| Главная » Книги |
Шекспир Вильям - Сонеты, Страница 2
Шекспир Вильям - Сонетыign="justify">
20
Тебе девичий лик природой дан благою -
Тебе, что с ранних пор владыкой стал моим,
И нежный женский пыл, но незнакомый с тою
Податливостью злой, что так присуща им,
И боле страстный взор и менее лукавый,
Златящий все, на что бывает устремлен;
Но цвет лица - мужской, со всей своею славой,
Опасный для мужей и милый для их жен.
Ты б должен был, мой друг, быть женщиной
наружно,
Но злой природы власть, увы, тебе дала,
Мой ненаглядный, то, что вовсе мне не нужно,
И тем меж нами нить любви перервала.
Но если создан ты для женского участья,
То мне отдай любовь, а им - тревоги счастья.
21
Я не похож на тех, чья Муза, возбуждаясь
К святому творчеству живою красотой
И в гордости своей самих небес касаясь,
Красавицу свою равняет то с луной,
То с солнцем золотым, то с чудными дарами,
Лежащими в земле, в глубоких безднах вод,
И, наконец, со всем, что вкруг нас и над нами
В пространстве голубом сияет и живет.
О, дайте мне в любви быть искренним - и верьте,
Что милая моя прекрасней всех других,
Рожденных женщиной; но как ее ни мерьте,
Все ж будет потемней лампад тех золотых,
Что блещут в небесах! Пускай другой добавит!
Ведь я не продаю - чего ж ее мне славить?
22
Нет, зеркалу меня не сделать стариком,
Покамест юность лет одних с тобою будет;
Когда ж замечу я на личике твоем
Морщину - о, тогда пусть смерть меня рассудит!
Краса, в которой ты судьбой заключена,
Мне сердце как плащом вошебным покрывает,
Так как она в тебе, мой ангел, обитает.
Ну как же мне, друзья, быть старей, чем она?
О, охраняй себя, подруга дорогая,
Как сам себя начну теперь я охранять,
Твое сердечко тем от бед оберегая,
Как хилое дитя заботливая мать!
Умру - о и своем ты сердце брось заботу;
Ведь ты мне отдала его без повороту.
23
Как молодой актер - не редко что бывает -
Затверженную роль от страха забывает,
Иль пылкий человек, игралище страстей,
От силы чувств своих становится слабей:
Так точно и со мной! Излить речей любовных
Не смею я пред ней, не веруя в себя,-
И, страстно всей душой прекрасную любя,
Слабею и клонюсь в страданьях безусловных.
Так пусть стихи мои, как смелый проводник,
Предшествуют в пути словам моим безгласно
И молят о любви успешней, чем язык
Мой умолял тебя так часто и напрасно.
О, научись читать, что в сердце пишет страсть!
Глазами слышать лишь любви дано во власть.
24
В художника мой глаз мгновенно превратился
И светлый образ твой на сердце начертил,
Причем портрету стан мой рамой послужил;
Художника ж талант в том ясно проявился,
Что поместил он твой законченный портрет
В жилище сердца так, что ясных окон свет
Ему глаза твои и блеск их затемнили.
Так вот как нам глаза прекрасно послужили:
Мои - твой образ мне представили живым,
Твои же - служат мне проводниками света,
Дающими лучам полудня золотым
Возможность увидать предмет любви поэта.
А все же одного глаза нам не дают:
Увидя, все поймут, но в душу не войдут.
25
Пусть хвастают родством и почестями те,
Что увидали свет под счастия звездою;
Я ж счастье нахожу в любви - святой мечте,
Лишенный благ иных Фортуной молодою.
Любимцы королей, как нежные цветки,
Пред солнцем золотым вскрывают лепестки;
Но слава в них самих зарыта, как в могиле,-
И первый хмурый взгляд их уничтожить в силе.
Прославленный в боях герой на склоне лет,
За проигранный бой из тысячи побед,
Бывает исключен из летописей чести
И теми позабыт, из-за кого лил кровь.
Я ж рад, что на мою и на твою любовь
Никто не посягнет в порыве злобной мести.
26
Мой властелин, твое очарованье
Меня к тебе навеки приковало.
Прими ж мое горячее посланье.
В нем чти не ум, а преданность вассала.
Она безмерна, ум же мой убог:
Мне страшно, что не хватит слов излиться...
О, если бы в твоих глазах я мог,
Любовию согретый, обновиться!
О, если бы любовная звезда
Могла мне дать другое освещенье
И окрылила робкие уста,
Чтоб заслужить твое благоволенье!
Тогда бы смел я петь любовь мою -
Теперь же, в страхе, я ее таю.
27
Усталый от трудов, спешу я на постель,
Чтоб членам отдых дать, дорогой утомленным;
Но быстро голова, дремавшая досель,
Сменяет тела труд мышленьем напряженным.
И мысли из тех мест, где ныне нахожусь,
Паломничество, друг, к тебе предпринимают,
И, как глаза свои сомкнуть я ни стремлюсь,
Они их в темноту впиваться заставляют.
Но зрение души твой образ дорогой,
Рассеивая мрак, являет мне пред очи,
Который придает, подобно солнцу ночи,
Ей красоту свою и блеск свой неземной.
Итак - мой остов днем, а ум ночной порою
Не могут получить желанного покою.
28
Как возвратиться мог я бодрым и веселым,
Когда отягощен был путь трудом тяжелым
И тягости дневной не облегчала тень,
Когда день ночь теснил, а ночь томила день -
И оба, меж собой враждуя, лишь зарями
Сближалися затем, чтоб угнетать меня,
Один - трудом дневным, другая же, скорбя,
Что я тружусь один,- слезами и мольбами.
Чтоб угодить, я дню твержу, что ты светла
И свет ему даешь, когда на небе мгла,
А ночи говорю, что взор твой позлащает
Глубь тьмы ее, когда в ней месяц потухает.
Так умножает грусть мне каждый новый день,
А ночь, сходя вослед, усиливает тень.
29
Когда, гонимый злом, Фортуной и друзьями,
Оплакиваю я несчастие свое,
Стараюсь твердь смягчить напрасными
мольбами
И проклинаю все - себя и бытие;
Когда я походить желаю на благого,
Иметь его черты, иметь его друзей,
Таланты одного и доблести другого
И - недоволен всем, всей внешностью своей:
Тогда - хоть я себя почти что презираю -
При мысли о тебе, как ласточка с зарей,
Несущаяся ввысь над дремлющей землей,
Свой гимн у врат небес я снова начинаю,
Затем что, раз в любви явившись богачом,
Не поменяюсь, друг, я местом с королем.
30
Когда, в мечты свои душою погруженный,
Я вспоминаю путь, когда-то мной пройденный,
Мне много вспоминать приходится потерь
И сгибшее давно оплакивать теперь.
Отвыкшие от слез глаза их вновь роняют
По дорогим друзьям, что мирно почивают -
И, плача о своих остынувших страстях,
Я сетую о злом оплаченных мечтах.
И я над чашей зол испитых изнываю
И в памяти своей, скорбя, перебираю
Печальный счет всего, что в жизни пережил,
Выплачивая то, что раз уж уплатил.
Но если о тебе при этом вспоминаю -
Всем горестям конец: я счастье обретаю.
31
Мой друг, в твоей груди сердца те обитают,
Что - думал я - в стране теней уже витают;
Царят же в ней любовь с утехами ея
И для меня давно погибшие друзья.
Как много слез любовь коварно похитила
Из глаз моих как дань погибнувшим друзьям,
Тогда как ты их всех в себе самой укрыла -
И вот до этих пор лежат они все там!
Могила ты, где страсть живет, как под землею,
Украшенная вдруг трофеями друзей,
Отдавшими тебе все данное им мною -
И вот принадлежит все вновь тебе, моей.
Ты образами их в глазах моих светлеешь
И через них теперь всего меня имеешь.
32
О, если ты тот день переживешь печальный,
В который смерть меня в ком грязи превратит,
И будешь этот гимн просматривать прощальный,
Исшедший из души того, кто уж зарыт,-
Сравни его стихи с позднейшими стихами -
И сохрани его не ради рифм пустых,
Подбор которых так приятен для иных,
А ради чувств моих, измученных страстями.
Ты вспомни обо мне тогда - и возвести:
"Когда бы с веком мог талант его расти,
Любовь бы помогла создать ему творенья,
Достойные стоять всех выше, без сомненья;
Но так как он в гробу, певцы ж родятся вновь,
То буду всех читать: им - честь, ему - любовь".
33
Как часто видел я прекрасную Аврору,
Когда златились вкруг луга, холмы и лес,
Покорные ее ласкающему взору,
И рдели ручейки алхимией небес.
Но тучам вслед, она покорно позволяла
Топтать в пути свое небесное лицо -
И, нисходя с небес, позорно укрывала
На западе во тьме лучей своих кольцо.
Увы, так и мое светило дня сначала
Победно надо мной горело и блистало,
Явившись лишь на миг восторженным очам!
Теперь же блеск его вновь туча затмевает.
Но страсть моя за то его не презирает:
Пусть меркнет солнце здесь, коль нет его и там!
34
Зачем пророчить день такой прекрасный было
И приказать мне в путь пуститься без плаща,
Чтоб облако в пути чело мне омрачило
И взор лишило мой очей твоих луча?
Что пользы в том, что луч тот, выйдя из-за
тучи,
Следы дождя на мне способен осушить?
Не станет же никто хвалить бальзам пахучий,
Что и врачуя, боль не в силах уменьшить.
Так и в стыде твоем не будет исцеленья,
А сожаленье мне утрат не возвратит,
Затем что не найти в отмщенье облегченья
Тому, кто уж несет тяжелый крест обид.
Слеза ж твоя - жемчуг, уроненный любовью:
Она лишь искупить все может, словно кровью.
35
Довольно о своем проступке сожалеть:
На розе есть шипы и грязь в ручье сребристом;
И солнцу, и луне случается тускнеть;
Живет же и червяк в венце цветка душистом.
Все грешны на земле - и сам в том грешен я,
Что поощрял твои сравнением проступки.
Льщусь подкупить себя, чтоб оправдать тебя -
И нахожу исход грехам моей голубки.
Не будет речь моя к грехам твоим строга:
Став адвокатом вновь из прежнего врага,
Я строгий иск начну против себя - и скоро
Меж страстию моей и ненавистью злой,
Кипящими в груди, возникнет ярый бой
Из-за проказ со мной хорошенького вора.
36
Любовь, что нас с тобой в одно соединяет,
С тем вместе, милый друг, и резко разделяет -
И гибельный позор, что стал судьбой моей,
Приходится мне несть без помощи твоей.
К одной лишь стороне суждения не строги;
А в жизни нас с тобой ждут разные тревоги,
Которые, хоть в нас любви не истребят,
Но множества часов блаженства нас лишат.
Мне без того нельзя почтить тебя признаньем,
Чтоб грех мой на тебя - увы! - не пал стыдом,
А ты не можешь, друг, почтить меня вниманьем,
Чтоб не покрыть себя чудовищным пятном.
Я ж так люблю тебя, что мне уже мученье.
Услышать о тебе и слово в осужденье.
37
Как сгорбленный отец огнем очей живых
Приветствует шаги окрепнувшего сына -
Ах, так и я, чью жизнь разрушила судьбина,
Отраду нахожу в достоинствах твоих!
О, если красота, богатство, ум, рожденье,
Иль что-нибудь одно, иль все, что я назвал,
Воздвигли в ком-нибудь свой трон на удивленье,
А я привил к ним страсть, которой воспылал,
То я уж не бедняк, несчастный и презренный,
Покамест, облачен в покров их драгоценный,
Могу всех благ твоих владыкой полным быть
И частию твоей священной славы жить.
Все, что я вижу вкруг, иметь тебе желаю;
Когда ж получишь все - я блага все познаю.
38
Не может Муза в снах и вымыслах нуждаться,
Покамест будет в стих мой пламенный вливаться
Твоих мышлений рой, которым было б грех
В величии своем доступным стать для всех.
Благодари себя, когда мои созданья
Проявят что-нибудь, достойное вниманья!
И как мне не найти на песнь себе ума,
Когда снабжаешь мозг мой крыльями сама?
Будь музой же сама, десятою по счету
И лучшей в десять раз, чем старые, кому
Петь гимны не унять в поэтах нам охоту,
И за собой веди достойных славы тьму.
Когда ж мои стихи прославятся молвою,
Пусть труд живет со мной, а похвала с тобою!
39
Могу ли восхвалять достоинства твои,
Когда ты часть - меня и целое - любви?
Хваля себя, увы! я время лишь теряю,
А чествуя тебя, себя лишь прославляю.
Поэтому-то нам отдельно надо жить,
Чтоб наша не могла любовь единой быть
| |
| Просмотров: 396 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры