n="justify"> Хитроумных жрецов о богине жестокой
Говорилось: что пряди косы ее длинной
Обвивают утесы над бездной глубокой;
Что в предвечном огне, в раскаленном чертоге
С ней пируют и пляшут всесильные боги;
*)
В этом стихотворении рассказано истинное происшествие, случившееся на одном из островов Тихого океана в 1825 году. На этом острове есть высочайшая огнедышащая гора Килавеа. Островитяне-дикари покловялись этой горе много веков; приехавшие из Европы проповедвики слова Христова просветили их, а молодая дикарка Капиолани своим подвигом утвердила суеверных братьев в истиной вере).
Что всех женщин ревнует она, ненавидит,
И к горе своей им подходить запретила;
Что весь остров погубит, когда их увидит
В заповедном лесу, где она насадила
Между черных обвалов и скал темно-красных
Для бессмертных мужей своих ягод прекрасных.
Говорилось: "Лишь жертвами ей, - кровожадной, -
Можно злобу ее укротить людям темным.
Страшен гнев ее! Лавой клокочущей, смрадной,
Огневыми волнами, потоком огромным
Она выжжет долину, засыплет золою,
И она воцарится над бездной морскою".
Люди темные свято хранили завет
Злобной Пейлы. Жрецы ее в храме громадном,
Не согретом лучами небесного света,
В диких плясках служили богам безпощадным,
Приносили им жертвы, народ обирая,
Души робкие мрачным обманом пугая.
Но пришли корабли из далекого края,
Привезли проповедников Божьего слова...
И в восторге немом, "белым братьям" внимая,
Дикари обратились во стадо Христово;
Правда Божия, свет и любовь, и свобода
Засветились в измученных душах народа.
В них слова Всеблагого запали глубоко,
Сердцем детским они понимали ученье;
Но жрецы изуверы богини жестокой
Раззореньем грозили, пророчили мщенье,
Страхом смерти мучительной души пугали
И подвижников честных Христа проклинали.
И смутился народ: "Кому верить: Христу ли, -
Проповеднику кроткому Божьего Царства,
Или Пейле?.. Жрецы ли ее обманули
Темных - нас? Или "белые" полны коварства
И хотят, чтоб богиня нам всем отомстила.
Наши села рекой огневой затопила?.."
- "Что ж, - кричал старый жрец, - если верите "белым",
Так идите скорей к грозной Пейле в чертоги,
Загляните в лицо ей хоть раз взглядом смелым
И узнайте, спасут ли вас новые боги!..
Да нарвите нам ягод в лесу заповедном!.."
И звучал его хохот злорадством победным.
- "Что?.. боитесь?.. - взревела несытая стая, -
Бойтесь, бойтесь вовеки! Платите нам дани,
Мы спасем вас!.. "Вдруг вышла жена молодая
Предводителя Найия - Капиолани
И сказала: - "Я верю во слово Христово!
Пейлы - нет! Я сейчас доказать вам готова."
Жизнь отдам, а жрецов вековые обманы
Вам открою, нарушу их Пейлы заветы,
Вот при вас по тропинкам горы-великана
В лес пойду заповедный!.. А завтра к рассвету
Принесу ягод Пейлы вот этой рукою!
Не страшна мне богиня! Отец наш со мною!"
И пошла она смело. Народ изумленный
Шел за ней до подножья горы неприступной.
- "Ты умрешь!" - завопил старший жрец исступленный
И затрясся от злобы. Душою преступной
Чуял он: "Вот откроются очи народа,
Белый жрец оттягает у нас все доходы".
Ночь настала, и заревом пламенно-красным
Загорелося небо над мрачной горою;
Христианка все шла по тропинкам опасным
Между скал и обрывов бесстрашной ногою.
Выше... выше!.. Чуть видны уж белые ткани
Ее платья!.." И скрылася Капиолани...
На заре принесла она ягод народу
И сказала: - "Там нет ни ревнивой богини
Ни богов кровожадных! Дарю вам свободу, -
Пейлы нет! Там Отец наш живет на вершине,
И везде Он живет! Он один был со мною!.."
И поверили ей дикари всей душою.
С того дня опустел мрачный храм злой богини,
И жрецы ее скрылись. Грозит из тумана
Огневой Килавеа; но люди в долине
Уж теперь не боятся горы-великана:
Успокоилась робких сердец их тревога.
Они верят в защиту Всевышнего Бога.
На дальней окраине Нового Света
Стояла когда-то, в минувшие лета,
Под сводом зеленым сплетенных ветвей,
Простым деревянным крестом осененная,
Молельня, из грубого теса сложенная
Руками усердными братства "Друзей";
И малое верное стадо Христово
По праздничным дням собиралося в ней
И слушало Божие слово.
То было в тяжелое смутное время,
Когда дикари, - краснокожее племя, -
Восстали. И в чаще родимых лесов
Охотились "красные псы кровожадные"
На "белых шакалов". Орда безпощадная
Врывалась под мирные кровли домов -
И мстила пришельцам за землю родную,
Смывая горячею кровью врагов
Обиду свою вековую.
Из хижин лесных, из сожжеиных селений
Все жители скрылись в стенах укреплений,
Все просят: "Защиты, оружья, солдат!.."
Со страху все пахари стали солдатами, -
Грызутся зуб за зуб со "псами проклятыми".
Один лишь "Друзья" без оружья сидят -
Спокойны, бесстрашны - под кровлей убогой;
Их вера такая: "Индеец - нам брат.
Мы - дети Единого Бога". -
К молитве вечерней они в воскресенье
В молельне сошлись и поют в умиленьи
Святой, вдохновенный любовью псалом:
"Ты с нами, Отец! С нами - Сила небесная!
Не страшны враги, не страшна смерть телесная!"
В дремучем лесу под душистым шатром
Разносятся звуки дрожащей волною
Далеко, высоко. В молчаньи немом
Внимает им небо ночное.
Вдруг - дикие вопли, и лязг, и бряцанье,
И топот, и словно волков завыванья
Послышались близко. Индейцы, впотьмах,
Подкрались к молельне. Свирепые, красные, -
Расписаны к бою их лица ужасные;
Сверкает топор в беспощадных руках,
В жестокой забаве войны закоснелых;
Насмешкой кровавой - на всех поясах
Мотаются волосы "белых".
В открытые окна, в открытые двери
Глядят они жадно... (Так хищные звери
Следят за добычей в трущобе лесной...)
И вдруг - все притихли. Стоят, изумленные, -
Застыли, - как Божьей грозой пораженные,
И смолк их зловещий, пронзительный вой.
Всесильное что-то коснулось их слуха;
Повеяло в души их мощной струей
Дыханье "Великого Духа".
В молельне - все тихо. В немом созерцаньи,
Без рабского страха земного страданья,
Спокойно "Друзья" ожидают конца,
Молясь: "Не введи их, Отец, в искушение,
Спаси их, не дай совершить преступление".
Встал с места старик и сошел со крыльца,
И молвил индейцам, открыв им объятья: -
"Мы все безоружны. Во имя Отца, -
Входите, - помолпмтесь, братья!"
И вождь дикарей - ягуар поседелый -
Пожал его руку рукою несмелой
И тихо сказал: - "Краснокожий твой брат
Уходит. Он знает: "Друзья" - безоружные -
Работники, Духу Великому нужные,
На белых шакалов пойдет мой отряд, -
На тех, кто нас грабит, считая нас псами,
На тех, кто приводит к нам красных солдат...
А с братьями - братья мы сами!"
Он свистнул. И грозная воинов стая, -
Как выводок змей, по кустам исчезая, -
Бесследно пропала во мраке густом.
А вождь поднял руку, с улыбкой таинственной,
К пучку белых перьев прически воинственной,
Что высилась гордо над мрачным челом,
И вынул одно; и пером этим длинным
Украсил косяк над дверьми, под крестом,
Сказав: "Вот защита невинных!
Отныне, - брат белый, - даю тебе слово,
Стоять за вас грудью все племя готово, -
Никто вас не тронет: так "Дух" приказал!
Прощай... Мои братья спешат в укрепление,
Где пушка голодная ждет нападения, -
В берлогу, где спит длиннозубый шакал!.."
Он скрылся. Старик возвратился в собранье,
Молитву Господню "Друзьям" прочитал,
И все разошлися в молчаньи.
Спокойно стояла она пред судом,
Свободная Рима гражданка,
И громко, с восторженно-светлым лицом,
Призналась: она - христианка.
Ей лютая пытка и казнь не страшна,
И смерть она примет покорно, -
Гонений за правду пришли времена,
Ей жить с палачами позорно.
И в ужасе суд от безумных речей
Красавицы гордой и смелой!
Им жалко, что станет добычей зверей
Прекрасное, нежное тело.
"Как в грязную, дикую секту жидов
Такая красотка попала?..
Нелепое стадо клейменых рабов!..
Однакож... как много их стало...
Как быстро во тьме разрослося оно -
Его, Назарея, ученье..."
Красавицу в цирк отослать решено,
Голодным зверям иа съеденье.
Она не бледнея и в цирке стоит;
И веры лучами согрета,
Пророческим оком с восторгом глядит
На будущность славы и света.
Толпа рукоплещет, арена шумит...
Она к истязанью готова: -
"Я верю, я знаю, - оно победит,
Распятого вещее слово!
Я вижу: кумиры нечистых богов
С лица исчезают земного...
Мой Бог воцарился на веки веков,
Бог равенства, братства святого.
Великому делу я жизнь отдала;
Победа за нами - я верю!.."
И с кроткой улыбкой навстречу пошла
Она к разъяренному зверю.
Засни, засни, усталая душа,
Пока на небесах в торжественном молчаньи
Стоит царица ночь, бледна и хороша,
Как первых, светлых дней любви воспоминанье!
Засни, пока таинственная тень
Баюкает тебя обманом сновидений.
Разбудит скоро ненавистный день
Змею - тоску разлуки и сомнений...
Засни, - придет забвенье и покой,
Утихнет в сердце боль и притаятся слезы,
И к изголовию слетят былого грезы -
Прекрасных призраков неуловимый рой...
Мне грезилось, что я - случайно позабытый
На поле битвы, между мертвых тел
Израненный боец, врагами недобитый...
Настала ночь; завыли волки; прилетел
Зловещий ворон. Надо мной в тумане
Плыла холодная красавица-луна
И в лица бледных, страшных трупов на поляне
Глядела царственно, спокойствие полна.
"Когда же смерть придет? Когда конец мученья?
Добейте, люди-братья! Сжальтесь надо мной!"
Вдругъ - шорох, свет... Идут! В груди моей больной
Блеснул горячий луч надежды на спасенье...
Вы подошли ко мне... Любимая рука
Ударила меня ножом безь сожаленья,
И верен был удар, - и рана глубока...
В рудниках - в холодном мраке под землею -
Бледный каторжник припомнит вдруг порой
Небо родины, приветно голубое
И ласкающий луч солнца золотой;
Иногда - родных, заветных песен звуки
Грезятся ему под звон его цепей...
Так и мне, впотьмах и холоде разлуки, -
Снится голос твой и свет твоих очей...
Все великие истины миру даются не даром;
Покупают их люди всегда дорогою ценой;
Не найдешь их случайно, гуляя по шумным базарам, -
Там, где пошлость торгует дешевою "правдой людской".
Не навеет их на душу легким, приветным дыханьем
Мимолетного ветра попутного; с бою, - под бурей-грозой, -
Добывается истина, - тяжким трудом и страданьем, -
Как жемчужина светлая в мрачной пучине морской.
И в истерзанном сердце, стерпевшем все раны и боли,
В час тяжелый сомненья, отчаянья, - в час роковой
Всходит Истина вдруг, словно колос на вспаханном поле.
И воскреснет душа, истомленная долгой борьбой.
Оригинальные произведения.
Чужому горю 35
Моя муза 36
Отклик 37
Под картину "Новое знакомство". К. В. Лемоха 38
Божье окошко 39
Любимые куклы 40
Хата 41
Картинки с натуры:
I. Под праздник 44
II. За пяльцами 45
III. Милостыня 48
IV. У кабака 50
V. Два мальчика 51
VI. Незаконный 52
Типы нищих:
I. Задунай 53
II. Юродивая 54
В альбом счастливице 55
Сумасшедшая 56
В дурную погоду 58
Моя болезнь 59
Memento mori . 60
Деревенский пейзаж -
Зимою 61
Оправдавишй 62
Крылья 63
Обреченная 64
В степи 67
Песня париев 68
Пейзаж 69
Три загадки 70
Подвиг дикарки 79
Белое перо 82
Мученица 84
Отрывки:
I. Засни, засни, усталая душа 86
II. Последаий удар -
III. На прощанье 87
IV. Все великие истины миру даются не даром -