Коринфский Аполлон Аполлонович - Стихотворения

justify">   Семь ночей им - в волю вольную

  

  

   Петь-играть у берегов,

  

  

   Жизнь посельскую-попольную

  

  

   Зазывать к себе с лугов...

  

  

   И по логу неоглядному

  

  

   Семь ночей их песнь слышна:

  

  

   "Уступай-ка лету страдному

  

  

   Царство, Красная Весна!"

  

  

   20 апреля 1895

  

  

  

  

   380

  

   Ты прав, мой друг: мы все чудес ждем в эти дни

  

   На сумрачной земле, забытой небесами;

  

   Но мы не верим в них, - там, где и есть они,

  

   Во имя Знания их разрушая сами.

  

   Непостижимого чарующий туман

  

   От жизни отогнав, постигнув смысл загадок,

  

   Мы поздно поняли, как нужен нам "обман,

  

   Нас возвышающий", как он безмерно сладок!

  

   Томясь безверием под кровом душной тьмы,

  

   Ни проблеска зари не видя ниоткуда,

  

   Мы ждем так искренно, так страстно жаждем мы

  

   Какого ни на есть, но только чуда, чуда...

  

   Так в дни бездождия ждет вечера земля,

  

   Чтоб хоть роса ее собою освежила;

  

   Зимой бесснежною так вьюги ждут поля,

  

   Чтоб снегом их она от холода прикрыла!..

  

   1895 или 1896

  

  

  

   381. МИКУЛА

  

  

  

  Песня о старом-богатыре

  

  

  

   СКАЗ ПЕРВЫЙ

  

  

   Стародавние былины,

  

  

   Песни родины моей!

  

  

   Породили вас равнины,

  

  

   Горы, долы, даль полей.

  

  

   Ширь, размах, захват глубокий -

  

  

   Всё звучит в вас, всё поет,

  

  

   Как в забытый край далекий -

  

  

   В глубь былых веков зовет...

  

  

   Песнотворцев древних ладом

  

  

   Убаюкивает слух,

  

  

   Дышит зноем, веет хладом

  

  

   Струн гусельных русский дух.

  

  

   Вижу я: седое время

  

  

   Восстает в лучах зари;

  

  

   Вижу - едут, стремя в стремя,

  

  

   О конь конь, богатыри.

  

  

   Шишаки, щиты, кольчуги,

  

  

   Шестоперы, кистени,

  

  

   Самострелы, шелепуги,

  

  

   Копий лес... В его тени -

  

  

   Волх Всеславьевич с Добрыней,

  

  

   Ставр, Поток, Алеша млад,

  

  

   Стар Илья - седой, что иней,

  

  

   Всем хоробрым - старший брат;

  

  

   А за ним - еще, еще там

  

  

   Богатырь с богатырем;

  

  

   Все стоят стеной-оплотом

  

  

   Перед вражьим рубежом.

  

  

   Словно сталь- несокрушимый,

  

  

   Окрыленный духом строй...

  

  

   Кто же в нем из всех любимый

  

  

   Богатырь заветный мой?!.

  

  

  

   СКАЗ ВТОРОЙ

  

  

   С непокрытой головою

  

  

   И с распахнутой душой -

  

  

   Он встает передо мною

  

  

   Из-за дали вековой.

  

  

   Вон он - мощный и счастливый

  

  

   Сын деревни и полей!

  

  

   Ветерок, летя над нивой,

  

  

   Треплет шелк его кудрей...

  

  

   Нет копья, меча-булата,

  

  

   Каленых-пернатых стрел;

  

  

   И без них бы супостата

  

  

   Наземь грянуть он сумел, -

  

  

   Да, о том не помышляя,

  

  

   Знай свершает подвиг свой,

  

  

   Сам-друг с лошадью шагая

  

  

   За кленового сохой.

  

  

   Пашет он, каменья, корни

  

  

   Выворачивая прочь;

  

  

   Что ни шаг - идет проворней,

  

  

   Могутнеет сила-мочь.

  

  

   Посвист пахаря в далеком

  

  

   Слышен во поле кругом;

  

  

   Не окинуть сразу оком

  

  

   Новь, им вспаханную днем!

  

  

   А сохи его кленовой

  

  

   Не взяла и Вольги рать;

  

  

   Сумки ратая холщовой

  

  

   Святогор не смог поднять!

  

  

   Не живал он в неге-холе

  

  

   Княженецкого кремля, -

  

  

   Нет, Микулу в чистом поле

  

  

   Любит Мать Сыра Земля...

  

  

  

   СКАЗ ТРЕТИЙ

  

  

   Мать Земля Микулу любит,

  

  

   До сих пор Микула жив,

  

  

   И ничто его не сгубит

  

  

   Посреди родимых нив.

  

  

   День за днем и год за годом

  

  

   Он крестьянствует века,

  

  

   Ухмыляется невзгодам,

  

  

   Счастлив счастьем бедняка.

  

  

   И зимой теплы полати,

  

  

   Коль не пусто в закромах;

  

  

   Светит свет и в дымной хате,

  

  

   Просвет есть и в черных днях!

  

  

   День красен: пирушки правит,

  

  

   Мужиков зовет на пир;

  

  

   И Микулу-света славит

  

  

   По Руси крещеный мир.

  

  

   Чуть весна на двор - за дело:

  

  

   Селянина пашня ждет!

  

  

   Только поле зачернело -

  

  

   Там Микула... Вот он, вот -

  

  

   С непокрытой головою

  

  

   И с распахнутой душой,

  

  

   Держит путь свой полосою

  

  

   За кленового сохой.

  

  

   Шелест ветра, птичий гомон

  

  

   И весенний дух цветов -

  

  

   Всё, с чем вёснами знаком он

  

  

   С незапамятных веков, -

  

  

   Всё зовет его в одну даль -

  

  

   В даль полей, в степную ширь;

  

  

   И, сохе вверяя удаль,

  

  

   Знает пахарь-богатырь,

  

  

   Что за ним-то - вдоль загонов

  

  

   Идут родиной своей

  

  

   Девяносто миллионов

  

  

   Богатырских сыновей!..

  

  

   15 января 1896

  

  

   С.-Петербург

  

  

  

  

  382. ОТВЕТ

  

  

  

  Молчанье, молчанье...

  

  

  

  Другого не будет

  

  

  

   Ответа!

  

  

   А кто-то так жаждет привета...

  

  

   Нет, в сердце его не пробудит

  

  

  

   Признанье...

  

  

  

  В холодной могиле

  

  

  

  Все чувства, все страсти

  

  

  

   Былого!

  

  

   И к жизни не вызвать их снова

  

  

   Ничьей очарованной власти

  

  

  

   И силе...

  

  

  

  О, если б желанье...

  

  

  

  Но нет, не пробудит

  

  

  

   Желаний

  

  

   Поэзия поздних признаний!

  

  

   Ответом одним только будет

  

  

  

   Молчанье...

  

  

   14 июня 1896

  

  

  

   383. ЖИГУЛИ

  

  

  

  ...Жигули, Жигули!..

  

  

  

  И - опять предо мной

  

  

  

  К облакам вознесли

  

  

  

  Горы лес вековой.

  

  

  

  Взоры верхом скользят -

  

  

  

  От скалы до скалы,

  

  

  

  Где лишь тучки парят

  

  

  

  Да ширяют орлы.

  

  

  

  Люб им Волги простор -

  

  

  

  Белопенная гладь,

  

  

  

  Зеленеющих гор

  

  

  

  Красота-благодать.

  

  

  

  Здесь пред ними встает

  

  

  

  За курганом курган,

  

  

  

  Где (гуторит народ)

  

  

  

  "Думу думал Степан",

  

  

  

  Где бессудным судьей

  

  

  

  Разин правил свой суд,

  

  

  

  Где о воле родной

  

  

  

  Бури песни поют...

  

  

  

  Июнь 1896

  

  

  

  

   384

  

  

  Под темным наметом сосны вековой,

  

  

  Пронизанной солнца лучами,

  

  

  Лежу я безмолвно... Ковер меховой

  

  

  Пестреется всеми цветами.

  

  

  В глуши благодатной, вдали от людей,

  

  

  Недвижно - как мертвый - лежу я

  

  

  И в ближний просвет из-за хвои ветвей

  

  

  Любуюсь на высь голубую.

  

  

  Кругом - тишина, тишина, тишина...

  

  

  Как будто в истоме от зноя

  

  

  Забылась природа, в объятиях сна

  

  

  Неспящую жизнь успокоя.

  

  

  Пролетное облачко держит свой путь;

  

  

  За облачком думы несутся.

  

  

  И хочется здесь мне заснуть, так заснуть -

  

  

  Чтоб после вовек не проснуться!..

  

  

  21 июля 1896

  

  

  

  

   385

  

  

  

  К пустынному приволью

  

  

  

  Склонился небосклон;

  

  

  

  Душистый воздух смолью

  

  

  

  И зноем напоен.

  

  

  

  Ни зверя и ни птицы

  

  

  

  Среди прямых стволов;

  

  

  

  Над ними - вереницы

  

  

  

  Жемчужных облаков.

  

  

  

  Пески, да мхи, да хвоя

  

  

  

  В безлюдной стороне.

  

  

  

  Предчувствие покоя -

  

  

  

  В природе и во мне!..

  

  

  

  22 июля 1896

  

  

  

   386. РАСЧЕТ

  

  

   В последней пристани... К затону

  

  

   Их ловко "хватальщик" подвел...

  

  

   Стоят по горному услону

  

  

   На якорях... Весь лес дошел!..

  

  

   Окончен плес... С плотовщиками

  

  

   Свел счет приказчик кое-как...

  

  

   И торопливыми шагами

  

  

   С плотов побрел народ - в кабак...

  

  

   Расчет - разгул... Бренчат казною...

  

  

   Дешевка плещет через край...

  

  

   Сошлись пред стойкою одною

  

  

   Волгарь, пермяк и ветлугай...

  

  

   "А ловко, братцы, обсчитали?.."

  

  

   - "Куда ловчей! Народ лихой!..

  

  

   Всё берегли, недоедали;

  

  

   Осталось - разве на пропой!.."

  

  

   Яр-хмель - давно свой брат в артели.

  

  

   В соседстве с ним и бурлаки

  

  

   Не то чтоб очень захмелели -

  

  

   Поразвязали языки!..

  

  

   "Хватили горя?!." - "Было дело!

  

  

   Чуть не пропали все за грош!.."

  

  

   - "Аль жить на свете надоело?"

  

  

   - "Не плыть, так по миру пойдешь!.."

  

  

   "По чарке дай еще на брата!.."

  

  

   - "Ну, со свиданьем!" - "Сто лет жить!.."

  

  

   - "Бог спас... Спасет еще, ребята!.."

  

  

   - "Как ни гадай, придется плыть!.."

  

  

   И впрямь - хоть спорь не спорь с судьбою -

  

  

   А нет другого им труда:

  

  

   Погонят с новою водою

  

  

   Они - плоты, а их - нужда!..

  

  

   4 августа 1896

  

  

  

   387. ПАМЯТИ ГРАФА

  

  

   АЛЕКСЕЯ КОНСТАНТИНОВИЧА ТОЛСТОГО

  

  

  

  

   1

  

   Наш вдохновенный бард, наш северный Баян.

  

   Он был певец - воистину народный!

  

   Как небо синее, что море-окиян,

  

   Глубок его напев торжественно-свободный.

  

   В годину смутную озлобленной борьбы

  

   Сумел он овладеть святынь предвечных тайной.

  

   Не поняли тогда пролётных дней рабы,

  

   Что он в их стане был свободный "гость случайный"!

  

   "Двух станов не боец" - входил он в пламя сеч

  

   С одними гуслями да с вольною душою,

  

   И под гуслярный звон могучею волною

  

   Всплывала, пенилась разгарчивая речь.

  

   Как мощный взмах орла в безоблачном просторе,

  

   Как дружеский призыв на общего врага -

  

   Звучала в ней "любовь, широкая - как море",

  

   И были тесны ей "земные берега"...

  

   С повадкой княжею, со взором соколиным,

  

   С душою пахаря в живой груди своей -

  

   Он Змей-Тугарина разил словцом единым,

  

   Как будто был рожден в века богатырей.

  

   Нрав Муромца Ильи, стать статная Потока,

  

   Алёши удаль-смех, Добрыни смелый склад-

  

   Сливались в нем с тоской библейского пророка

  

   И в песнях залегли, как заповедный клад.

  

   И вот живая песнь, как солнце над землею,

  

   Восходит из его пророческой мечты,

  

   И тают перед ней весеннею водою

  

   Снега над вечною святыней Красоты...

  

   Я верю: вспыхнет тьма, зимы утихнет заметь,

  

   Опять Весна пойдет родимой стороной.

  

   Близка она, близка, - когда проснется память

  

   О вешних пахарях поэзии родной!

  

  

  

  

   2

  

   О, если бы - вещий певец-богатырь -

  

   Восстал он из гроба и кречета взором

  

   Сверкнул через всю святорусскую ширь,

  

   Над всем неоглядным привольем-простором!

  

   О, если б весь гул перекрестных речей,

  

   Стон песен, рожденных мятущимся духом,

  

   Всю смуту конца наших сумрачных дней

  

   Услышал он чуждым смятения слухом!

  

   Свои бы звончатые гусли он взял,

  

   Стряхнул бы с них пыль, наметенную ложью,

  

   И, кликнув свой клич по всему бездорожью,

  

   Как в старую старь, по струнам пробежал.

  

   Вся кровь расходилась бы с первых же слов,

  

   Душа загорелась бы полымем-гневом, -

  

   Наносную немочь с бессильных певцов

  

   Спугнул бы он мощным, как буря, напевом...

  

   "За честь нашей родины я не боюсь!" -

  

   Грозою промчалось бы смелое слово.

  

   Всяк вторил бы песне Баяна родного:

  

   "Нет, шутишь! Жива наша русская Русь!"

  

   10 декабря 1898

  

   С.-Петербург

  

  

  

  

  ПРИМЕЧАНИЯ

  Настоящий сборник преследует цель дополнить представление о массовой поэзии 1880-1890-х годов, которой посвящены другие тома Большой серии "Библиотеки поэта". За пределами сборника оставлены поэты того же периода, уже изданные к настоящему времени отдельными сборниками в Большой серии "Библиотеки поэта" (П. Ф. Якубович, А. Н. Апухтин, С. Я. Надсон, К. К. Случевский, К. М. Фофанов, А. М. Жемчужников); не включены в сборник произведения поэтов, вошедших в специальные тома Большой серии: "Революционная поэзия (1890-1917)" (1954), "Поэты-демократы 1870-1880-х годов" (1968), "Вольная русская поэзия второй половины XIX века" (1959), "И. З. Суриков и поэты-суриковцы" (1966) и др. За пределами сборника оставлены также поэты конца XIX века, имена которых были известны в свое время по одному-двум произведениям, включенным в тот или иной тематический сборник Большой серии (например, В. Мазуркевич как автор слов известного романса "Дышала ночь восторгом сладострастья...", включенного в состав сборника "Песни и романсы русских поэтов", 1965).

  Составители настоящего сборника не стремились также ни повторять, ни заменять имеющиеся многочисленные стихотворные антологии, интерес к которым на рубеже XIX-XX веков был очень велик. Наиболее крупные из них: "Избранные произведения русской поэзии" В. Бонч-Бруевича (1894; изд. 3-1908), "Русские поэты за сто лет" А. Сальникова (1901), "Русская муза" П. Якубовича (1904; изд. 3 - 1914), "Молодая поэзия" П. Перцова (1895) и др. Во всех этих сборниках поэзия конца века представлена достаточно широко. Следует, однако, заметить, что никаких конкретных целей - ни с тематической точки зрения, ни со стороны выявления каких-либо тенденций в развитии поэзии - составители этих и подобных изданий, как правило, перед собой не ставили. {Исключение представляет лишь сборник, составленный П. Перцовым и ориентированный, как видно из заглавия, на творчество поэтов начинающих. О трудностях, возникших при отборе имен и определении критериев отбора, П. Перцов подробно рассказал в своих "Литературных воспоминаниях" (М.-Л., 1933, с. 152-190).} Столь же общий характер имеет и недавняя хрестоматия "Русские поэты XIX века" (сост. Н. М. Гайденков, изд. 3, М., 1964).

  В задачу составителей данного сборника входило прежде всего дать возможно более полное представление о многообразии поэтического творчества и поэтических исканий 1880-1890-х годов. Этим и объясняется известная пестрота и "неоднородность" в подборе имен и стихотворных произведений.

  Главная трудность заключалась в том, чтобы выбрать из большого количества имен те, которые дали бы возможность составить характерное представление об эпохе в ее поэтическом выражении (с учетом уже вышедших в Большой серии сборников, перечисленных выше, из числа которых на первом месте следует назвать сборник "Поэты-демократы 1870-1880-х годов").

  Для данного издания отобраны произведения двадцати одного поэта. {Некоторые поэты, включенные в настоящий сборник, вошли в состав книги "Поэты 1880-1890-х годов", выпущенной в Малой; серии "Библиотеки поэта" в 1964 г. (вступительная статья Г. А. Бялого, подготовка текста, биографические справки и примечание Л. К. Долгополова и Л. А. Николаевой).} Творчество каждого из них составители стремились представить с возможной полнотой и цельностью. Для этого потребовалось не ограничиваться примерами творчества 1880-1890-х годов, но в ряде случаев привести и стихотворения, созданные в последующие десятилетия - в 1900-1910-е годы, а иногда и в 1920-1930-е годы. В