align="justify"> И прямо в сердце он звонит.
Средь чувств люблю огонь любленья,
В году желанна мне весна,
Люблю средь вспышек - вдохновенье,
Средь чистых сердцем - Куприна.
* * *
Если зимний день тягучий
Заменила нам весна,
Прочитай на этот случай
Две страницы Куприна.
На одной найдешь ты зиму,
На другой войдешь в весну.
И "спасибо побратиму" -
Сердцем скажешь Куприну.
Здесь, в чужбинных днях, в Париже,
Затомлюсь, что я один, -
И Россию чуять ближе
Мне дает всегда Куприн.
Если я - как дух морозный,
Если дни плывут, как дым, -
Коротаю час мой грозный
Пересмешкой с Куприным.
Если быть хочу беспечней
И налью стакан вина,
Чокнусь я всего сердечней
Со стаканом Куприна.
Чиркнет спичкой он ли, я ли, -
Две мечты плывут в огне,
Курим мы - и нет печали,
Чую брата в Куприне.
Так в России звук случайный,
Шелест травки, гул вершин -
Той же манят сердце тайной,
Что несет в себе Куприн.
Это - мудрость верной силы,
В самой буре - тишина.
Ты - родной и всем нам милый,
Все мы любим Куприна.
ЖЕМЧУЖНАЯ РАКОВИНА
Мне памятен любимый небом край.
Жемчужного он раковиной в море
Возник давно, и волны в долгом хоре
Ему поют: "Живи. Не умирай".
Живи. Светись. Цвети. Люби. Играй.
Ты верным сердцем с солнцем в договоре.
Тебя хранит, весь в боевом уборе,
Влюбленный в Корень Солнца самурай.
Весь остров - как узор живого храма.
Взнесенный ирис, как светильник, нем.
Как слово песни - чаша хризантем.
Окно в простор. В нем - золотая рама.
Поля. Сады. Холмы. И надо всем -
Напев тончайших линий: Фуджи-Яма.
ЗАВЕТНАЯ РИФМА
Не Пушкин, за ямбами певший хореи,
Легчайший стиха образец,
Не Фет, иссекавший в напевах камеи,
Усладу пронзенных сердец,
Не Тютчев, понявший созвучия шума,
Что Хаос родит по ночам,
Не Лермонтов - весь многозвездная дума,
Порыв, обращенный к мечам,
Не тот многомудрый, в словах меткострельный,
Кем был Баратынский для нас, -
Меня научили науке свирельной,
Гранили мой светлый алмаз.
Хореи и ямбы с их звуком коротким
Я слышал в журчаньи ручьев,
И голубь своим воркованием кротким
Учил меня музыке слов.
Качаясь под ветром, как в пляске, как в страхе,
Плакучие ветви берез
Мне дали певучий размер амфибрахий, -
В нем вальс улетающих грез.
И дактиль я в звоне ловил колокольном,
И в марше солдат - анапест.
Напевный мой опыт был с детства невольным,
Как неясность на лике невест.
В саду, где светили бессмертные зори
Счастливых младенческих дней,
От липы до липы, в обветренном хоре,
Качались шуршанья ветвей.
Близ нивы беседовал сам я с собою,
И видел в колосьях намек,
И рифмою чудился мне голубою
Среди желтизны василек.
В горячем июле, в пробегах безгласных
Качавших полнеба зарниц,
Читал я сказанья о странах прекрасных,
Где райских увижу я птиц.
В звучаньи ли долгом пастушьего рога,
В громах ли - всё звонче, светлей -
Мне слышались, снились напев и дорога, -
И я полюбил журавлей.
Свершилось. Дорога моя беспредельна.
Певучие - песни мои.
Хваленье, что пели вы мне колыбельно,
В далекой деревне ручьи.
Быть может, дадутся другому удачи
Полней и светлей, чем моя.
Но мир облетел я. И как же иначе
Крылатым ответил бы я?
Я видел всю Землю от края до края.
Но сердцу всех сказок милей,
Как в детстве, та рифма моя голубая
Широкошумящих полей.
МОСКВА
<Отрывок>
Я помню... Маленькие руки,
Смешные, и мои притом,
Раскрыли очень старый том.
"Москва... как много в этом звуке..." -
Ребенок прочитал, дивясь, -
Он слов не понял в этот час.
"Москва... как много в этом звуке
Для сердца русского..." Опять
Поет старинная печать.
Тут слово первое науки,
Но мне неведомой. Тут - знак,
А смысл понять нельзя никак.
Зачем Москва? Но я в деревне,
В моей, рожден, люблю ее.
В ней мать, отец, в ней всё мое.
Подобна сказочной царевне
Любая бабочка в саду.
Здесь всю Россию я найду.
Так я шептал, - внемлите, внуки
Мои, от дочери моей, -
Дивясь, шептал на утре дней:
"Москва! Так много в этом звуке?"
А ею жил. И ей живу.
Люблю, как лучший звук, Москву!
НЕПРИСТУПНЫЙ ХРАМ
Мир опять в кровавой древней саге,
В беге - так, чтоб даль была близка.
- Я читаю солнце в капле влаги,
Я смотрю в молитвенник цветка.
Мир бесплодных взлетов, гремь набатов,
Пляска мертвых, шабаш до зари.
- Я в великой всенощной закатов.
Бог, я здесь. Гори и говори.
УТОК ТКАНЬЯ
Над синим морем, ходом дня взметаем,
Взметен, кистями книзу обрамлен,
Багряный плащ, подбитый горностаем,
Уток тканья закатных веретен.
С кончиной дня окутано всё лоно
Лазурных сил в горючие цветы.
Но минет час - трилистник Ориона
Взнесется вкось и глянет с высоты.
КОСОГОР
Как пойду я на далекий косогор,
Как взгляну я на беду свою в упор,
Придорожные ракиты шелестят,
Пил я счастье, вместе с медом выпил яд.
Косогорная дорога вся видна,
Уснежилася двойная косина,
А на небе месяц ковшиком горит,
Утлый месяц сердцу лунно говорит:
"Где всё стадо, опрометчивый пастух?
Ты не пил бы жарким летом летний дух,
Ты овец бы в час, как светит цветик-ал,
Звездным счетом всех бы зорко сосчитал.
Ты забыл, войдя в минуты и часы,
Что конец придет для всякой полосы,
Ты вдыхал, забывши всякий смысл и срок,
Изумительный, пьянительный цветок.
Ты забыл, что для всего вездёГ черед,
Что цветущее наверно отцветет,
И когда пожар далекий запылал,
Любовался ты, как светит цветик-ал.
Не заметил ты, как стадо всё ушло,
Как сгорело многолюдное село,
Как зарделись ярким пламенем леса,
Как дордела и осенняя краса.
И остался ты один с собою сам,
Зашумели волчьи свадьбы по лесам,
И теперь, всю силу месяца лия,
Я пою тебе, остря свои края".
Тут завеяли снежинки предо мной,
Мир, как саваном, был полон белизной,
Только в дальности, далеко от меня,
Близко к земи ярко тлела головня.
Это месяц ли на небе, на краю?
Это сам ли я судьбу свою пою?
Это вьюга ли, прядя себе убор,
Завела меня, крутясь, на косогор?
ПРИМЕЧАНИЯ
Среди Шхер - с. 329. - Артист. 1893. No 30. С. 112 (под заглавием: "У
берегов Скандинавии"). Валгалла - в скандинавской мифологии - царство богов,
куда попадают души павших в сражении воинов. Валькирии - в скандинавской
мифологии прекрасные девы, дочери верховного бога Одина; они участвуют в
сражениях и уносят души павших героев в Валгаллу.
Памяти А. Н. Плещеева - с. 330. - Русские ведомости. 1893. 7 октября.
Плещеев Алексей Николаевич (1825-1893) - поэт, в молодости входил в
революционный кружок М. В. Петрашевского, в 1849 г. был арестован и после
восьмимесячного заключения в Петропавловской крепости, лишенный "всех прав и
состояния", выслан рядовым в Оренбургский корпус. В 1856 году освобожден от
военной службы и вернулся к литературной деятельности. Бальмонт
присутствовал на похоронах А. Н. Плещеева в Москве (7 октября 1893 г.) и
прочитал у могилы свое стихотворение:
Его душа была чиста, как снег:
Был для него святыней человек;
Он был всегда певцом добра и света;
К униженным он полон был любви.
О молодость! Склонись, благослови
Остывший прах умолкшего поэта.
(Русские ведомости, 1893, 8 октября.)
Гробовщик - с. 330. - Журнал для всех. 1898. No 12. С. 143. Источник
сюжета - вероятно, рассказ А. П. Чехова "Скрипка Ротшильда" (1894). Эту
версию подтверждает автограф данного стихотворения с посвящением А. П.
