| Главная » Книги |
Коринфский Аполлон Аполлонович - Стихотворения, Страница 2
Коринфский Аполлон Аполлонович - Стихотворенияdiv>
Толпятся сосны-исполины,
Взбежав на каменный бугор;
Лучей полдневных позолота
Слегка покрыла небеса,
И мхом одетые болота,
И темнокудрые леса...
И ни начала, ни конца нет
Гирляндам серых деревень, -
Родная глушь невольно манит
В свою задумчивую сень...
Несется поезд... Обгоняя,
Летит мечтаний бледный рой -
Как птиц встревоженная стая
Передрассветною порой...
Что их влечет в простор лазурный,
Что их зовет в немую даль?
Затишья сонного печаль,
Волненья ль прошлой жизни бурной?!
Их не догнать! Из душных стен,
На миг отрясши прах столицы,
Летят, забыв недавний плен,
Их окрыленные станицы...
Куда летят? Зачем, к кому?!
Не всё ль равно! Вернуться снова
Им суждено в свою тюрьму
От неба ясно-голубого,
От этих ласковых долин,
От хвойных стен лесов унылых,
От грустных северных картин,
Вдвойне больному сердцу милых...
10 мая 1892
363. В ДОЛЯХ
1
Еду я, еду... Везде предо мной
Чахлые нивы родимые
Стелются мертвенно-бледной волной,
Солнца лучами палимые...
Колос пустой от межи до межи
Перекликается с колосом;
Нудится: кто-то над волнами ржи
Стонет пронзительным голосом...
Слышится ропот тревоги больной,
Слышатся слезы смирения, -
Это рыдает над нивой родной
Гений труда и терпения!..
2
Чутко дремлет в полях недожатая рожь,
С нетерпеньем жнецов дожидается;
Побурел-пожелтел шелковистый овес,
Точно пьяный от ветру шатается.
Нарядилась гречиха в цветной сарафан
И белеет над горными скатами....
Ветерок, пробегая хлебами, шумит:
"Будем золото гресть мы лопатами!.."
Солнце красное сыплет лад грудью земли,
Над рабочею ратью могучею,
Золотые снопы искрометных лучей,
Ни на миг не скрываясь за тучею...
Улыбается солнце... До ясных небес
С нивы песня доносится женская...
Улыбается солнце и шепчет без слов:
"Исполать тебе, мощь деревенская!.."
25 мая 1892
364
Венок цветущих иммортелей,
В своей печальной красоте,
Висит под сенью старых елей
На покачнувшемся кресте.
Но безымянная могила
Молчит про то, кто в ней зарыт,
О ком молва не сохранила
Ни лжи, ни правды в камне плит.
Но может быть, и здесь витала
Недавно фея светлых грез
И холм надгробный орошала
Святою влагой чистых слез:
Обросший мохом крест убогий -
Соперник памяти людской,
Могильных сводов сторож строгий,
Увенчан любящей рукой...
Всесильна вечностью своею
Слепая смерть, но всё же власть
И сила есть у нас над нею:
Та власть - любовь, та сила - страсть!
Под балдахином хмурых елей
О них гласит моей мечте
Венок печальных иммортелей
В своей цветущей красоте...
Сентябрь 1892
365
Свободною душой далек от всех вопросов,
Волнующих рабов трусливые сердца, -
Он в жизни был мудрец, в поэзии - философ,
И верен сам себе остался до конца!
Он сердцем постигал все тайны мирозданья,
Природа для него была священный храм,
Куда он приносил мечты своей созданья,
Где находил простор и песням, и мечтам.
Он был певцом любви; он был жрецом природы;
Он презирал борьбы бесплодной суету;
Среди рабов он был апостолом Свободы,
Боготворил - одну святую Красоту.
И в плеске вешних вод, и в трепете пугливом
Полуночных зарниц, в дыхании цветов
И в шепоте любви мятежно-прихотливом, -
Во всем он находил поэзию без слов.
Привычною рукой касаясь струн певучих,
Он вызывал из них заветные слова,
И песнь его лилась потоком чувств кипучих -
В гармонии своей свободна и жива.
Но вещий голос смолк... Но песня жизни спета...
Но поздний дар любви упал из рук жреца...
И траурный венок я шлю к могиле Фета -
Венок стихов на гроб могучего певца...
10 декабря 1892
366
В стенах неволи городской
Кончая хмурый день печальный,
С какой безвыходной тоской
Я вспомнил плеск реки кристальной,
Повисший над обрывом сад,
Берез развесистые сени,
В старинном доме комнат ряд,
Террасы шаткие ступени,
Поля, луга... Как будто вдруг -
Под стон озлобленной столицы -
Перечитал мне старый друг
Забытой повести страницы...
Казалось мне: в степной глуши
Я вновь живу, - поля родные
Со мной беседуют в тиши
И мне внимают как живые;
И я люблю, люблю впервые,
Всем юным трепетом души!..
Между 1889 и 1893
367. НИКОГДА!
Как звезд, далеких звезд, не счесть ночной порою,
Когда в чертог небес - бледна и холодна -
В венце своих лучей, неслышною стопою
Взойдет луна;
Как не исчерпать зла, которым знаменуют
Дни равномерное течение времен;
Как не сдержать ветров, когда они бушуют
Со всех сторон, -
Так не постичь умом мечты певца мятежной,
Когда с дрожащих уст - наперекор судьбе -
Срывается волна поэзии безбрежной,
Неся в себе
Волшебный дар небес - дар творчества победный,
Понятный для певца, не зримый никому,
И тихо льется песнь, как свет лампады бледный
В ночную тьму...
Между 1889 и 1893
368. КРУГОВОРОТ
Летят часы... За ними вслед -
Как призрачная тень -
Бежит зари вечерней свет,
И гаснет шумный день...
И меркнет день... И ночь кругом.
И ночь, и мрак, и тишь.
И сном больным, тревожным сном,
Ты грезишь, а не спишь...
Уходит ночь за грани гор,
Проснулися поля,
В - волшебный утренний убор
Оделася земля...
Заря румяная горит
На бархате небес;
Росой посеребренный щит
Встряхнул зеленый лес...
И - разогнав обрывки туч
В синеющую даль -
Прорезал солнца знойный луч
Ночных небес эмаль...
Опять растет в груди порыв,
Опять томит покой,
Опять хандра, опять прилив
Тоски моей больной...
Между 1889 и 1893
369
Бледное, чахлое утро туманное
Робко встает над безмолвной столицею;
Скоро проснется и солнце румяное
Вместе с толпою рабов бледнолицею...
В темных подвалах, в палатах блистательных
Снова застонет нужда беспощадная -
Бич всех людей идеально-мечтательных,
Злая, больная, жестокая, жадная...
Жаль мне вас, дети нужды истомленные,
Жаль мне и вас, дети праздности чванные,
Жаль мне и дни беспросветно-туманные,
Жаль мне и песни, в тумане рожденные...
Между 1889 и 1893
370. ВЛЮБЛЕННЫЕ ФАВНЫ
(Из классического мира)
Каждый день румяным утром
За белеющею виллой
Появлялась дочь архонта,
Словно призрак легкокрылый.
Чуть с востока выплывала
Розоперстая Аврора,
Ключевой водой поспешно
Наполнялася амфора;
И на мраморных ступенях,
За плющом темно-зеленым,
Заглушался шум потока
Страстным шепотом влюбленным.
Стороною пробирался
Вслед затем пастух кудрявый;
Выбегал за ним неслышно
Из засады фавн лукавый.
И - счастливцу подражая -
Обращался к деве страстно,
О любви своей кипучей
Говорил ей, но - напрасно...
Утром - новое свиданье...
Но соперника однажды
Сговорились фавны злые
Отучить навек от жажды, -
Сговорились втихомолку
И красавца усыпили
Сонным зельем так, что спит он
В преждевременной могиле.
С той поры не видно больше
У источника свиданий,
С той поры не слышно фавнам
Упоительных лобзаний...
Всё прошло, хотя, как прежде,
В час, когда спешит Аврора
На восток, водою снова
Наполняется амфора,
И в тени плюща заметен,
За белеющею виллой,
Над источником холодным
Тот же призрак легкокрылый.
