет, играет...
Хозяйка замка вниз сошла
И песням их внимает...
"Пойдем, - сказал ей Джони Фа, -
Красавица, со мною,
И мужу не сыскать тебя,
Ручаюсь головою!.."
И обнял правою рукой
Красавицу он смело,
Кольцо на палец Джони Фа
Она свое надела.
"Прощайте все - родные, муж!
Судьба моя такая!
Скорее плащ мне, чтоб идти
С цыганами могла я.
В постели пышной ночи я
Здесь с мужем проводила;
Теперь в лесу зеленом спать
Я буду рядом с милым!"
Вернулся лорд, и в тот же миг
Спросил он, где же супруга.
"Она с цыганами ушла", -
Ответила прислуга.
"Седлать коней! Недалеко
Еще она отсюда.
Пока я не найду ее,
Ни пить, ни есть не буду!"
И сорок всадников лихих
В погоню поскакали;
Но все они до одного
В лесу зеленом пали!
(1881)