Чехову, вклеенный в экземпляр сборника Бальмонта "Тишина", принадлежащий
Чехову (Балухатый С. Библиотека Чехова. - Сб. Чехов и его среда. Л., 1930.
С. 217). Автограф датирован: "Москва, 1894, 24 апреля - Ялта, 1898, 23
сентября" (первая дата означает, видимо, время написания стихотворения,
вторая - время передачи автографа). Бальмонт познакомился с А. П. Чеховым
летом 1896 г. в Крыму. В мае 1902 года Чехов писал Бальмонту: "Вы знаете, я
люблю Ваш талант и каждая Ваша книжка доставляет мне немало удовольствия и
волнения" (Чехов А. П. Полное собрание сочинений. М., 1950. Т. 19. С. 281).
В архиве Чехова сохранилось 12 писем Бальмонта к Чехову (1898-1904). "Я так
люблю страницы, написанные Вами, с их грустью, с их дымкой, с их тонким
изяществом", - писал он Чехову 25 декабря 1901 г. О своих встречах с А. П.
Чеховым Бальмонт рассказал в статье "Имени Чехова" (Россия и славянство.
Париж, 1929, 13 июля).
Колокольный звон - с. 331. - Артист. 1894. No 43. С. 136.
"Когда заглянет в лоно вод..." - с. 331. - Северный вестник. 1898. N3
1. С. 134. Вошло в 1-е издание сборника "Тишина" (1898) как заключение
книги, но было исключено при перепечатке сборника в составе 1-го тома
Собрания стихов (1905). Дата по цензурному разрешению сборника "Тишина".
Есть автограф в архиве К. М. Станюковича (ГПБ) - с некоторыми разночтениями,
датой: 12 декабря 1897 г. и с посвящением Зинаиде Константиновне Станюкович.
"Бесстрастно светит солнце в высоте..."- с. 332. - Ежемесячные
сочинения. 1900. No 2/3. С. 104.
Маленький султан - с. 332. - Первая полная публикация - в зарубежном
сборнике "Песни борьбы", изданном "Союзом русских социал-демократов"
(Женева. 1902. С. 113 - без имени автора). Печатается по автографу (ЦГАЛИ),
опубликованному Е. А. Андреевой (в кн. Брюсов В. Дневники 1891-1910. М.,
1927. С. 176). Стихотворение стало откликом на студенческую демонстрацию 4
марта 1901 года в Петербурге. Подробнее см. комментарий к стихотворению
"Сквозь строй" в сборнике "Будем как солнце". Маленький султан - Николай II.
Горькому - с. 333. Горький М. Материалы и исследования. Л., 1934. Т. 1.
С. 194.
Мои враги - с. 333. - Бальмонт К. Д. Собрание стихов. М., 1904. Т. 2.
С. 2.
"Я мчусь по воздушной железной дороге..." - с. 334. - Золотое руно.
1906. No 1. С. 75 (в очерке Бальмонта "Два слова об Америке").
<На смерть М. А. Лохвицкой> - с. 335. - Печатается по автографу (ИРЛИ,
архив Г. Г. Бахмана). Лохвицкая Мирра Александровна (1869-1905) - поэтесса.
Познакомилась с Бальмонтом в марте 1898 года. Среди стихотворений М. А.
Лохвицкой, обращенных к Бальмонту, - самые известные "Лионель", "Если
прихоти случайной...", "Эти рифмы - твои иль ничьи...".
Мещане - с. 335. - Новая жизнь. 1905. No 15. 17 ноября. Иудин осинник
(еванг.) - апостол Иуда, предавший Христа, повесился на осине. Кагал -
здесь: неуемная, крикливая толпа.
Притча о черте - с. 336. - Жупел. 1905. No 1 (2 декабря). С. 3. А. М.
Горький назвал это стихотворение - "вещь острая и современная" и думал
напечатать его в газете "Новая жизнь" (см. Карасик З. М. Горький и
сатирические журналы "Жупел" и "Адская почта". В кн.: М. Горький в эпоху
революции 1905-1907 годов. Материалы, воспоминания, исследования. М., 1957.
С. 366).
"Я с ужасом теперь читаю сказки..." - с. 336. - Бальмонт К. Д. Белые
зарницы. Мысли и впечатления. СПб., 1908. С. 184 (в очерке "Флейты из
человеческих костей"). Это стихотворение написано вскоре после разгрома
восстания в Москве, в декабре 1905 г.: "...и был дикий декабрь. Мимо меня
проходили толпы, мимо меня проходили солдаты, мимо меня проносили трупы,
мимо меня пронеслись победные вскрики смелых, быстро сменившись хохотом
наглых и стоном раненых. Лик Человека изменился и надолго стал ликом
Зверя... И слыша в душе замирания флейт, я измененным голосом шептал..."
(далее следует текст стихотворения). В первой публикации очерка (Золотое
руно. 1906. No 6. С. 45) этого стихотворения нет. Книга "Белые зарницы" по
выходе была арестована цензурой, позднее запрет был снят.
Душа с душой - с. 337. - Весы. 1909. No 1. С. 8.
Примерная жизнь - с. 337. - Современный мир. 1910. No 9. С. 105. Клирос
- в православной церкви боковая часть возвышения перед иконостасом; на
клиросах располагается хор.
Ему - с. 338. - Северные записки. 1913. No 1. С. 46. Вероятно, обращено
к В. Я. Брюсову, в связи с публикацией его книги "Далекие и близкие", в 1912
году. В книге содержались статьи Брюсова о Бальмонте, не всегда благодушные.
Дурной сон - с. 339. - Русское слово. 1913. 30 июля (в цикле "В
деревне" - единственное стихотворение, не вошедшее в сборник "Белый
зодчий"). Голубой мундир - мундир жандармского офицера.
Вячеславу Иванову - с. 339. - Иванов Вячеслав Иванович (1866-1949) -
поэт и филолог, теоретик русского символизма. См. его работы о творчестве
Бальмонта: "О лиризме Бальмонта" (Аполлон. 1912. No 3/4; Записки
неофилологического общества при Петербургском университете, 1914. Вып. 7).
Дополнительно: Иванов Вяч. К. Д. Бальмонт (Речь. 1912. 11 марта); Альтман М.
С. Из бесед с поэтом Вячеславом Ивановичем Ивановым (Ученые записки
Тартуского университета. Труды по русской и славянской филологии. Тарту,
1968. Вып. 209. С. 304, 312, 314).
В чайном домике - с. 340. - Биржевые ведомости (утр. вып.). 1916. 12
июля. Входило в неизданный сборник "ТО". Бальмонт путешествовал по Японии в
апреле - мае 1916 г.
Под северным небом - с. 341. - Нива. 1916. No 52. С. 86. Клише
автографа этого стихотворения помещено в качестве вступления к Собранию
лирики, в первой книге издания "Под северным небом". М., 1917. С. 7. Под
громкий лай собак бежал в лесах олень. - По греческой мифологии охотник
Актеон, подглядевший купающуюся Артемиду, в наказание был обращен богами в
оленя и растерзан своими же собаками.
Белой ночью - с. 341. - Бальмонт К. Д. Солнечная пряжа. Изборник
1890-1918 // Пушкинская библиотека. М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1921.
С. 190. Входило в неизданный сборник "ТО".
Из цикла "В России" - с. 342. - Весенний салон поэтов. М., 1918. С. 32
и 35. Оба стихотворения входили в неизданный сборник "ТО".
Ребенку богов, Прокофьеву - с. 343. - Москва. 1919. No 2. С. 6 (без
посвящения С. Прокофьеву). Прокофьев Сергей Сергеевич (1891-1953) - русский
композитор. Светы степного ковыля. - Имеется в виду "Скифская сюита" С.
Прокофьева (1915).
По тропинке - с. 343. - Бальмонт К. Д. Солнечная пряжа. Изборник
1890-1918 // Пушкинская библиотека. М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1921.
С. 116. Входило в неизданный сборник "ТО".
"Тургенев - первая влюбленность..." - с. 344. - Современные записки,
Париж, 1921. Кн. 4 (в статье Бальмонта "Мысли о творчестве"). Входило в
неизданный сборник "ТО". 1918 г. К 100-летию со дня рождения И. С. Тургенева
Общество любителей российской словесности готовило сборник. На предложенную
редакцией анкету о Тургеневе отвечал и Бальмонт. Сборник не был опубликован,
а полученные ответы были изданы Н. П. Сакуриным в книге "Тургенев и его
время" (Первый сборник. М. - П., 1923), где на ее. 16-25 напечатан ответ
Бальмонта - статья "Рыцарь Девушки - Женщины". Заканчивается стихотворение
"Тургенев - первая влюбленность...", о котором Бальмонт пишет, что оно
"возникло внезапно, когда в сентябрьские дни, начав перечитывать Тургенева
целиком, чтобы заглянуть, все ли еще я люблю его, как любил в юности, я
вдруг увидал, что люблю его не так, как в юности, а гораздо сильнее" (с.
24).
Воспоминание - с. 345. - Жар-птица. Берлин, 1921. No 2. С. 10.
Колодец - с. 346. - Современные записки. Париж, 1922. Кн. 9. С. 11 (в
цикле "Видения родного").
"Средь птиц мне кондор всех милее..." - с. 348. - Бальмонт К. Д. Где
мой дом? Очерки (1920-1923). Прага, 1924. С. 104 (в очерке "Золотая птица").
Стихотворение предварено: "Когда 15 апреля нынешнего года друзья Александра
Ивановича Куприна выступали один за другим на его вечере, в зале, которая не
могла вместить всех желающих слушать его и о нем, я произнес, обращаясь к
нему, мою импровизацию, где пытался воплотить именно ту черту Куприна,
которая близит его к царству природы". В годы эмиграции Бальмонт и А. И.
Куприн были друзьями (см. Куприна К. А. Бальмонт и Куприн. Голос родины,
Париж, 1968. No 51. Из дуба строились драконы. - Дуб-дракон - долбленый челн
(струг), украшенный изображением дракона, у народов, в древности населявших
берег Балтийского моря.
"Если зимний день тягучий..." - с. 349. - Бальмонт К. Д. Где мой дом?
Прага, 1924. С. 105. Стихотворение было прочитано Бальмонтом на "детском
утре" (6 мая 1923 г.), посвященном творчеству А. И. Куприна.
Жемчужная раковина - с. 350. - Бальмонт К. Д. Где мой дом? С. 83 (в
очерке "Огненные лепестки", посвященном Японии и японской поэзии). Бальмонт
писал: "Много излюбленных судьбою я видел благословенных уголков Земли.
Много раз, в путях, я был счастлив на далеких живописных островах Океании
или в горном уюте солнечных стран. Но нигде я не испытал того, что в Японии.
Несколько недель счастья, в раме сказочной красоты, и ни одной минуты
испорченной, ни единого мгновения, чем-нибудь затемненного. Ниппон, Корень
Солнца, умеет быть таким. Древо Солнца, в корне своем, растет из чистого
золота" (ее. 82-83). Корень Солнца - название Японии в древних преданиях.
Самурай - представитель военного сословия в феодальной Японии. Фуджи-Яма
(Фудзияма) - вулканическая гора в Японии.
Заветная рифма - с. 350. - Современные записки. Париж, 1924. Кн. 22. С.
174 (в цикле "Из книги "В раздвинутой дали" - в книгу не вошла).
Москва - с. 352. - Перезвоны. Рига, 1927. No 28. С. 870.
Неприступный храм - с. 352. - Перезвоны. Рига, 1927. No 36. С. 1138.
Уток тканья - с. 353. - Перезвоны. Рига, 1927, No 38. С. 1196. Уток -
нити, расположенные параллельно друг Другу и поперек ткани.
Косогор - с. 353. - Современные записки. 1936. Кн. 61. С. 189 (в статье
Б. Зайцева "О Бальмонте"). Как взгляну я на беду свою... - В 1932 г.
обнаружились признаки душевной болезни Бальмонта.
К. Бальмонт
Стихотворения, не вошедшие в сборники
1892-1935
--------------------------------------
Бальмонт К. Д. Избранное. Стихотворения. Переводы. Статьи
М., "Художественная литература", 1980
OCR Бычков М. Н. mailto:bmn@lib.ru
--------------------------------------
Содержание
Приставникам слова
Добыча
Стихи о России
Дрема
Два сонета к Италии
1. Италия
2. Данте
Черта
Шошана Авивит
Глагольные рифмы
Соловей
Образ
Разлучность
Воскликновение
Тютчев
Фет
"Никто так не воспринял красоту..."
Чета
ПРИСТАВНИКАМ СЛОВА
Я ненавижу гнет насилья.
Меня пугает звон оков.
Судьба мне даровала крылья.
Я должен быть меж облаков.
Но если я не принимаю
Штыков, нагайки и мечей,
Десятикратно презираю
Я добровольных палачей.
Те - безымянные - сурово
Мне угрожают лишь тюрьмой.
Вы - истые жандармы слова -
Сковать хотите разум мой.
Те - безучастны, жестки, льдисты -
Меня не трогают средь стен.
Вы - комнатные анархисты -
Мечтанья взять хотели б в плен.