Взор у дочери архонта
Полон жгучей, страстной муки,
И сидит она, на мрамор
Опустив бессильно руки.
"Изменил тебе коварный!" -
Шепчет фавн с усмешкой едкой,
Приютись у водоема
За зеленой зыбкой сеткой.
Но напрасно козлоногий
Ей твердит любви признанья -
Не глядит она на фавна,
Вся в истоме ожиданья.
Лепет струй воды прозрачной -
Мелодично-музыкальный -
Для нее звучит мотивом
Милой сердцу песни дальной;
И сидит она - безмолвна,
Словно призрак легкокрылый, -
Над источником певучим,
За белеющею виллой...
Между 1889 и 1893
371. СВЯТОГОР
В старину Святогор-богатырь,
Чуя силу в себе дерзновенную,
В час недобрый надумал рукой
Приподнять-опрокинуть вселенную.
И на борзом своем скакуне
Он поехал в путину немалую, -
Едет тягу земную искать,
Видит гору вдали небывалую...
"Уж не здесь ли?!." И плеткой коня
Он ударил рукою могучею, -
Конь взлетел, словно птица, наверх
И как вкопанный встал по-над кручею...
Слез с седла богатырь Святогор, -
Хоть бы птица кругом перелетная!
Ни души... Только смотрит: пред ним
Словно сумка лежит перемётная...
Поклонился земле богатырь,
Хочет сумку поднять - не ворохнется...
Что за диво! Ни взад, ни вперед,
А вокруг ветерок не шелохнется...
Понатужился - пот в три ручья
Покатился с лица загорелого,
И тревога за сердце взяла
Святогора, воителя смелого...
"Что за нечисть!.. Так нет же, умру,
А не дам надругаться над силою!.."
И опять приналег богатырь -
И гора стала силе могилою:
Где стоял, там он в землю ушел,
Не сдержав богатырского норова,
Вместе с тягой земною в руках...
Там - и место теперь Святогорово!..
На горе на крутой до сих пор -
Там, где бездна-овраг разверзается, -
Камень-конь своего седока
Больше тысячи лет дожидается...
А кругом - только ветер шумит,
Ветер песню поет неизменную:
"Не хвалился бы ты, Святогор,
Приподнять-опрокинуть вселенную!.."
14 ноября 1893
372. РУСАЛОЧЬЯ ЗАВОДЬ
(Из волжских преданий)
Под суглинистым обрывом, над зеленым крутояром
День и ночь на темный берег плещут волны в гневе яром...
Не пройти и не проехать к той пещере, что под кручей
Обозначилась из груды мелкой осыпи ползучей...
Выбивают прямо с_о_ дна, и зимой не замерзая,
Семь ключей - семь водометов и гремят не умолкая...
Закружит любую лодку в пене их молочно-белой,
И погибнет, и потонет в ней любой безумец смелый.
Далеко потом, далёко - на просторе на гульливом -
Тело мертвое на берег Волга выбросит приливом...
Было время... Старожилы речь ведут, и не облыжно,
Что стояла эта заводь, как болото, неподвижно;
В камышах, огородивших омут чащею зеленой,
Семь русалок выплывали из речной воды студеной, -
Выплывали и прохожих звали песнями своими
Порезвиться в хороводе под луною вместе с ними.
И, бывало, кто поддается приворотному призыву
Да сойдет к речному логу косогором по обрыву -
На него все семь русалок и накинутся толпою,
Перекатным звонким смехом заливаясь над водою.
Защекотят сестры насмерть гостя белыми руками
И глаза ему замечут разноцветными песками;
А потом, потом зароют в той пещере, в той могиле,
Где других гостей без счету - без числа нахоронили...
Клич русалочий приманный услыхал один прохожий,
Вещей силой наделенный, прозорливый старец божий, -
Услыхал и проклял заводь нерушимым гневным словом,
И на берег, и на волны пал туман густым покровом...
В тот же миг стал осыпаться по обрыву щебень серый
И повис щитом надежным над осевшею пещерой;
| |
| Просмотров: 548 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры