Главная » Книги

Бедный Демьян - Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны (1921-1929), Страница 9

Бедный Демьян - Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны (1921-1929)



v>
  
  
  
   От страху неживой,
  
  
  
   Был в мусорную яму
  
  
  
   Сметен городовой.
  
  
  
  
   *
  
  
  
  Простилась Русь навеки
  
  
  
  С проклятой стариной.
  
  
  
  Страж нового порядка
  
  
  
  Имеет вид иной.
  
  
  
   Геройски охраняя
  
  
  
   Завод и Исполком,
  
  
  
   Уж он не козыряет
  
  
  
   Пред барским котелком.
  
  
  
  Советской власти - око
  
  
  
  И твердая рука,
  
  
  
  Он - бдительный и строгий
  
  
  
  Защитник бедняка.
  
  
  
   С бандитом уголовным
  
  
  
   В отчаянном бою
  
  
  
   Не раз уже на карту
  
  
  
   Он ставил жизнь свою.
  
  
  
  Вокруг него соблазны,
  
  
  
  И подкуп, и разврат,
  
  
  
  Что шаг, то самогонный
  
  
  
  Змеится аппарат.
  
  
  
   И много нужно силы,
  
  
  
   Чтоб вдруг не разомлеть,
  
  
  
   Чтоб злые все соблазны
  
  
  
   Презреть и одолеть.
  
  
  
  Наш страж - его работа
  
  
  
  Труднее с каждым днем.
  
  
  
  Наш общий долг - забота
  
  
  
  Любовная о нем,
  
  
  
   Чтоб, ею укрепленный,
  
  
  
   Свершая подвиг свой,
  
  
  
   Стоял он, закаленный
  
  
  
   На страже боевой.
  
  
  
   ТРЕТЬЕГО НЕ ДАНО
  
  
  
  
  По заявлению Стиннеса, германские
  
  
  
   рабочие на восстановление "народного"
  
  
  
   (стиннского?) хозяйства должны в течение 15
  
  
  
   лет отдавать ежедневно 2 часа добавочного и
  
  
  
   безвозмездного труда.
  
  
  "Пятнадцать лет под каторжным ярмом!"
  
  
   "Пятнадцать лет закабаленья!"
  
  
  "Пятнадцать лет... с гарантией продленья!"
  
  
  Речь Стиннеса составлена с умом
  
  
  И смелостью, достойной удивленья!
  
  
   Рабочим дан нагляднейший урок,
  
  
  Который им пойдет, я верю, впрок:
  
  
  Их не смутят холопские внушенья.
  
  
  Судьба дала рабочим два решенья:
  
  
  Вот выбор ваш - "_борьба_ иль _кабала_"
  
  
  А третьего решенья не дала.
  
  
  
   НЕ С ТОГО НАЧАЛИ
  
  
  
  
  Кадетская газета "Руль" заявила, что
  
  
  
   отныне кадеты "будут бороться с большевизмом -
  
  
  
   крестным знамением".
  
  
  
  
  ("Руль".)
  
  
  Советский строй стал утверждаться,
  
  
  И на году его шестом -
  
  
  Чего пришлося нам дождаться? -
  
  
  Иосиф Гессен ограждаться
  
  
  От большевизма стал... крестом!
  
  
  К чему послания синода,
  
  
  Коль есть кадетская печать?
  
  
  Выходит: белая порода
  
  
  Зря просражалася три года.
  
  
  С креста б ей прямо и начать!
  
  
  
   ДЕРУНОВ 1001-й
  
   (Хроника в десяти баснях с двумя эпилогами)
  
  
  
   Басня первая
  
  
  
  
   СОН
  
   "Мать-богородица!.. С чего бы вся причина?..
  
  
  Аль торговал ты без почина?..
  
   Гордеич!.. Батюшка!.. Очнись!.. Христос с тобой!" -
  
   Купчиха плачется. Но в тяжком сне купчина
  
   Ревет белугою: "Ограбили!.. Разбой!..
  
  
  У... воры... у... злодеи!..
  
  
   Вишь... грамотеи!..
  
  
   Каки
  
  
   Таки...
  
  
   Идеи?"
  
   Гордеич, почернев, сжимает кулаки.
  
   "Федосьюшка! - купчиха с перепугу
  
  
   Зовет прислугу. -
  
   Воды!" Окаченный чуть не ведром воды,
  
  
   Свалился наш купец с постели:
  
  
  "Тьфу! Сны какие одолели!..
  
  
  Впрямь, не дожить бы до беды!"
  
  
  "Спаси нас, господи!" - заохала купчиха.
  
  
  "Спасешься, мать, дождавших лиха.
  
  
  Сон, чую, не к добру.
  
   Что снилось-то, смекай: как будто поутру
  
  
  Вхожу я это в лавку...
  
  
  Иду к прилавку...
  
  
  Приказчиков ни-ни...
  
  
  Где, думаю, они?
  
  
  Зову. Молчок. Я в кладовую.
  
   Ну, так и есть: все сбились в круговую -
  
  
  Вот угадай ты - для чего?
  
   Картишки? Пьянство? Ох, все б это ничего.
  
  
  А тут - взобравшись на бочонок,
  
   Приказчичий журнал читает всем мальчонок
  
  
  Микитка... чертов куль... сопляк,
  
   Что из деревни нам зимой привез земляк.
  
   "Товарищи, - орет подлец, - пора нам
  
  
  Обресть лекарство нашим ранам!
  
   Пора хозяйскую нам сбросить кабалу,
  
   Губившую наш ум, калечившую тело!..
  
   Объединяйтеся! Спасенья час приспел!.."
  
  
   Ну, знамо дело,
  
  
  Я дальше не стерпел.
  
   Грудь сперло. Затряслись не то что жилы - кости!
  
   Не разбуди меня ты во-время, от злости
  
  
  Я б, верно, околел!"
  
   О басне не суди, читатель, по заглавью.
  
   Что было "сном", то стало "явью".
  
   Вот только в басне нет конца:
  
   Я после расскажу насчет судьбы купца.
  
   1912 г.
  
  
  
   Басня вторая
  
  
  
  
  СЪЕЗД
  
  
  Сидит Гордеич туча-тучей.
  
  
  "Ох, тяжко, - говорит, - ох, тяжко, - говорит. -
  
  
   Душа горит.
  
   Не остудить ее ни пивом, ни шипучей.
  
  
  Жена!"
  
  
   "Что, батюшка?"
  
  
   "Жена!
  
   Ты мне... сочувствовать... должна аль не должна."
  
  
   Перед бедою неминучей?"
  
  
  "Перед какой бедой? Не смыслю, хоть убей. "
  
  
  Должно, мерещится с похмелья?
  
  
  Вот... говорила я: не пей!
  
   На что ты стал похож от дьявольского зелья?"
  
   "Ну-к, что ж? Хочу - и пью. Хочу - за ворот лью.
  
   Спросила б лучше ты, коль знать тебе охота:
  
  
   С чего я пью?"
  
  
   "С чего ж, Гордеич?"
  
  
  
  
  
   "То-то!..
  
   Ты думаешь, поди, что досадил мне кто-то.
  
   Так знай: не кто-то - свой: приказчик старший Нил.
  
  
   Я как его ценил!
  
   Смышленый, разбитной... и преданный парняга:
  
   Добра хозяйского при нем никто не тронь,
  
  
   С подручными - огонь,
  
  
   С хозяином - смирняга.
  
   Почтительный такой допреж был паренек:
  
   Захочет отдохнуть один-другой денек,
  
  
  За месяц раньше клянчит.
  
   А нынче черт его, поди-ко-сь, не унянчит.
  
  
  Глядишь: да точно ль это Нил?
  
   Как будто кто его, злодея, подменил!
  
  
  Вечор потребовал получку.
  
  
   "Зачем?"
  
  
  
  "Как я в отлучку".
  
   (А сам впился в меня глазами - чуть не съест!)
  
   "Спросил бы загодя. Куда с такою спешкой?"
  
   "В Москву я, - говорит, да с этакой усмешкой. -
  
  
   В Москву... на съезд".
  
   "Дорожка ровная: ни кочки, ни ухаба.
  
   Садись - кати... на съезд. Скажи хоть, на какой?"
  
  
   "А на такой...
  
  
  Приказчичий".
  
  
   Смекаешь, дура-баба?!
  
   Все молодцы стоят кругом и ни гу-гу...
  
   А я уж совладать с собою не могу
  
   (Чай, есть и у меня... вот эти, как их... нервы!):
  
  
  "Так вот вы по каким пошли теперь делам!
  
  
  Так вот о чем вы по углам
  
  
   Шушукалися, стервы!.."
  
   А кто всему виной? Приказчичий журнал!
  
   Он, он, проклятый, им мозги так взбудоражил!
  
   Да, нечего сказать, беду себе я нажил.
  
   Нет, Нил-то, Нил каков? Да ежели б я знал!
  
  
   Спасибо, милый, разуважил:
  
   "В Москву - на съезд!.." Убил! Зарезал! Доконал!..
  
   На съезде, дьяволы, затеют разговоры
  
  
   Про наймы, договоры,
  
   Про отдых, про еду... Найдется, что сказать!
  
  
   Столкуются сынки с отцами,
  
  
   Сведут концы с концами.
  
   Там долго ль круговой порукой всех связать?
  
   Попробуй, сладь тогда с моими молодцами!
  
   И выйдет: у себя ты в лавке - не хитро ль? -
  
  
   Сиди, как аглицкий король,
  
  
   Не на манер расейский:
  
   Законами тебя к стене-то поприпрут...
  
   Ох, матушка, скажи: я ль был не в меру крут?
  
   Аль чем был нехорош обычай наш житейский?
  
   Ведь всем им, подлецам, я был родным отцом.
  
   Ну, приходилося, обложишь там словцом,
  
  
   Ино потреплешь малость, -
  
   Так по вине: прогул, аль воровство, аль шалость...
  
   Неблагодарные!.. Как дальше с ними жить?.."
  
   Тут наш Гордеич стал так горестно тужить,
  
   Что самого меня взяла за сердце жалость.
  
   Так басенку опять придется отложить.
  
   1913 г.
  
  
  
   Басня третья
  
  
  
  
   СИЛА
  
   Купчиха в горницу глядит сквозь щель украдкой:
  
  
  "Ох, господи!.. Войти ль!"
  
   Гордеич возится у образов с лампадкой:
  
  
  Вправляет новенький фитиль.
  
   Решилася. Вошла. Глядит убитым взглядом.
  
   "Что, мать? - мычит купец. - Садись со мною рядом...
  
  
   Гляди-ко веселей.
  
   Про съезд приказчичий пришли какие вести!
  
   Ну, прямо, будто кто, заместо векселей,
  
   Наличностью поднес мне тысяч двести!
  
   Как, значит, съехался весь этот подлый сброд,
  
   Так с первых слов: "Мы - кто? Мы - трудовой народ...
  
   Мы, дескать, сотворим... свободные... скрижали!"
  
  
  Ан, тут им, голубкам, хвосты и поприжали!
  
  
   "Мы"? Что за важность: "мы"??
  
   "Мы - пролетарии...Мы - сточки зренья нашей..."
  
   "Что? - тут начальство им. - Так вы смущать умы?!
  
  
  Городовой! гони их взашей!
  
  
  Чего, мол, с ними толковать
  
  
  Да драть напрасно глотку?"
  
  
  Того-другого - хвать!
  
  
   И за решетку!
  
   Где, мне узнать бы, Нил? Влетело ль и ему?
  
  
  Аль дал, мошенник, тягу?
  
   Сюда заявится? Ну, я ж его приму,
  
  
   Бродягу!
  
   Метлой его! Метлой, злодея, за порог!
  
  
   Я нынче строг!
  
  
  Я покажу, чья сила:
  
   Всех молодцов скручу, согну в бараний рог!
  
  
  У, дьяволы! Чума б вас всех скосила!"
  
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  
   Гордеича сейчас, пожалуй, не унять.
  
  
   И потому, как ни обидно,
  
   А басне без конца придется быть опять
  
  
   Надолго ль, - будет видно.
  
   1913 г.
  
  
  
   Басня четвертая
  
  
  
  
  ЗАЩИТА
  
  
  
   Приказчичий союз
  
   Гордеич потчует в трактире Кузьмича:
  
   "Пей, - просит, кулаком о грязный стол стуча, -
  
  
   Пей, деревенский боров!..
  
   Не ладно, говоришь? Бунтуют батраки?
  
  
   Эх-ма, на мой-то норов,
  
  
   Я б не жалел руки.
  
   Ведь у тебя народ - деревня, дураки.
  
   Не то, что вот мои: псы, нет на них проп_а_ду!
  
   Как был разогнан их - слыхал? - разбойный съезд,
  
   Ну, - думал я, - теперь добьются с ними сладу.
  
  
   Не выдаст бог - свинья не съест.
  
  
  
  Затеплил с радости лампаду.
  
  
   Так нет! Куда!
  
  
   Планида, знать, такая:
  
  
   Ушла беда,
  
  
   Пришла другая.
  
   - Ну, что теперь вы все? - зажав мальцу ьихры,
  
  
   Я в тот же день пристал к Микитке, -
  
   Угомонилися? Навек? Аль до поры?
  
   Запляшете, небось, все по хозяйской нитке!
  
   Журналы? Вечера? Рабочие кружки?
  
   Да балалаечки? А нутка балалайкой
  
  
   Потешьте, милые дружки,
  
   По божьим праздничкам хозяина с хозяйкой!..
  
   Жидок есть у меня в галантерее, Кац.
  
   "Товарищи! - он взвыл. - Ответьте же... сатрапу!"
  
   "А, говорю, ты так?" И, что есть силы, бац
  
  
   По храпу!
  
   Да заодно еще влепил кому-то: р-раз!
  
   Все - в крик. Кого-то там зовут по телефону.
  
   Гляжу: каких-то два паршивца прут в лабаз:
  
   "За самодурство, мол, тово... мы по закону".
  
  
   "Закон? Здесь я - закон!
  
  
   Чего суетесь? Вон!"
  
  
   Зову городового:
  
   "Бери вот этого, такого-растакого,
  
  
   И этого!" Так что ж?
  
  
   Ну, прямо в сердце нож.
  
   Городовой-то к ним. Они ему бумажку...
  
   С печатями, как след... Из думы депутат!..
  
   Городовой сейчас и руку под фуражку:
  
   "Не наше дело, - грит, - их право... виноват!"
  
  
   Да, так-то, брат...
  
  
   Не наше дело. Чье же дело?
  
   К паршивцам этим я опять (не так уж смело!):
  
  
   "Вам, собственно, чего-с?"
  
   Как объяснили мне, так я повесил нос.
  
   Выходит: молодцам защита от союза.
  
   Как ежли у меня вновь... эта... кутерьма:
  
   Обижу зря кого аль хрясну там по роже, -
  
   Союз меня - к суду, и... штраф или тюрьма!
  
  
  Кузьмич! Ведь это - что же?!
  
   Счастливец ты: царьком кати себе домой!.."
  
  
  "Ну, у меня, брат, тоже -
  
  
  Не бог ты мой!" -
  
   Кряхтит Кузьмич со злобой.
  
   Но Кузьмича рассказ - уж в басенке особой.
  
   1913 г.
  
  
  
   Басня пятая
  
  
  
  
  ЗАДАТОК
  
   Сомлевши от жары, раскисши весь от поту,
  
   Бранясь, кряхтя и дух переводя с трудом,
  
  
   Купчина вечером в субботу
  
  
  Ввалился в дом.
  
   "Гордеич! - расплылась купчиха, - с легким паром!"
  
  
   "Чево?!"
  
  
   "Из баньки?.."
  
  
  
   "Во!
  
  
   Попарился... задаром.
  
  
   Так вспарили, что ой-ой-ой,
  
  
   Не надо чище.
  
   Ты полюбуйся, с чем явился я домой?"
  
   "Ай, батюшки! Синяк!"
  
  
   "Какое - синячище!"
  
   "Сейчас примочечку... аль приложить пятак...
  
  
   Да кто ж тебя? Да как же так?"
  
  
   "Ох, мать, все очень просто:
  
   Явилось к лавке-то, примерно, этак со сто
  
  
   Приказчиков чужих
  
   И стали вызывать молодчиков моих:
  
   "Вы, братцы, - как, бишь, там? - не рабская, мол, каста!
  
   Пора вам, дескать, быть свободными людьми:
  
  
   Поторговали до семи,
  
  
  
  И - баста!"
  
   Столпились, ироды, у самых у дверей,
  
  
   Ревут, как звери:
  
   "А ну-тка шевелись, хозяин, поскорей
  
  
   Да закрывай-ка двери!"
  
  
   Тут, значит, я как заору:
  
  
   "Что, дуй вас всех горою?
  
  
   Подохну здесь, умру,
  
  
   А лавки не закрою!"
  
  
  
 &nbs

Другие авторы
  • Дмитриев Михаил Александрович
  • Лемке Михаил Константинович
  • Теренций
  • Гиппиус Зинаида Николаевна
  • Котляревский Иван Петрович
  • Фруг Семен Григорьевич
  • Жданов Лев Григорьевич
  • Судовщиков Николай Романович
  • Погорельский Антоний
  • Языков Дмитрий Дмитриевич
  • Другие произведения
  • Писемский Алексей Феофилактович - Избранные письма
  • Бибиков Виктор Иванович - Бибиков В. И.: Биографическая справка
  • Чехов Антон Павлович - Каштанка
  • Луначарский Анатолий Васильевич - О Театре Мейерхольда
  • Загоскин Михаил Николаевич - Юрий Милославский, или Русские в 1612 году
  • Авдеев Михаил Васильевич - Предисловие автора
  • Воровский Вацлав Вацлавович - Мысли вслух
  • Федоров Николай Федорович - Агатодицея (оправдание добра) Соловьева и теодицея (оправдание Бога) Лейбница
  • Боборыкин Петр Дмитриевич - Печальная годовщина
  • Шевырев Степан Петрович - Перечень Наблюдателя
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
    Просмотров: 497 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа