| Главная » Книги |
Бальмонт Константин Дмитриевич - Литургия красоты, Страница 7
Бальмонт Константин Дмитриевич - Литургия красоты>
бормотанье так: -
То были дни Ихтиозавров, Плезиозавров... О, глупец!
Какие клички ты придумал! Дай не ярлык мне, -
образец!
Дай мне почувствовать, что были пиры и хохот
Вещества,
Когда не знали страсти - тюрем, и кров живых -
была жива.
Ихтиозавры, Динозавры, и Птеродактили - суть бред,
Не бред Стихий, а лепет мозга, который замкнут
в кабинет.
Но, если я скажу, что ящер влачился по земле
как дом?
Был глыбистой летучей мышью, летел
в надземности китом?
И мы при имени Дракона литературность ощутим: -
Кто он? То Дьявол - иль Созвездье - Китайский
символ - смутный дым?
Но, если я скажу, что где-то многосаженный горный
склон,
Восколебался, закачался, и двинулся - и был Дракон?
Лабораторная зачахлость! Ты смысл различья
ощутил?
Иль нужно изъяснить понятней, что ты хромец,
лишенный сил?
О, дни, когда был так несроден Литературе
человек,
Что, если закрепить хотел он, что слышал
от морей и рек,
Влагал он сложные понятья - в иероглифы,
не в слова,
И панорама Неба, Мира в тех записях была жива.
То живопись была, слиянье зверей, людей, и птиц,
в одно. -
Зачем, Изида, возле Сфинкса, под Солнцем быть
мне не дано!
ВОЙНА
1
История людей -
История войны,
Разнузданность страстей
В театре Сатаны.
Страна теснит страну,
И взгляд встречает взгляд.
За краткую весну
Несчетный ряд расплат.
У бешенства мечты
И бешеный язык,
Личина доброты
Спадает в быстрый миг.
Что правдою зовут,
Мучительная ложь.
Смеются ль, -тут как тут
За пазухою нож.
И снова льется кровь
Из темной глубины.
И вот мы вновь, мы вновь -
Актеры Сатаны.
2
Боже мой, о, Боже мой, за что мои страданья?
Нежен я, и кроток я, а страшный мир жесток.
Явственно я чувствую весь ужас трепетанья
Тысяч рук оторванных, разбитых рук и ног.
Рвущиеся в воздухе безумные гранаты,
Бывший человеческим и ставший зверским взгляд,
Звуков сумасшествия тяжелые раскаты,
Гимн свинца и пороха, напевы пуль звенят.
Сонмы пчел убийственных, что жалят в самом деле,
И готовят Дьяволу не желтый, красный мед,
Соты динамитные, летучие шрапнели,
Помыслы лиддитные, свирепый пулемет.
А далеко, в городе, где вор готовит сметы,
Люди крепковыйные смеются, пьют, едят.
Слышится: "Что нового?" Слегка шуршат газеты.
"Вы сегодня в Опере?" - "В партере, пятый ряд".
Широко замыслены безмерные мученья,
Водопад обрушился, и Хаос властелин,
Все мое потоплено, кипит, гудит теченье, -
Я, цветы сбирающий, что ж сделаю один!
3
"Кто визжит, скулит, и плачет?"
Просвистел тесак.
"Ты как мяч, и ум твой скачет,
Ты щенок, дурак!"
"Кто мешает битве честной?"
Крикнуло ружье.
"Мертвый книжник, трус известный,
Баба, - прочь ее!"
"Кто поет про руки, ноги?"
Грянул барабан.
"Раб проклятый, прочь с дороги,
Ты должно быть пьян!"
Гневной дробью разразился
Грозный барабан.
"Если штык о штык забился,
Штык затем и дан!"
Пушки глухо зарычали,
Вспыхнул красный свет,
Жерла жерлам отвечали,
Ясен был ответ.
Точно чей-то зов с амвона
Прозвучал в мечте.
И несчетные знамена
Бились в высоте.
Сильный, бодрый, гордый, смелый,
Был и я солдат,
Шел в безвестные пределы,
Напрягая взгляд.
Шло нас много, пели звоны.
С Неба лили свет
Миллионы, миллионы
Царственных планет.
ГВОЗДИКИ
Когда расцветают гвоздики в лесах,
Последние летние дни истекают.
В гвоздиках июльские дни замыкают
Ту юную кровь, что алеет в лучах.
И больше не вспыхнут, до нового года,
Такие рубины, такая свобода.
НА ЧЕРНОМ ФОНЕ
На черном фоне белый свет
Меня мучительно пленяет.
И бьется ум. Дрожит. Не знает,
Не скрыт ли страшный здесь ответ.
Боясь принять ответ жестокий.
Вопрос я тайный хороню.
И вновь молюсь. Молюсь - Огню,
В тени Стремнины звездоокой!
ФАТА МОРГАНА
Фата Моргана,
Замки, узоры, цветы и цвета,
Сказка, где каждая краска, черта
С каждой секундой - не та,
Фата Моргана
Явственно светит лишь тем, кто, внимательный,
рано,
Утром, едва только Солнце взойдет,
Глянет с высокого камня на Море,
К солнцу спиной над безгранностью вод,
С блеском во взоре,
К Солнцу спиной,
Правда ль тут будет, неправда ль обмана,
Только роскошной цветной пеленой
Быстро возникнет пред ним над волной
Фата Моргана.
КРАСНЫЙ
Кораллы, рубины, гранаты,
Вы странным внушеньем богаты: -
На вас поглядишь - и живешь,
Как будто кого обнимаешь, -
На вас поглядев, понимаешь,
Что красная краска не ложь.
О, кровь, много таинств ты знаешь!
Когда по равнине пустынной-седой
Скользишь утомленно чуть зрячей мечтой,
Лишь встретишь ты красный какой лоскуток, -
Вмиг в сердце-рождение строк,
Как будто бы что-то толкнуло мечту,
И любишь опять горячо Красоту
И красочный ловишь намек.
О, кровь, я намеков твоих не сочту!
Когда, как безгласно-цветочные крики,
Увижу я вдруг на июльских лугах
Капли крови в гвоздике,
Внутри, в лепестках,
Капли алые крови живой,
Юной, страстной, желающий ласк, и деления
чуждой на "мой" или "твой", -
Мне понятно, о чем так гвоздика мечтает,
Почему лепестки опьяненному Солнцу она
подставляет: -
Вижу, вижу, вливается золото в алую кровь,
И теряется в ней, возрождается вновь,
Взор глядит - и не знает, где именно Солнце,
Где отливы и блеск золотого червонца,
Где гвоздики девически-нежной любовь.
О, кровь, как ты странно-пленительна, кровь!
Вот, словно во сне,
Почудились мне
Столепестковые розы,
В оттенках, в несчетности их лепестков
Вновь вижу, как девственны, женственны грезы,
Но знаю, что страстность доходит почти до угрозы,
Знаю я, как бесконечно богаты уста,
Поцелуи, сближенье, альков,
Как первозданно богаты два рта,
В красноречьи без слов.
Я гляжу, и теряюсь, робею,
Я - хочу, и не смею
Сорвать эту розу, сорвать, и познать упоенье, любовь.
О, кровь, сколько таинств и счастий скрываешь ты,
кровь!
РОЗОВЫЙ
Румянец яблока, на фоне Сентября,
С его травой-листвой воздушно-золотой,
Румянец девушки, когда горит заря,
Румянец девушки, идущей за водою,
Меж тем как в серебре и в зеркале реки
Мелькают, зыбкие, и пляшут огоньки.
Румянец сладостно-стыдливого незнанья,
Когда услышит вдруг она
Ее смутившее признанье,
И он, сдержав свое дыханье,
Безмолвно чувствует, что радость - суждена.
И наконец еще, румянец тот, предельный,
Когда они вдвоем сливаются в одно,
И чашей полной, чашей цельной
Пьют сладко-пьяное вино,
И в этой неге беспредельной,
В предвестьи сказки колыбельной,
Разбиться чаше суждено.
ПРЕДРАССВЕТНО-ЛЕПЕСТКОВЫЙ
Неназываемый цветок,
Который нежен и прелестен,
И каждой девушке известен,
Как всем певцам рожденье строк.
Неназываемый цветок,
Что только раз один алеет,
И повторяться не умеет,
Но все вложил в один намек.
Неназываемый цветок.
ГОРИЦВЕТНЫЙ
Лепестки горицвета, оранжево-огненно-красные,
При основании - с черным пятном.
Не сокрыты ли здесь указанья, хотя и неясные,-
Как и в сосуде с пурпурным вином?
Веселимся, пьянимся мы, любимся, жаркие, страстные,-
Темный отстой неразлучен со дном.
ЖЕЛТЫЙ
Спрошу ли ум, в чем желтый цвет,
Душа сейчас поет ответ,
Я вижу круг, сиянье, сферу,
Не золото, не блеск его,
Не эту тяжкую химеру,
Что ныне стала - вещество
Для униженья моего,
О, нет, иное торжество: -
Подсолнечник, цветок из Перу,
Где знали, как лазурь очей
Нежна от солнечных лучей.
КРАСНЫЙ И ЖЕЛТЫЙ
Камень и камень, бездушная груда
Камни и камни, их глыба темна.
Все же, в них скрытое, явится чудо,
Только им быстрая встреча нужна.
Камень о камень ударить случайно,
Желтые, красные искры летят,
В темной бесцветности-яркая тайна,
Искры чаруют нежданностью взгляд.
В камне скрываются искры живые. -
Сколько же в нас неоткрытых цветов!
Дайте увидеть цветы золотые,
Быстрая встреча нужна для умов!
КРАСНЫЙ И ГОЛУБОЙ
Красный цвет - горячий цвет,
Голубой - холодный.
Оба шлют глазам привет,
Но мечтой несродной.
Говорит один - люблю,
Все сожгу любовью,
Камни в лаву растоплю,
Небо вспыхнет кровью.
А другой не говорит,
Не грозит, не манит,
В нем спокойный вечный вид,
Вечность не обманет.
Красный все зовет на бой,
Жаждет вновь завязки.
Ум ласкает - голубой,
Правдой детской ласки.
Тяготясь самим собой,
Красный, вихрей полный,
Гонит птиц, зверей гурьбой,
Поднимает волны.
Но, закончен сам в себе,
Ум - покой вмещает.
О покорности Судьбе
Голубой вещает.
КРАСНЫЙ, ЖЕЛТЫЙ, ГОЛУБОЙ
Красный, желтый, голубой,
Троичность цветов,
Краски выдумки живой,
Явность трех основ.
Кислород, и углерод
Странные слова,
Но и их поэт возьмет,
В них душа жива.
Кислород, и углерод,
Водород - слова,
Но и в них есть желтый мед,
Вешняя трава.
Да, в напев поэт возьмет
Голубые сны,
Золотистый летний мед,
Алый блеск весны.
Красный, желтый, голубой -
Троичность основ
Оставаясь сам собой,
Мир наш - ими нов.
ГОЛУБОЙ, ЗЕЛЕНЫЙ, ЖЕЛТЫЙ, КРАСНЫЙ
Голубой, зеленый, желтый, ярко-красный,
Степени различной светлой теплоты.
Незабудка, стебель, лютик, арум страстный,
Это - возрастанье красочной мечты.
| |
| Просмотров: 471 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры