| Главная » Книги |
Бухов Аркадий Сергеевич - Товарищ Онегин, Страница 4
Бухов Аркадий Сергеевич - Товарищ Онегинсибо
За мой нетронутый покой,
За то, что грозная "Жвалгиба"
Махнула на меня рукой.
За то, что паспорт не тревожит,
- И я имею норму прав,
И понас Моркус не наложит
Взысканье или строгий штраф.
За то, что, - как вы ни копайтесь, -
Нет в прошлом темнаго следа,
И капитонас Мачулайтис
Меня не вышлет навсегда.
Я сыт, в условиях прелестных
Растет от сытости живот...
Увы - не этих благ телесных,
Другого мне недостает...
Нужна котлета человеку,
Приятно смокинг нам одеть, -
Но кроме них, библиотеку
Полезно было бы иметь.
Полезно слушать, сколько стоит
Фунты, железо и смола,
И кто, когда и как устроит
Мануфактурныя дела.
Когда душа томится жаждой
Услышать новыя слова, -
От этих фраз, - вам скажет каждый, -
Невольно пухнет голова.
Я знаю сам - мануфактура
Весьма полезна и нужна,
Но права жительства культура
У нас немного лишена.
Из всех доступных развлечений
Мне предоставлены пока:
На черной бирже схватка мнений
Иль диспут в лавке мясника.
Я эстетических мгновений
Не променяю на мильон...
На этой мысли мой Евгений
Уснул - и видит сладкий сон:
Он - в новом Ковно. Нет ни грязи,
Ни пыли, лавчонок, нет,
Шестнадцать строится гимназий
И пятый университет.
Сверкает, блещет все от глянца,
На мостовых - везде торцы,
А там, где раньше были Шанцы -
Музеи, парки и дворцы.
Повсюду окна - не окошки.
Везде не дверцы, а - врата:
Не только люди, даже кошки
Забыли слово: теснота.
Движенье бьет, шумит, клокочет -
Прохожий только не зевай! -
К услугам каждого, кто хочет,
Благоустроенный трамвай.
Вот в Поневеж аэропланы
Из Тельш - летят, густой поток...
И зазывают рестораны
Гостей на пышный файф-о-клок...
Кошмары Онегина
Онегин спит. Что ж дальше снится?
Он видит массу перемен:
Пред ним литовская столица
Переживает польский плен.
Как будто года два, не больше,
Тому назад, - вдруг слышит он, -
Литва присоединилась к Польше,
Приняв название: кантон.
Был этот план воспринят всеми,
Как неминуемый исход,
И по одобренной системе
Литва послушная живет.
Хоть спит, но помнит мой Евгений,
Что надо кое-что спросить:
- А что, литовско-польских трений
Теперь не может больше быть?
В ответ унылый шепот слышит:
- Теперь конфликты не нужны;
Нам в Вильно Сейм законы пишет,
А мы их выполнить должны.
Такими странными речами
Онегин сильно удивлен.
Слегка пожал во сне плечами
И - дальше развернулся сон.
Вся Ковно - польская казарма,
На каждой улице свой фронт;
За желтым кантиком жандарма
Не виден дальний горизонт.
В саду пустынно. По аллеям
И не сидят и не идут:
Здесь, в час назначенный, евреям
Солдаты бороды стригут.
Литовцев мало к власти близких
И, затая суровый гнев,
Всех остальных в казенных списках
Заносят в рубрику: "Пся крев".
А чтоб какой-нибудь из наций
Не обойти вниманьем зря,
Всем русским велено собраться,
Не рассуждая, в лагеря.
И только ахнула Европа,
Как в результате этих дел
Преобразился жмогус в хлопа,
А "прошу пана" тамсту съел.
Литва усиленно кряхтела,
Пока ее учили петь
О том, что "Польска не сгинела"
И может миром овладеть.
С Литвой считаться Польше? Тоже...
Ея желание - закон:
Она - "от можа и до можа",
Литва же - маленький кантон.
Не исполнять распоряжений
Не смеет сдавленный народ...
Но тут проснулся мой Евгений
И стер с лица холодный пот.
Скорей к окошку. Перемена?
Нет, жизнь по-прежнему идет.
В восторге шумном "Лаба дена!"
Евгений радостно орет.
Проклятый сон!.. Я знал отлично -
Не надо кушать перед сном!
И тут же поклялся публично
Забыть об ужине мясном.
Читатель, вы меня простите:
Хотя "Онегин" мой велик,
В нем ни романа, ни событий,
А просто-напросто - дневник.
Любил и я - но очень рано
И все подробности забыл:
Для описания романа
Навряд ли хватит слов и сил.
"Онегин" Пушкина - полнее,
В нем много жизни и огня:
Ведь Пушкин был - скрывать не смею -
Слегка талантливей меня.
И если вывел я болвана,
И кстати - вреднаго порой -
Зачем ему нужна Татьяна,
Раз мой Евгений - не герой?
(У романистов - недостаток:
Влюбить, женить - а что потом?
Судьбою девушек нельзя так
Играть, как кот с своим хвостом).
Но - нами случай руководит...
В кафэ Онегин как-то был
И видит вдруг: Татьяна входит...
В нем сразу вспыхнул прежний пыл.
- Татьяна! Этот редкий случай
Мне дал возможность видеть вас...
Какою страстию кипучей
Во мне бурлит любви экстаз...
Мы оба юны... Жизнь - красива...
Комар - и тот готов любить!
Эй, человек, не надо пива -
Хочу напиток счастья пить.
Татьяна, вы в своем ответе
Сказали мне: любви капут...
Но справедливость есть на свете
И есть на свете правый суд!
Не к мировому вас тягаться
За оскорбленье звать спешу:
Нет! Меморандум Лиге Наций
О вашем сердце напишу!
Пусть все корейцы и японцы
Осудят деву, что смогла
Любовь, сиявшую как солнце,
Сменить на золото осла.
Да! Есть поддержка для страдальца!
И я клянусь устроить так,
Что, по докладу португальца,
Осудят будущий твой брак".
Бледнеет Таня. Неужели
В Женеве будет строгий суд,
А через месяц, в самом деле,
Насильно в Брюссель повезут...
- Евгений... Женя... Он не слышит,
Бежит домой к себе назад.
Пришел... И вот Онегин пишет
Подробный Гимансу доклад.
Женева. Фабрике решений конфликтов, тяжеб и проблем.
От Е. Онегина
Прошение
(Ожешко гатве, No 7)
О, Гиманс, ужасы событий
Вам вряд ли душу шевелят,
Но вы внимательно прочтите
Мой обоснованный доклад.
Тогда, быть может, вы поймете,
Какой кошмарный ныне век,
Раз от советов старой тети
Погибнуть может человек...
Вы пустоту поймете девы
Как в сердце, так и в голове
(Как в резолюциях Женевы
О незнакомой вам Литве).
Поймете вы, что оборона
Невест отрядом пап и мам
Сильней, чем линия Керзона
И остальной трактатный хлам.
Поймете вы, я в том уверен,
Что для борьбы не хватит сил:
Явись тут с нотою Чичерин,
И он бы в ухо получил...
И вот в такой-то атмосфере
Почуял я пожар в крови...
Я рад бы больше был холере,
Чем этой тягостной любви,
Но часто портится рассудок,
И, к сожаленью, вижу я,
Его не сдержишь как желудок
Приемом венскаго питья.
И вот, любовному туману
Отдавшись с головы до пят,
Я полюбил мою Татьяну
"По самый гроб", как говорят...
И что ж: Татьяна отвечала,
Что дверь мне в сердце отперта.
Ах, Гиманс! Счастие сначала
Мне улыбалось шире рта.
Но вот при первом же вопросе
О браке - радости земли,
Ея родные на подносе
Мне грязный кукиш поднесли...
Мерзавцы! Я - для Тани беден!..
Что ж Таня? Мучилась? Слегла?
Увы, - узнав, что кукиш съеден,
Другому руку отдала.
Что, Гиманс, может быть печальней, -
Когда обманутый супруг
Вдруг застает в семейной спальне
Джентльмэна некаго без брюк?
Такие случаи не редки,
Но утешение одно:
Он ваши подобрал объедки
И будет вышвырнут в окно.
Но где тут утешеньям место,
Когда в письме, весьма сухом,
Зовет вас ваша же невеста
На свадьбу с новым женихом!
Нет, легче с палкой брать траншеи,
Чем удержаться от того,
Чтоб дать сопернику по шее
И тем испортить торжество.
С душой и чувствами поспорь-ка,
Когда под общий шум и гул
Кричишь с улыбкой кислой "Горько",
А сердце тянет: "Караул!"
Ну что же, Гиманс, в ваши руки
Судьба передана моя:
Ответа, как спастись от муки,
От Лиги ожидаю я...
Я верю вам, любви печальной
Гнет чем прикажете сниму,
Но... Все ж системы кантональной
Для брака, Гиманс, не приму.
Я ясно вижу брак этой системы.
Комнат пять подряд
Заполнены жильцами. Всеми
Хозяйка ценится как клад.
Еще бы - редкий день из дома
Хозяйкин муж не выгнан вон
И лупит весело к знакомой
Певице в дружеский кантон.
А дома - тоже пять кантонов.
В одном - Иван, в другом - Семен,
Здесь Петр Иваныч, там - Антонов,
А в пятом - трое на кантон.
И в час, когда жильцы ложатся,
Открывши двери, как пароль,
Хозяйка в роли Лиги Наций
В кантонах делает контроль.
Контроль не страшен, слава Богу,
И больше часа не займет.
Так все кантоны понемногу
К утру хозяйка обойдет.
И лишь в одном, где трое жаждой
Контроля строгаго полны,
Визит к ним Лиги Наций каждый
Слегка растягивать должны.
Не дом, а рай земной буквально.
Но, к сожаленью моему,
Проэкт системы кантональной
От вас я, Гиманс, не приму.
Затем об унии советом
Я не трудиться б попросил:
Семью я видел прошлым летом,
Где принцип унии царил.
В стремленьи к нежности и миру
На взгляд соседей - жизнь их шла,
Но муж снимал еще квартиру,
Потом жена себе сняла.
В квартире общей очень редко
Их принцип унии сводил,
И любопытный взгляд соседки
Структуру брака уследил.
"Сей брак есть моды крик последний",
Но чрезвычайно прост и прям:
Он начинается в передней
С маршрутом к кухонным дверям.
Когда один супруг в парадный,
Другой, конечно, - в черный ход,
И даже сходит очень складно,
Когда идет наоборот.
Нет, Гиманс, унии из брака
Нельзя для жизни сотворить,
Как невозможно нам из рака
Рассольник с почками сварить.
Я лучше жду от вас совета,
Чем те, что дали для Литвы.
Всего хорошаго. Ответа
Я жду. Напишете ли вы?
Ответ Гиманса
В Женеве все без промедлений
Идут дела: задержки нет -
И вот от Гиманса Евгений
На третий день имел ответ.
- "Меня ужасно взволновали
Доклада вашего слова,
Хотя, мне кажется,
Моих советов ждет Литва.
Советы, в качестве ответов,
Могу прислать вам для Литвы,
Но вам давно ведь власть Советов
Сулит Чичерин из Москвы...
Вы правы: не всегда кантоном
Соседей можно примирить;
Увы, простым пирамидоном
Нельзя чахотку излечить.
Но кантональная система
Легка, удобна и быстра,
Любая жуткая проблема
Решится росчерком пера:
Не будем спорить по-пустому -
Нам внешность надо соблюдать:
А если кто-нибудь другому
На шею сядет - наплевать.
Об унии неосторожно
Сказал поэт, что дело - дрянь:
В одну телегу впрячь неможно
Коня и трепетную лань.
Да, спорить с истиной опасно,
Но исключеньям нет числа:
Одна лиса на все согласна,
Теперь мы ищем к ней осла.
Расчет наш практик не осудит -
В нем смысл не трудно отгадать:
Осел везти телегу будет,
Лиса же станет погонять.
Но тут случилось затрудненье -
Лиса сейчас же прибегла,
Сидит в моем распоряженьи, -
Но не могу найти осла.
Ведь не писать же мне в газете:
"В Женеве, с пятаго числа,
Хотят иметь для дел в Совете
Интеллигентнаго осла.
Его обязанность - простая:
До заседания гулять,
А в перерыве, не читая,
Что ни предложат - подписать".
Нет, милый друг. - Хоть страстью к Польше
Зажглась во мне и бьется кровь,
Но с ней теперь не буду больше
Как гимназист играть в любовь.
Я Польше верен был в Женеве -
За что ж она меня клянет
И за любовь, в суровом гневе,
Помои на голову льет?
Вы говорите о Татьяне,
А мне смешит ваш жалкий плач:
Ведь в политическом романе
Не меньше разных неудач.
Онегин, я любил Сапегу,
И он меня уговорил
Познать с ним страсти юной негу...
Увы, зачем я уступил...
Теперь я мучаюсь ужасно,
И мукам этим нет конца:
Зачем наш плод любви несчастной
Так зло походит на отца?
Печально обольщенной деве!
Пустой толпы ужасен суд:
Теперь дитя мое в Женеве
"Проект Сапегович" зовут..."
Друзья! Я знаю безусловно,
Что в мире нет спокойных мест,
Что вечно под ударом Ковно,
Но Бог не выдаст... кто же съест?
И мой Евгений верил свято
В международныя права,
Да и в литовсаго солдата
Была надежда в нем жива.
Но, не желая ошибаться
В своих расчетах - он послал
В вагон контролю Лиги Наций
Письмо... иль лучше - мадригал:
"Что может выше звезд подняться?
Что светит ярче всех планет?
Всего превыше - Лиги Наций
Нетронутый авторитет!
Мы все бежали понемногу,
Когда-нибудь и как-нибудь,
И удираньем, слава Богу,
У нас немудрено блеснуть.
И вот теперь, в раздумье странном,
Не знаю, что мне предпринять
С моим дорожным чемоданом:
Открыть иль туже завязать?
О, члены миссии контрольной!
Что делать думаете вы,
Раз Желиговский своевольный
Пойдет с войсками вглубь Литвы?
Что вы, в ответ на эти трюки,
Сурово крикните: - назад! -
Иль просто вымоете руки,
Как сделал некогда Пилат?
Негодованье ваше - в ноте
Дипломатической прочтем?
Быть может, просто вы вздохнете,
А мы - руками разведем?
О нет... я пребываю в вере,
Что вы не люди, а - закон!
Да подопрет в Литву к нам двери
Ваш уважаемый вагон!"
Ответа нет. но ждет Евгений:
Писал - так должен быть ответ.
И вот рассеял страх сомнений
Дипломатический пакет.
"Бумага No 301.
Число и месяц. День и год.
Онегин! Успокойте нервы!
К вам Желиговский не пойдет.
Он нами сжат и очень сильно:
Солдат нет вовсе у него: -
Сто тысяч уроженцев Вильно
И в штатском все до одного.
Вот если штатские все эти
Вдруг захотят сюда прибыть -
Не нам, конечно, быть в ответе:
Кто может штатским запретить?"
Так... "С чемоданом как же дело?
Не разберу и не пойму.
Решать загадки эти смело,
Увы - не по моему уму".
И (опрокинув, дух поднявший,
Ликера местнаго стакан),
Не развязав и не связавши,
Он... Просто сел на чемодан.
Л. Аркадский [А. Бухов]. Товарищ Онегин // Эхо. 1921. NoNo 130 - 138 (188 - 196), 141 - 145 (199 - 203), 147 - 148 (205 - 206), 150 (208), 151 (209), 153 (212), 154 (213), 156 (215), 158 (217), 160 (219), 161 (220), 163 (222), 167 (226); 5 - 12, 14, 17 - 19, 21 - 22, 24, 25, 28, 29 июня, 1, 2 5 7 9 10 13 17 июля.
| |
| Просмотров: 480 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры