| Главная » Книги |
Барыкова Анна Павловна - Стихотворения, Страница 3
Барыкова Анна Павловна - Стихотворенияети твои, нищета горемычная,
К плети судьбы от рожденья привычная!..
Дома ль сижу я порою ненастною
В теплом углу, предо мной ты, угрюмое,
Встанешь и шепчешь мне правду ужасную,
Кровь леденя безотвязною думою.
Злобен твой шепот: "Эх, любо вам, сытые,
В теплых хоромах! А я-то, убогое,
Шляюсь, дырявым отрепьем прикрытое,
В тьме непроглядной, безвестной дорогою;
Маюсь под ветром, под бурею грозною;
Путь мой заносят метели суровые;
Мерзну в сугробах и ночью морозною
Гибну... Жарка ваша печь изразцовая, -
Что вам до горя чужого? Для бедного
Жаль вам порою и грошика медного!.."
Чем мне помочь тебе? Руки бессильные
Тяжкий твой крест не поднимут, убожество.
Бабьей слезою, горючей, обильною,
Не омывается ран твоих множество...
Золота нет у меня всемогущего,
Нет и громового голоса зычного.
С чем же пойду против рока гнетущего?
Как я за брата вступлюсь горемычного?
Мне ль разорвать твои цепи тяжелые,
Мне ль осветить темноту непроглядную,
Мне ли пропеть тебе песню веселую,
Вещую, вольную, песню отрадную?..
Что ж ты в глаза мне глядишь, неисходное,
Страшное, вечное горе чужое,
Над ухом воешь собакой голодною,
Мучишь, грызешь, не даешь мне покою?
<1881>
480. ИЗ "LANNEE TERRIBLE" ВИКТОРА ГЮГО
Преступницу ведут. Свирепо равнодушна,
Изранена, в крови, она идет послушно,
Как зверь лесной, на цепь привязанный за шею,
И ненависть висит, как облако, над нею.
Что сделала она? Ищите в мраке, в стонах,
В развалинах, в дыму строений подожженных...
Зачем и как дошла она до преступленья?
Никто - она сама - не даст вам объясненья.
Быть может, злой совет?.. Во всем виновен "милый",
Красивый негодяй, которого любила...
Быть может, нищета и горе, в час голодный,
Вдруг мщения огонь зажгли в руке холодной?..
В лохмотьях... без жилья... без хлеба... это больно..
В ней мысли черные роилися невольно:
"Там, у других, есть всё"... С завистливым желаньем
В душе, истерзанной нуждою и страданьем,
Мысль страшная росла...
И вот перед толпою
Она идет теперь, поникнув головою.
Все рады. Поймана! Кругом без сожаленья
Насмешки сыплются, ругательства, каменья...
Она нема, глуха; она окоченела;
Смотреть на солнца свет ей словно надоело;
Не слышны ей толпы неистовые крики;
В ее глазах застыл какой-то ужас дикий.
В шелку и кружевах, увенчаны цветами,
Под ручку с сытыми, довольными мужьями,
Идут за нею вслед разряженные дамы
И весело твердят с улыбкой милой самой:
"Злодейка поймана! Отлично! Так и надо!" -
И, кажется, сейчас разбередить бы рады
Изящным зонтиком прелестные тираны
Несчастной женщины зияющие раны...
Преступницу мне жаль. А их - я презираю.
Они - борзых собак напоминают стаю,
Они противны мне, как яростные псицы,
Терзающие труп затравленной волчицы...
<1881>
481. ОБРЕЧЕННАЯ
На улицу меня швырнули, как котенка,
В семь лет, - в тот год, как мать в подвале умерла.
Я шустрая была и ловкая девчонка,
Я скоро ремесло доходное нашла.
Уж я была стара в семь лет. Всё понимала.
Позор и нищета мне с первых жизни дней
Открыли тайны все вонючего подвала,
Всё, что богатые скрывают от детей:
Где деньги мать берет; как тянет яд косушки;
10 Где гривенник добыть ей под залог тряпья;
Что крепче, что больней - пинки иль колотушки?..
Что значит красть и лгать; что значит "дочь ничья"...
Ох, много знала я... Меня не удивляло,
Что мать по вечерам уходит со двора
И возвращается без шляпки полинялой,
С подбитою щекой и пьяная с утра...
Вот азбук да молитв не знаю я, известно...
Не помню, чтоб и мать крестила лоб хоть раз...
Да и когда же нам молиться? Бог - для "честных",
20 Для "чистой публики", а не для "подлых" нас..
Что бишь я начала?.. Ах, да... Меня прогнала
Хозяйка, - говорит: "Ступай, на хлеб проси!
У церкви там постой", - и строго приказала:
"Смотри, что соберешь, сейчас ко мне неси!"
Я вышла босиком и в кацавейке рваной,
А улица была темна и холодна,
Лишь фонари карет мелькали средь тумана
Да церковь ярко вся была освещена.
Был праздник у людей. На паперти я стала,
30 Когда от всенощной валил народ толпой;
Орава нищая в бока меня толкала;
Никто не услыхал плаксивый голос мой.
Тут я на хитрости пустилась... И дорогу
До кабака нашла и звонким голоском
Запела песенку, каких я знала много...
Одну из тех, что мать певала под хмельком.
Услышали внутри... Зазвали. Всем забавно,.
Что "Казимира" им такая мразь поет;
Кто дал пятак, кто грош; хохочут... "Вот так славно!
40 Ай, девка! Умница! Она не пропадет".
А пьяненький один мне налил рюмку водки
И, путаясь рукой в курчавых волосах,
Погладил их, сказал: "Для прочищенья глотки,
Хвати! Будь молодцом... Как есть во всех статьях!"
И целовальник сам посмеивался глухо
Своим разъевшимся, расплывшим животом.
"Почаще заходи, - шепнул он мне, - воструха!"
И тоже наградил зеленым медяком.
За выдумку меня хозяйка похвалила,
50 Когда вернулась я, вся красная, домой.
"Ну, девка, - ты шустра..." И в вечер тот не била,
А медяки взяла, в сундук сложила свой.
С тех пор на промысел во всякую погоду
Она меня гнала пинком по вечерам.
И стала я расти... Шли за годами годы.
А вместе с красотой рос мой позор и срам.
Я хороша была... Эх, барыня, начало
Истории моей уж огорчило вас...
Просили "всё" сказать... Прослушали так мало,..
60 И слезы уж текут из ваших добрых глаз...
Да и к чему, к чему?.. Вы ласково и мило
Сказали, что "спасти" меня хотите вы...
Оставьте, барыня! Меня спасет могила...
Иль спички серные, или вода Невы...
Рассказывать?.. Ну вот... Старик какой-то славный,
Добрейший сжалился над бедной сиротой:
Увел меня к себе и содержал исправно.
Учил, ласкал, рядил... А кончилось бедой...
Пятнадцать было мне, когда я убежала
70 От "доброты" его... Господь ему судья...
Я, глупая, его за дедушку считала...
Почтенный, весь седой... была жена, семья!..
Тут я в провинцию попала... В оперетке
Играла я пейзан, матросов и пажей.
Антрепренер сказал: "Такие ноги - редки!..
Беру вас, душенька, на роли без речей".
Известно, что потом... Рассказывать нет силы
Всю грязь, весь смрад, весь чад, что я пережила...
Я память пропила... Я всё перезабыла...
80 Куда обречена - туда я и дошла...
Да, да! Обречена от самого рожденья
Быть "падшей женщиной"! И мачехи-судьбы
Не смоется клеймо... Какое мне спасенье?
Устала я... Больна... Не выдержу борьбы.
Когда вы в первый раз Евангелье читали,
Я плакала, а вы сказали: "Спасена!"
Нет, барыня моя, вы с книгой опоздали...
Теперь уж не спасет погибшей и она...
Вот... знаете ли что?.. Ступайте-ка в подвалы,
90 В трущобы, где жила я с матерью моей...
Есть девочек таких там и теперь немало,
Есть "обреченные"! Спасайте их, детей!
Меня нельзя спасти!.. Простите, дорогая, -
Быть "честной" не могу... К работе не годна...
А книга хороша... Я вспомню, умирая,
Что в ней написано: "Ты будешь прощена!"
<1881>
482. ХАТА
Согретая полымем ярким заката,
Стоит, зарумянившись, белая хата;
Под крышу взобрался подсолнух громадный,
Сияя, как солнца лубочный портрет;
Весь в золото садик вишневый одет
И блещет осенней листвою нарядной;
Вдали расстилается степь неоглядно-
Безбрежная ширь, необъятный простор,
Да небо над нею, как синий шатер.
10 Стара ты, убогая белая хатка!..
Давно ты поставлена: лет три десятка.
Ах, много с тех пор и воды утекло
И рухнуло зданий гораздо повыше...
А ты под своею лохматою крышей,
Которую вихрем и солнцем сожгло,
Жилище работы, жилище терпенья,
Гнездо человечье, растишь поколенья
Забитых судьбою и темных людей,
На каторжный труд обреченных детей,
20 Всё тихо: знать, хата осталась пустая.
Семья на току, все молотят с утра;
Народ дождался наконец урожая:
Веселая, спешная ныне пора;
Слезами и потом людским облитая,
На диво пшеница взросла золотая.
Все, все на работе...
А что там в углу,
Под грудою тряпок, лежит на полу?..
Там плачут и стонут...
То бабка больная
Да рядом в корзинке девчонка грудная;
30 То старый и малый, то лишние рты.
До них ли во время такой суеты?
Старуху с Петровок гнетет лихорадка,
Всё стонет... С душой расставаться не сладко.
Уж, видно, не встать ей. Ее причащали
И земского фельдшера два раза звали,
Да он не поехал... И правду сказать:
К чему ей, сердечной, мешать помирать?
Чего ей еще? Пожила, родила,
И сына и внука в солдаты сдала,
40 И так уже видела горя немало!
Довольно, небось уморилась, устала;
Всю спину с работы согнуло дугой,
Пора ее бедным костям на покой.
Вот бредит старуха: "Водицы, водицы...
Ох, господи!.. Ох! Христа ради напиться!..
И в угол глядит, где стоят образа...
В глубокой морщине застыла слеза,
Девчонка в корзинке пищит что есть силы:
Знать, грязную соску из рук уронила.
50 Обида! Найти не сумеет никак...
А жить, видно, хочешь, голодный червяк?
Нишкни, теперь скоро дождешься ты мамки!
Она тебя любит, она там спешит;
Небось она - мать. У "мужички", у "хамки"
Душа, как у барынь, по деткам болит.
Жалеет... Придет... Обливаясь слезами,
К убогой корзинке твоей припадет
И к груди больной, иссушенной трудами,
Заморыша грязного крепко прижмет...
60 Нишкни, приучайся к нужде и лишеньям...
Чего, как галчонок, разинула рот?
Ты - русская! Знай, что на свете "терпеньем"
Прославился наш православный народ!
Вот смерклось. Вернулись - и, первое дело,
Мать бедную "детку" спешит накормить
(Сама голодна, а за ужин не села).
Ну, видишь, галчонок, знать, будешь ты жить
И вырастешь, станешь сильна и здорова;
Авось не сожрет тебя злая свинья,
70 Авось на рога не поднимет корова,
Авось не убьет тебя нянька твоя,
Бедовая нянька - малютка-сестра
(Ей пятый годочек и больно шустра);
Авось тебя минуют корь с дифтеритом
И вовремя фельдшер приедет хоть раз;
Авось тебе тятька не вышибет глаз,
С крестин, именин возвращаясь сердитым;
Авось не затреплет тебя лихорадка,
Авось не сгоришь вместе с белою хаткой
80 И тиф всю семью не повалит голодный;
Авось вся беспомощность жизни народной -
Крестьянское горе, беда и нужда -
Сойдут с тебя, девка, как с гуся вода,
Ты вырастешь, словно былиночка в поле;
Не бойся, не будешь ты мучиться в школе:
У вас ее нет верст на двадцать кругом
(Ступай-ка, ищи ее днем с фонарем!).
Минуют, пройдут твои детские годы -
Не долги они у простого народа...
90 И разом в работу тебя запрягут,
И скоро, как водится, "девку пропьют".
И станешь ты бабой. Известное дело -
Устанешь, завянешь, износится тело.
Ты вся изведешься, как бедная мать,
Придется ребят на кладбище таскать,
А после придется, как бабке в углу,
Без помощи сдохнуть на грязном полу.
И только святых почерневшие лики
Услышат рыдания, стоны и крики.
100 Судьба твоя: горе, работа, страданье,
Болезни, невежество, мрак и молчанье!
Зачем же, галчонок, так жадно сосать?
Не лучше ли с бабкой сейчас помирать?
26 августа 1881
483. МОИ ПАЦИЕНТЫ
Из дневника
1
Как это сделалось? От них мне нет отбою...
Знахаркою меня считают все они;
Проведали, что есть лекарство кой-какое, -
Идут... Я не звала, - господь оборони!
Я знаю, что лечить их и учить опасно
И что невесело морошку собирать...
Что много городов, где холодно ужасно...
Всё знаю, - да идут; нельзя же их прогнать?
Нельзя. Написано в одной хорошей книжке,
10 Которую люблю, что я им всем "сестра",
Что эти мужики, и бабы, и парнишки -
Меньшая братия...
Рабочая пора;
Но в праздники они ко мне приходят в гости.
Вот бабушка пришла. В чем держится душа?
Лишь кожа от нее осталася да кости,
А с молоду была, должно быть, хороша!
Жар лихорадочный во всем иссохшем теле, -
Дрожит под кофтою залатанной своей;
Ввалилися глаза, плетется еле-еле...
20 Недолго так страдать еще придется ей...
Лицо, как сеткою, подернули морщины,
Терпения, труда печать на нем легла.
"Ну, здравствуй, бабушка, - что надо?"
- "Дай мне хины,
Дай хины мне такой, чтоб горькая была:
Я, бачь, тебе яиц в гостинец принесла".
- "Ведь фельдшер есть у вас?"
- "Эх ты, чудная, право...
До хвершала семь верст! Да лытки задрожат,
Как он загавкает, что пес... Да и слащава,
Бачь, хина у него - все люди говорят...
30 Гостинец-то возьми!"
- "Голубушка... Не надо..."
- "Бери, пошто не брать! Ведь дашь лекарство ты?"
- "Я, бабушка, помочь тебе и даром рада".
Должно быть, можно брать у этой нищеты?..
Привыкла голь платить, приучена веками
Не ждать сочувствия и даровых щедрот,
Боится подойти с пустыми к нам руками
И даром помощи не чает от "господ"!..
Зачем рассказывать, зачем писать всё это?
Про баб, про мужиков известно всё давно,
40 И надоело всем, и критику-поэту -
Мосье Буренину покажется смешно...
2
Подходит шустрая, красивая бабенка.
"Я, тетонька, до вас... Резачке вот помочь
Не знаете ли чем? Измаяла робенка -
Не спит, не пьет, не ест, кричит и день и ночь.
Уж я и парила, и маком-то поила...
Пора рабочая! Как сделать, чтобы спал?
Я, барыня, двоих вот этак схоронила...
Уж знаю - не жилец... Смотри, как исхудал...
50 А я бы, милая, вас так благодарила, -
Хошь сделали бы вы, чтоб бог скорей прибрал...
Робенку всё одно - недолго до погоста...
Рабочая пора - вот горе-то мое!"
Всё это сказано наивно так и просто,
И доброе лицо такое у нее...
А на меня глядит живой скелет ребенка:
Он улыбается, он тянется ко мне,
Он просит помощи иссохшею ручонкой...
Улыбка страшная мне грезилась во сне
60 В ту ночь... Мне слышалось:
"Зачем же, тетя, яду
Нам с мамкой не дала? Дай, тетя, будь добра...
Ты слышала?.. Мне спать - спать долго, долго надо...
Ты слышала - у нас рабочая пора...
Голодных лишних ртов и без меня здесь много,
А там, на небе, есть прекрасные сады,
Где ангелы поют и прославляют бога,
Где нет ни голода, ни горя, ни нужды..."
3
Еще один больной. Он что-то под тулупом
Несет. "Вот, матушка, и я до вас - с рукой".
70 Он распахнул тулуп, и вдруг запахло трупом...
"Пора рабочая, а вишь ты - грех какой!
Уж только вылечи, не постоим за цену,
Бог хлебца уродил... Рука нужна для нас!"
Как я ему скажу, ч 
| |
| Просмотров: 427 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры